Но Звёздные Смотрители уже начали охоту.
Нельзя допускать существование захвативших корабль существ. Нельзя позволять им выжить и разнести следы своей порченой крови. И нельзя оставить им этот корабль, созданный для людей, а не для их мерзости.***
Очаг заражения хладнокровно и без сожалений подвергался зачистке, кровь витала в невесомости вместе с ошмётками псевдочеловеческих тел. Здесь не было места для возвышенного благородства или праведного гнева. Только жажда убить врага и тех, кто был рядом с ним. Убить. Снизвести до кровоточащего куска плоти, что обратится пеплом. Это было славное время абордажа и гордость превосходства над чужаками, что так и не смогли оказать сопротивление, которое Смотрители могли бы назвать действительно достойным. Зачистка превратилась в осаду единожды, и длилась эта заминка лишь шесть часов, по истечении которых вновь лилась кровь чужаков. Но ничто не вечно, и уничтожение рассадника чужаков подошло к концу, как подходит к концу любая резня, даже самая яростная и ожесточённая. Бойня затихла. Пришло затишье. Твари стремились скрыться в темноте. Темноте густой, насыщенной, разгоняемой лишь алыми аварийными огнями. Тишину нарушает ритмичный шаг керамитовых сапог. Жажда отступает. В затишье космодесантникам остаётся лишь осмотреть все эти коридоры и найти возможных выживших людей. Если они из числа «счастливцев», их судьба будет решена… Внимательнее, чем судьба остального экипажа.***
Что-то особенно звонко звенит при ударе о сабатон. Блестит в красном свете, почти сливаясь в невесомости с ошмётками плоти и мусора. Космодесантник с любопытством подбирает находку, что была окрашена кровью в алый. Ключ. Миниатюрный, не подходящий к строгости и грубости корабельной спартанской обстановки, он был словно сплетён из металлического кружева. Странное чувство. Свербит, зудит где-то в мозгу, призывает взять эту безделушку с собой. Что-то напоминает. Разум почти мучительно ищет ответ, заглядывает в тёмные углы, скребётся и это сравнимо со странным чувством, когда вдруг гаснет звезда на небосводе. Пустота, но… иная. Пустота, в которой чувствуется то, что должно там быть… Размышления прерывает голос капитана, раздавшийся по вокс-связи: — Говорит Асклеп! Миратх, в твоём секторе была замечена активность, внимание к техническим ходам и вентиляции. Если это чужаки, то стоит ожидать что угодно, даже серьёзное сопротивление! -Раздаётся смех, подпитываемый ещё не утихшей памятью о бое. Они все понимали, что если часами ранее не было оказано действительно достойного сопротивления, то и сейчас их ждут лишь жалкие метания загнанных в угол тварей, неспособных одолеть даже недавнего скаута, коим Миратх и был, получив право носить силовой доспех лишь десять лет назад. — Принято.-На губах играет усмешка. Хочется тоже смеяться от столь лёгкой победы, что напоминала скорее игру, догонялки среди корабельных внутренностей и переплетений коридоров. Догонялки… Глупая, можно даже сказать что нелепая аналогия, в высшей мере недостойная несущей кару врагам человечества машины смерти. Глупая аналогия. Но такая близкая… Коридоры. Нестабильная гравитация, обойти малый участок с повышенной гравитацией, но зачем ему обходить их? Переплетения, что почему-то не кажутся хаотичными. Дело было далеко не в кривых пометках на стенах, и даже очевидно самодельные перегородки и баррикады не сбивали с толку, они лишь подтверждали странные смутные образы памяти, что заставляли совершать до странного привычные автоматические движения, которые разум извлекал откуда-то из вязкой глубины, куда никто не должен заглядывать.***
Миратх шёл быстрым шагом, напрягшись из-за неожиданного озарения. Память, до того ни разу его не обманувшая и не подводившая, сейчас давала подсказки и неуловимые призрачные воспоминания. Повернуть здесь, потом пройти в этот закуток и, теперь уже смяв некогда раздражающую перегородку-баррикаду, пройти в ранее не замеченный при штурме закуток с тем, что и жилыми ячейками назвать сложно. Скорее переоборудованный под жилые ячейки тупик, что когда-то обустроили по мере сил. Скромные рисунки и украшения на стенах, две двери. На правой крохотный желтый полустёртый отпечаток ладони. Липкость краски, этот гадкий резкий запах и зуд облезающей кожи. Он что-то вспоминал. Часть разума, та самая часть, что и извлекла «это», опасалась этого явления. Но другую часть глодало любопытство. Что происходит? И откуда эта память? — Говорит Миратх. Обнаружил ранее незамеченные помещения. Приступаю к осмотру.-Вокс слегка потрескивает, сказывается расстояние. — Принято. Отправить Алура? Он уже пришёл в себя.-Насмешливое предложение. — Нет.-Голос спокоен и серьёзен. — Принято. Но храни осторожность на случай, если это будет чужак с серьёзным оружием, иначе это будет слишком нелепая гибель, младший брат! -Смех. Конец связи. Повисшая тишина напрягала. Словно непривычная. Стук. Что-то движется в вентиляционных ходах так тихо, как может. Слишком быстро и умело для испуганного смертного. Тихий, всхлип, идущий из-за двери. — Тише, иначе найдут…-Юношеский голос. Подавлен до предела. — Мне страшно… где папа? -Тонкий писк, принадлежащий кому-то слишком маленькому, чтобы голос имел вес и силу. Ответа не было. Это были… маленькие смертные. Беспомощные и неспособные постоять за себя создания. Как их правильно называть? Миратх не помнил. Это не было ему нужно до этого момента. Интересно, кровь ли то человечества, или же отпрыски заражённых чужаками? Есть только один способ выяснить это. И, для начала, их придётся взять с собой. Осторожный, по возможности мягкий шаг. Дверь хрупка, и, видимо, была заперта, пока Миратх не решил её отворить. Одновременно с этим решётка вентиляции падает на пол вместе с тушей раненой твари, ищущей прибежища. Этот день явно ей не принадлежит. Размышление заняло мгновение, а действия секунды, что слились в единое воспоминание. Внутри жилой ячейки гремит выстрел! Визг, тварь визжит, делает рывок в сторону сжавшихся в комок смертных! Счёт на мгновения, и Миратх знает им цену. Выронив подобранный ключик и достав нож он встаёт между тварью и маленькими смертными, что своей самообороной внушили надежду на их чистоту. Короткая борьба, и создание, ещё не окончательно утратившее человеческие слабости, рухнуло изломанным комом из тряпья и кровоточащей плоти. Миратх оборачивается, ожидая увидеть всё ещё напуганных беззащитных смертных. Новый выстрел, и на лбу шлема расцветает «цветок» смятой пули стаб-пистолета. — Не подходи! -Почти прорычал мальчишка. Из его глаз текли слёзы, а хрупкие руки дрожали от ужаса и оружия, чья отдача слишком тяжела для этого не выросшего и не окрепшего тела.– Монстр! Теперь Миратх мог рассмотреть «находку» в подробностях. Внешне нормальные маленькие смертные мужского и женского пола… Мальчик и девочка. Оба в простой потёртой на коленях и локтях одежде, волосы цвета тусклого золота. Заплаканные, испуганные, но защищается только один. Мальчишка с заплаканными ядовито-зелёными глазами, но хладнокровным взглядом человека, что готов убить без лишних раздумий. Загнанный в угол, отринувший какую-то часть себя в пользу выживания и защиты. — Не бойся. Зачистка завершена.-Бросил Миратх, скользя взглядом по стенам. Приваренные к стене полки, пикт-рекордер, несомненно реликвия для этих смертных…Фотографии в рамках.
Знакомые… Слишком знакомые лица. Родные лица?
И он. До боли напоминающий этих маленьких смертных, ещё не прошедший испытаний для тела и духа, ещё не ставший десантником. Те же черты лица и отметины пигментации на коже под глазом. Понимание ощущалось странно, а новые воспоминания запретными. Почему-то у них был горький привкус.Он дома.
И возможно, что именно он вырезал тех, с кем был связан кровью…
— Вы убили всех! -Уколом прозвучал голос мальчишки, что загораживал собой маленькую смертную. — Иначе было нельзя.-Ответил Миратх, вынырнув из воскресших воспоминаний. Почему он помнил это всё именно сейчас? Сейчас, когда на его руках может быть кровь не только чужаков, пусть и пролитая во благо? — Долгие и тщательные проверки подвергают риску людей вне вашего маленького мира, что мы должны пресечь любыми средствами.-Миратх чувствовал холод собственных слов, но понимал, что так было необходимо. Он лишь выполнял свой долг. — Вы пришли убить и нас? -Вмешалась в разговор маленькая смертная. — К счастью ваших малых душ, нет.-Миратх смахнул на пол смявшуюся об его шлем пулю.– Будь ты и твой защитник отродьями, вы бы защищались только от меня.-Космодесантник повернул голову в сторону маленькой смертной и мальчишки с ядовито-зелёными глазами, встретившись с ним взглядом. Миратх словно проверял, не пытаются ли маленькие смертные сбежать или вновь сотворить глупость, уже лицезрев то, что их единственное оружие бесполезно. — Что будет теперь? -Спросил мальчишка, опустив стаб-пистолет. — Возможно, выбор.-Миратх почти не глядя протянул руку к полке.Там же, где и всегда, за массивной коробкой пикт-рекордера, дабы никто слишком юный случайно не смахнул редкую ценность на пол.
Подобрать ключик. Аккуратно, нежно, привычно завести хитрый механизм. Тонкая песнь его наполняет комнату.– А возможно шанс на службу. Хотел бы ты, маленький защитник, чтобы кошмар, подобный тому, что случился здесь, более не повторился? -Спросил Миратх, осознавая финал этих воспоминаний. Он хотел быть защитником и воином. И сейчас он действительно защищал, но не родной корабль от жестокого мира, а затишье жестокого мира от столь же жестокого нутра своего родного корабля. Он выстоял в испытаниях, связанных с телом, а теперь выстоял в испытании, что породил его собственный разум, зацепившийся за крохотную деталь. Ключ, открывший мелодию и его воспоминания, чей мутный образ был извлечён из Забвения, обретая чёткость. Молчание маленького смертного длилось несколько секунд. Он крепко сжимал руку девочки, переглядывался с ней, словно советуясь. Она кивнула, прижимаясь к своему защитнику, своему брату. — Я… Хотел бы! -Выпалил мальчишка, словно боясь, что прилив бравады и смелости иссякнет. Миратх улыбнулся, слушая перелив музыкальной шкатулки. Эта мелодия… от неё на языке привкус суточного пайка, а на волосах нежная рука. Кажется, словно в ушах раздаётся тихий напев, без которого прекрасная мелодия не обретёт особенного оттенка. — Смелые слова. Идём. Нам пора. И запомните: то, что вы увидите на обратном пути, не покинуло бы ваших худших снов без влияния чужаков. Возможно, ваша семья мертва, но лучше погибель, чем возможное осквернение. Идём, не будем ждать.-Произносит Миратх и убирает нож в ножны, а шкатулку в один из пустых подсумков на поясе. Космодесантник подошёл к маленьким смертным и взял их на руки. Кто знает, возможно он связан по крови и с ними. Лёгкий треск вокса. — Говорит Миратх. Устранил чужака и обнаружил двух маленьких смертных. Они проявляли попытки самообороны от противника, предположительно, они не заражены. Старший выглядит пригодным кандидатом в неофиты. — Отправляйтесь к зоне эвакуации, я оповещу апотекария. Мы обнаружили ещё выживших, эта операция более чем удачна! Отличная работа, брат Миратх!***
— Не бойся, сестрёнка. Эти люди должны будут позаботиться о тебе. А если решат, что это больше не их проблема, папин стаббер останется у тебя, хорошо? — Да… — Не плачь. То, что меня решили забрать, это благословление. Улыбнись, вот, вот так. Я тоже буду защищать, и тебя тоже, буду лучше блюстителей на палубе, буду Его карающим клинком для всех чудищ изо всех своих сил! И если будет надо, то сбегу и найду тебя, чтобы потом всех, кто тебя обидел или обидит, побить и перестрелять, хорошо? — Ты забудешь про меня! -Всхлипнула девочка, чья улыбка погасла слишком быстро. — Я никогда не забуду тебя. — Обещаешь? — Клянусь.***
— Отлично.! Давай, вставай… Осторожнее, возможно в голове будет туман некоторое время, но это в пределах нормы. Ты помнишь своё имя? -Этот космодесантник был суетлив, но то было даже комично. Юноша осмотрелся. Такая пустота в голове… Однако, раз он осознаёт себя, значит он прошёл эту процедуру, верно? Имя… Он знал, что никогда не называл старшим братьям настоящего имени, что теперь позабыл… Позабыл вместе с чем-то важным. Новое имя он делил со звездой, которую мог найти среди многих, словно она была его родная. Зловещая, по чьему-то мнению даже проклятая. От кого он слышал это? Он не помнил. И прежде чем суетливый апотекарий успел что-то сказать… — Алголь. Меня зовут Алголь.-Произнёс юноша с ядовито-зелёными глазами, улыбаясь.