Вещи между друзьями

Внутри горы было темно. Глубоко внутри путаной системы туннелей, высеченных в горах, под грудой тяжёлых камней, находилась его комната: широкая, с низким потолком, поддерживаемая тяжёлыми деревянными колоннами. Вентиляция жужжала, её присутствие было постоянным напоминанием, насколько ценен здесь воздух. Во чреве горы ни ветер, ни солнце не путешествовали по своей воле. У него было несколько фонарей и ящик, полный свечей, чтобы разогнать мрак, когда ему необходимо, но сейчас он лежал в полной темноте и ждал, пока сон наползёт на него. По крайней мере, под одеялом ему было комфортно. Лёжа на спине, он смотрел на каменный потолок, не видя его. Сегодня ночью сон не спешил к нему. Он прилично устал — обычный режим работы и тренировки отнимали достаточно сил, чтобы тело неугомонно не гудело. Вместо этого его разум не давал уснуть. Независимо от того, держал он глаза открытыми или закрывал, мозг всё равно крутил воспоминания. В его сознании возникали картины, которые переплетались с эмоциями и мыслями и которые невозможно было остановить, даже тогда, когда он жаждал сна. Однако их прервали шаги. Лёгкие, осторожные и едва уловимые, но заметные для такого шиноби, как Шисуи. Босые ноги ступали по узкому коридору, медленно приближаясь. Инстинктивно Шисуи перевёл взгляд на дверь, всё ещё ничего не видя в полной темноте. Он выжидал, шаги стихли. Дверь открылась, петли протестующе заскрипели. Мерцающий, насыщенный свет лился через щель в двери — его источник был размером с мизинец, но его яркость была достаточно сильной, чтобы ослепить после времени во мраке. Шисуи моргнул и прищурился, пытаясь заставить быстро адаптироваться. Наконец, после болезненной яркости, он смог разглядеть человека, несущего свет в его комнату. Возможно, ему следовало бы удивиться, но он не был удивлён. Невысокий рост, длинные волосы, стройная фигура. В свете свечи, которую она держала, черты Изуми выглядели иначе, чем при солнечном, при котором он привык её видеть. Но для него она всё равно была легко узнаваема. В её больших карих глаз отражался огонь, и они сияли янтарём. Она выглядела готовой ко сну: одета в простую пижаму, заплетённые в косу волосы лежали на плече. Когда его глаза привыкли, он заметил красноту под глазами и на загорелых щеках. Он моргнул и нахмурил бровь. — Изуми? Она шмыгнула, услышав своё имя. Рука, не державшая свечу, вытерла одну из щёк. — Ты плакала? Он услышал свой вопрос, и небольшое беспокойство пронзило его грудь. Она покачала головой и закрыла за собой дверь. Она молча поставила свечу на его комод, и он приподнял одеяло. — Прости меня за это, Шисуи-сан, — кротко прошептала она. Он подвинулся, чтобы освободить для неё место на кровати, и она села, удобно устроившись рядом с ним. Изуми положила руку ему на грудь, и он позволил ей положить голову на свою руку. — Прости, что разбудила тебя. — Не разбудила, — сказал он, коснувшись макушки. Она прижалась к нему и глубоко вздохнула. — Это был долгий день, — пробормотала она, переместив руку с его груди на плечо, и сжала. Шисуи вздохнул, прижавшись носом к её лицу. Её крепкое тело было таким знакомым и успокаивающим: трудно не быть счастливым, когда она отвлекала его от его тёмной комнаты, полной воспоминаний, хоть она и была расстроенной. — Хочешь рассказать мне, что произошло? — пробормотал в ответ, тепло, которое он чувствовал внутри, проявлялось в его голосе. Изуми подвинулась, оторвала голову от его руки, взглянув на него. Свежие полоски слёз скатились по её щекам, и её глаза влажно блестели, когда они встретились взглядами. — Я сказала Итачи-куну, что не хочу за него замуж. Ему потребовалась секунда, чтобы понять. Слова повисли в воздухе, её лицо исказилось в печали, когда на неё нахлынула новая волна эмоций, которая на этот раз захватила и его. Он чувствовал вместе с ней. Тёплое, нежное желание успокоить захлестнуло его, хотя он и пытался осознать то, что она сказала. — Что он сказал? — Шисуи услышал свой вопрос, думая о своём лучшем друге не меньше, чем о женщине в его объятиях. Неважно, что он почувствует по поводу этих новостей, когда переварит их, он не хотел, чтобы кто-то из них был несчастен. Она судорожно вздохнула и прижалась к нему сильнее. — Он согласен. Я знаю, наш брак был бы разумным выбором — мы так долго знаем друг друга и желаем для клана одно и то же. Но, — она вздохнула, — в конце концов, это совсем не то, чего я хочу. Я хочу большего, чем… практичность. Несмотря ни на что, Шисуи улыбнулся. — Тебе нужно больше, чем Итачи? — подразнил он, дёргая её за косу. — Жадная. Лицо Изуми смягчилось, её грусть несколько утихла. — Дело не в этом, — сказала она, отпуская его плечо, чтобы потереть глаза. Он молча наблюдал, как она вытирает слёзы, прежде чем сказать ей: — Я знаю. Честно говоря, я удивлён, что ты решила сказать «нет». При этих словах Изуми недовольно хмыкнула. — Ты не единственный. Будет больно, когда об этом узнаёт остальная часть клана. — Она склонилась над ним и положила обе руки на его грудь. — Кажется, все по-прежнему считают, что мы вместе. Шисуи прищурился. Бесстрашно и откровенно он посмотрел ей прямо в глаза. — Ну, из-за того, как ты ведёшь себя с ним, трудно поверить, что между вами всего лишь дружба, — разгневанная Изуми закусила губу и сердито нахмурила лоб. Он продолжил: — Я всё понимаю, но девушки не ведут себя так непринуждённо с мужчинами, как ты с ним. — Мы с Итачи-куном знаем друг друга с детства. Я не хочу притворяться, будто мне с ним некомфортно только потому, что он мужчина, а я женщина! — Изуми сделала паузу и на мгновение отвела взгляд, прежде чем ее раздражение взяло верх и заговорило за неё.— Если бы мы были девушками, никто бы не подумал, что мы флиртуем. — Я мужчина, — заметил Шисуи, — но никто и не думает, что мы с тобой флиртуем. — Потому что ты — это ты. Никто не сможет определить, флиртуешь ли ты, или ведёшь себя мило. На днях я видела, как ты подмигнул Фугаку-сану! — возразила она. — Ты находишь это милым? — пошутил Шисуи, и ему не нужна была свеча, чтобы знать, как она покраснела. Руки на его груди сжались в кулачки, и Изуми положила на них голову, скрывая от него лицо. Он не смог сдержаться — усмехнулся. Медленно Изуми взяла себя в руки. Свеча снова замерцала, её пламя поднялось по восковому столбу и приблизилось к подсвечнику. Её глаза всё ещё улавливали излучаемый свет… янтаря. — Я люблю Итачи-куна, действительно люблю. Он тоже обо мне заботится, но этого недостаточно, чтобы заключить брак. По крайней мере, не счастливый. Шисуи придвинулся так, чтобы дотянуться до её спины рукой. Он полагал, что может понять. — Итачи расстроился из-за этого? — спросил Шисуи, переживая за друга так же, как и за неё. Он выгнулся и провёл пальцами по мягкой ткани на её спине, в то время как Изуми изогнула губы в улыбке, которая не коснулась её глаз. — Нет. Хотя он спросил о нас, — сказала она, — Он хотел знать, не ты ли причина моего отказа. Замерев, Шисуи остановил руку, как только достиг края её рубашки. Он взглянул на её рот. — Что ты ему сказала? — Правду, — ответила Изуми не колеблясь. Казалось, она реагировала как на его прикосновения, так и на его слова, перемещалась и, двигалась так, чтобы его ноги оказались под её бедром. — Я бы всё равно отказала. Но… я счастлива здесь, — она неторопливо расположилась на нем сверху. — С тобой. Изуми оседлала его. Он натянул на неё одеяло, позволяя опуститься на локти так, чтобы она могла прижаться носом к его носу. Её коса упала, и красивые глаза закрылись. — Шисуи… — прошептала Изуми, её дыхание всё ещё пахло зубной пастой. — Спасибо, что утешил. Он обнял её, прижимая к своей груди. Она покоилась там, тёплая, мягкая и родная, в его объятиях. — Я тоже рад, что ты здесь. Она отстранилась настолько, чтобы поцеловать… но не более того.