Даже тогда — я не останусь к тебе холодна.
Ты думаешь: наша мечта прошла, но как же моя душа, обнажившая ради тебя всю боль, отразившая свет в тёмных зрачках, словно луна, что кружится посреди бессчётных комет.Разве душа состоит из пепла?! Разве любовь мертва?!
Пусть эта ночь отдалит меня от тебя, сотрёт из твоей души мои слёзы и теряясь в белёсой дымке, мы окажемся на краю, там, где стираются грани добра и зла.Даже тогда — я не признаю в тебе монстра.
Ты думаешь: наша судьба не вечна, наши слова — как вода, быстротечны, и лишены тепла. Но одним лишь жестом ты обратил меня в птицу и отпустил на волю, не заметив, как окрасились кровью два белых крыла.Может ты хотел меня уберечь?! Может хотел, чтоб меня не коснулась тьма?!
Светлоокие звёзды погасли, короткая ночь испита до дна, но прежде, чем вслед за ними исчезнуть, ты показал мне мир, о котором я не знала до тебя… Волосы чёрной лентой свяжут мои глаза, и утоляя жажду, ты подаришь воспоминанья, о том, как однажды ты потерял меня, как какие-то люди лишили моё тело жизни. И тогда сотни лет я искала тебя по звёздам, по любимому сердцу образу, и пусть все бессчётные годы, перелившиеся в века, пытались отобрать тебя у меня, я не сдавалась так просто.Даже ещё тебя не зная — моё сердце помнило!
То, что после нас оставался мир, в котором был ты, в котором когда-то была и я…
А потом была лишь непроглядная тьма, ставшая для тебя утешеньем, подарившая несоразмерную власть укрощать нечисть и подчинять тех, в ком не было ничего, кроме абсолютного зла. Я знала, ты сможешь выстоять в любой битве, жаль, что дождаться с того похода и кинуться тебе на встречу я не смогла.Потому что была мертва…
Помнишь ли ты свой крик, разлетевшийся стаей испуганных птиц по всей Османской империи, когда до тебя дошла весть о моей кончине?.. Ты застал меня тихой, скромно лежащей в цветах, готовой для погребенья, омытой от крови и слёз прощальных, не смевшей вымолвить твоё имя. Больше не будет шуток, дружеских посиделок с тобой и Асланом, нежных объятий и поцелуя на ночь, я оставила вас, но если такова цена нашей любви и дружбы, то я умерла бы и дважды. А душа помнила: как сплетались узлом наши руки, и слёз твоих реки, пролившиеся на меня дождём, но не способные пробудить из вечного мрака, что отныне стал моим домом. Всё обрело бесплотность, но только далёкий зов тревожил меня на протяжении многих времён, то был голос твой, такой нежный, такой живой, тихо нашёптывающий: «Лале, ты навсегда со мной» А сейчас ты снова ко мне спиной, утренний ветер сменяется тишиной, и я тянусь к тебе птицей с единственным уцелевшим рваным крылом.Несмотря ни на что — в тебе я вижу только любовь…
Пусть на город сейчас наползает самая тёмная ночь, и в глазах твоих светится только голодный блеск, не смей меня снова в этой тьме оставлять, я в ней томилась так много бессчётных лет. Пусть вместо дня господствует время смерти, пусть твои раны вспороты были заново, только не утопай в своей мести, не поддавайся силе обманной. Я тянусь к тебе тем, что во мне осталось: руками, душой или слабым светом, эхо слов растворится шёпотом на губах, но и это послужит для меня ответом. Может быть, это только почудилось, но всё явственней слышу стук твоего сердца, лёд синих глаз сменяется уже знакомой мне грустью, я бы всё отдала, но отдавать во спасение нечего. Нас всегда отдалить пыталась чья-то чужая воля, нас отдаляли нами несказанные слова, я сжимаю твоё лицо в ладонях: «Влад, пожалуйста, посмотри на меня» Пусть между нами было так много боли, ей не заменить той любви, что когда-то канула в лету, но позволишь ли ты ей возродиться, позволишь ли ты, чтобы тень твоя обратилась к моему свету?