Ее кровь

Сделка простая. Он - подчиняется. Она - дает свою кровь. Аврора не любит быть уязвимой. Не любит, когда клыки поддевают кожу и входят в нее. Не любит, когда чувствует пронзаюшую боль, и стекающую кровь по шее. Не любит понимание того, что стоит Эндрю сомкнуть клыки сильнее, и он перегрызет ей горло. Но таковы условия договора. Аврора как-то спрашивает, из чистого любопытства, почему он не пьет кровь других. Эндрю говорит, что кровь братьев не пьет, потому что боиться им навредить, а если он будет нападать на случайных студентов, то их придется убивать, чтобы они никому не рассказали, а в таком случае полиция и специальный отдел по отлову тут же поймет, что орудует вампир, выловят, и загонят его в вампирскую резервацию. Аврора понимает, что в резервации он уже был. Догадывается, что под повязками выжженный раскаленным серебром номер, которым метят всех словленных вампиров. Но на счет этого не спрашивает. Думает, что не ее дело. Да и он вряд ли ответит. Эндрю тоже спрашивает. Например, почему она не боиться подставлять шею вампиру, и почему не сдала его в службу отлова. Аврора говорит, что уже имела дело с вампирами. И благодаря этому, пол года назад, поняла, что один из новеньких лисов - вампир. Голодный вампир, который почему-то не пьет кровь. И о том, что знает, что на самом деле делают с вампирами в резервациях. Кормежка у них обычно по вечерам четверга. В пустых кабинетах, лекционных залах, и еще не заселенных комнатах лисьей башни. Эндрю никогда не спрашивает, откуда Аврора берет ключи от них. Исключения из их графика - вечера перед матчем, когда Эндрю нужны силы на игру. К счастью, чирлидерши ездят на выездные игры вместе с командой. Аврора точно знает, что Эндрю не чистокровный вампир. Что он родился человеком. Потому что умеет отличать чистокровных от обратившихся при жизни. Знает, как отличить сильных, мощных, абсолютно бессмертных, первородных, которые могут своей кровью делать других вампиров своими фамильярами, от тех, кого они обращают в себе подобных, но более слабых, уязвимых, которых обрекают на зависимость от человеческой крови. О том, как именно Эндрю обратился, Аврора не спрашивает. Денверс как-то одевает серебряную цепочку перед кормежкой. Знает, что первородным серебро как обычный металл, но обращенные обжигаются от одного прикосновения. Эндрю в тот раз молча смотрит на нее несколько секунд, а потом отодвигает цепочку с ключицы, и кусает сильнее обычного. Конечно, Эндрю обжигается серебром, и после этого у него остаются шрамы на подушечках пальцев. Аврора мимолётно замечает в его глазах отблески красного, во время конфликтов, или как неосознанно удлиняются его клыки, но больше Эндрю ничего не выдает. Разве что, бледность кожи, потому что оттенок кожи Аарона выглядит темнее, и это замечают. Она сама видит пару раз, как лисы его называют вампиром, очевидно, не догадываясь, что так оно и есть. Скорее всего, знает только Ваймак, потому что Аврора как-то замечает на себе его долгий взгляд, когда слишком широкий ворот футболки обнажает укус на ее плече. Еще, возможно, в курсе Рене. Аврора как-то краем глаза видит на ее руках шрамы от укусов. Не такие, какие ей самой оставлял Эндрю. Они рваные, беспорядочные, глубокие. Будто те, кто оставили это, хотели не только крови, но и плоти. Будто по-настоящему хотели ее съесть. Когда Рене натыкается на ее взгляд, то просто знающе улыбается, и прикладывает палец к губам. Они с Эндрю не много разговаривают. По большей части, на счет сделки, а во время кормежки вообще молчат. Но Эндрю как-то говорит, что в древности, вампирам люди отдавили самых красивых и здоровых девушек, в надежде на то, что они не будут есть других людей. Проще говоря, приносили в жертву. Аврора говорит, что она не агнец на заклание, что она сама решила давать ему свою кровь, взамен на его подчинение. Что не одна девушка, принесенная в жертву, не имела над вампиром ту власть, которую имеет она. Эндрю в ответ на это лишь улыбается безумно. Аврора как-то роется в библиотеке, в разделе книг о вампирах. В большинстве там историческая литература, легенды и сказки тех времён, когда вампиры ещё правили людьми, а не наоборот. Когда не люди сгоняли их в резервации, а они сгоняли людей в деревни и города, и держали их там как свой домашний скот. Она натыкается на строчку о том, что вампиры стайные существа. Что вампир, особенно первородный, не потерпит на своей территории появления друго, и либо убьет его, либо сделает своим фамильяром, ведь, если второй вампир будет ему подчиняться, то первый не будет чувствовать угрозы. Аврора понимает, что, скорее всего, Эндрю единственный обращенный вампир в пальметто. Эндрю как-то роняет, что не встречал таких, как Аврора. Которые даже на самого древнего и страшного хищника, смотрят, как на еще одну, разве что, чуть более сильную пешку в своей игре. Аврора возражает, что он не так много прожил, скорее всего, ему так же, как Аарону - двадцать. Когда Эндрю спрашивает, почему она так считает, она объясняет. Древние вампиры, чистокровные, первородные, не боятся ничего. Их не берут сербро, молитвы, чеснок, и только след может оставить такой же вампир. Они неуязвимы, и поэтому бессмертны. Они не понимают и не соответствуют человеческим моралям, ценностям. Даже не помнят, что это такое. Что в отличии от Эндрю, они уже совсем не похожи на людей. Что не согласились бы на какую-то кормёжку раз в неделю, и просто разорвали бы ей горло. Что они жестокие, равнодушные, холодные. Люди для них - никто. Эндрю спрашивает, что, неужели, Аврора думает, что таким их делает именно превращение в вампира. Аврора отвечает, что нет. Что такими древних вампиров делает время. Вечности вполне достаточно, чтобы очерстветь и потерять ценность людской жизни. Чтобы потерять человека в себе. Эндрю впервые говорит, что согласен с ней. Аврора замечает, как Эндрю начинает ждать их встреч. Очередной кормёжки. Она видит голод в его глазах, стоит ему даже мимолётно заметить ее, желание впиться в шею в глубине зрачка. Понимает, что с каждым разом он начинает впиваться клыками глубже, пить больше. Что он хочет ее всю. Не просто крови. Но Авроре уже не страшно. Потому что фамильяр не причинит вреда вампиру, которому подчиняется. От которого зависим.