Попаданка в Беллу

      Прошло еще несколько беспокойных дней, во время которых я-таки заметила Эдварда, который следил за мной издалека, не пытаясь выйти на контакт. Меня это не сказать, что сильно напрягало, но заставляло нервничать и задаваться вопросом: «Что там с Викторией?». Так вышло, что Каллены, решив бросить Беллу одну и покинуть Форкс, отключили все свои номера телефонов, из-за чего я ни с кем из них не могла связаться и уточнить, что вообще происходит.       Звонок Джейкобу тоже не дал каких-либо результатов, их волчью стаю не ставили в известность о ситуации в Порт Анджелесе и уж тем более в Сиэтле, где орудовала вампирша. Поэтому они довольствовались лишь защитой Форкса, которое на какое-то время стал безопасным местом. Виктория похоже поняла, что за ней началась охота, раз сосредоточила все силы на своей защите.       В один из выходных дней я не выдержала этого подвешенного состояния, в котором находилась какой день, и решила доехать до дома Калленов и узнать из первых рук, как обстоят дела с утраненоем угрозы.       Элис, видимо, предвидела мой приезд, либо, что более вероятно, чуткий вампирский слух уловил ужасные звуки машины Беллы, стоило мне лишь завести мотор в десятках километрах от их дома, я бы не удивилась и этому.       На удивление встречали меня на крыльце, стоило мне подъехать, Эммет и Розали, вот кого-кого я не ожидала первыми увидеть. В глазах обоих читался недюжий интерес и любопытство, что заставило меня лишь нахмуриться. Если уж Роуз не смотрит на Беллу с ненавистью, хотя это громко сказано, скорее с отвращением, то значит, они в курсе, что знакомой им Беллы больше нет. И теперь, слежка от их излишне романтично- пессимистичного братца выглядит совсем иначе. — Белла? — не успела я сделать и шага, как из дома выпорхнула обеспокоенная Элис, — мы же можем тебя так звать? — на всякий случай решила уточнить вампирша. — Да, никаких проблем, — дала свое согласие.       На самом деле, имя, как ко мне обращаются, последнее, что меня интересует и имеет для меня значение. Если в первых своих перерождениях я еще обращала внимание на такую мелочь и пыталась помнить, кем я была изначально, то со временем, это все потеряло любой смысл. Особенно если учитывать, что порой жизнь длилась сотнями лет и превышало в несколько раз обычную жизнь человека. — Пойдем в дом, Карлайл хотел с тобой поговорить, как и Эдвард, — с сожалением попросила Элис.       Пожала плечами, понимая, что сложившаяся ситуация возможно к лучшему, вся семья в сборе, и мне не придется объясняться с недоделанным Ромео наедине.       В гостиной меня ждала вся семья, Карлайл, увидев меня, поднялся с дивана, как и Эсме. Эдвард стоял неподвижной статуей и подпирал стенку с видом побитой собаки. Молчание с моим появлением немного затягивалось, поэтому я решила прервать его первой. — О чем со мной хотели поговорить? И что там с Викторией? — задала встречный вопрос, который меня беспокоил больше всего на данный момент.       На него все вампиры поморщились, из-за чего мое сердцебиение подскочило в ожидании плохих новостей, и они не заставили себя долго ждать. — Новорожденных мы всех перебили, — слово взял Джаспер, как главный в операции, — но Виктории удалось сбежать в последний момент, ей помог, как мы потом узнали, прежде чем его убить, Райли. Он жил раньше в Форксе.       На его словах Карлайл отвел взгляд в пол, видимо, ему было неприятно участвовать во всем этом, учитывая его всепрощающую натуру. А Эммет поиграл мышцами, давая понять свою роль и отношение к этому. — Надеюсь, она не скоро сунется снова в Форкс, — устало подвела я итог их слов. — Мы будем присматривать за тобой, пока не убьем ее, — успокоила меня Элис немного неуверенным тоном, посматривая в сторону Эдварда.       Я была только рада, что они не забудут все, как страшный сон, а постараются довести дело до конца и обезопасить меня. — Сначала я не поверил словам своих детей, но теперь вижу, что ты действительно не та Белла, что все мы знали, — голос подал Карлайл, и звучал потеряно, — ты иначе держишься, даже твой запах, Белла пахла иначе.       Момент с запахом меня заинтересовал, не думала, что с переселением души, и он изменится. — Видимо, запах зависит от души, — высказала свое предположение, пожав плечами. И зная, как глава олимпийского ковена относится к душе и вере в целом, добавила, — души есть у всех, Карлайл, даже у таких, как вы. Это не первое мое перерождение, и в других жизнях я была не всегда человеком, — чем окончательно его добила.       Не думала, что вампиры могут терять опору под собой, но именно это произошло с ним после моих слов. Он непроизвольно сделал шаг назад и сел на диван, погрузив свои руки в волосы, наклонившись к коленям. Сначала он молчал, сидя неподвижно, Эсме лишь положила свою ладонь ему на плечо в знак поддержки, а потом я услышала смех, сначала тихий, который постепенно становился громче.       У вампиров бывают истерики? Похоже, бывают. Он так заливисто смеялся, подняв наконец-то лицо и смотря в потолок. Его глаза лихорадочно блестели, и он все еще продолжал сжимать свои волосы. Элис бросила короткий взгляд на мужа, Джаспер похоже начал воздействовать «по площадям», потому что все мы испытали резкое спокойствие, не свойственное в сложившейся ситуации.       Карлайл успокаивался и постепенно приходил в себя. Сейчас на его губах играла легкая улыбка, а руки держали ладони жены, периодически поднимая их для поцелуев. — Это многое меняет, — наконец он взял себя в руки достаточно, чтобы ответить, — я всегда верил, что у нас есть души, но что такое простая вера, когда живешь не один десяток лет? — улыбаюсь на его слова, потому что мне это очень знакомо, любая веря со временем притупляется, если ее не «подпитывать» фактами, — А сейчас, передо мной стоишь ты! Живой пример, который я вижу своими глазами. И я счастлив. Счастлив, что держался своих принципов так долго и был вознагражден, — на его словах, Эдвард не выдерживает и уходит в направлении своей комнаты. — Поговорим чуть позже, думаю, у тебя миллион вопросов, — улыбаюсь Карлайлу, идя вслед за «Ромео», на что он кивает, начиная что-то нашептывать Эсме.       Оказавшись около открытой входной двери в комнату Эдварда, пройдя показатель бесполезно пройденных обучений в школах и университетах вампиров в виде шапочек выпускников, не знаю, с чего начать разговор, но благо Эдвард берет все в свои руки. — Знаешь, в первые дни, я был так рад тебя видеть, что даже не понял, что ты не Белла. Я был так поглощен своим желанием вернуться к любимой, что все не сочетающиеся с ней мелочи в поведении и привычках списывал на то, что мы давно не виделись, что ты могла измениться за этот срок, — с горькой усмешкой звучат его слова, — если бы не случайное видение Элис, которое она не смогла скрыть от меня, я бы так и оставался в прекрасном неведении. — Я не знаю, что тебе сказать в такой ситуации, Эдвард, — могу понять его боль от потери любимой, но кроме него и Беллы никто не виноват во всем этом, — но постарайся принять ее выбор. Как бы грустно и печально сейчас тебе не было, есть что-то и положительное во всем этом. Я знаю, что было бы с твоей семьей и с тобой, останься Белла жива. Не буду вдаваться в подробности, но ваш срок ограничился бы пятидесятью, максимум, восьмидесятью годами жизни, и твою семью бы уничтожили. При этом Белла бы добилась своего, и ты бы обратил ее в девятнадцать лет. Но увы, у вашей сказки не предусмотрен счастливый конец. А так, он будет у твоего отца и братьев с сестрами.       На мои слова, Эдвард ломает диск с Дебюсси, который держал до этого в руках, гадая, ставить его в проигрыватель или нет.       На самом деле, я ни капли не врала. В некоторых мирах, знакомые нам всем произведения отличались сюжетом и главное финалом. Так, в одном из миров, сказка под названием «Сумеречная сага» оказалась более темной и печальной, с трагическим финалом, где Вольтури не вытерпели такого неуважения к себе и уничтожили всех, кто был в свидетелях, тем самым напомнив, что с ними надо считаться.             В той истории, старшие вампиры были прекрасно осведомлены о детях полукровках и без свидетелей, а перед Калленами разыграли качественный спектакль. На самом деле такие дети были не редкостью еще тысячи лет назад, когда только был обращен Аро. Не только Карлайл был таким праведником и не желал убивать людей за все время существования вампиров, и не только Эдвард умудрился не сожрать свою возлюбленную в порыве страсти… Но такие полукровки несли угрозу, живя на два мира и при этом не старея столетиями.       У обычных людей возникали вопросы, поэтому, кто был умнее из таких полукровок, скрылся и не афишировал свое существование веками, приняв жизнь обычных вампиров. К тому же, им было запрещено размножаться.       Карлайл, который по сравнению с Аро, был обращен совсем недавно, и не желающий принять образ жизни правящего клана, не был поставлен о таком в известность, когда жил в Вольтере. — Что? — Эдвард явно в шоке от моих слов. — Живи, Эдвард, и жди. Люди имеют такое свойство, как перерождение, твоя Белла вернётся к тебе, не сегодня, может даже не в этом столетии, но вернётся, — пытаюсь подбодрить его и заставить перестать думать о самоубийстве, если такие мысли все же посещают его тупую голову. — Столетия? — явно не готовый к такому ответу переспрашивает глухим голосом «Ромео». — Если решишься самоубиться, — добавляю уже строже, понимая, что ждать сотнями лет явно не его вариант, — Вольво, канистра бензина, зажигалка и твоя проблема решена. Могу даже подкинуть огонек или зажженную спичку тебе в открытое окно, — звучу немного кровожадно, и на свои слова слышу, как в гостиной что-то громко упало или сломалось, — выйдет даже символично, умрешь от руки любимой, — на последнем предложении даже улыбаюсь, что пугает и приводит Эдварда в ужас еще больше, чем все то, что я сказала раньше. — Ты меня понял? Повторять дважды не буду, — хватит пытаться быть «добрее». Не маленький мальчик. — Да, оставь меня одного, пожалуйста, — просит меня этот страдалец, на что тихо фыркаю, разворачиваюсь и выхожу из этой зоны, пропитанной страданиями и болью.       Внутри что-то мимолетно колет, заставляя, меня остановиться и прижать ладонь к сердцу, но стараюсь не обращать внимание на это давно забытое чувство. Не знаю, отголоски ли Беллы, либо моя далеко и глубоко запрятанная боль от потери своих любимых из раза в раз, что я поклялась не вспоминать, не думать, не заводить больше отношений и относиться к очередным чувствам, как к явлению не постоянному. -----       Даю себе некоторое время постоять, чтобы прийти в себя, глубоко вдыхаю и выдыхаю, открываю глаза и иду в гостиную, где сидят явно шокированные моими словами Эдварду Каллены.       И могу только предполагать, что их шокировало больше, потенциальное истребление целого клана или мое предложение «подкинуть огонек». Стоит мне войти у посещение, как все взгляды сосредотачиваются на моей хрупкой фигуре. — Без комментариев и подробностей, — даю понять, что не намерена обсуждать с ними произошедший ранее разговор с их Ромео.       Все смотрят на меня по-разному: Карлайл и Эсме с растерянностью во взгляде, Элис со страхом, Эммет с Розали с неверием, а в глазах Джаспера непередаваемая смесь из эмоций, не понятная даже мне. Хотя я всегда считала, что научилась определять по мимике эмоции и чувства людей и не только. — Я готова ответить на ваши вопросы, но не на те, которые затрагивают ваше будущее. Его уже гарантировано не будет, поэтому вам не о чем переживать и грузить себя. Да и если рассказывать, то рассказывать нужно все по порядку. А знание некоторого рода информации вполне может вас довести до могилы, чего я не желаю как вам, так и кому- либо еще, — пытаюсь аргументировать свою позицию, но вижу скепсис в их глазах, особенно после моих слов Эдварду.       Но не планирую объяснять еще и это, а то мало ли, Эдвард воспримет мои слова про Вольтури, как призыв к действию. А я уверена, что он до сих пор в своей комнате, а не сбежал из дома в лес через открытое окно, так что гарантировано подслушивает. — Кем ты была в прошлой жизни? — первым нарушает тишину Карлайл, прерывая неуютную и гнетущую атмосферу.       В глазах остальных любопытство явно перевешивает другие эмоции, и они непроизвольно наклоняются в мою сторону в ожидании ответа. — Прежняя жизнь не так важна, она не первая в списке моих перерождений, — мои слова производят эффект разорвавшейся бомбы. — ЧТО? Ты перерождалась несколько раз? — эмоционально вскрикивает Эммет, что заставляет меня улыбнуться на его поистине детское проявление эмоций. — Много раз, Эммет, порой мне кажется, что очень много. В какой-то момент я просто перестала считать, — пожимаю плечами, будто это что-то обыденное, хотя в моем голосе отчетливо слышится горечь от произнесенных слов, что не остается не замеченным вампирами.       Эммет отводит взгляд с сторону Роуз. Одно дело «застрять» в одном теле и мире рядом с любимым человеком, другое, быть постоянно в круговороте перерождений с памятью о прошлых жизнях. Эсме с Карлайлом, осознав, что я сказала, смотрят на меня с плохо скрываемым сочувствием. — Ты одна такая? — задает более интересный и важный вопрос уже Джаспер. — Нет, в мире таких как я несколько, по крайней мере, столько я встречала одновременно с собой. Конечно не в этом мире, но предположу, что и здесь не будет исключений. Мы каким-то образом притягиваемся с такими же перерожденцами, и обязательно встречаемся хотя бы раз за всю жизнь. Но, как понимаете, о таком особо не распространяются повсеместно, поэтому можем спокойно пройти мимо друг друга и больше никогда не увидеться вновь, — вкратце описала им ситуацию, не затрагивая нюансов. А они были.       Если мы долго находимся рядом со своими «предначертанными судьбой», как любил говорить моя вторая половина души, то память о прошлых жизнях блокируется, мы забываем, что перерождались, что были кем-то другим, живем, как обычные люди, пока один из нас не умрет или не бросит другого.       Последняя моя любовь была именно такой, настоящей. Мы, две заблудших души, нашли друг друга. Любили искренне и со всей отдачей, пока не стали забывать прошлых себя и прежние свои жизни. В какой-то момент, полностью забыв о будущих угрозах окружающего мира, мы опрометчиво ввязались в авантюру, которая стоила жизни моему истинному возлюбленному.       Только когда он погиб на моих руках, я осознала, что произошло, и кем в действительности он был. В тот момент мое сердце разбилось на тысячи осколков во второй раз. Тогда я еще не знала об этой «особенности» с памятью и истинными. Лишь в последующих жизнях находила упоминание об этом в некоторых книгах, где описывался этот нюанс о ходящих между мирами, как называл нас автор.       Он был одним из нас и перерождался сотни раз, если не тысячи, чтобы найти свою возлюбленную. И в каждом из миров, он оставлял для нее подсказки и «хлебные крошки», которые могла понять только она. Помню, посчитала тогда это жутко романтичным и ужасным одновременно. Жизнь за жизнью посвящать себя поискам, как он не сошел с ума?