***
Несколько минут спустя. — Открывай. Я знаю, что ты не спишь. За дверью, ведущую в спальню Деви, абсолютная тишина. Но ей не удастся снова сбежать от меня. Больше нет. Повторяю уже громче и настойчивее: — Если ты не хочешь, чтобы я вышиб эту чёртову дверь силой и разбудил всех слуг, сейчас же открой! Видимо, моя угроза наконец срабатывает, потому как в следующее мгновение, раздаётся звук, поворачивающегося в замке ключа. — Зачем ты это делаешь?... — шепотом спрашивает она, стоит мне войти внутрь. — Делаю что? Не позволяю тебе совершить глупость? Несколько секунд мы продолжаем неотрывно «сверлить» друг друга взглядами, после чего она, словно через силу отвечает: — Глупость... Это то, что я сделала сейчас. Не нужно было открывать дверь... Не нужно было впускать тебя... Ну всё, с меня довольно! Одним резким движением оказавшись рядом с Деви, я властно приподнимаю пальцами её подбородок и не позволяя отвернуться, едва ли не рычу в лицо: — Не смей говорить мне этого, слышишь! Только не после того, как ещё полчаса назад, в саду, таяла в моих объятьях и жалобно стонала, отвечая на мои поцелуи! — Пожалуйста, Доран... Ты должен уйти... Прямо сейчас... Злость и обида начинают закипать во мне с новой силой. — Хорошо. Я уйду. Но с одним условием... Она смотрит на меня, ожидая продолжения. — Ты глядя мне в глаза скажешь, что жалеешь обо всём случившимся в саду и что действительно, хочешь стать женой англичанина. Пауза и неприкрытая мольба во взгляде этих бирюзовых, бескрайних, как воды океана, глазах, говорит лучше любых слов. — Доран, прошу, не... Но я всё равно хочу услышать чёткий ответ. — Говори. — Чёрт возьми, нет! Не хочу! Надеюсь, теперь ты доволен?!... Пусти! Она попыталась вырваться, но в этот момент, мои широкие ладони обхватили её изящное личико и немного приподняли его, чтобы я мог овладеть её губами. Такими манящими и такими сладкими. — Теперь да. Очень - очень доволен... — прохрипел я, спускаясь ниже и с каждым разом целуя всё напористее, грубее. Руки тоже переместились с лица на талию, прижимая Деви ближе. — Не отдавай меня ему. Прошу, только не отдавай... — шептала маленькая госпожа Шарма, запуская свои тоненькие пальчики мне в волосы. — Не отдам. Ни за что на свете! — выдыхаю я, ей в кожу на ключице, игривая покусывая. В ответ она награждает меня томным стоном, полным удовольствия и какое - то время мы продолжаем, наплевав на лорда, дюжину и всевозможные запреты, словно одержимые, самозабвенно целоваться. Каждой клеточкой своего тела, чувствую, как возбуждена Деви и сам от этого возбужден не меньше. Её тихие стоны посылают электрические заряды. А ответные ласки, ещё такие несмелые, но от этого не менее желанные, сводят с ума. Хочу насладиться ею сегодня не спеша. Не нарушая границ. И при этом, доставить ответное удовольствие. Но сначала... — Ты позволишь? — мои пальцы замирают в нескольких сантиметрах от сари, в которое она одета. — Я... хочу сама... — отвечает Деви, немного смущаясь. И наблюдая за ней следующие несколько минут, понимаю, что не видел ничего более соблазнительного, чем это. Если бы только она могла взглянуть на себя сейчас моими глазами. — Ты совершена. — Уверяю я, подхватывая её на руки и направляясь к кровати. Осторожно опустив на мягкие, прохладные простыни, вновь начинаю гладить и покрывать поцелуями каждый миллиметр кожи, при этом, не отрывая взгляда от лица. Следя за каждой сменой эмоции. Ловя каждое ответное движение и звук. Мои губы и язык выводят тягучие «узоры» на шее, ключицах, груди. Медленно подбираются к животу и ненадолго задержавшись у пупка, продолжают лениво двигаться ниже. А когда горячее дыхание моего рта обжигает внутреннюю сторону её бедра, Деви непроизвольно вздрагивает, сводя колени вместе. — Не бойся,— прошу я, мягко разводя их обратно в стороны. — Что ты собираешься... Ммм! А-а-а, д-а-а... Отрываюсь от неё всего на секунду, только для того, чтобы понаблюдать за реакцией на мои ласки и предостеречь: — Тише, моя бесценная госпожа... Мы же не хотим разбудить всех обитателей дома, верно?... И то, что я вижу, когда наши взгляды встречаются, приводит в полный восторг: лунный свет окутывает стройное, нагое тело, словно серебристый шёлк. Длинные, прямые волосы, цвета тёмного шоколада, разметались по постели мягким «водопадом», а сама Деви смотрит на меня так, как будто во мне заключён весь её мир... И если за это право, за право быть её единственным мужчиной, мне придётся, в буквальном смысле, сражаться с де Клером, то я готов.