I love you so

Она любила чай с молоком и эскимо без палочки. Любила теплые цвета и сладкое. Любила смеяться, задумчиво смотреть в окно, учиться, становиться все лучше и лучше, любила своих друзей, теплую атмосферу и звук стучания по клавишам компьютера. Любила запах свежей одежды, запах крови, запах чего-нибудь вкусного, запах его шампуня и запах сирени по утрам. Любила учиться и есть мороженое по ночам, с головой уплывая в компьютер, книги по научной литературе или свои конспекты о проклятой энергии. Не признавалась, но любила, когда он приходил иногда к ней по ночам и доставал расспросами, мол зачем и почему, ты и так первый уровень.. -Нужен первый особый, Сатору, понимаешь?- она мягко заглядывала в его лазурные глаза своими травяными зелеными.- Выспись, у тебя завтра задание,- она трепала друга по волосам. Ему не хотелось уходить. -Мико, ну дай мне еще немного посидеть,- канючил он, покачиваясь на стуле. -Я не выгоняю, но лучше выспись,- она вздыхает.- Хочешь мороженого?- жара в техникуме стоит- днем все сорок градусов. Шучу. -Можно,- соглашается он. Кимико достает из сумки-холодильника фруктовое мороженое. Он мигом выхватывает его из рук, мельком задевая их. По телу расползается щекотное тепло, плавя мозги и заставляя сердце биться в тысячу раз сильнее. Любить ее было самым изощренным методом самоуничтожения.. Он любил слушать ее смех, похожий на перезвон колокольчиков, любил ее теплые руки и улыбку, любил сокращать ее имя до простого “Мико”, любил ее голос и те моменты на заданиях, когда она оказывалась близко-близко, что он мог слышать ее дыхание и сгорать от желания расцеловать столь желанные губы. Любил ее гигиеническую помаду, которой она постоянно их мазала. “Сушатся. Не выдерживают моей силы, надо полагать,”. Каждое слово, сказанное в ее сторону - с улыбкой, каждый взгляд - с теплотой, каждое мимолетное прикосновение - с тоской и печалью от невозможности большего. Так хотелось просто побыть вместе с ней, оберегать от всех-всех-всех проклятий, просто хотя бы знать, что она нуждается в нем. Хотя бы немного, хоть капельку… Хочется почувствовать поцелуй с ней, со вкусом чая с молоком.. А вот она взяла и исчезла после техникума. Бродит где-то в городе, а найти ее - никак. Хочется, хочется, а никак. И уже сожалеет, что не сказал тогда, что .. постеснялся, что ли? Побоялся ли быть отвергнутым?Почему не сказал, почему, почему???? И пятьсот тысяч вопросов в голове, на что отвечать только рычанием. Я НЕ ЗНАЮ ПОЧЕМУ, ПОНЯТНО? По правде говоря, он бы не взял Мегуми, если бы не его травяные глаза, напомнившие ему о ней. О той, единственной и прекрасной, что не выходит из головы последние 10 лет. 10 мать его лет, Сатору! Никто и представить себе не мог, что он, сильнейший Сатору Годжо, будет 10 лет, а то и больше, хранить верность одной женщине, даже не знающей об этом. Но может быть… Просто хочется заснуть рядом с ней, вновь увидеть улыбку на ее лице, увидеть зеленые глаза и вздернутый носик, услышать хоть фразу, хотя бы чуть-чуть, хотя бы сколько-нибудь ее присутствия. Где-то внутри забилось в угол маленькое существо, называющее себя любовью, к сожалению - несчастной. Влюбился в нее по уши, окончательно и бесповоротно… “Сегодня к нам в школу переводится новый учитель. Объяснишь ей все,”-гласило сообщение от директора. Он этого не любит - отдавать Годжо “приказы” напрямую. Значит, она? Внутри загорелся огонек любопытства. Интересно, какого она уровня? -Привет. Я новый учитель, директор сказал найти тебя..вас? Простите, я не знаю, как к вам обращаться,- он замер. Неужели, тот самый голос? Неужели, это правда она? Обернулся к источнику голоса. Она. Кимико. Те же самые травяные зеленые глаза, каштановые волосы и вздернутый нос. Разве что, стала повыше. Вытянулась немного, в студенческие годы была совсем уж низкой - ее голова была на уровне его груди. -Кимико?- удивленно переспросил он. Она расширила глаза. -Сатору?- переспросила она, подходя ближе. И вдруг - порывисто обняла, прижимаясь щекой.- Я скучала, Тору. -Я тоже скучал, Мико. Ты даже не представляешь насколько,- он прижимает ее к себе еще ближе, их объятия перешли рамку дружеских, но ей не хочется отстраняться. Ему тоже. Они так долго ждали, что могут насладиться этим сполна. Этим моментом долгожданного тепла чужого тела рядом со своим. Уже не чужого - своего. Отстранился и поцеловал. Поцеловал прямо в желанные губы, поцеловал, выливая всю свою любовь вперемешку с безмерной тоской и болью, наконец получил тот поцелуй со вкусом молочного чая, которого ждал так давно и загадывал его, как желание, на каждый свой день рождения. Целовал, замечая, что нежные губы целуют его в ответ, цепляются руками поближе и хотят проникнуть прямо в душу, свернуться калачиком и поселиться там на веки вечные. Он оторвался буквально на секунду: -Взаимно?-спросил он еле слышно и вновь припал к мягкой плоти, что замычала “угу”, не разрывая тесного телесного контакта, приносящего удовольствие им обоим. -Люблю тебя,- сказал. Наконец-то.