Cruel prince & Mad queen

Так прошло около двух недель, крайне тяжелых недель. Деймон появлялся часто, как насмешка Богов прямо ей в лицо. Хелейна не обращала на него внимание, с абсолютно спокойным лицом присутствуя на Малом совете или продолжая пытаться понять свои рисунки. Приближение ночи пугало, ужасающие сны Деймона и этому способствовали. Интересно, а он видел её?  — Если твой смехотворный младший брат действительно думает, что сможет одолеть меня, то этот одноглазый мальчишка настоящий идиот! Деймон усмехается, всплеснув руками, меряя шагами её покои от скуки. Джейхейра стоит возле люльки Мейлора, раскачивая её. Девочка, потеряв одного брата, теперь не спускает глаз с другого. Самое ужасное, что Хелейна совсем не понимает, как помочь или утешить дочь, ведь мать их с братьями утешать не умела.  — Этот «мальчишка» по крайней мере сожалеет о своем деянии, — злостно цедит Хелейна себе под нос. Деймон резко останавливается, повернув лицо, полное негодования и раздражения, к ней. Хелейна спокойно продолжает в задумчивости просматривать листы бумаги. Королева наконец научилась их понимать. Она видит оленя и льва на Железном троне, что указывает на Ланнистеров и Баратеонов, а прошлой ночью ей приснился сон, в котором гусь убивает свое отражение и умирает. Каргиллы, решает она, ведь их домашним символом является гусь. А Ларис послал за жизнью Рейниры близнеца, который остался на их стороне. Значит, оба уже точно мертвы. Но Деймон ещё не устраивал истерику по этому поводу. Получается, он не знает подробностей про нападение на жену и сейчас не на Драконьем камне. — Твой брат лишь столкнулся с последствиями своих действий, — выплевывает Порочный принц.  Хелейну передергивает от этого тона. Резким движением она откидывает свои корявые рисунки в сторону и поднимается с тахты. По венам течет пламенем незнакомая доселе ярость.  — Моему сыну было шесть! — шипит она, сжав руки в кулаки до белых костяшек и ощущая, как ногти впиваются в ладони. — А Люку четырнадцать, у него был меч и дракон! — От Вхагар не уйти. — Если бы твой пасынок подло не вырезал моему брату глаз, этого бы не произошло! Деймон вскидывает бровь. Он запрокидывает голову, хрипло рассмеявшись. — Как же ты похожа на мать, также не умеешь следить за языком, а стоило бы. В голосе Порочного принца отчетливо слышно предупреждение, но Хелейна может и боится того, что в её голове, но точно не боится самого Деймона. Сейчас она разгневанная потерей сына мать, и пустые угрозы дяди на неё не подействуют. Хелейна видит напуганный взгляд Джейхейры. Королева делает глубокий вдох. Ну вот, она снова не сдержала эмоции. Позади слышится стук по полу. Хелейна возвращает себе невозмутимость. Она поворачивается к дверям, чтобы увидеть Лариса Стронга, стоящего на пороге, привычно опирающегося на свою трость.  — Ваше Величество, — Косолапый склоняет голову. — Сир Стронг. Хелейна расправляет плечи, но всё равно хмурится. Она пытается понять, что могло привести его. Ларис Стронг был настораживающей загадкой, и никто не мог предугадать его следующий ход. Хелейна же видит его во всех смыслах. Когда-то юной королеве приснился сон, где рука с кривыми пальцами душит шею Эйгона, и теперь она понимает, что Ларис являтся спутником лишь для тех, кто способен помочь ему добраться до вершины. Хелейна знает таких людей, при правлении её отца они заполонили замок. Для них понятия верности не существует.  — Я пришел принести вам соболезнования, мне не довелось сделать это раньше. — Вы занимались поимкой убийц. — Верно, Ваше Величество.  Хелейна кивает Джейхейре, и та, взяв на руки младшего брата, уходит в другую комнату, ту, что соединена с покоями матери, и является местом, где хранятся все их игрушки. Юная королева садится за небольшой круглый стол, пригласив Мастера над шептунами сесть напротив, что Ларис и делает. В голове спокойно. Значит, Деймон вновь исчез. Что ж, Порочному принцу всё равно нельзя позволить слышать детали таких бесед. — Что вас привело ко мне, сир Стронг? Хелейна бросает взгляд на двери в игровую комнату. Не хватало, чтобы ещё дети решили подслушивать. — Я был обеспокоен вопросом верности нашему королю последнее время… Хелейна вопросительно смотрит на него. — Вы подозреваете, что против моего мужа назревает заговор? — Не заговор, но пока наш король восстанавливается после потери сына, некоторые из членов Совета принимают решения без его разрешения. Хелейна складывает руки в замок перед собой и сжимает пальцы до белых костяшек. Она чувствует, что воздух накаляется.  — Кого же вы подозреваете? — нетерпеливо спрашивает она.   Ларис ведёт ладонью по набалдашнику трости. В его движениях сквозит уверенность и небывалая для калеки сила. Алисента могла считать, что сейчас они всё держат под властью, но шпионы Лариса, находившиеся на каждом углу замка, с этим поспорят.  — Ваш младший брат и новый Десница.  За окном словно раздаётся гром. Хелейна замечала, что Коль и Эймонд близки, но и подумать нельзя, что эти двое решат делать что-то за спиной Эйгона. Или она просто вновь слишком наивна? Если это выйдет за рамки их с Ларисом разговора, их семья потерпит немыслимый удар, когда среди народа разнесется, что брат короля действует своевольно.  — Что вы хотите за сохранение этой информации в тайне? — аккуратно спрашивает молодая королева. Уголки губы Лариса дергаются верх. — Я всего лишь выражаю преданность своему королю, который долгое время не покидает свои покои. Я подумал, что вы, как его супруга, сможете утешить нашего правителя, ведь пока что даже ваша мать не смогла вытащить Его Величество из мрака горя. Хелейна нахмурилась. В их последнюю встречу со старшим братом он выглядел пережившим потерю, но в их семье все умеют хорошо притворяться.  — Я навещу короля сегодня. Ларис кивает, поднявшись со стула, и опирается на трость.  — Благодарю вас, моя королева. Едва Стронг покидает её покои, Хелейна подскакивает со стула, беспокойно ходя по комнате, и теребит кольца на пальцах. В таком настроении она заходит в детскую. — Бери брата и ступайте к бабушке, — говорит Хелейна дочери голосом, не терпящим возражений. Ей не хочется пугать Джейхейру, но беспокойство на пределе. Нужно идти в покои Эймонда, но оставлять дочь одну или ещё хуже, в окружении служанок-шпионок Лариса, не хочется. Отведя детей в покои матери, Хелейна, не отвечая ни на один её обеспокоенный вопрос, направляется прямиком к Эймонду. Она позволяет себе не стучать, а войти сразу. Одноглазый принц сидит напротив десницы, и оба пристально смотрят на карту. Стоит сестре войти, Эймонд поднимает удивленный взгляд на Хелейну, которая молча подходит к ним. На столе лежит карта, но изображены на ней вовсе не Речные земли, куда должен направиться Эймонд, а Королевские Земли, Грачиный приют. Очевидно, Эймонд пренебрег не Эйгоном. Он пренебрег ей. — Что это значит? Взгляд королевы ожесточается, когда она смотрит сперва на брата, а затем на сира Коля. — Ваше Величество… — Я хочу услышать ответ Эймонда, лорд десница, — отрезает она. Эймонд поднимается со своего места и складывает руки за спиной, сохраняя абсолютную невозмутимость. — Деймон захватил Харренхолл, поэтому Коль решил, что выгоднее направить войска с нашим дядей Гвейном в Грачиный приют.  Значит, чудовище в обители Стронгов. Это объясняет последние несколько ужасных снов, но ни брату, ни деснице Хелейна не говорит о них, и только вскидывает подбородок, расправив плечи. Если Эйгон слишком пьян, чтобы отчитать этих двоих, то она сама этим займется.  — Любые планы за спиной монархов приравнены к измене. Надеюсь, вы понимаете это, сир Коль. Или новый пост затмил вам взор? Коль поднимается с места. Он кланится низко, словно пытаясь исправить свою ошибку учтивостью. — Никак нет, Ваше Величество. Он солдат и всегда им останется, понимает Хелейна. Стронг хоть и лживая змея, но на месте десницы смотрелся бы лучше. Хелейна бросает разочарованный взгляд на Эймонда и направляется к выходу. — Я прослежу, чтобы на следующем Совете вы обо всем доложили Эйгону.

***

Покои Эйгона оказываются пусты и холодны. Осколки макета, построенного их отцом, валяются на полу. Вероятно, прислуга ещё не успела убрать их. Хотя, судя по комнате, бывает она здесь редко. Шторы задернуты, а освещение дает лишь мерцающий камин, золу из которого не убирали будто неделями. Он, впрочем, как и хозяин этого места, являет собой жалкий образ. Волосы короля спутаны, мытая рубашка испачкана вином. Эйгон сидит в кресле возле слабого пламени: сгорбившийся, царапающий кожу вокруг ногтей, всхлипывающий и дрожащий. Хелейна застывает на пороге. Она не видела брата таким уязвимым никогда. Эйгон всегда находил затычку своей совести либо в объятиях любовницы, либо в дурмане от алкоголя, но сейчас ему хуже в сто крат, и Хелейна испытывает желание обнять его, понимая эту боль. Она у них одна на двоих. Вот только вот когда его жена страдала, король пьянствовал и бушевал, но не находил слов даже на соболезнования. С чего бы ему поступать иначе? Да и нежность не поможет. Лишь дед знал, что с Эйгоном нужно проявлять строгость или наследник трона совсем сопьется. Хелейна делает глубокий вдох, и тело сковывает желание просто уйти, но она заставляет себя шагнуть к юному королю, встав напротив и загораживая собой камин, в котором тот пытался что-то разглядеть. Но пламя не способно дать Таргариенам ответы на их вопросы, оно лишь приносит больше страданий. Эйгон поднимает голову, смотря на супругу пустым, почти стеклянным взглядом, и Хелейна делает то, что много раз делала их мать, чтобы привести первенца в чувство. Она будет презирать себя за это, но по-другому с Эйгоном никак. Звук пощечины разрывает тишину комнат, а голова короля нелепо дергается вбок, и бледная щека хранит след удара. Эйгон смотрит на жену затуманенным взором, словно не понимает, что происходит, и вновь молчаливо смотрит в пустоту. — Зачем пришла? — лишь через некоторое время раздался его хриплый голос. — Так и собираешься здесь сидеть? Твои люди уже планируют военные шаги без твоего ведома. Эйгон лениво глотает вино прямо из горла. — И?  Хелейна отбирает у него бутылку, бросая её в стену. — Наш сын умер, и ты обещал мне месть за него, — напоминает она, чувствуя, как злость подкатывает к горлу. — Ты не имеешь права продолжать своё затворничество, находя утешение на дне бутылки, когда на твоих плечах ответственность за все земли. За нас. — Не говори мне, что делать…. — Или что? Он молчит, едва моргая, словно вовсе неживой. Хелейна горько усмехается, шмыгая носом и чувствуя, как в глазах начинает щипать.  — Я тоже потерял своего ребёнка той ночью и тоже испытываю боль, — хрипит Эйгон. — Я имею право на это, ты должна понимать. — Понимать? — голос вдруг срывается на крик. — Когда я умирала внутри, мечтая сброситься на высокие пики, ты лишь дважды заходил ко мне, но ничего не говорил. Ты просто стоял у стены и пил. Я была одна, когда с тобой находился весь Малый совет. Я проехала по городу, лицезрев тело сына перед собой, и всё ради тебя. Но где ты был? Сидел в замке, не в силах даже посмотреть на меня. Кто же понес больше жертв, Эйгон? Тишина. Долгая, мучительная, зыбкая. Хелейна смахивает не успевшие скатится по щекам слезы, делая глубокий вдох.  — Ты всегда обращался со мной как с пустым местом. Самое ужасное, что я действительно начала ощущать себя никем. Но тебе больше не потянуть меня во тьму самобичевания за собой, брат. Она идет к выходу из покоев. — Полагаю, скоро Эймонд выдвинет свою кандидатуру в главенство Малого совета и вернет нашего деда на пост десницы, а ты вновь будешь лишь инструментом для исполнения их планов.  Двери за ней захлопываются.

***

Собрание Малого совета. Место Эйгона пустует. Никто не решается сказать ни слова, но Хелейна боковым зрением замечает ухмылку Эймонда. — Полагаю, и сегодня короля ждать не стоит, — произносит Коль, собираясь занять место во главе стола. Внезапно двери зала открываются, и Эйгон переступает порог. Его волосы теперь расчесаны, на теле чистый зеленый камзол и плащ, а на голове корона Завоевателя. Алисента, желавшая что-то сказать деснице, смотрит на сына удивленно, да так, что даже приоткрывает рот. Эйгон подходит к Колю, и тот спешит освободить место своему королю, а Хелейна чувствует, как воздух в комнате становится тяжелее. Взгляды, которые члены Совета бросают на короля разные, но взгляд самого Эйгона холоден и решителен. В нём явно сквозит уверенность, и Хелейна позволяет себе улыбнуться. Её радует и вид мужа, и то, как Коль нервно переминается с ноги на ногу, стоя за его спиной. — Итак, каковы наши дальнейшие действия против этой суки? — спрашивает Эйгон, уголки губ которого дергаются в безумной ухмылке. Хелейна следит за взглядом мужа, который грозится испепелить Эймонда. Однако их младший брат сидит всё с той же невозмутимой ухмылкой. — Мы планировали захват Грачиного Приюта, Ваше Величество, — отвечает Коль. Десница стоит с ровной осанкой, а взгляд направлен вперед, как во время строевой. «Солдат», — снова думает Хелейна. Коль хорош в военной тактике, но в интригах замка явно не разбирается. — Почему бы не отобрать сначала Харренхолл у Деймона? — раздраженно спрашивает Эйгон. — Пока мы бездействуем, он наберет там силы. — Направить силы на что-то менее защищенное на данный момент логичнее, брат, — подает голос Эймонд. Хелейна видит как сжимается челюсть Эйгона, как ногти его впиваются в стол, как он даже на мгновение тянется к кинжалу на своем поясе. — Эймонд прав, армию стоит направить в Грачиный Приют и лучше продумать нападение на Деймона, — вмешивается Алисента. Она не хуже Хелейны видит, что между её сыновья словно кошка пробежала. Хелейна впервые за долгое время благодарит мать, а то эти двое грозились набить друг другу лица, как малые дети. — Но Деймон там без армии, — замечает Эйгон. — Именно поэтому мы отправим войско туда. Тем более, Харренхолл обязан подчиниться воле лорда Стронга или сгореть в пламени, как предатели. Юная Королева поворачивается к карте, глядя на неё донельзя задумчиво. — До Речных Земель далеко, а именно они ключ к Харренхоллу, — замечает она. —Сейчас черные будут следить за каждым шагом наших войск. Они могут послать одного из наездников, и армия будет сожжена. С ней должен отправиться кто-то из драконов. Хелейна поворачивается к Эйгону, который на удивление внимательно вслушивается в слова жены. — Но ты нужен здесь, да и Вхагар стоит остаться для охраны Гавани, — продолжает королева и наконец озвучивает своё решение: — Я полечу на Пламенной мечте. На самом деле ей не хочется. Сердце разрывается при одной только мысли о том, чтобы оставить детей, но и отсиживаться в стороне она больше не может. Будучи драконьей всадницей, Хелейна всё равно представляет опасность, и малодушно не предпринимать ничего для того, чтобы защитить свою семью. Даже несмотря на то, что она женщина. Тем хуже для её врагов, ведь она ещё и мать. Джейхейрис будет отомщен. Вероятно, до Деймона ей просто так не добраться и придётся впрямь действовать через его семью. Лететь до Харренхолла, одной, это безумие. Впрочем, не о том ли твердили люди Рейниры, распуская гадкие слухи? Хелейна некоторое время смотрит на мужа, и тот тоже не сводит с неё взгляда. По одному только лицу Эйгона понятно, что он не в восторге, и она даже могла бы поклясться, что на мгновение заметила беспокойство в его глазах. Посторонние звуки притупляются, никто не решает сказать ни слова. — Нет, — твердо заявляет Эйгон. — Если шлюха с Драконьего камня осмелится устроить осаду, Королевской Гавани пригодятся все имеющиеся драконы. Эйгон говорит правильные, здравые вещи, но Хелейна понимает, что дело вовсе не в возможной угрозе. Просто Эйгон с детства считал её слабой неумехой, и спустя годы ничего не изменилось. Хелейна поднимается с кресла, покидая зал быстрым шагом. Она чувствует, как по венам течет и будто заполняет нутро горячая ярость. Любое другое решение будет неосмотрительным, неверным, всякое действие приведет если не к краху, то к поражению, и ей хочется кричать. Она хочет устроить пожар, сжечь всё дотла, раз никто, кроме неё, не желает сражаться взаправду. Страшнее всего в этом то, что Хелейна не знает, действительно ли ощущает всё это или издёвка богов так жестока, что это мысли монстра, чудовища, тесно сплетающегося с её разумом. Она останавливается и опирается на стену, чтобы сделать глубокий вдох. Однажды этот день закончится, но раньше того ей следует принять решение.

***

Хелейна честно пыталась следовать приказу мужа. Она провела много часов, изучая собственные рисунки, — теперь именно это занимало её больше всего, — но так и не смогла найти в них ни ответа, ни успокоения. Назойливая мысль всё также билась в голове, и пускай Хелейна гнала её прочь, это не помогало. И только крик Пламенной мечты, то ли почудившийся ей, то ли раздавшийся по-настоящему, расставил всё по своим местам. Возможно, она ничуть не лучше брата и сира Коля, но оправдание себе Хелейна найдет позже. — Уберите цепи, — приказывает она, когда двумя часами позже оказывается в Драконьей яме одна, практически без охраны. Ни к чему всем знать, что задумала королева. Перечить ей не смеют, и цепи с грохотом вскоре падают на землю. Пламенная мечта трясет большой головой, а её громоздкие шипы царапают стены. Ей, как и наезднице, тесно здесь, и Хелейна улыбается, дожидаясь, пока дракона выведут из логова. Шутка ли, что сейчас, рядом с ней, она чувствует больше поддержки, чем со своей семьёй? Когда драконица подходит к Хелейне, она успокаивающе гладит её, разглядывая голубоватую чешую. Как сквозь туман проступает образ — эта же чешуя блестит на солнце, но больше она не похожа на безоблачное небо, скорее на пепел от огня. Больше Хелейна не думает и, взобравшись в седло, быстро взмывает в небо. Армия, едва покинувшая пределы города, двигается на север, и Хелейна кружит немного над их головами, чтобы проводить солдат. Возможно, это придаст им уверенности, ведь драконы всегда и везде вселяли ужас в врагов и надежду в сердца союзников. Это её долг, думает Хелейна, хотя, по правде, от долга её уже тошнит. Но это неважно. Этой ночью она видела сон: пламя и рёв, поваленные деревья, горящее поле и мелькающая то тут, то там зелёная чешуя. Сердце Хелейны бьётся сильнее, когда она вспоминает об этом. Во сне она ощущала страх, а вместе с тем пугающую решимость, и только сейчас, в небе, она понимает — всадник на драконе был не просто безликой фигурой, это была дочь Деймона, одна из близнецов. Хелейна зажмуривается на мгновение (благо, что Пламенная мечта достаточно умна, чтобы держать курс самой), но тут же распахивает глаза. Она должна быть решительна. Она должна быть свирепа. Намного свирепее тех, кто отнял у неё сына. «Джейхейрис будет отомщен», — повторяет про себя Хелейна, и дракон отзывается криком, словно вторя обещанию наездницы. Хелейна направляет его вперёд. Танец драконов начался. Хелейна зажмурилась на пару мгновений, а затем распахнула глаза, учащено дыша. Снова видения, но на этот раз события должны произойти вот-вот, а такого ещё не было. Сердце болезненно стукнула о грудную клетку, когда над Хелейной нависла тень. Юная королева подняла голову. Ящер был немного меньше Пламенной мечты, но не менее свиреп. Хелейна быстро узнала Лунную плясунью. Бейла, сама того не осознавая, совершила колоссальную для себя ошибку, подлетев почти к стенам, отгораживающим Королевскую гавань от напастей. Вероятно, она понадеялась уничтожить армию Коля. Глаза королевы застелила пелена ярости. Она дернула поводья на себя, заставив Пламенную мечту стремительно направиться к Лунной плясунье. Танец драконов начался.