***
Лидс, по-прежнему, был похож на центральной улице на нечто совершенно древнее, как изображение с хогвартских гравюр. Те же самые старики и старухи, колдуны, которые разменяли столетие, переругиваясь друг с другом многие годы из-за мелких соседских дрязг. Торопливо преодолев лужи, взявшиеся от, видимо, прошедшего утром дождя, мальчишки завернули за угол, и вскоре добрались до мастерской, которая, несмотря на известие о свадьбе Джереми и Аделаиды, по-прежнему называлась по прежней фамилии хозяйки «Мастерская Донован». Зайдя внутрь, они столкнулись носом к носу с выходившей оттуда задумчивой полной женщиной, волосы которой имели светло-рыжий цвет. Уступив ей дорогу, они услышали хлопок. – Надо же, – раздражённо произнесла мисс Яксли, Аделаида, не глядя в сторону двери. – Какая цаца! Дорого ей, видите ли, скидку за многодетность! А сама – аппарирует! – Добрый день, миссис Аделаида, – вежливо поприветствовал девушку с округлившимся животом Теодор. – Рады видеть, что у вас всё хорошо. Она подняла на них взгляд, и он тут же смягчился. – А! Мистер Нотт и мистер Гэмп! Добро пожаловать, очень рада вас видеть. Джерри! Тут мальчики пришли, – крикнула она в подсобные помещения, где располагались жилые комнаты. Через мгновение оттуда вышел Джереми, коротко подстриженный и жизнерадостно улыбающийся, в маггловских брюках, рубашке и жилетке. – Очень рад, очень рад. Ну что, как ваши дела? Переглянувшись, ребята наперебой стали рассказывать о школьной жизни и о том, как они проводят каникулы. Арчи даже упомянул приглашение на скачки – Джереми лишь усмехнулся. – Дядя как-то проводил гран-при Дарема, так, скажу вам, скучнейшее было зрелище! То ли дело формула-один! Кстати, в этом июле будет гонка. И там гоняется настоящий бразильский волшебник! – заговорщически подмигнул он мальчикам. – Джерри, хватит нагонять страх про свои автогонки, – рассмеялась Аделаида. – Я была с тобой в том году, ничего интересного. А вот скачки, это так… по-британски, – мечтательно произнесла она. Все четверо рассмеялись. – У нас тут, видите, пока не сезон, – развел руками Джереми. – Скоро все начнут собираться в школу, а пока что никого нет. Вы что-то планируете брать в этом году? Хотя, можете не говорить – ты, Тео, вырос на добрых два дюйма за год! Нотт смутился. – А вы же берёте сырьё у магглов, верно? – спросил вдруг Арчи, когда Аделаида вышла на кухню за чаем. Джереми мгновенно посерьёзнел и кивнул, жестом приглашая говорить дальше. – За фунты стерлингов, да? – Да, – ответил Джереми. – А почему вы спрашиваете? – Да вот… вдруг вам известно, какой курс ковертации фунта в галлеон. Джереми рассмеялся. – Какой-какой! Известно, какой! Если брать у гоблинов, то – грабительский. Сорок три фунта – один галлеон. А если брать… у своих, кто работает и там, и там, – он подмигнул, – то курс гораздо лояльнее. Скажем, я готов был бы вам поменять галлеоны из счёта двадцать фунтов – один галлеон. А наоборот – один галлеон – пятнадцать фунтов. Что скажете? Тео мысленно прикинул, сколько галлеонов они получат за свои пятнадцать тысяч фунтов. Выходила астрономически огромная сумма в три четверти тысячи галлеонов. – А сколько ты сможешь нам поменять? – спросил он? – Ну, сотню галлеонов я вам смогу поменять за неделю, – удивлённо ответил он. – А сколько надо? В принципе, я готов брать фунты за наши товары, – добавил он, улыбаясь. – Тогда и менять ничего не надо. На том и порешили. Вернулась Аделаида, левитируя кружки с чаем, и разговор перешёл в другое русло. Тео рассказал про кроссовки (и показал их на себе), Арчи поделился, как они пробежали пол-Лондона (все рассмеялись, потому что это было понятное преувеличение), а когда чай подошёл к концу – как раз зашли покупатели, пожилая пара, чем ребята и воспользовались, чтобы попрощаться. Следующей точкой назначения стал Лондон – ребята проверили, что курс в Гринготтсе действительно соответствует озвученному Яксли, после чего присели в Фортескью, размышляя, что делать с добычей. Тео пришло в голову, что у гоблинов могут возникнуть вопросы, откуда у наследников магических чистокровных родов деньги, и они эту информацию смогут продать кому-то навроде Малфоев, а этого бы им не хотелось. Съев мороженное, ребята зашли на совятню – там Тео вспомнил детство и несколько минут просто гладил сов, которым явно было приятно такое внимание, а после – написал записку отцу с вопросом, куда тот пропал, и отпустил почтальона. Вернулись домой мальчики уже в послеобеденное время. Магнуса Нотта всё никак не было дома, а потому Теодор решил предложить прогуляться до магазина одежды и взять ещё кроссовок – но их планам было не суждено сбыться. Практически на маггловском камне, покрывавшем все их дороги, прямо рядом с местом, где был дом Ноттов, сидел, поджав ноги, Дин Томас в обнимку с рюкзаком. – Дин?! Что случилось? Приятель был явно не в себе, его лицо «украшали» кровоподтёк и иссини-чёрный фингал под глазом. – Ребята, а я уже и отчаялся, – он всхлипнул. – Пойдём в дом.***
Оказалось, что это старший брат Дина от другого отца, слышавший от других членов их районной банды о том, что Дин интересуется тем самым домом, подговорил своих дружков устроить засаду на «мелкого засранца», которому безмерно завидовал. И это именно его и его дружка ребята в темноте заперли в подполе – ни один из них ничего не понял, так как оба были пьяны, но в погоне их уже дружки покалечились и в огне, что сжёг в итоге весь участок (а брат Дина попал в какой-то другой участок, Тео не понял, в какой), и на льду, что растаял за пару минут без следа… В итоге, когда счастливый Дин вернулся домой, его встретила зареванная мать, злой отец и чертовски недовольный Кинжал, который избил брата за его «штуки» и пообещал выпустить кишки, если тот не отдаст всю добычу. Дин был вынужден подчиниться, и теперь считал, что ему лучше не показываться дома и «на районе» в принципе. – Ну что ж, – хлопнул рукой по столу Тео. – Я думаю, что мы вполне можем потесниться. – А зачем тесниться? – спросил Дин. – У вас же там целая, эта… анфилада комнат. Ну, – стушевался он, – если говорить о месте. Тео задумался. – Справедливое замечание. Только у нас домовиков нет, – он развел руками, – поэтому белья постельного… а, точно, мы можем его купить! В итоге остаток дня ребята потратили на приведение в порядок двух комнат по соседству с комнатой Тео – они были поменьше и поскромнее, из одной из них собственно Нотт и Гэмп и перенесли пару лет назад кровать для последнего, – и на покупку вещей в маггловском магазине, который располагался неподалёку. Дин участвовал в этом не слишком активно – после ночи и дневных избиений у него болело всё тело, а потому он скорее просто присутствовал. Ну, а когда ребята закончили перестановку, извинился, и первым ушёл спать. Наконец, уже после этого, ночью, камином вернулся отец.***
Теодор как раз остался последним бодрствующим. Он хотел сделать подарок на день рождения Гэмпа и подарить братцу настоящий зачарованный холст, мольберт и специальные насыщенные магией краски (настоящие зелья, если верить справочнику из библиотеки Хогвартса на эту тему). Д. Грей, чей портрет он видел когда-то в закоулке подземелий в начале года, был первопроходцем современных зачарованных портретов, которые предполагали не чары, наложенные на рисунок, а рисунок красками, состоящими из магических компонентов и уже потом -- чар на холст. Впрочем, в том же справочнике отмечалось, что род Греев пресёкся вскоре после этого самого Д. в силу алчности конкурентов. Когда он с помощью волшебной измерительной ленты (по случаю приобретённой в том же Лидсе) замерял расстояние между пустеющими много лет шкафами в гостиной, треснул камин – и оттуда шагнул Магнус Нотт, небритый, усталый, в потёртой мантии, но трезвый. – Сынок! – с изумлением улыбнулся Магнус. – Папа! Тео, как в детстве, подбежал к отцу и уткнулся лицом ему в грудь. Неожиданно ему всплакнулось. – Ну же, Тео, пусти меня, – неловко пробормотал отец. – Прости, что так вышло… я оставил тебе записку. – Да, я читал, – успокоившись и отступив на шаг, ровно произнёс Тео. – Как там в Исландии? – О, эти, Моргана-мать, норманны из Дании совсем потеряли связь со своей дальней колонией, – усмехнулся старший Нотт. – Трое недоучек-грязнокровок трахнули десятилетнюю девчонку, а она оказалась сквибом… ну и дела. Магглам сказали, что там вулкан вспыхнул, а обскура ловили в тридцать палочек. Тео покачал головой. – Неделю возились, даже Дамблдор сраный прилетел со своей курицей. Датчанам теперь Конфедерация такой штраф выпишет!... эх, хорошо, хоть нам заплатили, будет, на что в школу вас одеть. – Кстати, пап… тут такое дело, я разместил в третьей гостевой спальне на втором этаже ещё одного сокурсника, приятель мой, – признался Тео. – Он живет недалеко, думаю, какое-то время погостит у нас. Ты не возражаешь? Магнус сел на диван и невербальным образом призвал себе бутылку (Тео, наблюдая за этим, скривился). Отпил. – Знаешь, если бы всего этого вокруг, ну… не было, если бы мы жили, как жил мой отец, – неожиданно горько сказал Магнус, – то я бы сказал тебе, что так нельзя. Что надо соблюдать этикет, субординацию, традиции и вообще. Но ты видишь, что мы нищенствуем. Что даже палочку тебе купил не я, сопровождая к старому Олливандеру, долгих ему лет, а нашёл ты сам. Поэтому… Тео. Ты здесь больший хозяин, чем я. Через день у меня снова командировка, в Африку. В одну из бывших колоний. Сука Амбридж и мудак Крауч считают, что я должен отрабатывать это, – он потряс своей левой рукой, – своей кровью, рискуя жизнью за право работать на Министерство и зарабатывать хоть какие-то гроши. Старший Нотт перевёл дух. – Поэтому… наслаждайся детством, Тео. Мои ошибки лишили тебя детства, лишили во многом друзей, и я рад, что ты смог преодолеть это и распорядиться этой жизнью сам. – Спасибо, папа. Спокойной ночи.