***
Было уже поздно, когда войско Уртблада приблизилось к пустому лугу, где когда-то стояла старая церковь Святого Ниниана. Колонна боевых зверей шла бодрым шагом, пока солнце опускалось к золотистым равнинам справа от них. Юному Винокуру было довольно тяжело идти: поединки с Монтибэнком и частые купания в пруду аббатства поддерживали его в прекрасной форме, но поход задействовал совсем другие мышцы, чем те, что обычно тренировал Винк. Он был рад, что первый день путешествия начался в полдень, так что он сможет отдохнуть уже через несколько часов. Колышущиеся тени зверей тянулись к деревьям слева от них. Немного погодя, деревья отступили от тропы, уступив место пустому лугу и обугленному фундаменту разрушенной церкви. Ровный гул летних насекомых с периодическими трелями и щебетанием птиц, навевал на колонну почти безмятежное настроение. Несмотря на ноющую боль в ногах, Винокур почувствовал, как на его веки наваливается умиротворяющая сонливость. Тень сверху внезапно стала огромной, и крылатая тварь опустилась на марширующих. Ласки и выдры разбежались, хватаясь за рогатины, клинки и копья. Позади них остальные шеренги удивленно остановились, натолкнувшись на своих товарищей. Через несколько мгновений вся колонна остановилась в замешательстве. Одинокий воробей порхал и прыгал по дороге перед ними, явно удивленный вызванным переполохом. Винокур выбежал поприветствовать своего приятеля. — Рафтер! Что ты здесь делаешь? Варнокур повернулся к ощетинившемуся авангарду своих изумленных соратников: — Стоять, стоять! Опустите оружие! Эта птица — друг! Настороженные северяне медленно опустили лапы. Уртблад направился к воробью, а Винокур побежал за ним. Воробей благодарно закивал, когда Винокур игриво взъерошил ему перья на шее: — Я ловитьчервяков, когда воины ушли, хочу попрощаться сдругом Винком! Уртблад угрюмо поглядел на птицу. — Это был очень глупый поступок. Мои войска совсем недавно сражались с воронами. Тебя легко могли принять за врага и убить. Винокур встал рядом со своим крылатым другом. — Он был просто вежлив, милорд! — Да, и мы были бы последними, с которыми он был вежлив, — барсук окинул Рафтера долгим взглядом. — Ты будешь с нами какое-то время или сразу вернешься в Рэдволл? — Рафтер летит долго, крыльяустали. Пустое дело — лететьсюда ради малоболтания. Останусь с Винком! — Хорошо, — Уртблад осмотрел местность перед ними. — Что это? — спросил он двух выдр из Рэдволла, указывая на полуразрушенный фундамент на обочине. — На этом месте стояла церковь святого Ниниана, — ответил Винокур, знавший историю аббатства лучше своего отца. — Большую часть времени, пока существовал Рэдволла, она был заброшена, и в ней укрывались многие наши враги, включая Клуни Хлыста. Несколько поколений назад ее сожгли, чтобы она больше никогда не служила пристанищем злодеев. — Разумный стратегический ход, — размыслил Уртблад. — Но эта поляна все еще неплохое место для отдыха армии. Солнце уже почти село, и я думаю, что мы преодолели достаточно расстояния для одного дня. Мы разобьем здесь лагерь на ночь, а утром выступим рано. Винокур постарался скрыть свое облегчение от этого заявления. Он чувствовал, что на сегодня от усталости с ним почти покончено, хотя и не собирался признаваться в этом, когда рядом стояли его отец и лорд Уртблад. Молодой выдр повернулся к Рафтеру, обхватив лапой плечи птицы. — Ну что ж, Рафтер, похоже, сегодня ты будешь гнездиться с нами, раз уж вы не любите летать в темноте. Надеюсь, тебе понравится походный паек! Рафтер с отвращением изогнул клюв: — Нетспасибо! Я есть червяков, вкусных земляных гусениц! Варнокур перевел взгляд с воробья на сына и обратно, а затем покачал головой. — Ну и вкусы у некоторых! — пробормотал он.***
Винокуру понравилась его первая ночь под открытым небом. Это немного напомнило ему летние ночи, когда он спал на лужайке или в саду аббатства. Старая ряса аббатисы Мгеры служила двойной подстилкой и прекрасно подходила для этой цели. А когда за ужином из свежих продуктов, приготовленных в Рэдволле, он получил возможность отдохнуть и расслабиться, то обнаружил, что боль в мышцах не так уж плоха, как он думал. Когда в его желудке заурчали два пирожка с креветками и овощами, а вокруг раздавался звучный храп взвода выдр Уртблада, Винокур вскоре добавил к этому хору и свой собственный храп. Рассвет разгорался ясно и спокойно, прикасаясь прохладным летним утром к лесам и лугам Страны Цветущих Мхов. Более идеального дня для путешествия нельзя было и желать, если бы это раннее обещание исполнилось. Винокур с Варнокуром проснулись от ароматов дыма, наполнивших их большие ноздри. Винк потянулся и широко зевнул. Брот и Олимпо, два выдра Уртблада, с которыми Винк познакомился, когда войско Уртблада стояло под Рэдволлом, сидели неподалеку. Брот подтолкнул своего спутника в ребра: — Клянусь хвостом, если он мух ловить пытается, то он разинул пасть, чтобы вместить целый рой! — Наверное, устал поедать рэдволльскую жратву, — ответил Олимпо. — Пусть хавает мух, так будет лучше для тебя и меня, дружище! Винокур услышал их разговор: — Не хочу вас разочаровывать, но воробьиную еду я не ем! Кстати, никто не видел Рафтера? Прошлой ночью он устроился прямо здесь, рядом со мной… — А, он встал еще до рассвета, — отозвался Брот. — Дело птиц петь на рассвете, возвещать о наступлении дня, знаешь ли! Как бы в подтверждение сказанному, из нижних ветвей ближайшего ясеня донеслись трель и стрекот. Рафтер расправил крылья и проворно приземлился рядом с молодым выдром. — Эй, старый пернатый, где ты был? — спросил Винокур. — Наверняка наглотался червей! — Тут хороша червепища! Многосочных жирных червей ижуков! Брот и Олимпо обменялись взглядами, с преувеличенным отвращением высунув языки. Варнокур встал и потянулся, а затем ухнул, услышав, как хрустнул его позвоночник. Винокур с беспокойством посмотрел на него, напоминая себе, что его отец старше его более чем в два раза. — Уф! Я слишком стар, чтобы вот так спать на земле. — Ну и дела, дайте Варни удобную кровать в Рэдволле, чтобы поспать несколько ночей, и он совсем размяк! — хмыкнул Олимпо. — Что случилось, старый хрыч, забыл, каково это — быть одним из нас, рядовых? — После такого марша, как вчерашний, каждому зверю полагается хорошая мягкая постель в награду! Полагаю, между этим местом и Саламандастроном нет ни одной таверны с ночлегом и завтраком? — Это твой лес, Варни, а не наш. — Я о таких не слышал, а я был на юге до большой реки — думаю, это еще на пару дней вперед. А пока, полагаю, нам придется довольствоваться припасами. Кстати говоря, мой желудок и я сейчас ищем, чем бы позавтракать. Похоже, наши повара уже начали готовить… — Так и есть, — вклинился капитан Сэйбрук, проходя мимо, чтобы пожелать доброго утра двум жителям Рэдволла. — Ну, как тебе военная жизнь, Винк? — Прекрасно, капитан, — ответил Винокур, натягивая рясу. — Хотя пока что это от моих походов по лесу мало чем отличается. И, пожалуйста, помните, капитан, что я здесь как посланник Рэдволла, а не как воин. — О, я этого не забыл, — дружелюбно улыбнулся Сэйбрук, — но и бойцы, и миротворцы должны есть, а? Пойдем, я покажу тебе, что вкусно, а что лучше пропустить. Гратч, конечно, иногда готовит отличные блюда, но иная его стряпня и для трюмной крысы не годится. Давайте посмотрим, что у нас сегодня в меню!***
Сэйбрук проводил двух рэдволльцев мимо главного костра, разведенного крысом Гратчем, к небольшому огню, вокруг которого стояли землеройки из команды капитана Бремо, чьи вкусы были ближе к вкусам выдр. Многие звери уже собрались там, уплетая завтрак из желудевых овсяных лепешек и летнего рагу, которое землеройки приготовили из трав, собранных в лесу. Отец и сын уселись у подножия древнего платана. Рафтер устроился на ветке рядом с Винокуром, наевшись досыта пищи, которую выдры сочли бы не слишком аппетитной. Варнокур с удовольствием жевал свой хлеб. Он был из буханки, испеченной в Рэдволле накануне утром, — часть прощального подарка брата Хью. Варнокур был единственным в группе, кто не макал свой хлеб в рагу, поскольку предпочитал его сухой вкус. — Ух! Нет ничего лучше однодневной выпечки, чтобы сохранить челюсти крепкими! — Завтра это будет хлеб двухдневной выдержки, — заметил Брот. — И в два раза черствее. Капитан Сэйбрук покачал головой. — Не-а. Завтра все исчезнет. Наша банда знает толк в хорошей жратве. Слегка черствый хлеб из Рэдволла все равно лучше, чем привычные черствые пайки. К обеду все будет съедено, вот увидите! — Жаль, что нельзя сохранить хлеб свежим дольше, чем на день-два, — посетовал Винокур. — В самом деле, парень, есть, — сообщил ему Брот. — На севере у некоторых зверей есть банки. Вроде длинных металлических ящиков. Засунешь буханку в такую, и она несколько дней мягкая. — Но они слишком тяжелы, чтобы таскать их с собой в походе, — кивнул Олимпо. — Жаль, — сказал Варнокур. — По крайней мере, наши приятели-землеройки смогли захватить из Рэдволла хороший запас муки. Нам хватит горячих овсяных лепешек и землеройного хлеба на большую часть пути до Саламандастрона. Если кто из зверей и может приготовить хорошую еду почти из ничего, так это землеройки! — Слушайте, слушайте, — искренне согласились Брот и Олимпо. Винокур доел утреннее рагу, зачерпнув последние остатки со дна миски кусочком хлеба. — Есть ли что-то на второе? — Ха! — ответили северяне. — Винк, второго ты тут не получишь. — Как? Вчера вечером на ужин было… Варнокур бросил корочку Рафтеру, тот ловко поймал ее и с жадностью проглотил. — Только потому, что было так много свежей еды из Аббатства, сына. С сегодняшнего дня мы перешли на походный паек, так что привыкай к одной порции, и не больше. Винокур опустился на хвост, удрученный, как и любой другой молодой зверь, услышавший такую новость. — Больше не будет второго? Вообще совсем? — К этому нужно привыкнуть, — признал Варнокур, — особенно когда живешь рядом со зверьми, пожирающими порции три-четыре, как, например, некоторые выдры аббатства!***
Пока большинство северян отдыхали, Уртблад провел короткое совещание со своими кротами, ежами и землеройками. Когда войско, наконец собралось на дороге, чтобы продолжить свой марш на юг, те лесные жители, что совещались с Уртбладом, отделились от основной колонны и направились прямым курсом на запад через равнину. К этому времени солнце уже поднялось, озарив верхний полог леса зеленым светом и отбрасывая глубокие тени на дорогу к югу, где лес снова подступал к краю тропы. Как посланник Рэдволла, Винокур занял место рядом с Уртбладом во главе колонны. Варнокур и Рафтер шли с ним рядом, воробей скакал в ногу с наземными животными. Отход части войск не ускользнул от внимания молодого выдра. — Что это было, милорд? Вы только что отпустили часть своих войск? — Разведчики, — ответил Уртблад. — Если мой брат действительно отбыл из Саламандастрона в Рэдволл, он будет приближаться с запада. Эти земли ему незнакомы, и он может пересечь равнины далеко к северу или югу от аббатства, а значит, мы еще можем встретиться с ним на этой дороге. Если так, я хочу быть предупрежденным. — Логично, — Винокур на мгновение задумался. — Но почему тогда землеройки, кроты и ежи? Они самые медленные во всей вашей армии. Любой из ваших крыс или ласок смог бы доложить быстрее. — Мой брат мгновенно расправится с любым встречным хищником. Те разведчики, которых я послал, может, и не очень быстры, но они смогут выдать себя за простых лесных жителей, если мой брат и его зайцы столкнутся с ними. — А. Хорошая стратегия… — Тактика, вообще-то, — поправил Уртблад. — Разница есть. — Ага, — Винокур не стал спрашивать, в чем разница. — Но я полагал, что у вас есть разведчики-птицы? — Они, конечно, хороши. Но звери на земле могут увидеть то, что ускользнет от птицы, летящей высоко, и наоборот. Поэтому я использую и тех, и других. Рафтер, следивший за разговором, высказал свое мнение: — Большойбарсук все продумал! — Конечно, — ответил Варнокур. — Вот почему лорд Уртблад — величайший воин из всех, кто когда-либо жил. Уртблад, казалось, был близок к тому, чтобы улыбнуться, услышав эти слова. Близок, но не совсем.