До того

Голубизна за стеклом поражала воображение: она была точно такой же, какой Ло ее себе представлял. Бездонная, прекрасная, переливающаяся, словно пелена на рассвете, словно подаренная ему когда-то матерью жемчужина – сокровище памяти. Ло висел около иллюминатора в пассажирском трюме и рассматривал эту чарующую синеву, когда за плечом кашлянули, привлекая к себе внимание. Он обернулся. - Оно того стоило? – За спиной болтался, нелепо дергаясь в невесомости, Кобей, его то и дело норовило перевернуть вверх тормашками, хотя привычные понятия верха и низа в космосе как-то не применялись, или применялись, но очень условно, да и то только беззаботными пассажирами корабля – его состав давно свыкся с тем, что небо и поверхность вполне могут поменяться местами и особой катастрофы при этом не произойдет. Ло окинул дворфа взглядом и усмехнулся, расправляя крылья. - Стоило. Спасибо. Кобей хмыкнул в свои усы, которые не сбривал несмотря на строгий корабельный устав, и подтянул себя ближе к иллюминатору, зависая рядышком. - Прости. За то, что было. – Он посмотрел на парящего рядом фия и тут же отвел взгляд. Ло мотнул головой тоже глядя куда угодно, но не на дворфа. Левое крыло привычно заныло, напоминая о своем болезненном отсутствии. - Забыли. – Он расправил второе, сияющие в тусклом корабельном освящении так же ярко, как тьма за окном. Не летать ему в привычной синеве никогда, зато здесь, за ее пределами он мог ощутить себя ее частью хотя бы недолго. Пока не закончится этот рейс. Пока не придется шагнуть по трапу в соцветия лошей и прам. Ло не скучал по золотым и бледно лиловым соцветиям, росшим под Миндолом, почти два года только они и были его собеседниками, да редкие обезумевшие бродяги, такие же как он, бескрылые твари, потерявшие разум. Рука невольно сжала неприметный кулон на шее, сиявший переливом заключенной в него пелены, и Кобей заметил этот неосознанный жест, тут же мрачнея. - Не хочешь еще на меня поработать? Мне бы пригодились такие толковые техники. Ло повернулся к нему, ловко ловя баланс крыльями, и расслабленно опустил руки. - Нет. Спасибо за предложение, но я бы предпочёл вернуться в Миндол. - Чтобы тебя оттуда швырнули как альтера? – Кобей по привычке почти прорычал свое недовольство, скрещивая на груди руки в излюбленном дворфском жесте «вы все идиоты, а я прав», и, пожалуй, впервые Ло был с ним согласен. Он рассмеялся, припоминая забавных летучих зверьков из Унтланда и сравнивая себе с ними, но дворф истолковал его смех по-своему. - Смеешься? – Его глаза опасно сощурились, а руки сжались в кулаки против голоса разума, но от опрометчивого удара тот все-таки удержался, и Ло с улыбкой добавил очко в копилку спора с самим собой «научи гнома не бить сразу», впрочем, по лицу Кобея было видно, каких сил ему стоило сдержаться. – Чертов суицидальник. Последнюю фразу он буквально проскрипел как старый поршень, который никто давно не смазывал, и улыбка Ло стала еще шире, однако он поспешил успокоить дворфа пока тот окончательно не вспыхнул. - Я не собираюсь так экстравагантно кончать с собой. - А что тогда? – Кобей подозрительно всматривался в его лицо, благо из-за невесомости разница в их росте стиралась полностью, и они могли вглядываться друг в дружку не выгибая шей. – Тебя же вышвырнут оттуда сразу же. Теперь то… Его взгляд мазнул по тусклому обрубку крыла за чужой спиной, и дворф скрипнул зубами, замолкая. Ло смотрел на эту бушующую смену эмоций, тщательно скрывая какое-то болезненное удовлетворение. Потеря крыльев у фей приравнивалась к окончательной и бесповоротной смерти, таких отщепенцев не брали в Миндол, а сами они уже не могли туда подняться и жить там наравне со всеми – небесный город висел над поверхностью, а под ним бродили ополоумевшие несчастные, следуя за огромной тенью, куда бы город не понесли благие ветра. Фея всегда часть клана. И в смерти, и в жизни. У нее нет голоса. Нет личности. Нет глаз, чтобы увидеть остальной мир, нет ушей, чтобы услышать других, нет рта, заговорить хоть с кем-то кроме другой феи, у нее нет рук, чтобы выращивать семена и убивать животных, нет рук чтобы ковать металл или мостить дороги, нет ног, чтобы уйти хоть куда-то, есть лишь крылья – служить ветру и Миндолу. Фея может только летать. Именно поэтому феи почти не влились в уже существующий союз рас, где испокон веков уживались эльфы и дворфы, хотя для проформы союз назывался тройственным. Как никак феи были третьей самой многочисленной расой на планете. Ло перевел взгляд за стекло иллюминатора, где в тысячах километров серела Дзына. А где-то над ней висел Миндол. Откуда его вышвырнут, если он все же сможет до него как-то добраться. Ло вздохнул и снова посмотрел на недовольно сверлящего его взглядом дворфа. - Фея всегда часть клана. И в смерти, и в жизни. – Слова шелестели в темноте пассажирского отсека, кусали легкие, будоража въевшуюся в каждую фею вместе с кровью клятву. Ло чувствовал лишь веющую от них тоску по недоступному дому, а вот Кобей ощутил не только ее, но и что-то иное. Что-то, что заставило дворфа попытаться с размаху вцепиться в воротник рабочего комбинезона и промахнуться, нелепо переворачиваясь через голову. Ло поймал того за ногу, смущённо возвращая в прежнее положение, и все же позволяя дворфу вцепиться в ворот. Тот аж треснул в железной хватке. - Не пущу! – Ярость хлестала из Кобея во все стороны, Ло даже удивился такому напору, но никак не мог понять причину. А дворф между тем все ближе и ближе подтаскивал себя к фию. – Не пущу! Молод еще слишком так брать и помирать! Силой в Унтланд потащу если придется! Я такого профессионала в альтамаран не отправлю! - Кобей! - Нет я сказал! – Дворф рявкнул ему прямо в лицо, отчего Ло поморщился и попытался разжать пальцы на своей шее. - Задушишь… - Плевать! Но головой вниз бросится не дам! Видя, что словами до Кобея не достучаться, Ло примирительно поднял руки. - Хорошо, хорошо… - Тот посмотрел на него с таким неприкрытым недоверием, что фию пришлось сложить пальцы в клятвенном жесте своего народа. – Клянусь. Только после этого дворф разжал хватку, и Ло одним резким движением одернул комбинезон. - Клянешься? - Клянусь. – Ло посмотрел на свое непосредственное начальство по цеху, все еще не понимая причин столь бурной реакции. Ну, отчасти не понимая. – Почему ты решил, что я иду умирать? Кобей отвел взгляд и снова скрестил руки, на этот раз в жесте «вот же пристал, доставучий». - Ты же хотел. Ло изумленно поднял бровь, копаясь в памяти. Ах да, кажется было что-то такое, сразу после потери крыла, когда из-за этого ему отказали в участии в полете и все мечты всосались в черную дыру, да, тогда он всерьез задумывался над тем, чтобы броситься из Миндола головой вниз к зелёной Дзыне, но передумал уже давно. - Хах. – Он не сдержал смешка, и усмехнулся снова, когда Кобей поднял на него пылающий взгляд. – Хах. Серьезно, Ко? Серьезно? - Да что… - Дворф отвернулся, пряча лицо в темноте, но оно отлично отражалось в тускло-освещенном иллюминаторе. Это выражение Ло тоже отлично знал. Он хрюкнул, пытаясь сдержаться и не заржать в голос над нелепостью ситуации, пришлось даже кулак закусить. - Это так мило… - Поговори мне тут! – Кобей вспыхнул как газовая горелка. Чирк, и он снова смотрит на фия, пылая праведным гневом, а кулаки сжимаются от ярости и смущения. Ло опустил руку и широко улыбнулся, все же имея какое-никакое уважение к чужим чувствам и их неловким проявлениям. Что ж, у дворфов просто язык любви такой – орать и драться, он это уяснил за период долго и тесного сотрудничества. Он уже собирался было ответить, как благодарен за заботу и все в этом духе, но за спиной раздался тихий кашель, и оба тут же обернулись. В маленьком закутке перед общим коридором жилого отсека висел, придерживаясь рукой за стену эльф. Все они выглядели одинаково, бесполые существа как под копирку, так что Ло даже испугался поначалу, но на корабле каждый эльф обязательно выбирал себе имя, после чего получал нашивку с ним – так их можно было хотя бы отличать – из уважения к другим расам, поэтому оба застуканных в интимном моменте тут же жадно принялись высматривать инициалы на безликой форме. - Гребанная тьма…- Прогундел Кобей, и Ло был с ним полностью согласен. – Ни зги не видно. Эльф это явно услышал, поскольку даже темнота не смогла скрыть как сморщилось его лицо, а потом он плавно вплыл в закуток, подставляя и себя, и нашивку тусклому свету. - Кажется, именно это чувство и называют обидой. – Эльф завис совсем неподалеку, но Ло уже не нужно было его разглядывать, чтобы издать на пару с Кобем удивленное «о». - Астерис, каким ветром… - Он замялся, вспоминая, что ветра на корабле нет, да и эльфы в него не верят. – Какими силами тебя к нам принесло? Астерис пожал плечами, не меняя привычного эльфийского пустого выражения. - Мне показалось, что…друзья…- Он выделил это непривычное для себя слово. – Могли бы провести вместе последние часы перед прибытием. Все же на Дзыне нас всех быстро разделит великая сила ситуации, и подобного шанса на близкое и весьма, должен заметить, интересное общение, может и не представиться. Но кажется, - он окинул взглядом дворфа и фия. - Я ошибся. - Хах. – Прежде чем Ло успел возразить, Кобей весело крякнул. – А ты не такая уж и железяка. Проходи. Он отодвинулся чуть в сторону, освобождая места у иллюминатора, и эльф с неявным сомнением скользнул по нему взглядом, а потом перевел его на Ло. Ничего не выражающий для большинства взгляд, если бы фий не провел с эльфом огромное количество времени и не научился разливать положения голубых глаз. Как назло, все эльфы были светловолосые и голубоглазые. Словно из лаборатории, как любили говаривать гномы. - Проходи. Мы будем рады. – Ло тоже отодвинулся, и Астерис, наконец убедившись, что его присутствие не доставит никому дискомфорта, оттолкнулся от стены рукой и вплыл в закуток, тормозя ногами об иллюминатор. Какое-то время все они просто смотрели на неумолимо приближающуюся Дзыню, пока эльф внезапно не поднял взгляд чуть выше нее, к синей пустоте, и не выдохнул, совсем-совсем непривычно. - Красиво. И дворф и фий не могли с ним не согласиться, разглядывая черную даль, ставшую им небом на долгие месяцы. - И правда. - Гхарски красиво.