Победа? Отнюдь

Это была победа. Так и должно быть. Не было ничего другого, чем можно было бы описать. Битва была выиграна. Мелиодас мертв. Наконец, спустя столько времени, он умер. Как это могло не быть победой? Хотя на это не похоже. Может быть, они просто размякли но… вид искалеченного тела Мелиодаса не приносит радости. Только мерзкий привкус поднимается у него в горле, когда он смотрит на павшего демона. Избитый и окровавленный труп его старшего брата. Зелдрис не чувствует ни грамма удовлетворения, глядя на него. Всё это выглядит неправильно. Мелиодас не должен так выглядеть. Как бы это ни досадно, Мелиодас всегда был полон жизни. Даже до того, как он встретил Элизабет и она принесла теплоту, которой Зелдрис начал тайно восхищаться и внешне презирать. Кроме... Но сейчас это было не так . В этой оболочке не было ничего живого. Без руки, кожа скорее черная, синяя, фиолетовая и красная, чем бледная, зеленые глаза тусклые и не сияют дразнящим блеском. Грудь совершенно неподвижна. Семь сердце не бьётся. Мечи Эстароссы давно исчезли, а девять из них просто смотрели на него. Девять, потому что Галан пропал. Он должен выяснить, что с ним случилось. Желудок Зелдриса скрутило. Раньше Мелиодас был командиром десяти заповедей, и определенно был сильнее их. И вот он был мертв. Он бросил взгляд на остальных. Никто не пошевелился после того, как Эстаросса убил Мелиодаса. Им скоро придется уйти. Меласкула была не в состоянии снова сражаться, одно сердце билось так медленно, что Зелдрис едва мог его услышать. Однако оно билось. Было совершенно тихо, ветер даже утих, мир, казалось, пришел к осознанию того, что произошло что-то великое. Выражения демонов вокруг было легко прочитать — как бы они ни гордились, но выглядели оцепеневшими и бесчувственными, даже они не были застрахованы от ошибок. Облегчение, потому что их злейший враг, их самое большое препятствие на пути к достижению их – нет, цели Короля Демонов – теперь исчезли. Траур, потому что Мелиодас был не просто никем, он был другом, братом, кем-то, на кого они либо равнялись, либо глубоко заботились. И шок, потому что он казался неприкасаемым, непобедимым, говорили, что он был одним из самых сильных демонов в мире демонов, а теперь он был мертв. Зелдрис сглотнул, а затем глубоко вздохнул, снова взглянув на Мелиодаса. Им следует уйти. Товарищи Мелиодаса придут за ним, за его трупом. Ему стало еще хуже, когда он почувствовал, что глаза издалека внимательно наблюдают за ними. Они наблюдали и продолжают наблюдать. Они видели, как они убили Мелиодаса. Они видели момент, когда рухнула их единственная надежда на победу. Заповеди только что закрепили за собой силу, которую невозможно остановить. Сила, которой следует бояться всем. В конце концов, не было никого, кто мог бы уничтожить кого-то вроде Мелиодаса. Не в глазах людей этого столетия. Он не мог заставить себя почувствовать по этому поводу что-то положительное. Зелдрис снова посмотрел на остальных, на этот раз более внимательно. Глоксиния и Дрол стояли неподвижно, слишком неподвижно, и свет луны мерцал в стеклянных глазах. Да, они дружили с Мелиодасом. Близкие друзья. Они глубоко заботились о Мелиодасе, даже после того, как перешли на другую сторону. Зелдрис знал это, они признались в этом однажды, когда были очень-очень пьяны. Однако помимо слез, которые они отказывались проливать, Зелдрис видел усталость. Они были готовы упасть прямо рядом с Меласкулой. Это имело смысл, они сражались против Мелиодаса еще до того, как все туда добрались, и, возможно, тоже были бы побеждены. Зелдрис не мог видеть лица Эстаросса, но Зелдрис мог слышать, как содрогается его дыхание, видел, как плечи Эстароссы время от времени неравномерно поднимались и опускались, а руки были крепко стиснуты, чтобы не дать ему полностью рухнуть. Если бы его не считали слабым и если бы Зелдрис не боялся того, что подумает их отец, всегда наблюдающий за ним, Зелдрис обнял бы его. Даже не для того, чтобы утешить Эстароссу, а для того, чтобы утешить себя. Грейроад… Зелдрис не мог сказать, что она чувствует. Он не мог прочитать ни одного выражения лица. Но Грейроад в данный момент парила не так высоко, Зелдрис даже использовал термин «поникшая», чтобы описать ее. Придвинулась ближе и слегка наклонилась вперед, словно склонив голову и глядя в землю, а не на принца демонов. Дерриери тоже не смотрела на Мелиодаса, глядя в землю, на ее лице читалась странная смесь облегчения и шока. Гнев прошлого, казалось, полностью рассеялся, ее агрессия выплеснулась в ударах, которые помогли довести Мелиодаса до этой точки. Монспит стоял рядом с ней, дергаясь, чтобы протянуть руку и опереться ей на плечо, но он сопротивлялся. Он всегда был привязан к Дерриери, и даже когда он сам выглядел таким противоречивым, возможно, неуверенным, должен ли он быть благодарен или огорчен тем фактом, что с Мелиодасом покончено, он все равно, казалось, хотел сначала утешить ее. И Фраудрин, Зелдрис не смотрел на него слишком долго. Но на лице человека отразилось разочарование и укол печали. Человек, потому что Фраудрин по какой-то причине все еще обитал в этом теле. Печаль не могла исходить от самого Фродрина, у которого действительно не было причин чувствовать что-то к Мелиодасу. Должно быть, это был человек, возможно, они когда-то были друзьями или товарищями. Зелдрис еще раз глубоко вздохнул. Они задержались. Им пришлось уходить < Мы должны это праздновать, да? > – подумал Зелдрис, и воспоминания нахлынулина него, как они давным-давно праздновали победы. Большие праздники, радующиеся смерти врагов. Много выпивки, еды и разговоров, пока распространялись истории о все более грандиозных битвах. Возможно, это была не победа. Зелдрис не мог себе представить, чтобы это праздновать. — Пошли, — пробормотал он, не делая движения, чтобы пошевелиться. Он снова посмотрел на Мелиодаса. Тусклые глаза уставились на Эстароссу, и что-то эгоистичное в Зелдрисе радовалось, что не он нанес последний удар. Он понимал, почему Эстаросса плакал, стоя там, с этими холодными глазами, которые должны были быть теплыми, несмотря на то, что навсегда застыло на нем. Зелдрис знает, что если бы это был он, он бы сделал хуже, чем заплакал. Фраудрин двинулся первым, тихонько подойдя, чтобы осторожно поднять тело Меласкулу. Им придется быть очень осторожными. Как бы Зелдрису она ни не нравилась, иногда она слишком раздражает, даже ему было бы неприятно, если бы она умерла. Она все еще была близким товарищем, потерять ее тоже было бы больно. Следующим, повернувшись, двинулся Эстаросса. Глоксиния спустился вниз, на твердую землю. Грейроад приготовилась к использованию магии телепортации. Дрол протянул руку, чтобы демон мог положить Меласкулу в одну из его рук. Зелдрис еще раз вздохнул и тоже повернулся. Когда они начали телепортироваться, Зелдрис услышал ее. Элизабет. Слёзы наконец защипали его глаза. Все заповеди исчезли, и Зелдрис, хотя и находился в нескольких милях от него, но мог услышать душераздирающий крик, когда Элизабет наконец нашла Мелиодаса. Его сердце болело, и когда он пошел помогать своим товарищам подготовиться к исцелению, он позволил нескольким слезам скатиться по его лицу. Это не была победа. Отнюдь не радость.