breaking things

Эл ненавидит Троя. Вот так: просто, лаконично и безо всяких оговорок, что «ненависть — сильно сказано...». Нет, она его именно ненавидит. Презирает. Мечтает размазать его ебало по асфальту. Достаточно сказано? Трой достаëт всю школу Хоукинса. Типичный хулигашка, не имеющий конкретной базы личности, кроме как глумление над всеми, кто слишком мягок, чтобы прописать ему в челюсть. Безмозглый член школьной общины, занимающий своë место незаслуженно, к которому либо слишком мерзко, либо слишком страшно прикасаться, потому что в его кривом оскале инсультника есть зачатки психопатичной улыбки, а ладони всегда в форме каменных кулаков. Еще больше еë бесит то, что он заставляет еë испытывать такой шквал негативных эмоций. Еë, обыкновенно спокойную, с нотками приятной ей меланхолии в отношении к жизни. Еë дербанит нечто кровавое изнутри, заставляет чувствовать кипучую ненависть и вколачивает гвозди в позвоночник. Еë злит, что она может уподобаться такому животному поведению.       Особенно, когда он избивает Уилера. Это было обнаружено случайно, когда она, по своему обычаю, плутала по школе в поисках Майка. Занятия в этот раз закончились раньше, поэтому по абсолютно пустому коридору раскатывающийся стук об стену слышался особенно чётко.       Она не помнила, как и как это произошло, каким стечением обстоятельств её рука свободно прошлась кастетом костяшек по его лицу несколько раз, как носок ботинка ударил по берцовой кости, а потом коленом в живот, как она, похожая на клацающую зубами гончую, ругалась матом и тащила Майка из треклятого коридора у кабинета физики, но ей было приятно ощущать боль в руке. После всплеска адреналина жестокость сходит на нет, и её сердце наполняют тяжёлая усталость и тёплое волнение. Она смотрит на Майка, который прижимает к носу платок. Белый, хлопчатобумажный, со светло-голубым вышитым цветочком в углу — подарок от неё. На лбу под чёлкой чернеет синяк. — Ты как? Дойдёшь? Голос немного пошатывается, но не страшно. Майкл берёт её за руку. — Я нормально. А как ты?       Внутри у Эл что-то всё ещё слабо покусывает левый желудочек. Она смотрит на носки берцев. Хотелось дать себе пощёчину — противоречивое чувство неудовлетворения достигнутой целью. Хотелось схватить Уилера за плечи и встряхнуть — какого чёрта, блять, ты мне ничего не сказал — чувство, тянущее одну взвинченную ноту, на грани сердобольных слёз.       Она пожимает плечами. Майк, несмотря ни на что, сжимает её руку сильнее и улыбается. — Но вмазала ты ему конкретно так! Никогда ещё не видел, чтобы Троя так быстро укладывали. Эл заражается его светом, смущённо улыбается и бормочет что-то похожее на «Да ну его, пидораса...». Сейчас они идут к ней домой, где к щеке Майка сначала будет приложена рука, защипывая кожу, а потом — холод к виску и носу.       Солнце лукаво рыжеет, добавляя глубины в небо.

***