Тео. Теодор. Мистер Нотт.

Аберайрон оказался небольшим прибрежным городом. Море омывало его с запада, и Тео успел полюбоваться на последние искры заката, утонувшего в морской дали. Магия здесь действительно чувствовалась прямо в земле, даже сильнее, чем это было в Лондоне — общее ощущение у него, перенесшего истощение буквально день назад, было такое, будто бы он вновь попал в Хогвартс. Пока ноги несли его куда-то вперёд, Тео вернулся мыслями к позабытой теме источников. Люпин, который практически незаметно (на фоне побега Блэка) оставил пост преподавателя, обмолвился, что магических тварей в мире становится меньше — мол, что они, как и источники магии, страдают от разрушения среды магглами. Здесь, в тихом валлийском городке Тео практически не ощущал, что магия страдает. Пожилые люди тут и там говорили на непонятном местном языке, в небе порхали бабочки, и даже магические мотыльки виднелись тут и там. Остановившись, Тео хлопнул себя по лбу. Ему стоило проверить, что черновики его политической программы не остались в Хогвартсе — сейчас он остро осознал, что именно было его ключевой идеей. Теодор Нотт понял для себя: всё — чушь, кроме магии. «Магия превыше всего», вот, что было его ключевой мыслью и идеей. Не чистокровность и консерватизм, не магглолюбие, это всё были крайности, разрушавшие сообщество — он же, напротив, видел единственное возможное будущее в том, чтобы возвести во главу угла саму магию, как единственное и самое ценное, что было у магов и магических созданий всего мира. Оказавшись в безлюдном месте улицы, он даже от переизбытка эмоций взмахнул палочкой… и прежде, чем он успел ступить шаг, от искр, вырвавшихся из палочки, из ниоткуда затормозил огромный несуразный маггловский автомобиль. Фиолетовый, с искрящейся по бокам гирляндой и рождественским венком на капоте, он выглядел так странно и неуместно, как только мог. Дверь этого… пепелаца открылась, и оттуда выкатилась лестница. — Прошу на борт! Скорее, мы опаздываем на Мэн! Теодор, смущённый и впечатленный, ступил на лестницу, и мгновенно оказался втянут за пуговицы внутрь. Молодой парень в скособоченной фуражке такого же ядовито-фиолетового цвета с безумными глазами оттолкнул его, заставив приземлиться на сиденье. — Добро пожаловать в Ночной рыцарь! Эрни, трогай! Теодора вжало в сиденье, лишь эта махина дёрнулась. Картина в лобовом стекле превратилась в черноту, разбавленную плывущими силуэтами звёзд, и через мгновение всё вновь прекратилось — Тео едва успел удержаться, чтобы не налететь на поручень. — Мэн! Эй, где там эта клуша?! Парень ринулся куда-то вглубь салона и буквально пинками оттуда выгнал пожилую волшебницу с каким-то саквояжем. — Хамы! Хамы! — верещала эта женщина, сопротивляясь толчкам от парня. — Шанпайк, я подам на тебя в суд! Наконец, женщина удалилась, и рывок повторился вновь. — Я бы предложил какао! — прокричал Теодору парень, — но оно кончилось! А эта клуша отказалась платить! Снова рывок, в обратном направлении. — Манчестер! Теодор, едва сдерживая в себе шоколадки, которыми его угостили друзья в поезде, ринулся вперёд. — А заплатить! Эй, пацан! Пацан! Не обращая внимание на гневные окрики Шанпайка, Теодор выкатился кубарем на улицу ночного Манчестера. С шорохом колёс автобус исчез. Теодор поднялся со стоном, и прислонился к стенке дома, чтобы отдышаться. Решительно, ему нужно было завязывать с такими способами передвижения.

***

Домой Тео вернулся лишь под утро — пока он нашёл в Манчестере по карте, утащенной из запертого туристического киоска, место входа в магический квартал, пока он нашёл там общественный камин, до которого просто так было не добраться из-за пожара в чьём-то доме, пока он нашёл достаточно пороха… Вывалившись из камина в Нотт-холле собственно Нотт тяжело вздохнул и едва не вывихнул челюсть, зевая. — О, Тео! — сонно поприветствовал его Дин, развалившийся на очищенном диване в гостиной. — А меня докси покусали. Тео проморгался. Рассветный свет уже пробивался через окна со стороны входа, и действительно мулат был покрыт волдырями. — Локхарт писал, что такие должны сойти за пару часов, если сами докси, эээ, выдворены, — вспомнил Тео. — Мы их сожгли, — Дин перевернулся на другой бок. — Теперь только в моей комнате воняет жутко. Тео поднялся наверх. Дверь в его комнату так и была приоткрыта. Заглянув внутрь, он увидел на полу порванную тонкую верёвочку — видимо, она и была порталом. Пробормотав заклинание исчезновения, он зашёл в комнату, на всякий случай всё почистил и завалился спать.

***

Следующие несколько дней, работая в основном ночами из-за сбившегося режима сна, Теодор вновь посвятил работе над своей политической программой. Год в Хогвартсе не слишком сильно расширил его понимание большинства вопросов, однако в целом это не было препятствием, чтобы огранить те мысли, что у него уже были записаны. Незаметно приближался июль. Томас несколько недель приходил к ним по утрам в надежде прочитать в газете новости про своего любимого гонщика — в майском выпуске, что нашёлся в Нотт-холле, было написано, что магглорождённого выпускника Кастелбрушу Айртона Сенну за нарушение Статута задержали в начале мая, и именно так звали гонщика Формулы-один, за которого болел Дин. Он видел в этом не просто совпадение, но британская пресса (конкретно Ежедневный пророк, который Гэмп на адрес Ноттов выписывал) никак кроме майской заметки не комментировала происшествие. Конкретно Тео взволновало интервью руководителя отдела Министерства по общению с гоблинами, Дирка Кресвелла, в котором тот давал оценку новостям из мира финансов — гоблины Гринготтса получили разрешение у властей Тетночтитлана в Ацтекии, магическом государстве южнее МАКУСА в Америке, на открытие офиса. Кресвелл затронул тему того, что золото, накопленное за тысячелетие магической цивилизации Ацтекии, может привести к стремительной инфляции (удорожанию услуг и удешевлению денег) в других странах, где был представлен Гринготтс: Британии, Нидерландах и Бельгии. Выходило, что магия гоблинов Гринготтса позволяла им объединить пространство и использовать хранилища где-то в горах Шотландии, где и обитала их британская колония, для хранения ценностей как британских, так и континентальных магов — а в перспективе ещё и магов Ацтекии. У Тео возникал закономерный вопрос: если гоблины смогли пространственной магией осуществить такие порталы, почему в те же магические поселения не были ими связаны?

***

Уже в двадцатых числах июня, тем не менее, Тео отвлекли от занятия политикой. Тётя ультимативно выдернула его и пригласила «всю компанию друзей» на матч Холихедских Гарпий, прислав восемь билетов на отличные места. Тео, уже знавший, что это любимая квиддичная команда Джинни, после коротких раздумий написал ей письмо. «Джинни! Приглашаю тебя составить мне компанию на матче Пушек Педдл против Холихедских Гарпий двадцать четвёртого июня сего года. Готов встретиться там, где будет удобно тебе, если выскажешь согласие на моё предложение. С уважением и надеждой, Т.Н.» Вечером того же дня ему прилетело ответное письмо. «Теодор, Родители сочли, что ничего предосудительного в том, чтобы позволить мне сходить с тобой на матч, нет. К сожалению, никто из братьев и Гарри с Гермионой не смогут составить нам компанию, поэтому мы пойдём вдвоём. Надеюсь встретиться с тобой в Косом двадцать четвёртого в полдень, ведь матч начинается в час пополудни. Джиннерва Молли Уизли» Теодор был вне себя от счастья — и одновременно в ужасе от того, что ему предстояло настоящее свидание с девушкой, которая ему нравилась, на квиддичном матче. Её слова явно свидетельствовали, что она бы предпочла, чтобы никто из их общих друзей и знакомых ближнего круга не оказался там вместе с ними, но Тео боялся больше того, что он совершенно не умел вести себя один-на-один с девушками. Ему было попросту страшно. Чтобы избавиться от опасений, он вместе с друзьями потратил день на то, чтобы приодеться по новой американской моде, инициированной Малфоем и Пайком, купив вещи в маггловском магазине, затем сдать их в ателье миссис Финнеган в магичесом Белфасте, чтобы прошить серебром и получить вещи с наложенными чарами, затем посетить Лидс… В Лидсе оказалось, что помещения, где когда-то жил Яксли, уже выкупила другая семья. Некто Тимоти Натли предлагал свои услуги старьёвщика, сдавая в аренду артефакты или старые вещи других семей, проданных ему. О предыдущих владельцах Натли ничего не знал, но когда ребята уже уходили, всё же обмолвился. — А по вашему вопросу… Пророк от шестого мая. Там всё сказано. В редакции Пророка, где у Тео всё ещё действовал абонемент, они смогли получить доступ к газете. Заголовок гласил: «СКВИБЫ НАПАДАЮТ НА ВОЛШЕБНИКОВ». В статье на третьей странице рассказывалось, как в Манчестере полукровный колдун Митч Эмманс обезвредил напавшего на него с ножом в руках мужчину-сквиба, назвавшегося фамилией чиновника Министерства. Аврорат приговорил сквиба к штрафу, после чего тот покинул пределы Британии, а причиной происшествия пресс-секретарь Амелии Боунс назвал «любовную интригу», связывавшую Эмманса, сквиба и их общую возлюбленную. Это объясняло многое, если не всё.

***

Тот день Теодор завершил, посетив лавку Олливандера. Ребята оставили его одного, разойдясь по своим делам — Дин планировал добраться через маггловский Лондон, а Арчи планировал заглянуть в Гринготтс. Едва открыв дверь, Нотт понял, что его уже ждут. Сухонький пожилой колдун в потёртой мантии дремал за прилавком, но его глаза, в отличие от обманчиво спящей позы, были ярки и остры. — Молодой волшебник, лет четырнадцати, — тут же заговорил старик, едва дверь за Ноттом закрылась. — Пубертат в разгаре, что же… колдует не первый год, но кобуры для палочки нет, не порядок… палочка слушается хорошо — добытая в бою. Лоб высокий, признак интеллекта, осанка волевая, взгляд заинтересованный, но без испуга… вероятно, Слизерин или Райвенкло? Тео прокашлялся. — Прошу прощения, — начал он, — дело в том, что вы правы во многом. Я не покупал палочку перед своим первым курсом, она у меня уже оказалась, но сейчас я понял, что этот пробел надо восполнить. — Альбус Дамблдор! — радостно воскликнул старик. — Вас, должно быть, надоумил ваш директор — ему одному есть дело до студентов, колдующих не своими палочками. Остальные невежды не видят разницы! Итак… Повинуясь воле колдуна мерочные ленты, порхая в воздухе, замерили габариты тела Теодора (в том числе те, которые он вообще бы не подумал самостоятельно называть!). Сам старик меж тем раскладывал на прилавке палочки, со щелчком открывая футляры, в которых они хранились. — Думаю… вот эта? Тис и бакулюм фестрала. Тео взял палочку и тут же откинул от себя как можно дальше — он будто бы взял в руки слизняка. — Что ж… тогда вот: ясень и волос единорога. Эта палочка испустила сизый дымок вместо подспудно ожидавшихся искр. — Кедр и чешуя утопленника? Палочка ощущалась как брусок, тяжеловесный и неподъёмный. Наконец, очередной футляр явил палочку, слегка сверкающую магией. — Дуб и толченое перо гиппогрифа. Думаю, это будет удачный вариант. Мягкое зеленоватое свечение палочки завораживало Теодора. Коснувшись рукой, он ощутил приятное покалывание, а, взмахнув, выпустил серебристые искры, медленно опускавшиеся вниз. — Мощное сочетание для амбициозного человека. Детям редко подходят палочки из дуба, но ломая или теряя их, они часто выбирают дубовые прутья уже в более сознательном возрасте, — констатировал продавец. — Так что не удивительно. С вас восемь галлеонов. Теодор выложил деньги на прилавок. В комплекте к палочке шла кобура на правую руку — ремешковое крепление на внутреннюю сторону предплечья, в футляр которого можно было убрать палочку любого размера. — Так… смотрите, в эту кобуру можно убрать и больше одной палочки. Но сначала давайте наложим и на вашу прежнюю чары Надзора, мистер… — Эээ, — Тео попятился от продавца. — Спасибо большое, но это излишне. Всего хорошего! Он выбежал, не оглядываясь, из магазина, к каминной площадке. И даже там, влезши без очереди перед семьёй с двумя маленькими детьми, он крикнул «Домой!» вместо адреса. Чтобы не вычислили!