Некоторое время

Когда она смеется, на ее щеке появляется ямочка. Это было в тот день, когда они встретились, в то тихое утро в кафе, когда он оторвался от кофе и книги, услышав заразительный звук ее кудахтанья за стойкой над чем-то в телефоне ее подруги. Когда она поймала его взгляд, она замолчала, крепко сжав губы, но смех все еще оставался в ее ярких слезящихся глазах и в том, как ямочка мелькала, появляясь и исчезая, пока она боролась с собой, чтобы не начать снова хихикать. Даже когда она не улыбается, он знает, что это здесь: когда он просыпается ночью, шесть лет спустя, и она спит рядом с ним, ее длинные волосы спутаны в беспорядке, запутывая обе подушки, а ее лицо вялое и умиротворенное, он мог бы потянуться к ней. И коснитесь этого невидимого места, как если бы на ее щеке был нарисован красный крестик, обозначающий скрытое сокровище ее счастья. Н: Просто заткнись и послушай это. Сказала она ему, когда он однажды зашел туда и нашел ее растянувшейся на розовом клетчатом одеяле в саду за домом ее мамы, пьющей ягодный сидр из банок и впитывающей остатки позднего летнего солнца. Он услужливо прошипел и лег рядом с ней, положив голову на теплую загорелую кожу ее бедра, чувствуя, как потертый край ее джинсовых шорт щекочет его щеку. Он взял наушники, которые она ему предложила, и в течение тридцати шести минут слушал, по ее словам, ее любимый альбом, от первой фортепианной ноты до финального затухания. Он никогда раньше этого не делал, слушал музыку с такой же целеустремленностью, как при просмотре фильма или чтении романа — это всегда был просто фоновый шум или что-то, под что можно было немелодично подпевать в машине или на концертах. В потных маленьких залах — но было четыре или пять раз, когда что-то в музыке или что-то в словах вызывало у него дрожь мурашек по всей длине позвоночника. Каждый раз, когда она замечала, что волосы на его руках поднимаются дыбом, он чувствовал, как она легко касается кончиками пальцев его плеча, как будто говоря: « Я знаю». Я тоже. И когда он закончил, он хотел поблагодарить ее, потому что это было похоже на подарок — как будто она выкопала из себя что-то секретное и личное и обернула это лентой, чтобы он мог изучить, как те вещи, которые он помещал между предметными стеклами под микроскопом в колледже. . Когда ему исполнился двадцать один, родители купили ему бутылку виски того же года, когда он родился, и кучу разумных взрослых вещей, несколько хороших рубашек для собеседований, рисоварку для его квартиры и простой синий пододеяльник. Его друзья в основном дарили ему пиво и книги. Но она дала ему почтовый индекс, нацарапанный на клочке бумаги, чтобы он мог подключиться к спутниковой навигации, и тихо сидела рядом с ним, выглядя бледной и немного больной, на протяжении целых сорока километрах до аэродрома, куда она записала его, чтобы отметить прыжок с парашютом в тандеме. Неожиданно оказался на вершине своего списка желаний. Н: Я не могу смотреть Сказала она ему, когда они остановились на парковке, и он понял, что происходит. Н: Я подожду здесь, ты знаешь, как я отношусь к самолетам. И ямочка появилась снова, быстро нервно мелькнув в уголке ее рта Н: этот парень очень милый Сказал она. Он попытается приземлиться на дно, если парашют сломается. Тогда я получил скидку в десять рублей за то, что чуть не потерял сознание. Я знаю, как сильно ты этого хочешь. Она плохо пела в машине и в душе, и каждый раз, когда она была навеселе в радиусе пятисот ярдов от караоке-машины — даже хуже, чем он, что было выдающимся достижением, — а когда она танцевала, она двигала конечностями, головой и покачивала бедрами. Места, которые даже близко не соответствовали ритму, но все это ничего не значило, все это вообще не имело значения. Она пела и танцевала точно так же, как делала то, что у нее получалось блестяще, например, те абстрактные картины на огромных холстах, которые занимали целую стену пустого гаража ее мамы, — с яркой, неограниченной, великолепной свободой. Некоторое время он завидовал этому, пока каким-то образом это не просочилось через его поры в кровь просто от близости к ней, и он начал жить так же. Но ему также нравилось, как она была счастлива в его молчании, а он был счастлив в ее молчании. Любил ее руки с жеваными, накрашенными блестками ногтями, скользившими по его спине перед сном, молча показывая ему прикосновениями и взглядами в зеркало на туалетном столике, как заплетать волосы в косички, в которых она иногда носилась во сне. Мне нравилась ее привычка подталкивать очки для чтения костяшкой среднего пальца вверх по склону носа, когда они лежали, свернувшись калачиком, на диване, разделяя одеяло, шесть упаковок пива и любимые книги друг друга. Мне понравилось розовое блестящее сердечко-смайлик, которое она предпочитала в конце каждого текста вместо знаков препинания. Любил все, каждую мелочь, так же страстно, как и огромные важные вещи. Ему даже нравилось, когда отношения между ними начинали сходить на нет, хотя это была другая любовь. Немного задумчиво, как чувствуешь себя, когда осенью листья начинают желтеть оранжевым, но любопытный и неожиданный оттенок волнения где-то в глубине всего остального, как горошина под стопкой матрасов принцессы. Все менялось, а не заканчивалось, и он задавался вопросом, насколько другой будет для них жизнь в это время в следующем году, и что в них вообще не изменится. Н: Знаешь, я серьезно об этом думаю. Сказала она. Она свисала вниз головой на ветке дерева, зацепившись за нее тыльной стороной согнутых колен. Н: Ох, черт, поймай меня, я сломаю себе шею… Он схватил ее за талию, сбивая с толку, когда она попыталась перевернуться в вертикальное положение, так что они свалились в неуклюжую, хихикающую кучу рядом с остатками их пикника. Н: Художественная школа Уточнила она, как ей было нужно. Как будто он, ее мама и все их друзья уже много лет не говорили ей, что она должна быть там, вместо того, чтобы варить кофе для людей, которые едва отрывались от своих телефонов достаточно долго, чтобы сделать заказ. Н: Все это время копила. Я имею в виду, я знаю, что мы собирались использовать их для залога за дом, но… Затем она замолчала, держа его за руку и проводя кончиком пальца по неровностям его костяшек. Когда она наконец взглянула на него, он увидел по твердости ее глаз, что она не ждет его благословения, и был этому рад. Он все равно хотел подарить это ей, и, возможно, она знала это, потому что улыбнулась так же, как в первый день, когда он встретил ее, и наклонилась, чтобы поцеловать его нежно и продолжительно. Н: У нас все в порядке, не так ли? М: Да Сказал он, потому что они были и будут, что бы ни случилось дальше.