Они уйдут раньше

Тётушка попала в больницу. Ничего страшного, обычная простуда. Мина испекла тортик, чтобы поддержать родственницу. Но она даже не знала, что покинет больницу с грузом информации, который был ей не по силам. — А, слоны! — голос доктора отдавался в черепной коробке. — Жить долго будете, дорогуша! Вы же не кролики какие-нибудь... Мина была комнатным слонёнком и никогда не задумывалась, что кто-то мог жить иначе. Ей было семнадцать, она была юна и глупа — по-детски, наивно и светло. И её всегда забавляло, что мистеру Муну — сумасбродному, энергичному, но всё же уже давно взрослому — тоже было семнадцать. Раньше она никогда не задумывалась, почему так. Просто интересный факт, который никак не влиял на её отношения с коалой. Тот был взрослым семнадцатилеткой — и всё. Но теперь, вооружившись медицинской зверопедией, Мина вдруг с ужасом поняла, что её семнадцать лет и семнадцать лет мистера Муна имели столько же общего, сколько родственности имели меж собой коалы и медведи. А они не были родственниками ни в каком виде. Мама быстро заметила её смятение, но не выглядела обеспокоенной. — Медицина сейчас сильна, моя милая. Твои друзья проживут ещё долгую жизнь, — мягко произнесла она, чмокнув дочь в лоб и обвив её голову хоботом. Но Мина всё равно не могла избавиться от тревоги. Она слишком привязалась к своей труппе. Заботливой Розите, признанной "маме" их маленького коллектива. Пухляшу Гюнтеру, выдумщику и балагуру, чья фантазия не знала границ. Серьёзной и ответственной Эш, колючей с виду и мягкой по сути. Здоровяку Джонни с его заразительной белой улыбкой. Сухонькой мисс Ползли, которая, казалось, намеревалась пережить их всех. И, конечно, самому мистеру Муну — маленькому зверьку с большими амбициями и добрым сердцем. Если верить зверопедии, почти все они уйдут раньше, чем она, Мина, станет совсем взрослой. Осознание этого приносило одну лишь боль.

***

— Отлично, ребята! Хорошая репетиция. Жду вас утром. Мина, задержись. Слониха вздрогнула, услышав доброжелательный голос мистера Муна. Мимо, позёвывая и тихонько переговариваясь, прошли друзья — Розита ободряюще улыбнулась, оторвавшись от телефона, из которого нёсся многоголосый поросячий визг, Эш слегка кивнула своей колючей головой, а Джонни мягко хлопнул по плечу. Когда за ними закрылась дверь, Мина обернулась и посмотрела на стоящую рядом коалу. Теперь, в рассеянном свете непогашенных софитов, она неосознанно подмечала детали, на которые раньше не обращала внимание. Серая шубка мистера Муна была припорошена белёсой сединой. На мордочке её было больше всего, но там она сливалась с белоснежной маской и плавно переходила в такую же светлую грудку, поэтому не бросалась в глаза. Раньше. А вот глаза у мистера Муна были те же: яркие и сияющие. Если старость и коснулась их, то лишь немного, заставив голубой цвет слегка поблекнуть. — Что-то не так, Мина? — вырвал слониху из задумчивости неуверенный голос коалы. Мина моргнула, и он добавил, вежливо сложив лапы на груди: — Ты очень грустная в последнее время. Ты же помнишь — если вдруг что, я всегда готов выслушать... Мина кивнула, привычно закрыв морду ушами. Говорить по душам ещё было для неё в тягость. — Я видел, как ты читала врачебные брошюры. Точно всё хорошо? Что-то с твоей... тётей? — Голос мистера Муна дрогнул. Он многих терял за свою жизнь, так что для него эта тема наверняка была болезненной. — Нет, с ней... всё хорошо. Я... я... — Мина почувствовала солёную влагу на своей сухой коже, а потом услышала — будто издалека — собственный всхлип. Мистер Мун растерялся, но быстро взял себя в лапы. Подтолкнув слониху к ближайшему стулу, он быстро запрыгнул ей на колени и, поколебавшись, обнял. Мина знала, что он не любил физический контакт, хоть и стал к нему значительно мягче после Рэдшор-Сити. — Ну, ну, что же ты? — Он успокаивающе погладил её по плечам, с трудом дотягиваясь до них своими коротенькими лапами. — Если с тётей всё хорошо, что ты расстроилась? Мы все живы, мы все вместе... — Но не навсегда же, — прогундела Мина, шмыгая хоботом. Мистер Мун похлопал себя по брюкам, вытащил из них чистый носовой платок и протянул ей. — Ничто не вечно под луною, — философски заметил он и хмыкнул. Мина неуверенно улыбнулась, поняв отсылку — они сидели прямо в тени светодиодного месяца, символизирующего их лунный театр. — Я прочитала кое-что... — тихо произнесла слониха, чувствуя коленями тепло маленького тела. — Там сказано, что вы... будете жить... всего двадцать лет... — Что за вздор! — закатил глаза мистер Мун. — Мои предки жили столько, в далёкой-далёкой древности. А я собираюсь их пережить. Ты... ты из-за этого расстроилась? — Я не хочу вас терять, — прошептала Мина, прикрыв глаза. — Вы — моя семья... Мистер Мун промолчал. Лишь через время он заговорил снова — и голос его был куда более печальным. — Никто из нас не избежит этого, моя славная Мина, — он вздохнул. — Все мы там будем. Но ты не переживай так. Вон, посмотри на мисс Ползли. Старушке уже под семьдесят, а ведь игуаны якобы долго не живут... Так что не хорони меня раньше времени. Я ещё задолбаю вас всех своими сценариями. Мина улыбнулась, почувствовав в его голосе игривую заботу, которую он всё чаще пускал в свой голос, сам того не замечая. Голубые глаза коалы радостно вспыхнули, когда он заметил эту робкую улыбку. — Вот так, — он ещё раз погладил её по хоботу, после чего набросил на себя наигранно строгий вид и добавил: — И, чтобы не бросать слов на ветер, приглашаю тебя отпить со мной чаю, юная леди! Нам многое нужно обсудить в твоей новой роли.