священные воды

Андре Кобальт в лагере всего несколько недель, но он уже знал много всего. Он знал, что его прибытие в лагерь было необычным. Полукровок, как правило, находят сатиры или отвозят родители, его же нашли на опушке леса братья Стоулл во время своей очередной вылазки на заправку. Андре сражался с двумя адскими гончими и нещадно проигрывал. Он знал, что после некоторого "инцидента", о котором старшие полубоги почему-то не любят говорить, боги обязаны привести в лагерь своих детей по достижению какого-то там возраста. Вот почему его появление здесь в канун шестнадцатилетия, ещё и не заявленного должным образом, было странным. Он знал, что несколько лет назад произошло что-то страшное. Старшие полубоги вздрагивали от резких звуков, некоторые отводили взгляд при виде огня, другие никогда не ходили к озеру или морю. В некоторых домиках пустовали незаправленные койки, а к домику Зевса и вовсе никто не подходил. Во время захвата флага никто никогда не сражался всерьёз, до крови, лишь обозначая удары и оставляя синяки в случае детей Ареса. Он знал, что раньше дом Гермеса был пристанищем для всех тех, кого не признали их божественные родители. Таких было много, очень много, настолько, что пол был завален спальными мешками, и места для новых полукровок иногда приходилось искать всей каютой, предлагая поместить новичка под чужую кровать или подвесить гамак под потолок. Но сейчас в хижине Гермеса остались лишь полукровки малых богов, чьи домики ещё не были построены, и он, Андре. Один единственный, не нужный своему родителию. Он знал, что мама его даже не догадывалась о том, что переспала с богом. Не видящие смертные упорно отрицали любые признаки божественного проявления. Он знал, что от многих других отреклись смертные родители, когда их дети начинали говорить о страшных-престрашных монстрах. Он всегда знал, что монстры живут не под кроватью и не в шкафу. Монстры всегда были здесь, совсем рядом, маскировались под людей и животных в ожидании трапезы вкусным полубожьим мясом. Он всегда знал, что родителям своим и не нужен, раз его в детдом сдали, поэтому то, что и божественный родитель от него отрёкся, не стало неожиданностью. Он постарался стать своим хотя бы здесь, среди таких же, как он. Не обращая внимания на косые взгляды Андре подходил к другим полукровкам у костра, помогал нимфам и сатирам с их ежедневной работой, проводил время с детьми Деметры на полях клубники, а с детьми Гефеста — в кузнице, иногда просто путаясь под ногами, но задавая ещё больше вопросов. Андре узнал многие слухи и внутренние шутки, самых популярных членов лагеря и неких полукровок "вне группы", которые предпочли дистанцироваться от общества и проводить время с собой или одним другом. Он узнал, к кому можно подойти за помощью в починке, когда не стоит трогать мистера Ди, в какой час гарпии ослабляют свой бдительный надзор за отдыхающими, кого из ребят всегда можно попросить потренироваться в бою на мечах и с какими сатирами не стоит иметь дело вообще. Чего он узнать не мог, так это кто такой Перси Джексон. Его имя витало тут и там, сначала в качестве шутки. "Что бы сделал Перси?" — "Нет, ты не должен равняться на него в этом вопросе!", "Как же так, моя любимая рыбка..!" — "По уровню драматичности до Перси не дотягиваешь", "А вот Перси..." — Перси, — осторожно начал Андре, — это полукровка? Он опять был на клубничных полях с детьми Деметры и несколькими добровольцами из других отдыхающих. Бытие с природой всегда успокаивало его и будто просветляло в некоем приземлённом смысле. Он чувствовал умиротворение, выполняя монотонную работу: полить, проверить на жучков, подсыпать удобрения. — Да, — ответила Элли, дочь Афродиты, которая была ближе всего к нему. — Сын Посейдона. — О, — слегка удивился Андре. — По рассказам других у меня сложилось о нём... противоречивое впечатление. Элли рассмеялась. — Перси крутой, просто он немного придурок. Но все эти шутки, которые ты, наверное, слышал... Это любя. На самом деле, — девушка слегка понизила голос, будто рассказывая великую тайну, — мы все его очень уважаем. Андре разогнулся, разминая спину. Как бы не была приятна работа с растениями, стоять раком и пригибаться чуть ли не к самой земле-матушке полчаса подряд не было чем-то приятным. Возвращаясь к клубнике и небольшому сорняку, который вздумал появиться на грядке, он продолжил расспрос. — А что он сделал? — осознав, как это прозвучало, он поспешил исправиться. — Я не говорю, что он не заслуживает уважения, просто интересно. Элли на секунду остановилась в своей работе, которая заключалась в основном в лёгком перебирании клубники и выставлении изгиба талии на показ, в раздумьи приложив наманекюренный палец к губам. — Знаешь, — медленно начала она, — проще спросить, что он не сделал. Перси... он спасал мир как минимум два раза. Да и не только мир, но и многих из нас. — Это как-то относится к тому, что произошло несколько лет назад? — осторожно спросил Андре, боясь, что зашёл на запретную зону. Озорной блеск в глазах Элли слегка утих. Она выпрямилась, а взгляд её устремился куда-то дальше горизонта. — Да, — коротко ответила она. Андре понял намёк и оставил эту тему. После этого он начал замечать и другие разговоры. В них никогда не звучало имя Перси, но... "Он держал небо," — шептались дожди, "Создавал ураганы и бури," — завывал ветер. "Ему предложили стать богом," — благоговейно передавали из уст в уста младшие полукровки. "Говорят, — начинался один из вечеров у костра, — что если очень верить, то он придёт и поможет в трудный час. В бурю, дождь и ураган, под водой и прямо над ней." Андре сбивали это разговоры с толку. Пусть он многое знал, не всё из этого он знал. Что боги реальны, что огромная коса может рассеять душу навсегда, то полубог может вызывать землетрясения одним своим шагом. Это казалось невозможным — обладать такой огромной силой. Ещё более невероятным казалось обладание сверхъестественной силой в купе с его образом. Перси. Приятель для всех, уничтожитель армии монстров, наставник младших и верных товарищ старших, гроза богов ("он убил меня" — выла сама боль в глубинах ада) и слегка проблемный ученик с трудностями в освоении. Но почему-то все вопросы отпали, когда он увидел Перси Джексона лично. То утро началось с радостного крика одного из малышей Гермеса, ворвавшегося в хижину. Тот прыгал по домику и будил старших. — Перси! — почти визжал тот, радостно дрыгаясь, как это умеют дети, — Перси здесь! Даже братья Стоулл убрали свои вечные дьявольские ухмылки, наводившие ужас на неподготовленных зрителей, и выглядели искренне образованными и ликующими. Андре сел в спальном мешке, потирая глаза и дивясь подобному зрелищу. Перси здесь. Интересно. Быстро собравшись, Андре вышел наружу, направляясь к большому дому, где уже образовалась небольшая толпа. В середине её стоял улыбчивый парень, что пытался ответить на каждое восклицание, протянутую руку, шлепок или объятие. Он казался искренне счастливым и выглядел как рыба в воде посреди такого столпотворения. — Перси! — с места запрыгнул на него тот самый сын Гермеса, повиснув на парне, как обезьянка. — Леон! — в тон ему воскликнул Перси, отвечая на объятия мальчика. — Как ты вырос с прошлого лета! Тяжёлый стал такой, массу наращиваешь? — Я кашу ел, — гордо кивнул мальчик. — Молодец! — Перси слегка подкинул Леона на руках, вызывая у того бурю восторга. Андре неловко топтался в стороне, наблюдая за бедламом. Этот Перси, на первый взгляд, каазлся даже крутым парнем, но внешность у него была как у типичного серфера из сериалов. Кожа загорелая, мышцы есть, футболка чёрная и в обтяжку... Да, возможно, он немного и залип, но кто может его винить? — Персей, — голос Хирона разрезал толпу как нож. Полукровки уважительно отошли с пути кентавра (или просто побоялись его огромных копыт). Джексон лишь радостно улыбнулся. — Хирон! Привет! Прости, что не заскочил раньше, — он ничуть не выглядел виноватым. — Тебе рады в любое время, — качнул головой Хирон. — А Аннабет? — в первые ряды пробилась Элли. — Она не сможет приехать. В универе задали на лето огромный проект, до сих пор со схемами своими сидит, а меня отправила, чтоб не мешался, — Перси почесал затылок, другой рукой придерживая всё ещё висящего на нём Леона. — А у нас вообще-то целых три новеньких объявилось, пока тебя не было! — подошёл к Перси Райан, сын Гефеста. — О, да? — удивился Перси. — Многовато за год. Ну и где же наши новые герои? Сначала вперёд вышли Лили и Тео, близнецы Апполона, которых в лагерь отвёз смертный отец когда тем исполнилось двенадцать. Перси задавал вопросы о них и их жизни, внимательно слушая ответы. Да и толпа не спешила расходится, поддерживая неловко мнущихся детей и вставляя в рассказ несколько шуток. Андре подозревал, что никто просто не хотел расходиться. Он мог понять. Его тянуло к Перси не только из-за внешности, но было в нём что-то такое... Такое... — Так, — ворвался в его мысли голос, — а кто же третий? Андре понял, что речь про него. Внезапно накатило волнение. Захотелось произвести лучшее первое впечатление, но всё, на что его хватило, это робкий шаг вперёд и нервная улыбка. — Андре Кобальт, — отрапортовал он, — шестнадцать лет, непризнанный. — Что? — переспросил Перси. Он выглядел крайне растерянным. Андре занервничал ещё больше. Он что-то сделал не так? — Андре Кобальт. Ну, чуть-чуть не американское имя... — Шестнадцать, — прервал его Перси. В глазах цвета моря назревала буря. — Непризнанный. С моря потянуло бризом, а воздух запах дождём. Откуда-то из-за горизонта медленно начали выплывать грозовые тучи, но мало кто это заметил. Андре — нет. Он заметил лишь глаза. Ранее тёплые и счастливые при виде остальных, сейчас они наполнились гневом, решимостью и... будто разочарованием. Последнее оказалось больнее всего. — Эй, я не хотел, я... — Андре попытался объясниться, пятясь назад. — После стольких лет, — тихим голосом начал Перси. Он отпустил Леона, который отбежал к вожатому хижины Гермеса, — после стольких клятв... В конце его голос чуть не сорвался на крик. Дыхание участилось, а прибой будто загрохотал ближе. — Перси, — предупреждаюше сказал Хирон, пытаясь положить тому руку на плечо. — Хирон, — только и ответил ему Перси, метнув кентавру злобный взгляд. Вперёд вышел мистер Ди, который, видимо, материализовался посреди толпы в неопознанный промежуток времени. — Персей, — чётко произнёс он. Кто-то в толпе ахнул. — Не разрушай мой лагерь. — Ответишь ли ты, — медленно начал Перси, не обращая внимание на предыдущую фразу, — Дионис, виночерпий богов, бог экстаза и безумия, за их всеобщее клятвопреступление против меня? Земля задрожала. Андре отступил ещё дальше. Что-то очень не так. Он опять очень и очень облажался. — Тише, — Андре прижали к чьей-то груди тёплые руки, обнимая. С удивлением он узнал голос Коннора. — Он злится не на тебя. — Верно, — Тревис взъерошил Андре волосы, серьёзно заглядывая ему в глаза. — Не на тебя, но на них. — Персей, — голос Диониса набирал сталь. Несколько полукровок поежились. Большинство из них давно сбежало, как подозревал Андре, предупредить остальных о происшествии, последствие которого он пока не мог предсказать, а остальные держались поодаль, невзначай вынув мечи. Острия их были направлены совсем не в сторону Перси. — Хватит! Андре удивился. Мистер Ди никогда не повышал голос (а ещё не называл кого-то полным именем). Если волнуется и явно начинает нервничать целый бог... — Пока не настигнет воздаяние виновных, — вздернул подбородок Перси, — я не остановлюсь. Я терпел достаточно. Этого не должно было случиться, и ты это прекрасно знаешь. — Я бог, — что-то тёмное начало закрадываться в самые дальние уголки сознания наблюдателей. Андре заметил, как некоторые, стоящие ближе, начали оглядываться по сторонам или трясти головой. — Ты не сможешь. Ты смертный. — Я смертен, — согласился Перси лёгким кивком, — но я ношу статус убийцы богов. Знаешь ли ты, Дионис, бог вина и безумия, сколько воды в вашем ихоре? — Это прямая угроза одному из двенадцати, — Дионис слегка повысил голос. — И я имею силу осуществить её. Тучи с невероятной для обычных облаков скоростью уже настигли лагерь. В них не перекатывался разъяренным зврем гром и не сверкали угрожающе молнии, но это было страшнее. Они были беззвучны. Небо и всё вокруг потемнело, а затем хлынула стена дождя, которого и быть не должно в зачарованном лагере. Стоуллы аккуратно отвали Андре ещё дальше, пока они не оказались на грани слышимости. — О да, — нервно хихикнул Тревис, расширенными глазами смотря на две противостоящие фигуры. — Это наш Перси. Его дыхание всё ещё было учащенным. — Что, — попытался было сказать Андре, но из горла вырвался лишь ошарашенный писк, — что произошло? — Боги поклялись именно Перси, что будут забирать своих детей. Он обменял это на возможность стать богом, — ответил Коннор. В голосе его были слышны нотки благоговения. — Он рассердился не на меня? — тупо переспросил Андре. Подумав, добавил: — За меня? — Верно, — кивнул Тревис. — Не хотим проводить глубокий экскурс в историю, — начал Коннор, — но прошлые... события... прошлая война случилась из-за того, что боги плохо относились к своим детям. Для Перси это больная тема, как и для нас всех, отчасти. — Главным злодеем оказался наш брат, — вздохнул Тревис, — брат для всего лагеря. Он видел всю эту неправедливость и переполненный домик Гермеса, в котором дышать иногда сложно было по ночам из-за стольких людей в одной комнате. Конфликт внизу постепенно начал сходить на спад. Андре, больше не поддерживаемый Стоуллами, осел на мокрую траву. Фигура Перси развернулась и ушла, оставив Диониса стоять одного посреди поляны. — Я надеюсь, он не пошёл бить морды остальному олимпийскому совету, — наполовину шутя, наполовину серьёзно озабоченно возлхнул Коннор. Андре почему-то не сомневался, что Перси мог бы. И слухи все эти внезапно обрели смысл. Он просто знал, что этот Перси мог держать небо и не сломаться, пройти через Тартар и спасти мир, оставаясь собой. Но ему ещё многое предстоит узнать.