Тук-тук, маленькие зайчики

— Что..? На неопределенно долгую - возможно только лишь для одного него - минуту Танджиро застыл как вкопаный, не в силах представить не то что делать дальше, но и вообще придумать что сказать. — Я спрашиваю — Продолжил стоящий перед его детьми мужчина — зачем ты защищаешь это. И вмиг, с повтором все тех же слов, до Танджиро дошло. Человек, стоявший перед ним и его младшими братьями и сестрами был, вероятно, одним из тех, о ком говорил Сабуро-сан. Люди, что защищают людей от кровожадных демонов. Охотник! — Что значит "Это"?! — Внезапно выступила вперед Ханако, возмущенно встряхтвая своими тонкими ручками — Мы не животные и не предметы, чтобы нас так называть. — Я говорил не о вас, — В голосе мужчины по прежнему не проскользнуло ни единой эмоции, словно он сам был лишь тишью над озером. — а о демонах, что сидят рядом с вами. Все семейство Камадо, за исключением Незуко и Рокуты, заметно напряглось. В конце концов, насколько бы сильно им не хотелось это отрицать, но их сестра и брат действительно стали теми, о ком говорил неизвестный. И все же... — Они наша семья! Брат и сестра! — Воскликнул Танджиро, обращая внимание голубоглазого человека на себя. Внезапно позади него послышался хруст и тихое рычание. Немедленно оглянувшись, он увидел Незуко, что отталкивала назад Шигеру и Ханако, усаживая при этом ничего не понимающего Рокуту на снег и выбиваясь чуть вперед. Розовые глаза вновь приобрели свою демоническую природу, выглядя куда более дикими и похожими на кошачьи. Вены на еë лбу вздулись так, как он никогда не видел, а зубы скрипели в оскале. — И это существо ты называешь своей сестрой? — Его взгляд вновь обратился на чужака, что с невероятной для глаз Танджиро скоростью моментально рванулся в их сторону. Запаниковав, его руки моментально устремились в сторону Незуко, но все, что ему удалось схватить было одним лишь воздухом. — Ч-что? — Взгляд метнулся в сторону в сторону того места, где всего секунду назад была Незуко. Теперь на том месте был один лишь след на снегу и его растерянные братья с сестрой. — Урод! — Послышался мальчишеский голос. Это был Такео. — Подлец! Гад! Немедленно отпусти сестрёнку! Услышав ругательства и оскорбления от Такео - за которые он отчитал бы своего брата в любой другой день - Танджиро тут же метнулся в сторону виновника пропажи его обращенной младшей сестры. — Не двигайся! Стальной голос мужчины заставил Танджиро застыть на месте. Он не знал, мог ли стоящий перед ним человек сделать что-то ужасное в отношении его сестры, если бы Танджиро его ослушался, да и проверять ему точно такое не хотелось. Не в той ситуации, где от его решений зависела жизнь Незуко. — Моя работа - убивать демонов. Так что я собираюсь обезглавить твою сестру. — К растущему ужасу Танджиро сказал незнакомец. Незуко в это время всячески извивалась и рычала в очень крепкой хватке. — Что?! — Не смей, болван рыбоглазый! Краем глаза Танджиро позади себя мог видеть и частично чувствовать, как испуганно Шигеру прижимал к себе сильнее ничего не понимающего, но очевидно беспокоющегося Рокуту, пока Ханако и Такео не самым любезным образом обращались к охотнику. — П-пожалуйста, послушайте! — Он не мог позволить убить Незуко. Не после того, как она вернула себе хотя бы каплю человечности. — Незуко никого не убивала! Поблизости с нашим домом был чужой запах! Вероятно это и был убийца! Ни Незуко, ни Рокута никого не убивали. Я не знаю, почему они стали такими, но..! — Все просто. — Оборвал его мужчина — Если в твою открытую рану попадет кровь демона, то и сам в него превратишься. Именно так демоны и создают подобных себе. — Сестренка не ела людей! — Закричала Ханако. — Да! И не будет есть! — Подтвердил Такео. — Вы никак не можете знать и гарантировать того, что демон никогда не съест человека. — Без капли сомнения и эмоций ответил мечник, заставив занервничать его младших — Люди - еда для каждого демона, без всяких исключений. Мужчины, женщины, старики, дети, — На секунду взгляд незнакомца потемнел — они не брезгуют даже членами собственной семьи. Выживание демона неизбежно ведет к жертвам и смертям обычных людей. Танджиро чувствовал, как его грудь будто была сжата в чужой хватке. Сердце билось быстро, словно у мыши, мысли начинали путаться, а дыхание становится все более редким. Этот человек, этот охотник, он не послушает их. На каждое слово детей Камадо он отвечал собственным куда более бескомпромиссным. Он не знал что делать; не знал, что говорить. Но ему нужно было придумать хоть что-то! Он не мог себе позволить подвести и без того пострадавшую Незуко. Вдруг его нерешительность оборвалась ощущением чужой руки, прикасавшейся к его собственной. Позволив себе обернуться совсем немного назад, он заметил спрятавшуюся за его спиной Ханако, что просовывала в его руку... Камни! Едва ли хоть сколько надежный, но план хотя бы первых действий начал формироваться в голове Танджиро. Сжав в руках выкапоные из под снега камни, он взглянул на секунду на всех младших, стараясь как можно тише и отчётливо произнести: — Беги! Его рука тут же взметнулась и кинула в только что ударившего мечом в плечо Незуко охотника. Танджиро немедля ни секунды сорвался с места, но бежал не прямо на неизвестного, а вдоль поляны, позволяя деревьям скрыть себя хотя бы на секунду и подхватывая в процессе упавший десять минут назад топор. Следить за младшими в данный момент он позволить себе не мог. Каждый момент отвлечения и расчитывание того, чтобы топор летел правильно стоил многого, а потому ему оставалось только надеется на то, что ребята его просто послушаются, просто смогут поверить ему! С горящими от неравномерного дыхания легкими и летящим позади топором Танджиро помчался вперед.

***

Гию Томиока опоздал. Жизнь убийц демонов никогда не располагала к чему-то хоть каплю хорошему. Постоянная опасность, чудовища, тероризирующие людей, риск самой болезненной смерти. Однако, насколько бы подобное не звучало бездушно или жестоко, к крови и риску собственной и чужой гибели привыкаешь, особенно когда ты достигаешь статуса столпа и, что более важно, когда ты выживаешь по прихоти самого жестокого бога удачи. Гию уже давно привык к ощущению смерти, дышащей в его затылок; к возможности того, что даже его куда более сильные и способные товарищи могут пасть от рук Высшей Луны или особенно хитрого демона. С чем свыкнуться он однако не смог за свои шесть лет работы охотника, так это с человеческим горем. Потеря родителей, братьев, сестёр, детей и порой целой семьи были, безусловно, ужасны. Какие-то люди - явно не похожие на него самого - могли выбраться из этой ямы, найти стимул продолжать жить. Если не ради себя, то хотя бы ради не способных больше быть рядом с ними близких. Кто-то же предпочитал здесь и сразу воссоединиться с родными у реки Сандзу. Однако, даже если большей крови получалось избежать, наличие демона само по себе представляло трагедию, почти такую же, как смерть, если не хуже. Наблюдать, как близкий тебе человек в мгновение ока был захоронен отвратительной кровью и чистейшими инстинктами... Такое можно было бы даже отнести в отдельную категорию пыток. И всё же люди не были бы собой, если бы не отстаивали, если бы не надеялись на саму возможность возвращения дорогих их сердцу близких. Каждая попытка понять, помиловать, позволить жить оборачивались новой жертвой, новым грузом на плечах оступившегося охотника. — Она просто не в себе! — Мой малыш никому не приченит вреда! — Моя дочь и мухи не обидет! Позвольте мне просто с ней поговорить. Есть вещи, которых достигнуть просто невозможно, сколько бы мы ни старались, сколько бы не плакали, сколько бы не молили богов. Также как и смерть, обращение в демона - билет в один конец, и единственный выход избавления от новорожденного чудовища - смерть. Впрочем, даже избавление от чего-то губящего человеческую жизнь ни сколько не уменьшило бы вину за собственную слабость и никчемность. "Эти дети стали чудовищами из-за твоей слабости, Гию" "Их мать мертва потому что ты был недостаточно быстр, Гию" "Дети лишатся еще двух членов своей семьи, потому что ты никогда не должен был сойти с той горы, Гию" В первый раз ему было четырнадцать. Человек пытался защитить демона, Гию наблюдал, как зверь, что когда-то был ребенком пяти-шести лет, вонзил клыки в шею собственной матери, отчаянно пытавшуюся спрятать сына от юного охотника. Теперь он с маской безразличия стоял над бессознательным телом мальчика, вероятно того же возраста, когда он сам ступил на Фуджикасане. «Прости» — Прошептал он в собственном сознании — «Но по другому просто нельзя» Однако в момент его смутила одна не имеющая смысла деталь. Где топор мальчика? Единственным предупреждением в секунду для него был легкий свист и наработанные рефлексы. Голова Гию в миг отклонилась в сторону, до того, как у летящего в него топора была возможность разделить надвое его лицо. Гию же, мягко говоря, был удивлен. Несмотря на явное выражение паники и ответственность не только за теперь переставшегося дергаться в его тисках демона, но и за других членов семьи мальчик смог не только отбросить будующее эмоции, но и придумать хоть какой-то план? Однако прежде чем он успел подумать еще хоть о чем-то, в него врезалось довольно неуклюжее и маленькое тело, что старалось схватиться за катану и - очевидно безуспешно - выдернуть из рук Томиоки. Он тут же обернулся в сторону ребенка. У мальчика были короткие, лохматые волосы, бирюзовое хаори и клетчатый шарф. Рука Гию резко дернулась, заставляя мальчика болтаться на рукаве его собственного хаори. — Чер-ртов урод! — Проворчал мальчик, без всякого прогресса тянущий его за рукав. Ослабив напряжение в руке, Гию моментально схватил мальчика за ткань кимоно и с умеренным использованием силы толкнул его в сторону бессознательного брата, от чего он, споткнувшись, упал спиною в снег. — Оставь сестру в покое! Будто спавший в его руках демон словно проснулся от одного только крика мальчика. Резкий, почти что дикий рывок заставил Гию напрячься, когда голая ступня всего секунду назад неподвижного демона ударила его в бог с удивительной для новорожденного силой, отбрасывая его на добрых два-три метра в сторону. — Сестренка? Подожди! Я помогу тебе! — Голодный демон яростно прожигал в нем дыры, в то время как мальчик торопливо поднимался с земли и вёл, очевидно, довольно безуспешный диалог. Только вот остановило Гию от секундной атаки не смысл его слов, а кое-что другое. «Почему она не нападает?» Известные своей непридирчивостью в еде только что обращенные демоны всегда нападали на людей. Это было негласным правилом, инстинктом и потребностью. Так почему демон со слабо свежей раной в плече вместо нападения на бессознательного брата рычал на куда более сильного противника? — Просто подожди. Сейчас я только достану топор. Угх! Проклятие! — Внезапно демон сделала шаг назад, не сводя глаз с Гию. Схватив ручку топора, он одним резким движением выдернул оружие. Мелкие щепки полетели на снег, а твердая кора неприятно заскрипела. Мальчик неуверенно взял протянутый ему топор, но через секунду был куда более воодушевлен. — Х-хорошо, сестренка. Спасибо! Сейчас мы оба этого болвана отдела... А-Э! За что?! Новая попытка мальчишки вступить в бой (или в хоть какое-то подобие драки) было прервано когтистой рукой, что, в отличие от Гию, не контролировала силы и толкнула ребенка так, что он вновь запнулся об старшего мальчика. Демон, впрочем, так и не сводил глаза с Гию. Только вот несмотря на очевидно враждебный взгляд, он не сдвинулся с места. Поза была явно оборонительной, а глаза старались следить за каждым мускулом его тела. Странно...