Мир двух идиотов

      Вздыхаю. В голове ничего или наоборот – всё. Пустыня. Вроде бы и заполнена, но бесполезным песком.       Мама уже начинает ругаться, поэтому натягиваю на себя футболку и надеваю тапки. Чёрта с два, я пойду в магазин – до него переться десять минут, а потом ещё стоять в очереди и топать обратно. Потратить полчаса своей жизни на то, чтобы попариться в такую жару? Поцелуй меня в зад.       Мама всегда была ворчливой женщиной, но в последнее время уж слишком много от меня требует. То ли старость так сказывается, то ли подумала, что я достаточно повзрослел, чтобы перекинуть пару обязанностей на меня. Тащу этот вонючий пакет мусора к лифту. Отлично, едет на восьмой этаж, а значит сейчас оттуда выйдут и я поеду один. Не удивлюсь, если лифт снова обоссали или наклеили ещё пару жвачек на стены. Стою, уткнувшись в телефон и листая бесконечную ленту коротких роликов. Вырезки из какого-то аниме, накаченные мужики, тачки, танцующие девки. Неинтересно.       Дверцы лифта открываются и я ступаю внутрь, а затем поднимаю глаза. У меня чуть не подгибаются колени, когда я вижу кого-то внутри. Первая мысль – выходи оттуда нафиг. Но дверцы уже закрылись и лифт двинулся на первый этаж. Девушка. Такой была моя вторая мысль. Я продолжал стоять у входа и пялиться на неё, пока она не оторвала взгляд от телефона и не подняла его к моим глазам. Отворачиваюсь и засовываю свободную руку в карман.       Блин, красивая. И клацает по клавиатуре так… привлекательно. ЧЕГО?! Прикрываю лицо рукой и опускаю голову, дабы скрыть свои покрасневшие от стыда скулы. Душно то как. И почему лифт так медленно едет? Слегка оборачиваюсь, делая вид, что смотрю на экранчик с номерами этажей, и прохожусь взглядом по тонким ногам. И вот всегда, когда встречаются какие-нибудь красотки, я выгляжу, как бомж. Хотя… усмехаюсь. Я всегда выгляжу, как бомж.       — Простите, — девчонка слегка касается моей спины и я нервно дёргаюсь, — Извините. Простите. Вы так и собираетесь стоять?       — Что? — оборачиваюсь и вдруг слышу, как дверцы лифта закрываются и он начинает ехать вверх.       Сжимаю челюсти. Девушка же опускает взгляд и заправляет волосы за уши. То есть я стоял и перегораживал ей дорогу, чтобы выйти из лифта. Так а чё она не обошла меня сбоку? Или попросила бы… А. Так она попросила. Тогда попросила бы убедительнее! В любом случае, сама виновата. Едем на последний этаж. Смотрю в пол. Нет, ну и почему я чувствую вину за её косяк? Это раздражает.       — Попросила бы раньше, я бы подвинулся, — кидаю взгляд в сторону девчонки, — Смешная.       Стоит, сжав ладони в кулаки, и смотрит на меня исподлобья.       — Мы ведь даже не знакомы, — цедит сквозь зубы.       Усмехаюсь. И правда, вижу её в первый раз. Но то, что мы не знаем друг друга, не даёт мне повода молчать. Её смущает то, что я говорю с ней, не зная её имени? Ладно.       — Тогда, — протягиваю руку с телефоном, — Дай мне свой номер. Слабо?       Давай же. Девчонка закусывает свою пухлую губу и вырывает телефон из моей ладони. Да.       — Позвонишь – заблокирую, — незнакомка вернула мне телефон и опустила глаза в тот момент, когда дверцы открылись.       Она выскочила из лифта, оставив след из запаха свежести. Пользуется мужским дезодорантом? Усмехаюсь. Приятно, наверное ощущать этот запах чаще, чем раз в жизни. Смотрю на экран телефона и обнаруживаю простой набор чисел от одного до девяти. Она издевается что-ли? Сжимаю челюсти. Слабо всё-таки.       Ладно, пора привыкнуть, что все красивые девушки – твари. Посмотрела на меня и подумала, что я урод. Наверняка. Но ей не понять. Она же не страдает от недостатка веса и вечных прыщей. Хах. А ещё у неё, вероятно, нет комплексов по поводу роста. Высоких девушек любят. И парней тоже. Но что делать, если я переросток? Правильно, ничего. Нет никаких упражнений по снижению роста, поэтому остаётся только горбиться. Из-за этого у меня сколиоз. Жизнь прекрасна, твою мать.       В лифт заходят двое парней и один из них подмечает как хороша задница той незнакомки. Да уж. Чувствую какое-то отвращение, хотя сам недавно думал о её тонких ногах. Может, отвращение к самому себе? Я, ведь, такой же. Извращенец. Смотрю на макушки этих уродов, думая, что выше всего этого, а сам… сам из той же канавы.       Выношу мусор, ловя на себе взгляд женщины, живущей над нами. Выгуливает свою шавку, одетую в розовое платье.       — Мне вот всегда интересно было, — усмехаюсь, глядя на это подобие собаки, — Вы знали, что эта порода была выведена для охоты на крыс?       — Что? — женщина хватает свою выдру, пока та пытается цапнуть её за руку.       Нашлась крыса. Ухмыляюсь.       — И вообще, американский голый терьер является мутантом рэт-терьера, — открываю дверь подъезда, наслаждаясь непонимающим взглядом соседки.       — Что Вы такое несёте, юноша? — женщина недовольно хмыкает и отворачивается.       — Бракованная у тебя собачка, бабуля, — усмехаюсь и захожу в подъезд, слыша её шокированное оханье.       Как же меня бесит эта наряженная лысина. Ссыт везде, где вздумается, лает круглые сутки, бегает туда-сюда, а ты ещё должен под ноги смотреть и следить как бы не наступить то ли на саму крысу, то ли на её дерьмо. Захожу в лифт и вспоминаю ту девчонку. Куда делась? Как тут оказалась? К кому приехала? Однако я убеждаю себя не думать о ней слишком долго, чтобы это не вошло в привычку, поэтому, выйдя из лифта, оставляю мысли о ней там же, где мы и встретились.       Зайдя домой, вздыхаю и закрываюсь в комнате, пытаясь избежать мамины вопросы о том, почему я не зашёл в магазин. Переодеваюсь и, собрав рюкзак, ухожу. Мать не успевает даже посмотреть на меня. Оно и к лучшему. Выхожу из подъезда и вдыхаю июльский воздух. Он тёплый, пахнет пылью и предвещает жару. Ненавижу лето. Как же устал от всего этого! Мне становится обидно за то, что все ждут эту летнюю пору и не понимают, когда я говорю о том, что лето, на самом то деле, тот ещё отстой. Бреду ко двору в десяти минутах от дома и сажусь там на скамейку. Это достаточно далеко и никто сюда не забредёт, поэтому здесь безопасно.       Вытаскиваю из рюкзака пачку сигарет и вытягиваю одну, чтобы прижать зубами и найти зажигалку. Неужели дома оставил? Дерьмо. Ищу спички и зажигаю одну. Максимально затягиваюсь. Закрываю глаза и задерживаю дыхание. Интересно, сколько сейчас выдержу? Прошлый рекорд – двадцать две секунды.       Один.       К чёрту всё. Как же я устал.       Два.       Все эти вечные ссоры, колкие фразы.       Три.       И вот этот взгляд, будто я им что-то должен. А я ничего не должен!       Три…       Я никому. Ничего. Не должен!       Три!       Дым попадает в лёгкие, оставляя во рту горький привкус и я начинаю кашлять. Бросаю дешёвую сигаретку на асфальт и сплёвываю всю эту горечь, что накопилась за девятнадцать лет жизни… Я никому ничего не должен. В глазах накапливаются слёзы и я не могу понять почему: то ли от обиды, то ли от горького дыма в носу.       Я. Никому. Ничего… Никому. Не… Я никому…       — Опять ты?!