Не ты, не я

…Аннатар не понимал, что его так привлекло в этом эльфе. Случайный обладающий необычной внешностью прохожий, с которым они так же случайно разговорились. Неужто локоны цвета серебра, ниспадающие на плечи аккуратными волнами, такие же серебристые глаза, избегающие прямого взгляда, но если и смотрящие прямо, то непременно в самую душу, и белая кожа так уж зацепили молодого умелого кузнеца с неверноятными амбициями. Однако же кто из эльфов не имеет мудрых очей на юном лике, нежной кожи да чудных волос. Аннатар и сам сделал свои волосы белыми-белыми, как шерсть невинного агнца. Хоть и нетипичная для нолдо, нет, вряд ли это была внешность. Вряд ли это были его мысли. За несколько недолгих разговоров — бесед за прогулкой с незнакомцем, слишком коротких и не самым глубоких, чтобы иметь ценность для планов Аннатара, — он не узнал от эльфа ничего, что не сказал бы другой такой же эльда. Да, Аннатар имел неосторожность заикнуться о тьме, но своей беспринципной идеалистской ненавистью к ней этот эльф не отличался от своих собратьев. Вряд ли это были его умения. Был бы он мастером, кузнецом, ювелиром, имел бы связи с королевскими семьями, Аннатар ухватился бы за него немедленно, умасливая и обхаживая Перворождённого, дабы вылепить из него свой инструмент, как лепит гончар причудливые фигуры, чтоб украсить свои изделия. О, нет, Аннатару было совершенно неясно, зачем он так любезно пригласил Айвэдиля в свою мастерскую, и наблюдал сейчас за тем, как эльф прохаживается вдоль полок, рассматривая созданные кузнецом украшения. — Так вот какими дарами ты управляешь, владыка даров, — усмехнулся Айвэдиль, переводя взгляд с искусного ожерелья на его создателя. — Нравится? — улыбнулся Аннатар. Удовлетворённый небольшим кивком он подошёл к Айвэдилю, взял украшенное крохотными речными жемчужинами колье, не спуская глаз с белого как фарфор, лица, и медленно, почти по-кошачьи, зашёл к эльфу за спину. На мгновение Аннатару показалось, что тот сдержал порыв развернуться, не давая кузнецу прокрасться в слепую зону, но то было лишь мгновение. Аннатар поднёс колье к шее Айвэдиля и сделал шаг влево, заставляя эльфа шагнуть вместе с ним, останавливаясь у небольшого зеркала. — Ну как? — почти промурлыкал Аннатар, смотря Айвэдилю прямо в глаза через отражение. — Волшебно, — честно сказал Айвэдиль, справившись с секундным смущением. — Вы из тех мастеров, что столь искусны, что кажется, будто в каждой детали кроется магия, хоть на самом деле это лишь рука умельца. Аннатар довольно ухмыльнулся и осторожно вернул колье на своё место. — Вы выбрали серебро с жемчугом. Безусловно, на вас серебро смотрится гармонично, а жемчуг едва ли не настолько же бел, как и ваша кожа, но не попробовать ли вам нечто выделяющееся? Наденьте золото. Айвэдиль нахмурил тонкие светлые брови. — Я не люблю выделяться, — пробормотал он и извиняющись улыбнулся. — Боюсь, золото будет смотреться на мне вульгарно. Не буду спорить со взглядом мастера, но таково моё мнение. — Жаль, но дело ваше, — Аннатар примирительно пожал плечами. Айвэдиль отошёл от зеркала и ещё раз осмотрелся. Взгляд его упал на ещё не охваченный вниманием угол, где стояло нечто накрытое светлой тканью. — Что там? Аннатар прошагал к углу и сдёрнул полотно. Там в аккратный рядочек стояли приложенные к стене мечи. — Я пока не решил, как их выставить. Желаете взглянуть? Айвэдиль медленно приблизился к кузнецу, но не решился тронуть и рукояти. Аннатар тихонько усмехнулся такой робости, сам вынул один из мечей из ножен и предложил эльфу. Айвэдиль осторожно принял оружие и сделал шаг назад, давая солнечному свету упасть на заточенный клинок. — Валинорский орнамент… — прошептал он изумлённо, не отрывая глаз от лезвия. — Я давно таких не видел. — Даже оружие должно нести в себе отпечаток прекрасного. Я не мог даже думать об иной гравировке — всё же я посланник Валар. — Вы посланник Валар? — вскинул голову Айвэдиль, его большие глаза стали ещё больше от удивления. — А я не говорил? Простите великодушно, — Аннатар положил руку на серде и слегка поклонился. — Быть может виной тому моя скромность… Но неужели вы бы поверили в это, скажи я раньше? — Вынужден признать, что усомнился бы, — кивнул со вздохом Айвэдиль. — Вы одеваетесь точно как нолдо, но, зная их репутацию, не сразу предположишь, что он прибыл из-под крыла Валар. Он вновь перевёл внимание на меч, задумчиво разглядывая отполированное до зеркального блеска лезвие. Предупредительно отойдя ещё на шаг и развернувшись, Айвэдиль взмахнул им пару раз на пробу и удовлетворённо перехватил рукоять. — Вижу хватку воина, — промурлыкал Аннатар. — По вам и не скажешь… — Не имею привычки носить доспех на прогулку, — отшутился эльф. — А что насчёт вас? Насколько искусно владеет кузнец своим же изделием? — Смею доложить, что весьма сносно, — с притворной скромностью склонил голову Аннатар расплылся в улыбке, обнажая белоснежные зубы. — Я бы с большим удовольствием посмотрел на вас в бою. Айвэдиль развернулся на каблуках лицом к кузнецу. — Как насчёт дружеского поединка? — Был бы рад. — Готов хоть сейчас. — Дорогой друг, я весь ваш.

***

Айвэдиль отвёл его на живописную поляну в небольшом отдалении от города. Деревья тянулись к свету Ариэн, цветя так пышно и беззаботно, будто никогда не слышали звона клинков. Ничего не шелохнётся в созданиях Йаванны, услышь они это снова. Аннатар проследовал за новым знакомым, шагающим так уверенно, будто он ходит по этому маршруту уже тысячный раз. Кстати, сколько ему лет? В каком возрасте этот эльф застал Войну Гнева? Застал ли? Сражался ли в ней? Он выглядел молодо, насколько Аннатар мог судить о возрасте вечно юных эльдар. Что-то в нём несло отпечаток войны, но на ком он не остался? Разве что на людях, чей век слишком короток, чтобы пронести память сквозь года и поколения без стирания деталей и затупления чувств. Айвэдиль наконец остановился. Он молча ждал, когда Аннатар выразит готовность к поединку, поза его выражала задумчивость. Аннатар был готов. Любопытно узнать, что из себя представляет этот Айвэдиль. Эльф вскинул подбородок и не без задора взглянул на своего оппонента. Аннатар достал меч из ножен с ленивой ухмылкой, наблюдая за действиями эльда. Стойка которую принял последний, была настолько правильна и картинна, словно его годами использовали в качестве примера обучающимся фехтованию юнцам. Битва началась. Как и ожидал Аннатар, первые несколько ударов были как по книжке, но майа и не думал расслабляться. Сила выпадов эльфа резко возросла, и с каждой секундой становилось сложнее их отражать. Парировал Айвэдиль так же мастерски. — Вы полны сюрпризов, Айвэдиль, — не смог сдержать почти игривой ухмылки Аннатар. Жёсткий, сосредоточенный взгляд в ответ поразил его. — Не сомневайтесь, — коротко произнёс эльф, нанося новый удар. Аннатар пристально наблюдал за оппонентом. Его движения, его блоки и выпады, стойкость его несомненно рыцарской руки — всё это столько же впечатляло сколько почему-то настораживало. Аннатар не мог объяснить смутного чувства, будто всё это было ему знакомо, почти что дежавю. Он посмотрел эльфу в глаза. Он знал эти глаза. Мечи звонко ударились друг об друга, и оппоненты столкнулись лицом к лицу. Всего на миг, но этого было достаточно, чтобы Аннатар почувствовал на себе ястребиный взгляд. Так хищная птица смотрит на добычу, так орёл пронзает облака, выслеживая одну единственную змею, жизнь которой не даёт ему покоя. Только один майа в Арде может иметь такой взгляд. — Эонвэ? Как неосторожно сорвалось с губ это имя, как не вовремя, как глупо. Несколько точно рассчитанных движений, и меч вылетает из рук кузнеца. Он спотыкается, от неожиданности отступив на несколько шагов, и падает на землю. Остриё немедленно оказывается у самого горла. — А теперь потрудись объяснить, что ты здесь делаешь, Майрон. Теперь у потерявшего так тщательно выстраиваемую маску Аннатара не было никаких сомнений в том, кого он видит перед собой. Стальные, холодные, ещё более…куда более жестокие, чем на Войне глаза. Он то знал, что Эонвэ не был жестоким. — То же могу спросить и у тебя, старый друг, — как можно более примирительно и невинно улыбнулся Майрон, однако это не сработало, и он почувствовал неприятный укол на шее. Не до крови, и даже не больно, но пыл подутих. — Сразу подозреваешь злые намерения? Нет, я не спорю, справедливо, но неужели… — Если ты не услышал, я повторю вопрос, — оборвал его глашатай и произнёс чётко отделяя каждое слово. — Что ты здесь делаешь? — Помилуй, Эонвэ, откуда такое недоверие? — предпринял очередную попытку Майрон, делая несчастное лицо. — Я делаю так, как ты сказал мне много лет назад. Я пытаюсь исправить то, что натворил, пока был под властью Моргота. Что плохого в том, чтобы вступить в гильдию кузнецов Эрегиона и жить мирной жизнью, создавая прекрасное? Не этого ли ты хотел? — Лжец! — неожиданно рявкнул Эонвэ, вонзая меч в сантиметре от горла бывшего майа Аулэ. Майрон невольно вздрогнул и как-то сжался. — Как ты смеешь так издеваться после всех моих попыток просто поверить тебе?! Он поставил ногу Майрону на грудь и опустился близко-близко, так, что его тень закрыла лицо Майрона. — Я был бы счастлив, окажись твои слова правдой, но я не настолько глуп, чтобы верить тому, кто предавал столько раз. Зачем «простому кузнецу» называть себя посланником Валар, скажи мне, Майрон? Майрон промолчал. Даже закрыв глаза на то, что Эонвэ изменил свою внешность, и Майрон глядел в лицо эльфу, он говорил с незнакомым ему человеком. Это был не тот Эонвэ, которого он всегда знал. Это был не тот Эонвэ, который позволил ему сбежать в конце Войны гнева, не тот Эонвэ, которого Майрон мог обмануть. Эонвэ выпрямился и рывком выдернул меч из земли. — Поднимайся. Майрон медленно встал. Глашатай не дал ему даже стряхнуть пыль с колен — схватил его за запястье, дёрнул на себя и в два счёта связал ему руки. — Твой меч зачарован? Майрон покачал головой. Эонвэ потратил секунду на раздумья, и, видимо решив забрать оружие позже, кивнул Майрону в сторону города. — Иди. Майрона снова неприятно резанули воспоминания о Войне Гнева, когда он точно так же был пойман глашатаем, тогда командующим Войска Запада. Сейчас шансов на побег у него меньше. Возможно. Эонвэ отвёл его в место, внешне выглядящее как обычный, правда, немного маленький, эльфийский дом. Внутри однако было настолько пусто, что казалось ненастоящим. Оно и было ненастоящим, ровно как и выдуманная личность познакомившегося с таким же выдуманным Аннатаром эльфа. — Сядь. Майрон продолжал повиноваться коротким приказам майа Манвэ. Эонвэ прошёл мимо него в угол комнаты, но спиной к Майрону проворачиваться не стал, стоя полубоком, чтобы ни на секунду не упускать кузнеца из виду. Он открыл клетку и бережно освободил с готовностью севшую ему на палец белую голубку. К её лапке уже что-то было привязано. Эонвэ что-то шепнул птице, открыл окно, и голубка немедленно выпорхнула наружу. — Скоро за тобой прибудут. Тебя отправят в Валинор, и ты предстанешь перед судом Валар. Ну, конечно, так и хотелось съязвить Майрону, но он благоразумно промолчал. Эонвэ подошёл к бывшему другу и склонился над ним. — Не жди, что они будут так же милосердны, как были бы, сдайся ты раньше, — почти прошипел глашатай, резко выпрямился, и удалился к противоположной стене. Оперевшись на неё, он уставился на дверь, откуда должен был прийти конвой за павшим Майа. Теперь Майрон не понимал, как он не замечал сходства «Айвэдиля» и Эонвэ раньше. Или замечал, но почему-то не обратил должного внимания. Сейчас Эонвэ позволил маскировке спасть, и Майрон чётко видел знакомые черты лица, белоснежные волосы и сменившую с аристократически-фарфорового на чуть ли не болезненно-бледный оттенок кожу. Эонвэ был выше, чем «Айвэдиль», и уж его-то образ с мечом в руке никак не мог удивить кузнеца. Единственной недостающей деталью были крылья. Майрон не стал спрашивать. Тишина становилась невыносима. Эонвэ стоял мраморным изваянием, закрывшись от Майрона, и, казалось, от мира вообще. — Совсем ничего не скажешь? Что, даже не скучал о мне? — выдал Майрон, не выдерживая молчания. Эонвэ резко, совсем по-птичьи повернул голову. — С какой стати мне это говорить? — выплюнул он. — Покормить твоё эго? Хочешь, чтобы я бросался тебе в ноги с мольбами покаяться, вернуться в Валинор и криками о том, как мне без тебя там плохо? Надо было наслаждаться после Войны Гнева. Не такой реакции Майрон ожидал от того, кто слёзно умолял его вернуться и был готов простить ему все грехи, лишь бы он это сделал. Тон сразу сменился. — Ты ведь сразу понял, что это я, так? — спросил Майрон после некоторого молчания. — Я бы хотел, чтобы это был не ты, — Эонвэ остановил себя. Неправильно, если бы это был не Майрон, искать бы его пришлось дольше. — Я бы хотел, что это был не я. Мне жаль, что я знаю тебя настолько хорошо, чтобы распознать даже под маской. Мне жаль, что я тебя знаю. Я бы хотел, никогда не иметь с тобой ничего общего. Лучше бы меня вообще не было. За дверью послышались стройные, синхронные шаги. Эонвэ наконец отнял себя от стены, выпрямился и принял серьёзный вид, ничем не показывая своё выведенное из равновесия состояние. — Я не буду защищать тебя в суде, — сказал Эонвэ и открыл дверь.