***
Смеясь и шутя, ребята вернулись на нижние этажи более обжитых крыльев замка. Перед парадными дверьми, где постоянно дул сквозняк, весьма свежий в этом июне, им буквально навстречу прошагал Малфой в компании своего американца Пайка, Крэбба и Гойла. Гойл и Пайк что-то обсуждали — Артур, увидев это, тихо удивился, что Гойл умеет говорить осмысленно. Теодор же уже привык к этой картине. Гойл был пусть и полноватым, но достаточно умным юношей, погруженным в вопросы ритуалистики и ухода за существами. Его семья разводила не то единорогов, не то фестралов, и продавала этих зверей как на ингридиенты, так и в использование. В отличие от Крэбба, который был туп, как пень, и толст, как пень. Малфой расплылся в ехидной улыбке. Настроение у него явно было хорошее. — Теодор! Артур! Какая встреча! Знаете, а я вас приглашаю на празднование моего дня рождения — клуб любителей американских комиксов любезно предоставил под это целую аудиторию, и я щедро готов разделить празднование с вами. Подарков можете не дарить. Главный подарок мне преподнесёт отец! Если бы Теодор не знал, что у магов Европы не в почёте искусство актёров, что так сильно напоминало о временах тотального подчинения чужой воле и играх в маски, он бы предложил Малфою поступить в театр после Хогвартса. Но он сдержался. — Спасибо за приглашение. Драко, ты ведь хочешь рассказать, какую именно награду тебе выбил отец, — нарочито незаинтересованно ответил ему Нотт. — Говори же, нам очень интересно. Гойл и Пайк, увлечённые разговором, ушли в сторону лестниц. Крэбб, перетаптываясь с ноги на ногу, остался, явно удивлённый. Малфой скривился, провожая взглядом товарищей. — Пошёл ты, Нотт. Как будто не в курсе. Какой-какой, тот самый, — от театральности не осталось и следа. — Этот мерзкий гиппогриф уже выкуплен комиссией Министерства, и на мой день рождения его казнят. Угощу вас стейком из этой твари. Мне пора, увидимся. Драко, едва не переходя на бег, ринулся за Пайком. Ребята переглянулись и рассмеялись, двинувшись к дверям. К ступеням дверей замка (Тео вдруг понял, что попал сюда впервые почти три года назад! А словно бы в другой жизни), по которым они спустились, медленно шли двое — директор Дамблдор и экспрессивный высокий, худой, лысоватый мужчина с острым лицом, который размахивал руками. — Дамблдор, это кощунство! — мужчина был в бешенстве. — Загубить такой превосходный образец! Они что, идиоты? Я выкуплю его, как только заберу гонорар у Блоттса! Что за дела, почему такая спешка? — Увы, мой друг, — отвечал ему степенно директор. — Деньги и власть решают многое. Клювокрыла уже не спасти. Судьба гиппогрифа, впрочем, не заботила практически никого вокруг. Ребята прошли к виадуку, что соединял Хогвартс с опушкой сада, где занимались гербологией старшекурсники. — А вообще-то мне нравится Грейнджер, — сказал вдруг Гэмп. — Она сильная волшебница и симпатичная на вид. — Ну ты даёшь, братец, — рассмеялся Тео. — Я поражён! А как же уважение к национальному герою? Это ведь его территория! — Ты уводишь у него девушку, которая любила его с самого рождения, — фыркнул он. — А я в следующем году в первый же выходной в Хогсмиде приглашу её на свидание. — Если этого не сделает рыжий, у него, кажется, тоже есть интересы. — Мнение твоего деверя я учитывать не хочу! Пройдя на тот берег реки, что затекала в озеро, парни остановились. Младшекурсники редко заходили сюда. Зимой тут было практически безлюдно, а сейчас уже и вовсе никого не было. Тишина и покой. — Экспекто Патронум! — произнёс, сосредоточившись, Тео. Он вспомнил тёплую улыбку, с которой Джинни приняла букет из тюльпанов — не тех, что он готовил бы и замораживал в уменьшённом виде, а тех, что ринулся нарывать, когда они разминулись на тропинке два дня назад. Она рассмеялась тогда со словами: «Теодор, ты порвёшь все цветы в Хогвартсе! Остановись», а её одноклассницы с завистью смотрели на цветы. — Ого! Вот это ты даёшь! — восхищённо прошептал Гэмп. Открыв глаза, Теодор увидел серебристое сияние, растекающееся перед ним, как мёд с ложки. — Ты вот это хотел показать? — Да, — таким же шёпотом ответил ему Теодор. — Это, ну, после последней гербологии. Бут ещё не рассказал тебе? — Блейз сказал, что ты собрал на ней проклятья половины второкурсниц, — прыснул Арчи. — Образно. Тео не ответил, наблюдая, как растекается свечение, слабея с каждой секундой. Это было прекрасное зрелище. — О, молодые люди, вы тоже изучаете заклятье Патронуса, — окликнул их голос профессора Люпина. — Что же, полагаю, вам, мистер Нотт, не стоит переживать по поводу экзамена. — Профессор! — мальчики аж подпрыгнули, оборачиваясь. Люпин и насупленный Поттер поднимались от виадука. — Вам показал эти чары кто-то из старшекурсников? — спросил с интересом Люпин. Вид у него был достаточно бодрый, но чёрная тьма проклятья, которое видел Тео, густела с каждым днём, подбираясь наружу. — Достаточно неплохой результат для третьекурсников. Гарри, пожалуй, единственный, кто достиг большего из вашего потока. — Мы сами изучаем, профессор, — признался Нотт. — Клуб самообороны. Вы наверняка слышали. — Наслышан, — Люпин хмыкнул. — Читал ваши выкладки в школьной газете. Занятное. Стоит поощрить вас баллом Слизерину. — Ты, Нотт, весь этот клуб задумал, чтобы собрать себе сторонников, как Тёмный лорд? — спросил вдруг Поттер зло. — Переманил туда гриффиндорцев. А потом помогаете Сириусу Блэку! — О чём ты говоришь, Поттер? — опешил Тео. — Я видел, как вы с Забини и Блэк были в одной точке! — заявил он. — Что?! Теодор задохнулся от гнева. Волшебное настроение, что было у него ещё секунду назад, улетучилось. Палочка в его руке, следуя настроению, испустила искры. — Спокойнее, ребята, не забывайте о манерах, — рассудительно заявил Люпин, складывая руки на груди. — Вы не должны быть врагами друг другу. Гарри, поясни, что ты имеешь в виду. — То и имею, — огрызнулся Поттер. — Три дня назад на опушке леса. Теодор нахмурился. После выматывающего голову занятия по нумерологии Тео действительно по совету Блейза попросил у мадам Помфри зелье от головной боли и пошёл проветриться. Единственным существом, которое они встретили в тот вечер, был кот Грейнджер, преследовавший кого-то в траве. — Если только твой Блэк не анимаг, который превращается в кота, как Макгонагалл, то никаких Сириусов Блэков я не встречал! — резко заявил он Поттеру. — И вообще! Клуб самообороны не для того, чтобы бороться против кого-то. Он для того, чтобы суметь защититься от чужих нападений, если это будет нужно! — Похвальное начинание, мистер Нотт. Гарри, тебе стоит успокоиться и отдать мне то, где ты это видел, — взор Люпина был неотрывно прикован к мальчику. Теодор сплюнул под ноги и протиснулся между ними (Артур обошёл их) и пошёл по виадуку, втаптывая каблуки в камень. — Спокойнее, Тео! — запыхался Артур. — Поттер регулярно рассказывает ерунду. — Ты прав. Но задеть меня ему удалось. Завидует!***
Экзамен по ЗоТИ действительно прошёл для Теодора проще, чем для остальных. На индивидуальной практике Люпин, отлевитировав его работу членам министерской комиссии, отошёл в сторонку, пока мистер Тикнесс, агитировавший старшекурсников идти на курсы авроров по слухам, читал текст. — Неплохо, — хмуро проговорил он. — Для слизеринца и вовсе. Как вы смотрите на демонстрацию… внеурочных навыков? Племянник писал, что вы организовали клуб по интересам и учились там боевому колдовству, мистер Нотт. Вас извиняет лишь то, что гриффиндорцев там было больше половины, иначе бы я и другие авроры бы уже проверяли вас. Покажите, чему научились. Тео пожал плечами, и взмахом руки молча создал щит перед собой. — Диффиндо, — сказал Люпин. Щит рассыпался. Нотт не был готов к такому, но тут же опустился на полусогнутые и наколдовал ещё один щит, а после тут же создал дымовую завесу левее себя, бросившись за парту вправо. — Диффиндо! Диффиндо! Режущие чары разрушили его щит и повредили парты за дымовым облаком, а сам Тео наколдовал сглаз и несколько раз проклял Петрификусом в сторону Люпина. Тот, разумеется, легко уклонился от чар, и Тео с удивлением заметил, что магия проклятья пульсирует, будто бы разгораясь от ощущения схватки. Наконец, Тикнесс остановил их, заявив, что удовлетворён увиденным. — Ваши навыки могли бы составить конкуренцию старшекурсникам, даже тем, что приходят в Аврорат. Если бы не… история вашей семьи, — он едва заметно сморщился, — я бы предложил вам выбрать стезю правоохранителя. — Моя тётка говорит, что аврором быть слишком скучно, — съязвил Теодор. — Что же до истории… авроры не спасли нас, когда дом моих предков штурмовали с троллями из-за той книжки. — Ваш дед гордился бы вашими чарами, — продолжил, будто бы не заметив его выпада, мужчина с холодным взглядом. — В чём-то вы колдуете лучше, чем он. Хороший гонщик, но никудышный приспешник Того, кого нельзя называть. Можете быть свободны, мистер Нотт. Превосходно. Тео вышел, оскорблённый, но не обиженный. Дед, как и отец, совершили множество ошибок. Свои ошибки, быть может, совершит и он сам, но в его жизни не было места для обид на каких-то там авроров, которые много думают о себе. Малфой день рождения которого прошёл накануне, перенёс празднование на вечер четверга, чтобы «успеть зажарить стейки», и Теодор, покинув класс, стал свидетелем того, как Дамблдор спускается вниз по лестницам в одиночестве. — Мистер Нотт, — поприветствовал его директор. — Как ваши экзамены? Тео пошёл вслед за директором по лестнице. — Благодарю, господин директор. Неплохо. — Совместная работа плодотворно сказывается на оценках, как я погляжу? Думаю, что ваши друзья займут верхнюю треть рейтинга вашего курса. Хороший пример для других! — Спасибо за похвалу, профессор. Мы просто не отвлекаемся на вражду, как ваши любимчики. Лестница кончилась. Дамблдор огладил свою бороду, тронув вплетённые туда колокольчики. — Как знать, мистер Нотт. Если бы не отвлекались — не сказали бы этих слов. Подумайте о том, как преодолеть даже самую большую неприязнь. Это будет полезным уроком. Дамблдор зашагал вперёд по своим делам, а Тео направился в спальню — он мог бы подождать Блейза, коль скоро тот тоже был приглашён к Малфою, но сначала, после неожиданного учебного поединка, хотел принять душ. Запах пота он ещё не научился убирать.