Великолепный век. История любви Селима II и Нурбану.

Нурбану очнулась в своей кровати. Рядом сидели Михримах и Селим. – Нурбану, что случилось? Почему ты потеряла сознание? – спросил встревоженный Селим. – Кто эта девушка? Она что-нибудь рассказала о себе? Приведите ее сюда, я хочу поговорить с ней, – едва придя в себя, произнесла Нурбану. Девушку привели в покои. – Кто ты? Как тебя зовут? – обратилась к ней Нурбану на родном языке. Девушка удивленно посмотрела на госпожу. – Меня зовут Сафие, госпожа. Я из рода Веньер. Мой отец – троюродный племянник губернатора нашего острова. Его зовут… – Николо Веньер, – закончила за нее Нурбану. – Я права? – Откуда вы знаете, госпожа? Его действительно так зовут. Говорят, я на него очень похожа, – Сафие внимательно вгляделась в лицо Нурбану и ахнула. – Неужели… вы – пропавшая дочь моего дяди? Сесилия? О, Господи! Мы все думали, что вас нет в живых… А вы… вы живете во дворце… Селим удивленно смотрел на девушку, заметив в ее чертах некоторое сходство с женой. Видно, Нурбану больше пошла в мать. – Мы оставим вас, Нурбану. Тебе уже лучше, а вам, я вижу, есть о чем поговорить, – сказал Селим и, кивнув Михримах, вышел из покоев. – Расскажи мне о моей семье, – попросила Нурбану, едва они остались одни. – Что стало с моими родителями? – Ваша матушка умерла вскоре после вашего похищения… Говорят, она винила себя в том, что не смогла вас защитить… Мой дядя стал губернатором острова. У него родились два сына и дочь. Он назвал ее Сесилия, в вашу честь. По щеке Нурбану скатилась слеза. – Ты будешь прислуживать мне лично, Сафие. Домой ты, к сожалению, вернуться не сможешь. Да и никто не поверит, что, побывав в плену, ты сохранила честь. Всю жизнь на тебя будут показывать пальцем. Даже если тебе удастся выйти замуж... А здесь ты сможешь начать новую, счастливую жизнь. Если будешь прилежно учиться и вести себя разумно. – Я согласна, госпожа. – Для начала тебе нужно принять ислам. Имя менять не будем, – сказала Нурбану. Сафие, немного поколебавшись, согласилась. Вечером того же дня Сюмбюль-ага провел обряд, и девушка стала мусульманкой. Сафие быстро освоилась в своей новой роли. Девушка была умна, красива, способна, легко училась и уже очень скоро стала незаменимой помощницей Нурбану. Хасеки заметила, что все чаще думает о том, чтобы отправить ее в санджак вместе с Мурадом. Однажды ночью, глядя на звездное небо, Нурбану решила погадать на судьбу Сафие. Звезды предсказывали ей, что девушке предназначено стать наложницей ее сына. С тех пор Нурбану стала еще серьезнее относиться к ее обучению, щедро делясь своими знаниями и опытом. Тем более, что девушка, которую привезла для Мурада Айше-Хюмашах, оказалась ленивой и не отличалась острым умом. Дочь Михримах, конечно, многому ее научила, но после рождения детей все обязанности наложницы сводились к заботе о них. А так как внуки Михримах были на редкость спокойными детьми и могли часами играть самостоятельно, то девушка совсем расслабилась. Впрочем, с детьми она справлялась хорошо. Так судьба привела будущую главную наложницу Мурада во дворец Топкапы. *** Сюмбюль раздобыл сведения о визирях и пашах, претендующих стать мужьями дочерей Селима, и принес их Михримах и Нурбану, когда они обедали в ее покоях. Внимательно изучив списки, Михримах остановилась на нескольких кандидатурах. Нурбану с ней согласилась. Теперь оставалось лишь убедить Селима в правильности их выбора. Как раз наступила ночь четверга. Нурбану решила не откладывать разговор с мужем. Одевшись с особой тщательностью, она прошла по Золотому пути и вошла в покои повелителя. После традиционного приветствия она завела волновавший ее разговор: - Селим, скажи, ты уже решил, кого выберешь в мужья нашим дочерям? - Я еще не принял окончательного решения, но у меня уже есть на примете несколько достойных кандидатур. Вижу, тебя волнует этот вопрос… что ж, давай обсудим. Прошу к дивану. Они удобно устроились на диване, и Нурбану попросила мужа назвать имена претендентов. – Я подумал, что неплохо было бы выдать Шах за Зал Махмуда-пашу, Эсмахан, как мы и договаривались, за Мехмеда-пашу, а Гевхерхан – за Джерраха Мехмеда-пашу, – объявил свое решение Селим. – Я тоже остановилась на этих кандидатурах, – улыбнулась Нурбану. – Благодарю тебя, повелитель, ты выбрал нашим дочерям достойных мужей. Дай Аллах, чтобы они познали в браке любовь и счастье. Через несколько месяцев можно объявить о помолвке. А пока нужно поговорить с девочками. Она на мгновение замолчала, а затем, собравшись с духом, продолжила: – Селим, я хотела попросить тебя… выдели несколько наложниц для гарема Мурада… Я бы хотела отправить с ним Сафие. Девушка умна, красива… думаю, она понравится нашему шехзаде. – Конечно, любимая. Можешь выбрать любую девушку. Или даже не одну, – равнодушно ответил Селим. Его действительно не волновали гарем сына. Он любил только свою жену, а остальные женщины были для него лишь средством продолжения рода. Трое наложниц сейчас вынашивали его детей. И Селим принял для себя решение: пока они не родят, он не прикоснется ни к одной женщине, кроме Нурбану. В тайне он надеялся, что все трое родят ему сыновей, и тогда он сможет навсегда забыть о своем долге перед династией. На следующий день Нурбану пришла с дочерьми к Селиму. Они долго беседовали с ними, объясняя, почему выбор мужей так важен, и почему они остановились именно на этих кандидатурах. Дочери, еще не знавшие любви и не помышлявшие о том, чтобы перечить родителям, со всем согласились. Через несколько месяцев состоялся пышный праздник обрезания шехзаде Мурада, во время которого было объявлено о помолвке трех дочерей султана Селима. Празднества продолжались две недели. Наконец, Мурад с гаремом отправился в санджак, в город Манису. Нужно сказать, что он с первого взгляда влюбился в Сафие. Девушка ответила ему взаимностью. Забегая вперед, скажем, что, как и Нурбану, она долгие годы была его единственной фавориткой. Их любовь была искренней и очень сильной. И лишь после того, как Мурад взошел на престол, у него появились другие наложницы. Тем временем, наложницы Селима родили двух девочек и только одного мальчика. Селиму пришлось снова обратить внимание на гарем. Он начал готовиться к военному походу и отправил туда зятьев, чтобы дать возможность дочерям немного повзрослеть до свадьбы. Сам же Селим в поход не поехал. Его мучили головные боли и головокружения. Лекари утверждали, что это из-за того, что он резко бросил пить. Но султан однажды дал себе слово не прикасаться к вину и твердо держал свое слово до конца жизни. Вернувшись из похода с победой, султан устроил пышную тройную свадьбу. Дочери, попрощавшись с семьей, разъехались по своим дворцам.