Недопонимание проходит, приходит понимание.

Увесистый пинок заставил Вэй Усяня открыть глаза. Над самым его ухом прогрохотало: — Хватит притворяться мёртвым! Пинок отбросил его назад, и он больно ударился головой об пол. Борясь с приступом тошноты, Вэй Усянь подумал: — А ты невероятно смел, раз позволяешь себе бить меня, Старейшину. Он много лет не слышал даже обычного человеческого голоса, не говоря уже о таком пронзительном визге. Голова его кружилась, а в ушах жужжащим эхом отдавались слова: — Задумайся вот о чем! На чьей земле ты живёшь?! Чей рис ты ешь?! Чьи деньги ты тратишь?! Так что такого, если я возьму себе пару твоих вещичек?! Всё равно они принадлежат мне! Звуки этого крякающего юношеского голоса перемежались с глухим металлическим звуком обшариваемых сундуков и со шмяканьем предметов на пол. Постепенно взгляд Вэй усяня прояснился. Перед его взором возник тускло освещённый потолок, на фоне которого возвышалась перекошенная фигура юноши нездорового вида. Он быстро и сжаром говорил, забрызгивая Вэй Усяня слюной: — Как ты смеешь рассказывать всё матери и отцу? Думаешь, что хоть одна живая душа в этом доме заступится за тебя? Думаешь я тебя испугался? Несколько мужчин по виду слуги, подошли к юношей: — Молодой Господин, по вашему приказу всё разгромлено Молодой господин удивился: — Как вы справились так быстро? — В этой лачуге не так много вещей, — было ему ответом. Юноша вполне удовлетворился таким ответом и тепер стал размахивать руками в разные стороны и тыкал Вэй Усяня пальцем: — Сначала ты осмелился нажаловаться на меня родителям, а теперь лежишь сдесь, и претвоояешься мёртвым! Ради чего? Как будто кто-то захочет твоё тряпье! Что-ж посмотрим, как ты теперь донесешь на меня за разгром твоей хибары! Ты такой гордый только по тому что совершенствовал тело и дух несколько лет? А как тебе понравилось, когда тебя вышвырнули обратно словно шелудивого пса? Вэй Усянь подумал: «И вовсе я не притворяюсь мёртвым. Я ведь и так мёртв уже несколько лет.» «Кто это?» «Где это я?» «Неужели я настолько опустился, что захватил чужое тело?» Ещё раз злобно пнув его на последок, уноша с видом напыщенного индюка вышел из лачуги, громко хлопнув дверью. — Смотрите в оба и в этом месяце больше не выпускайте его на улицу! Не хватало чтобы он опозорил нас перед важными Гостями! — Громко приказал он. Шаги стихли в отдалении, и воцарилась тишина. Вэй Усянь подумал что не плохо было бы встать. Но ноги отказались его держать, и ему пришлось опять опустится на пол. Резкая боль пронеслась в голове, а в весках застучала кровь. Прикрыв глаза Вэй Усянь впал в раздумия, перед глазами мелькали смутные воспоминания из прошлой жизни. О Шицзе, о Цзинь Цзысюане, о Вэнь Цин и Вэнь Нине, о дочери, сыне и жене, да и что греха таить, о своём Шиди он тоже думал. Однако перед глазами стояла картина смерти некоторых из них. Цзян Яньли отпихнула брата в сторону, чтобы Вэй не получил какое-то жалкое ранение, а в итоге мечь вместо спины Вэй Ина оказался в груди его дорогой Шицзе. Цзинь Цзысюань тоже попал под удар из-за него, ведь он бежал чтобы спасти его от безумия, а оказался убить по его вине. Брат и сестра Вэнь пошли сдаваться с повинной, и их сожгли на огромном костре, а прах развеяли над разрушенным Безночным Городом. Хотя их вины и небыло в том что он натворил, ведь Вэнь Цин с ними не было, а Вэнь Нин был в его подчинении, они всё равно приняли смерть вместо него. А его Жена, девушка что улыбалась ярче него самого, и постоянно заботилась и о нём и о двух прекрасных детях что жили с ними на Луань Цзан. Мин Лю девушка, что приняла его фамилию, и родила ему ребенка, была убита вместе с другими Вэнями, и Вэй Усянь так сожалеет что не смог спасти её от смерти. А что стало с его дочерью и Вэнь Юанем, что стало с этими детьми? Их тоже убили заклинатели? Если это так то ему нет прощения ведь он не смог уберечь ни семью Цзян, ни свою собственную. От этих мрачных мыслей из глаз хлынули слезы, и большие бриллиантовые капли падали на руки и землю на которой он сидел.Перед глазами всё было размыто, от этих эмоций что накрыли его волной его тело мелко задрожало, а из груди рвались всхлипывания и хрипы. Из-за большого эмоционального порыва у него небыло сил что либо делать, и он просто улёгся на бок, свернулся в позу эмбриона и стал рыдать в голос. Потеряв счёт времени он всё думал про эти, угнетающие его мысли и пришол к выводу, что была не была, но он отыщет своих детей. Немного успокоившись он опять сел и стал рассматривать помещение в котором находился. Это больше походило на сарай нежели на дом а вокруг волялась кучя мусора. Взяв небольшое бронзовое зеркало, что волялось на полу, что вероятно упало со стола во время погрома, и взглянул на своё новое лицо. Это было Мертвенно — бледное лицо со щеками, ассиметрично намазаные чем-то красным. Добавить бы сюда ещё и кроваво-алый язык, получился бы отличный призрак Висельник. Он отшвырнул зеркало в сторону и яростно потер ладонями лицо, и обнаружил на руках осыпавшуюся пудру и румяна, хорошо, его тело небыло таким с рождения. Вероятно это были причуды прошлого владельца тела. Без сомнений это был мужчина, но тем не мение, мужчина с макияжем, причём очень не умелым. Угх, просто невероятно! От удивления Вэй Усянь смог наконец-то отвести взгляд от ладони, что была вся в пудре, и заметить под сабой круглое магические поле. Оно было алым по цвету и довольно не ровным, явно нарисованным от руки и кровью, всё ещё влажной и испускающей характерный запах. Поле было испещрено кривыми каракулями заклинаний, которые кое-где были смазаны его телом, но от этого не переставали быть менее зловещими. И всё-таки Вэй Усянь был Верховный Глава и Магистр Дьявольского культа, так что к таким жутким магическим полям ему было не привыкать. Выходит, он не захватывал ничье тело — оно ему было пожертвовано. Ритуал этот был давно забыть, и судя по магическому полю, больше походил на проклятие. Заклинатель делал несколько надрезов на своём теле, кровью рисовал магическое поле, писал заклинание и садился в центр круга. Затем он призывал злого духа исключительной ярости и мощи ипросил о выполнении желания. Платой за это было физическое тело заклинателя, а его собственная душа возвращается на землю. Это была запрещённая практика, противоположная насильственному захвату тела — его пожертвование. Из-за сложности выполнения очень немногие пытались провести этот ритуал. К тому же врядли есть желания такой силы, что заставят человека добровольно отдать все, что у него есть. За тысячи и тысячи лет было всего три или четыре достоверных и задокументированных случаев. И целью всех без исключения была месть. Вэй Усянь оказывался это принимать. Во-первых, с каких это пор он оказался " Злым духом исключительной ярости и мощи»? Слава о нём конечно, шла дурная, и умер он ужасной смертью, но всё же он никогда не преследовал живых и не искал возмездия. Он мог поклясться, что был самым безобидным блуждающим призраком за всю историю. Но главная проблема заключается в том, что как только дух попадёт в тело пожертвованое ему, контракт автоматически считается заключенным. Дух был обязан выполнить желание призывающего во что бы то не стало, иначе проклятье вступит в свою силу: он будет окончательно уничтожен, без возможности на перерождение. Вэй Усянь поднял руки и убедился что оба его запястья были порезаны крест-накрест. Затем он развязал пояс, распахнул свои чёрные одеяния и обножил свои грудь и живот, сплошь покрытые рваными ранами, нанесёнными чем-то острым. И хотя кровотечение уже остановилось, Вэй Усянь знал, то были не обычные раны. Если он не исполнит желания заклинателя раны не затянутся. Более того с течением времени они будут становится всё хуже и хуже, пока срок контракта не истечёт и его тело и душа не будут разорванные навсегда. Вэй Усянь удрученно обдумывал свете плачевное положение, и обречённо вздохнул: — И как это могло со мной произойти? Наконец он смог встать, облокотившись о стену. Дом в котором он очутился был большим но пустым, и его прошлого хозяина явно не радовали частой сменой постельного белья. В углу стояла бамбуковая козина для мусора. Но из-за недавнего погрома весь мусор из неё выволился, и теперь волялся по всему полу. Вэй Усянь подобрал один из смятых в комки листок бумаги. К его удивления там было что-то написано. Тога он торопливо начал поднимать остальные листы. Похоже автором этих строк оказался предыдущий хозяин тела, что изливал свои эмоции на бумаге, в минуты сильного отчаяния. Вэй Усянь начал изучать свои находки, и мало по малому начал понимать, что что-то не так. Он обдумал некоторые догадки и Более-менее докапался до сути. Оказывается человеком пртзвавшеим его завали Мо Сюаньюй, а место где он находился называлась деревня Мо. Дед Мо Сюаньюя был богачем из этих земель. Его семья была более чем скромной по размеру, и хоть он очень старался, ему удалось воспроизвести на свет только две дочери. Их имена не упоминались, но зато было известно, что старшая была от законной супруги и ей пророчили блестящее замужиство, а младшая была дочерью служанки. Семья Мо планировала сбыть её с рук, первому прохожему, но неожиданно ей улыбнулась удача. Когда ей было 16 лет, глава одного известного клана заклинателей проезжал мимо их деревню и влюбиться в неё с первого взгляда. Заклинателями восхищаются все. В глазам обывателей они любимчики богов, загадочные и благородные. Поначалу жители деревни Мо восприняли их связь с презрением, но глава Ордена часто оказывал материальную помощь, и постепенно призрение народа сменилось уважением, смешанным с завистью. Вскоре вторая дочь Мо подарила главе Ордена сына — Мо Сюаньюя. Но благополучие длилась не долго: глава Ордена оказался ветреным человеком, который жаждал всего нового, и вскоре любовница и сын наскучили ему. Как только Мо Сюаньюю исполнилось четыре, его отец покинул их, и больше никогда не возвращался. И, конечно же, как это водится, мнение обывателей быстро изменилось вновь. Вернулись первоначальное презрение и пренебрежение, в этот раз в месте с надменной жалостью. Мать Мо Сюаньюя отказалась принимать печальную участь, она продолжала твёрдо верить, что отец не отвернулся от собственного сына. И действительно, как только ему исполнилось четырнадцать, глава Ордена забрал его к себе. Вторая леди Мо вновь задрала нос и начала всём говорит, что ее сын точно станет бессмертным и принесёт славу своим предком. Однако, не достигнув никаких успехов ни на ниве самосовершенствования тела и духа, Мо Сюаньюй был отослан назад в дом родной матери. Более того его выгнали с позором. Мо Сюаньюй Оказался гомосексуалом, причём очень даже смелым гомосексуалом, оказывается он приставал к своим собратьям по обучению. Разразился грандиозный скандал, и потому как сын Мо не проявлял способности в самосовершенствования тела и духа, причин оставлять его подле себя, у его отца не было. В довершение к этому, когда Мо Сюаньюй прибыл назад домой он стал вести себя безумно, как будто в ордене ого что-то напугало до смерти. История предыдущего хозяина тела оказались весьма запутанной, и Вэй Усянь нахмурил брови. Что-ж, он оказался в теле деревенского дурачка, более того в теле деревенского дурачка нетрадиционнальной ориентации. Стало ясно, почему на лице мужчины было столько пудры и румян, что он походил на призрака висельника, и так же ясно почему никто не удивился огромному кровавому кругу посреди комнаты. Закрась Мо Сюаньюй хоть весь дом, от поло до потолка, своей кровью, ни кто не удивился бы, ведь всё знали что в голове у него не хвотает винтиков. После того, как он, как побитая собака, вернулся домой, поджав хвост, насмешки и издевки посыпались как из рога изобилия. Положение казалось безвыходным, и вскоре вторая леди дома Мо не выдержала позора и удавилась. К тому времени дед Мо Сюань Юя уже отошел в мир иной, и во главе семьи встала первая леди дома Мо, его старшая дочь и тетка Мо Сюань Юя. К сожалению, она терпеть не могла свою младшую сестру и с самого рождения презирала ее сына. Ее единственным ребенком был Мо Цзы Юань, тот самый молодой господин, что до этого разгромил дом Мо Сюань Юя. Причиной ее ненависти была обычная зависть к сестре: мадам Мо очень хотела бы иметь хоть какое-то родство с кланом заклинателей. Она очень надеялась, что гонец, присланный за Мо Сюань Юем, также заберет с собой и ее сына для совершенствования тела и духа. Но, конечно же, ей отказали, а сказать по правде, ее просто проигнорировали. Все-таки это не было торговлей капустой на базаре. Ты не можешь взять одного отпрыска Мо и получить второго абсолютно бесплатно. Однако вся семья Мо твердо верила, что Мо Цзы Юань обладал и талантами, и потенциалом. Они были убеждены, что если бы тогда, вместо Мо Сюань Юя в обучение к заклинателям отправился бы Мо Цзы Юань, то он непременно бы преуспел и, в отличие от своего бестолкового двоюродного брата, принес бы славу своей семье. И хотя, когда его брата забрали, Мо Цзы Юань был еще совсем юн, подобную чушь беспрерывно лили ему в уши, да так, что он сам поверил в нее всем сердцем. Каждые два-три дня он приходил в лачугу Мо Сюань Юя, издевался над ним и унижал его, проклиная за то, что тот украл его блестящее будущее заклинателя. Особенно ему нравилось брать у брата различные талисманы, эликсиры и другие магические предметы и присваивать их себе. И хотя Мо Сюань Юй действительно был временами не в своем уме, он все же осознавал свое жалкое положение. Он уже смирился с ним, но его двоюродный брат, опьяненный своей безнаказанностью, стащил практически все его вещи. Наконец, терпение его лопнуло, и он пожаловался своим тете и дяде, что и вызвало утренний погром. Слова на бумаге были совсем мелкими и сиротливо жались друг к другу, и у Вэй У Сяня заболели глаза. Он подумал: «Какая же ужасная жизнь была у этого человека!» Неудивительно, что Мо Сюань Юй решил прибегнуть к запрещенному ритуалу, умолять злого духа о помощи и пожертвовать единственным, что у него осталось — своей жизнью — чтобы отомстить. Боль от напряженных глаз плавно расползлась по всей голове. По идее, в этом запрещенном ритуале заклинатель произносил свое желание мысленно, и как только Вэй У Сянь был призван, он сразу должен был услышать его у себя в голове. Но оказалось, что Мо Сюань Юй откуда-то переписал обрывочные фрагменты заклинания и эту часть пропустил. И хотя Вэй У Сянь догадывался, что он хотел отомстить семье Мо, все же о масштабе этой мести он представления не имел. Должен ли он вернуть украденное Мо Цзы Юанем? Или он должен побить его? Или же… он должен стереть с лица земли всю семью Мо? Судя по всему, наиболее вероятным был последний вариант. В конце концов, любой, кто имел хоть какое-то отношение к среде заклинателей, знали Вэй У Сяня как бессердечного и неблагодарного злодея, который потерял рассудок и не жалел никого, ни друзей, ни семью. Разве можно было бы представить более яростного и злобного духа, чем он? И если Мо Сюань Юй решился призвать именно его, значит, его желание было явно непростым. И все же Вэй У Сянь хмыкнул: «Ты обратился не по адресу…»