Больше не человек

– ...Выяснились интересные подробности по поводу нашей заключенной. – с интригующей интонацией произнес Гарри. – Если это можно отложить, то тогда назначим собрание... – не дав ей ответить до конца, он перебил ее неопределённо взмахнув рукой. – Поверьте мне, если это отложить, мы можем лишиться не одной станции. – сказав это, он проникновенно взглянул на нее, после чего издевательски протянул на манер распева – Могу ли я собрать команду? Не в первый раз смотря на него с презрением и откровенным пренебрежением, она усмехнулась, и дала отмашку, настолько высокомерно и властно, как будто это не он только что надавил на больное, а она насыпала ему соли с перцем в тарелку супа, из-за чего он лишь проскрипел зубами, лишь бы не ответить, дабы не выглядеть еще более унизительно в глазах других исследователей. «Да, старые обиды так просто не забываются, верно, капитан?», подумал он про себя, уже разворачиваясь на выход из лабораторной комнаты, как тут она вновь окликнула его с такой приторной сладостью, что его челюсти готовы были стереть зубы в порошок, только не отвечать на провокации. – Слушаю, капитан? – И проверь пожалуйста еще раз надежность ее изоляции, мы же не хотим чтобы что-нибудь произошло? – взглядом она была готова прокусить его и впрыснуть яд, льющийся сейчас размеренным потоком слов из ее рта, дабы потом просто сожрать с потрохами как жертвенного агнеца, что любезно оставили в подношение Господню. – Есть, капитан. – проговорив это, он вновь развернулся, дабы поскорее скрыться от ее фантомных рук, что так крепко вцепились в итак ноющую от неудобного сна шею. А ведь он только сменил подушку.

***

– Ало? – ответила в ту же минуту, как мне позвонил телефон. Не люблю звонки, но видимо это лишь моя проблема. На экране высвечивалось такое короткое и близкое «папа», от чего в голову с обычной размеренной важностью вошли мысли о деньгах на выпивку, либо «мама не отвечает». Отмахнуться, собрать мысли и поднять трубку, даже если это немного больно. – Ало, Лиза? Ты сможешь прямо сейчас приехать домой? – спросил он, что меня насторожило сразу. Не только его фраза, но и общая атмосфера сразу говорила о неотложности ситуации, что в корне могла поднять простой разговор на градус выше, а может просто снова усомнится в умственных способностях отца. Но, с кем – с кем, а с ним иногда и приятно поговорить о всяком, главное в трезвом состоянии и с запасом нервных клеток. – Что случилось? – незамедлительно спрашиваю, понимая что дело явно не простое. – Если сможешь, приезжай, надо переговорить с тобой. – Пап, ну ты же понимаешь, – в который раз ему начинаю объяснять простые истины этого печально-прогрессивного мира. – Я на работу ночью, куда мне ехать? – сказала я, и тут я вспомнила, что смена стоит в расписании на завтра, а сегодня мой единственный выходной за эту неделю. Думать пришлось хоть и недолго, но явно утомительно. – Ладно, я вспомнила что график на эту неделю другой, так что как только будет автобус, я приеду, окей? – Главное чтобы ты приехала либо сегодня либо завтра, а лучше сейчас конечно, но... Ждём тебя. – Ага, давай, наверное на десятичасовой сяду, нормально будет? – уточнила я, понимая что поспать придется уже на месте. – Да, и это.. – он сделал небольшую паузу, прежде чем позвать меня, что говорило о нелегкой ситуации. – Лиза. – Да? – получилось более устало, чем планировалось. – Я люблю тебя. И мама тоже. И все мы тебя любим. Пока. – Да, давай... «Пип-пип-пип»... Пока. Что это он трубку первый сбрасывает? Я ведь даже не ответила... А, черт с ним, бывает, занят наверное... Смена была не такой сложной, что бы быть нервной или расстроенной, поэтому прийдя в комнату, сразу начала собирать необходимое. Телефон заряжен примерно на половину, так о задержке в связи с «техническими неполадками» не приходилось, ноутбук хоть и хотелось взять, врятли понадобился мне бы так скоро. Да и в принципе скорее всего я буду им пользоваться по мере своих хотелок, диплом сдан, выпускной на следующей неделе, а мысли о квартире и платежках не дают покоя. Вещи уже практически собраны, остается уборка и сдача комнаты, что несказанно радует и печалит одновременно. Вот и все. Теперь я больше не студент. Время поджимало, нужный автобус до автовокзала приехал, и надо бы по приезде покушать, надеюсь дома будет хоть что-то из продуктов. Мыслей в голове не было, это была обычная суббота. Вторая работа помахала мне ручкой, а я ей в ответ, остается лишь вопрос о выплате зарплаты, на первой как кстати подняли ставку, от чего было несказанно радостно, но по деньгам все равно приходится плакать, ведь премию получить хочется, но перспектива работы и в дневные смены не прельщает. Ночью проще, да и людей хоть и в процентом соотношении столько же, все же проще принимать, нежели днем в этом сумбурном темпе беготни. Билет куплен, автобус будет через минут 15, есть время что-нибудь почитать или посмотреть, думаю первое было бы неплохо, вроде бы вышли пару новых глав от авторов любых работ, будет чем себя занять что в дороге, что сейчас.

***

Наушники в ушах, солнышко светит, ветерок приятно обдувает лицо, что не дает жару проявить пот на моём лице. Как приятно. Сменная одежда врятли бы пригодилась, поэтому рюкзак отягощала лишь пижама, что позволяло свободно идти на легке. Людей на улице не было, в такое время люди либо спят в свой выходной, либо работают, дети же врятли пойдут гулять, ведь до полуденной жары считанные часы, а домой так не хочется заходить рано. Дом встретил меня гостями, издалека были заметны машины после двора, что обычно означало, что это могут быть городские. И с чего бы мне приезжать, если у них и так людно? Заходя во двор и снимая наушники услышала звуки газонокосилки, которою держал мой дядя по маминой линии, что тоже жил в этой деревне на соседней улице. Странно, неужели решили капитально убраться во дворе? Решив что излишнее внимание мне не к чему, зашла сразу в дом, поздороваться можно было бы и позже, а лучше если бы даже не пересекались. Родственники не самое приятное что было в моей жизни, пусть и отношения у нас были неплохие. Просто не любила эти нудные разговоры и косые взгляды с их стороны. На пороге кухни меня встретила тетя, что была старшей из детей моей бабушки, и самой педантичной из их семьи. Она была приятной женщиной, но не сказала бы что хотела ее видеть чаще чем на общие праздники, а лучше бы и того реже. Жизнь и так по головке не гладит, чтобы выслушивать ненужные нотации и наставления. Поздороваться я не успела, запнувшись на входе, как только услышала плач бабушки и нескончаемые причитания к богу, но что могло к этому привести мыслей не находилось. По коже пробежали мурашки. – Здравствуйте теть Наташ. – сказала я уже собравшись с мыслями, от чего она отвлеклась, будто только заметила меня, что могло быть и так, но я вроде прошла достаточно громко чтобы это случилось. – А что случилось? – Привет Лиз. – ответила она грустно, с хрипотцой в голосе, будто от рыданий, что от этой женщины ожидалось меньше всего. Отвлекаясь от своих кед, посмотрела на нее, после чего заметила красные глаза и печальный взгляд, от чего стало не по себе еще больше. Что же могло произойти? – Пройди в зал, там твой папа и Анютка, он тебе все расскажет. – сказала она, и дальше продолжила хлопотать на столе. Решив не задерживаться и пройдя дальше по коридору, приближаясь к залу, меня все больше охватывало волнение и небольшое головокружение, подавлять эмоции в данной ситуации было лучшим решением, ведь нервов у всех итак хватает, а если в панику или злость впаду и я, это никому не поможет. Почему-то так не кстати вспомнилась ситуация двумя годами ранее, примерно в это же время, лишь на месяц раньше, когда дядя со своей женой пришли и огорошили меня что жить мы теперь будем с бабушкой, а наш родной дом, что только стал нашим, сгорел, пусть и не полностью, но достаточно, чтобы быть непригодным для жизни. Что удивительно, тогда моя комната была единственной, помимо крыльца, что сгорела полностью, не оставив от себя ничего, кроме металлических ножек дивана, на котором я спала. Заходя в зал, что был убран так, будто намечался праздник с наличием лиц больше 7 человек, заметила отца, что сидел на сложенном диване и смотрел телевизор. Мамы дома не было, а Анюта лежала на боковой части, где отвернувшись к стене спала, по крайней мере так казалось со стороны. Он выглядел не важно. Такое чувство, что он похудел и постарел, плечи, что раньше казались широкими, теперь словно опустились, и своим видом напоминали уже не стену, а скорее кучку кальки, что пролежала так лет этак семь. Он не сказал ничего. Его руки замком облакачивались на колени, от чего он казался еще меньше и старше, а также седина, что уже проступала на висках, добавляла ему вид зрелого мужчины в годах, кем он, по сути и являлся. Как же время летит. – Привет пап. – сказала я тихо, чтобы не разбудить сестру. – Что случилось? Мама на работе? – спросила следом я, чтобы узнать, почему ее нет сейчас дома. Хотя, не удивительно что ее не было, дел ей всегда хватало, от чего ее можно было застать дома скорее в свои выходные на работе либо на больничном, что было крайне редко. – Привет. – ответил он, да таким тихим и глубоким голосом, что я начала заводится сильнее. – Присядь. – Что случилось? – уже с нажимом и каплей раздражения протянула я, от чего вцепилась в свои руки, сильнее сжимая их на груди. – Сядь говорю. – в его словах ч услышала не ответное раздражение или как обычно улыбку. Я услышала отчаяние и боль, с какой обычно говорят не самые хорошие новости. Обойдя его со стороны, села рядом и повернулась к нему корпусом, после чего стала выжидать ответа на свой вопрос. Он, как и обычно это бывает, молчал достаточно, чтобы вызвать у меня тревогу и нетерпение, от чего я начинала закипать. – Ну и? – Тебе Витя говорил, что хочет заключить контракт? – спросил уже у меня он, а у меня по спине прошел холодок, будто змея заползла за воротник. Он, не дожидаясь моего ответа, продолжил. – Он подписал его. И их при перевозке, сбили ракетой. Вити больше нет. Эта фраза была слово ушат ледяной воды, что набрали из прорубя морозной зимой, и сейчас окатили меня ей. Но смотря на лицо отца, я поняла, что сейчас мои вопросы и выводы ничего не стоят, от чего я решила задать лишь один. – Что с мамой? Он долго смотрел на меня, и, кажется как будто я сказала это не своим голосом, а лишь губами, от чего он не услышал и не ответил соответственно, но, как оказалось, это было не так. – Ей позвонили на работу первой, – начал он, что не могло меня не напрячь. Дело пахнет керосином. – у нее в тот день болело сердце и было давление. Она хотела съездить на работу, после чего взять больничный ненадолго, но, после того как ей позвонили, у нее случился приступ. – Инсульт? – уточнила я, что было единственным что могло с ней случиться. Она и до этого жаловалась на боли в сердце и левой руке, но всегда отмазалась от них лишь проверяя давления и принимая таблетки. Это всегда меня заставляло усомниться в ее здоровье, но почему-то я всегда опускала это мимо. Она ведь сильная, пусть и уже не молодая, но заботится о себе должна. Я не раз говорила ей об этом, но, видимо, не так часто как нужно было. – И что теперь? – спросила я, понимая что все не так просто. – Она в больнице, а Витю привезут к концу месяца. – сказал он и, рассчитывая что диалог закончен, я встала с дивана чтобы выйти проветриться, но, остановившись на пороге, услышала его последнюю фразу. Он сказал это скорее в слух просто, а не обращаясь ко мне, но с таким отчаянием и смирением что грудь сдавило будто бетонной плитой. Надеюсь, что это не то, что я думаю, ведь таким людям как он, обычно грозит лишь одно будущее в свете таких событий. «Позаботься о сестре.»