Еще одна Вселенная

      Степанов              Анна, давно уложив детей, вновь сидела вечером на террасе. В полной нескончаемой тишине смотрела в пустоту, в далекое, темное небо. Наверное, молилась. Молитва – это же разговор с Богом.       Анна говорила, с кем-то неведомым, и становилось чуть спокойнее.       И с Яковом тоже. С Яковом - было важнее.       Наверное, это самое большое безумие, разговаривать с тем, кого нет.       Мир становится словно подернутый матовой дымкой, но тебе всё равно – ты разговариваешь с тем, кого нет.       Всё холоднее по утрам, но, пожалуй, ты даже благодарна первым предосенним туманам, что наползают от речной низины. Серой, полупрозрачной пеленою скован взгляд, и листва на дальних деревьях всё еще кажется ясно-зеленой, словно в самом начале лета. И днем еще ясно светит солнце. До осени еще долго.       И кто-то вдали тебя еще слышит.              Яков Степанов появился в пятницу к вечеру, очень радостный и оживленный.       - Смотрите, что я нашел. Завтра состоится детский авиационно-космический салон. Конечно, там не претензионный размах МАКСа, что только к лучшему. Чудесная программа – участвуют вертолеты, самолеты, в основном, малой авиации, парапланеристы, парашютисты, выставка ретро. А главное – полет на самолете для всех желающих. На машине домчим с утра мигом. Кто со мной?       Анна сжала губы и не прореагировала. Дмитрий стоял молча, особого желания не выказывая. Тут же подковылявшая Софья, в одном расстегнутом босоножке, ухватила за штанину и показала «на ручки».       Небрежно пожал плечами:       - Ладно, мы едем вдвоем.       Анна побелела:       - Вы что себе позволяете? Кто вам позволит увозить куда-то ребенка, да еще и сажать в самолет, который может рухнуть в любой момент?       Яков смотрел совершенно безмятежно:       - К слову, рухнуть и лифт может. А по делу, во-первых, человеку полтора года, пора уже и самой думать, хочет она куда-то ехать, или не хочет. Во-вторых, я не собираюсь кататься на ржавом корыте с криворуким пилотом, я разбираюсь в теме достаточно. В-третьих, неужели вы думаете, что меня кто-то с малышкой посадит в кабину? Полеты уже для взрослых. А для малышей обычно есть детские зоны с грибочками и качельками. Так что?       Дмитрий нахмурил брови:       - Ладно, я еду.       Яков повернулся:       - Анна?       Её загоняли в угол, уверенно и целенаправленно. Пытаться и дальше засовывать голову в песок, делая вид, что ничего не происходит?       Анна глянула ровно:       - Поехали.       - Выезжаем завтра пораньше, не задерживайтесь.       Каким взглядом провожала их Марья Тимофеевна – не передать. Но куда страшнее было то, как смотрел отец.              Огромное, заросшее травой поле, грунтовые, но хорошо укатанные дороги. За самодельными воротами – многочисленные шатры со всем на свете, начиная от огромной выставки авиамоделей, внушительного представительства дома занимательной науки и техники, и заканчивая кофемобилями, продажей пирожков и значков на авиационную тематику.       Длинным рядом вдоль взлетно-посадочной полосы выстроились самолеты. В основном малая авиация - небольшие, самые разные, часто удивительно яркие и эффектные. В отдалении стояла пара современных пожарных машин, привлекающие пацанов не меньше самолетов. В результате мальчишек сажали в кабины, позволяли что-то крутить, куда-то нажимать. И это на действующих машинах на дежурстве возле летного поля. Яков пожал плечами. Нда. Но Дмитрия отвлечь тоже удалось с огромным трудом, и вместо того, чтобы возмущаться, Яков еще и посочувствовал. Влились в общую толпу. Как ни странно, больше всего самолетами увлеклась Софья, которую подносить требовалось ко всему на свете. После третьей прогулки по крылу, Яков понял, что будь он на месте пилотов, он бы сам себя убил.       Взялся за экскурсию всерьез. Кроме малой авиации тут оказались пара учебно-тренировочных реактивных самолетов, вертолет и уже готовящийся к полету АН-2. К концу красочного рассказа в деталях об истории легендарного Ан-2, с описанием экспедиций Сибири и Крайнего Севера, взлетов с полян и проселочных дорог, и даже технических характеристик, которых по совокупности качеств не смог превзойти ни один из пришедших ему на смену более современных самолетов, вокруг Якова собралась уже целая толпа. Которую с трудом раздвинули идущие к самолету парашютисты. Количество желающих прибить Якова еще чуть-чуть увеличилось.       Наблюдали за красочными полетами, и даже за выполняемыми фигурами высшего пилотажа, запрокинув головы. Время растворялось в свободном небе, заполнялось бездонной синевой и яркими парусами парапланов. Никого уже не удивило, что ко времени полета на Яке, первыми у самолета оказались Дмитрий и Яков. Кто из них вылез более восторженным – сказать трудно. Даже Анна невольно заразилась общей бесшабашной атмосферой.       Дмитрий дергал её за рукав, торопясь рассказать всё на свете.       - Мама, а ты летала в детстве?       Та качала головой:       - Нет, никогда.       Яков явно увлекся:       - Пойдемте, один полет, я вам все покажу. Попробуйте, это правда чудо.       Она резко отобрала руку:       - Я не оставлю детей без присмотра среди чужих людей.       Тот рукой махнул:       - Так для этого есть шатер волонтеров, официальных, между прочим.       Четко:       - Я же сказала – нет.       Тот выдохнул, явно разочарованно пожал плечами:       - Как знаете.       Анна чуть запнулась, начала разговор, словно извиняясь:       - Ну как, накатались вдоволь?       Яков сбросил тень, словно набежавшую на лицо, засмеялся:       - Если бы я катался вдоволь на чем хочу, у меня бы деньги заканчивались еще не начавшись. На самом деле последний раз я на подобном мероприятии был лет двадцать назад, братьев выгуливал.       Анна брови приподняла:       - А теперь Дмитрия?       - Ну да, - он ничуть не смутился разоблачению. - А то представьте, вот вырастет, увидит в небе самолет - а вспомнить нечего.       Тут же нашелся и шатер с мороженым, и не с простым. Огромными буквами на стене было выведено «КОСМИЧЕСКОЕ МОРОЖЕНОЕ - изготовлено по космическим технологиям». На фоне внушительно изображенного космонавта все, и даже Софья, дружно кушали самый обычный белый пломбир. Но ведь вкусно. Космическое же…       Хотя Яков местный общепит окинул критическим взглядом. В машине нашелся и плед, и полные сумки вкусностей для пикника. А травы вокруг и свободного места – сколько хочешь, и как оказалось, они вовсе не одни были такие предусмотрительные.       Явно уставшая уже Софья капризничала, ползала по пледу, время от времени что-то хватая и роняя. Мужчины реагировали с само собой разумеющимся вселенским спокойствием. В конце концов малышка так и уснула, прямо на пледе.       Пора домой. Назад ехали молча. Дети всю обратную дорогу спали, Анна сидела и всю дорогу придерживала автокресло, как будто без неё оно могло куда-то улететь.       «Нам надо поговорить», – это единственное, что билось в мыслях. Хватит. С неё хватит. Софья слишком мала. А он подкупит еще и Дмитрия, и это лишь вопрос времени. Подкупают не катера и самолеты, не футбол и рыбалка – а искренняя увлеченность, которую не изобразишь, и не скроешь. Дмитрий уже увлечен, как бы пока ни противился. Хватит.       Вышли из машины одновременно.       Поднял голову, отстраненно взглянул на спешащую к ним Марью Тимофеевну:       - Я хотел сказать. Я уезжаю в понедельник.               Оставив женщин заниматься детьми, Яков уверенно прошел в дом. Виктор Иванович был у себя в кабинете.       - Я уезжаю. Серьезных проблем не жду. В любом случае, всё что я смог узнать, говорит о том, что все дела уже в прошлом. Но на всякий случай – сейчас, или на будущее, оставляю вам документы. Бизнес мой лучше не трогать, он на такой стадии, что овчинка выделки не стоит. Там я оставил другие распоряжения. Но у меня есть личный счет, и еще небольшой НЗ, где Анна, или же вы от имени Анны имеете полное право распоряжаться. Никакие дополнительные документы не понадобятся.       Виктор Иванович бросил взгляд. Понятия «небольшого» у них отличались.       - Вам не кажется, что это слишком?       Тот плечами пожал:       - У меня больше никого нет, а дарить кому-то просто так я не собираюсь. Вот здесь расписан алгоритм действий, все средства выводятся.       Виктор Иванович внимательно рассмотрел:       - У вас юридическое образование?       - Разумеется.              Еще с Анной осталось проститься. Анна не знает, что сказать. Её тревогу Яков не понимает.       Он сейчас весел, спокоен, и считает, что это всё ерунда. Он уходил так сотни раз, и были действительно серьезные задания. Так что нынешнее – всего лишь прогулка. Он, конечно, может однажды не вернуться – ну и что? Его всё равно никто не ждет.       Анна глядит молча. Она должна думать не о себе. А о том, как будет лучше детям. Софье нужен отец, и это уже ни у кого не вызывает сомнений. Но Дмитрий? Он принял гостя как родственника, но отца ему не заменит никто.       Этот Яков не заменит никого и никогда, даже если закрыть глаза и пытаться не замечать очевидного.       Но и он тоже уходит. Если не вернется еще и он… И тоже из-за неё.       Негромко:       - Я буду за вас молиться.       И Яков произнес то, что до этого вовсе не собирался:       - Он скорее всего жив. Нет, не так, он наверняка жив. Я должен был погибнуть там, у себя, но я выжил, и я здесь. Значит, и он тоже должен был выжить.       Яков уже знает точно – дороги назад нет. Если и есть – это не в человеческих силах.       Улыбнулся:       - До свидания. Я не так уж надолго. Я скоро вернусь. Ждите.