Роковая осень

- Зачем тебе далась информация о каком-то учителе? - Фрэнки сидел возле компьютера и обрабатывал базу данных всех жителей в поисках мистера Кенивана по запросу Лойда. - Это важно для меня и... для Йор. Просто давай сейчас обойдемся без вопросов. - Ладно, ладно. - Большой монитор компьютера с засекреченной базой данных всех жителей страны открывал взору Лойда многочисленные имена, фотографии, места жительства людей и всю информацию о них вплоть об имени первой любви - такими полными данными располагала WISE. - Готово. - Победоносно воскликнул Фрэнки. "Мистер Фрэнк Кениван, 73 года, живет по адресу округ Лэсли 3/18. На пенсии. Особые данные: в последнее время много пьет. Последнее обновлении информации - 3 года назад." - Видимо твой этот мистер Лэсли не особо активную жизнь ведет раз о нем нет информации уже как 3 года, а может спился уже с концами... - Есть какая-то информация о его прошлом? - Лойд достал блокнот и детально переписывал информацию. - Не особо... Так, посмотрим: работал учителем в местной школе для сирот на протяжении 30 лет, преподавал историю, ни в чем особом не был замешен, ни знаю даже зачем WISE хранит информацию на него. - Школа для сирот... Интересно - Лойд переписал адрес и всю оставшуюся информацию - Йор никогда не говорила про своих родителей. - Ну может стесняться своего прошлого, с кем ни бывает. - Или же боится его - Лойд спрятал блокнот. - Спасибо, Фрэнки, скажи Сильвии, что ближайшие два дня я буду недоступен. - Он было уже направился к выходу, как его окликнул Фрэнки непривычно спокойным для него голосом. - Дружище, только не делай глупостей, хорошо? Я не знаю, что ты затеял и зачем тебе вся эта информация, но помни, что в первую очередь - ты агент "ИМЯ КОМПАНИИ". Не наделай глупостей. Лойд только улыбнулся в свойственной для себя форме и вышел.

***

Спец. борт АН 366 был над округом Лэсли в 17:00, ровно через два часа после вылета. Взору Лойда раскрывался небольшой провинциальный город примерно на пятьдесят тысяч жителей. В таких городах он часто бывал, ибо там было легче всего скрыться от преследования и "залечь на дно". Самолет совершил мягкую посадку. Поблагодарив пилотов - бывших майоров государственной армии, а теперь профессиональными пилотами WISE, он вышел в прохладу осеннего северного вечера. Дом на авеню 3 был скорее похож на заброшенное здание, не издавающее признаков жизни: запертые ставни, просивший чердак и мох у основания. "Видимо старик уже давно помер" - Такое было первое предположение Лойда. Ни на что особо не надеясь, он все-таки постучал в дверь. Как и ожидалось - ответа не последовало. Обойдя дом со всех сторон, он так и не нашел ни единой живой души. Отчаявшись, что проделал такой долгий путь ни с чем, да еще и потеряв при этом пол дня драгоценного времени, Лойд уже направился назад в сторону аэропорта, как заметил проезжающего рядом на велосипеди человека. Впереди у него была прикреплена сумка доверху наполненная продуктами. - Скажите, вы не знает, жив ли хозяин этого дома? - Лойд окликнул его, выйдя на встречу. Мужчина с трудом затормозил. - Этого-то? Чего же, знаю. Под стражей он сейчас сидит, опять напился и его схапали на пару суток, ничего нового. А вам зачем старина Фрэнк понадобился? - Да так, я его старый приятель, решил повидать. - Старый приятель у Фрэнка? - Незнакомец слегка нахмурился - Не помню, чтобы его кто-то навещал в последние годы... Что же вы не захаживали ранее? А впрочем, какая разница, он будет рад увидеть кого-то знакомого. Участок находится на восьмом Авеню - это здесь за поворотом метров двести. - Благодарю! - Лойд откланялся и быстро развернулся. - Погодите! А как же вас зовут? Крик мужчины донесся сзади, Лойд уже быстрым шагом удалялся за поворот. Полицейский участок округа Лесли представлял собой одноэтажное здание 60-х годов с заново наспех покрашенными стенами в серый цвет. лойд открыл дверь участка, и она скрипнула, словно давно не смазывалась. Внутри царила мрачная атмосфера — стены были выкрашены в серый цвет, а старые лампы издавали неприятный гул. По помещению витал запах сырости и застоявшегося воздуха, как будто здание не проветривали годами. Никого не было видно, кроме одного полицейского, сидящего за стойкой. Толстый мужчина с бледным лицом лениво просматривал газету, его живот нависал над ремнем, а на носу держались круглые очки, которые он время от времени поправлял. Лойд медленно подошел к стойке и остановился, ожидая, когда полицейский обратит на него внимание. Однако тот продолжал читать, не поднимая глаз. — Мне нужен мистер Кениван, — спокойно произнес Лойд. Полицейский нехотя отложил газету, подняв глаза, и с некоторым раздражением спросил: — Кто вы такой, чтобы его искать? Не тратя времени на объяснения, Лойд достал из кармана несколько крупных банкнот и небрежно положил их на стойку. Полицейский посмотрел на деньги, потом на Лойда, приподняв бровь, и, пожав плечами, сгреб купюры в ящик стола. — Проходите, — кивнул он головой в сторону двери вглубь участка. — Он в самом конце, последняя камера. Вот ключи. Лойд двинулся вперед по узкому коридору с облупившимися стенами, слыша позади себя, как полицейский вновь зашелестел газетой. С каждым шагом сырость в воздухе становилась все более ощутимой, и вскоре он достиг массивной металлической двери, ведущей в подвальное помещение. Зайдя внутрь, Лойд почувствовал неприятный запах сырости, смешанный с запахом алкоголя и пота. Тусклый свет едва освещал камеру, где на грязной соломенной подстилке лежал пожилой мужчина. Его одежда была в пятнах, лицо — покрыто густой седой щетиной, а глаза, прикрытые опухшими веками, чуть приоткрылись, когда Лойд вошел. Его кожа была серого оттенка, а щеки впали, словно он давно не ел. Это был Фрэнк Кениван — в прошлом учитель, а теперь лишь тень того, кем он когда-то был. Пустая бутылка валялась рядом с ним, а его руки слегка дрожали от пьянства или старости. Мужчина попытался поднять голову, но силы его почти покинули. — Кто… кто ты? — прохрипел он, с трудом произнося слова. Лойд не ответил сразу, внимательно оглядывая жалкое состояние человека перед ним, обдумывая, как извлечь из него информацию о прошлом Йор. Лойд сжал зубы, чувствуя отвращение, глядя на старика. Он медленно подошел к грязной подстилке, где валялся Фрэнк, и вытащил из внутреннего кармана фотографию. Словно с вызовом, он сунул снимок перед мутным взглядом пьяницы. — Ты помнишь эту девушку? — его голос был резким, напряженным. Фрэнк с трудом разлепил веки и прищурился на изображение. Его глаза были налиты кровью, а рот приоткрылся в глупой усмешке. — Да откуда... я вообще знаю... это... кто она? — пробормотал он, почти не различая лиц перед собой. Лойд стиснул кулаки, но сдержал порыв. — Она училась у тебя, — голос Лойда напоминал острый нож, врезающийся в каждое слово. — Примерно двадцать лет назад. — У меня? — Фрэнк протянул руку к фотографии, но был слишком пьян, чтобы что-либо сообразить. — Много у меня этих… детишек было... — Водку хочешь? — Лойд не терял терпения, но его голос звучал с угрожающей резкостью. — Вспомни, и получишь. При одном упоминании водки глаза Фрэнка сверкнули. Он моментально оживился, словно дикий зверь, учуявший запах добычи. — Вспоминаю... да, вспоминаю! — он потянулся вперёд, пытаясь схватить воздух, будто бутылка уже была в его руках. — У неё были золотистые волосы? — Лойд пристально вглядывался в него, словно пытался высосать правду его взглядом. — Да-да, конечно, золотистые... прям как солнце... — Фрэнк натянуто ухмыльнулся, почти давясь своими собственными словами. — Врёшь, ублюдок! У неё чёрные волосы! — Лойд выпрямился, размахивая фотографией перед его лицом. Голос его был полон ярости, он уже не мог сдерживаться. — А, да, точно... чёрные, конечно, чёрные! — Фрэнк изменил своё мнение в ту же секунду, заливаясь глупым смехом. — Просто дай мне эту чёртову бутылку! Лойд больше не мог выносить это жалкое зрелище. Взбешённый, он схватил ведро с ледяной водой, стоявшее рядом, и с силой выплеснул его на Фрэнка. — Мерзкий пьяница! — прокричал он, его голос сотряс старые стены камеры. Фрэнк судорожно задёргался, пытаясь прийти в себя от внезапного холодного удара, кашляя и отплёвываясь. — Ладно, ладно! — его голос был слабым, но паническим. — Помню... Йор! Да, помню её... Она была лучшей ученицей. С ножами творила чудеса, могла обезоружить любого... — Продолжай! — Лойд наклонился ближе, его глаза горели, как у хищника, загнавшего добычу в угол. — Она... была... — Фрэнк запнулся, заморгав. — Но потом... этот цветочник забрал её. Они все... они все её забрали. — Цветочник? Кто он? Куда они её забрали? — Лойд крепко схватил Фрэнка за воротник, тряся его, словно старую тряпичную куклу. Но ответа не последовало. Глаза Фрэнка закатились, и он осел обратно на грязные простыни, бессильно свалившись в глубокий пьяный сон, оставив лойда наедине с его вопросами и огнём в груди. — Чёрт... — лойд отпустил пьяницу и шагнул назад, осознавая, что вытащить из него больше сейчас не получится. лойд вышел из камеры, его шаги гулко отдавались по коридору, словно удары сердца в давящей тишине участка. Каждое движение казалось пропитанным теми чувствами, которые бурлили внутри него — смесью злости, бессилия и отчаяния. Он стиснул кулаки так сильно, что ногти впивались в ладони. Фрэнк дал ему жалкую кроху информации, оставив слишком много вопросов, и это сводило с ума. Пройдя мимо полупустых кабинетов, он оказался в приемной, где тот же толстый дежурный полицейский продолжал читать свою газету. Услышав шаги лойда, он поднял голову, лениво зевнул и с подозрением уставился на него. — Ну что, закончил? — голос полицейского прозвучал лениво и равнодушно, словно не заботило, что происходило за дверью, пока он сидел в своем теплом кресле. Лойд остановился на секунду, его плечи напряжённо вздрогнули. Он посмотрел на дежурного с таким холодом в глазах, что тот непроизвольно потянулся к своему воротнику, ощущая, как комната внезапно стала на несколько градусов холоднее. Он вышел из участка, не обращая внимания на прощальные ворчания полицейского. Прохладный ветер холодил кожу, смешиваясь с остатками ярости внутри. лойд шагал по пустой улице, погруженный в свои мысли. Он шел быстро, стремительно растворяясь в ночи, словно сам становился её частью — холодной и безмолвной. И где-то далеко, за границей этого пустого городка, ещё витали ответы, которые он должен был найти.

***

Утро едва началось, когда Йор вернулась с прогулки с Анечкой. Солнечный свет лениво пробивался сквозь плотные тучи, заливая улицы мягким светом, но её сердце вдруг сжалось, когда она увидела Лойда. Он сидел на краю дивана, небритый, в помятой одежде, как будто не спал всю ночь. Его лицо было мрачным, а взгляд — тяжёлым, пропитанным отчаянием и тревогой. Йор мгновенно почувствовала, что что-то не так. Лойд медленно поднял глаза, и напряжение в комнате стало почти осязаемым. Его строгий, даже резкий голос нарушил тишину: — Аня, иди в свою комнату. Аня, не привыкшая видеть Лойда в таком состоянии, замерла на месте. Её глаза округлились, и она молча кивнула, побежав в свою комнату, оглядываясь назад в полном шоке. Йор смотрела на Лойда, не понимая, что происходит. Она сделала шаг вперед, пытаясь спросить: — Лойд, что случилось? Что это за... — Если тебе хоть сколько-то дороги наши отношения, — перебил он её резким голосом, полным боли, — ты сейчас же поедешь со мной. Он встал, бросив взгляд, который словно пригвоздил её к полу, и, не дождавшись ответа, пошёл вниз по лестнице. Йор невольно последовала за ним, её сердце колотилось от тревоги. Всё происходящее было неправильным, чужим. Они сели в машину, и Лойд молча завёл её, резко выехав на шоссе. Йор снова попыталась заговорить, но её голос дрожал: — Лойд, скажи мне, что происходит? Ты пугаешь меня... Но он только молча вел машину за город, его челюсти были стиснуты так крепко, что казалось, он не даст ни одного ответа. В воздухе царила гнетущая тишина, только стук её сердца и шум двигателя заполняли пространство. Чем дальше они ехали, тем сильнее Йор чувствовала нарастающий страх. Спустя время они добрались до заброшенного полигона — пустынного места посреди нищего пейзажа. Поле было мёртвым, ржавые мишени стояли, как памятники забытого прошлого. Ветер играл с пылью, поднимая её к небу, и всё вокруг казалось зловещим, как сцена из кошмара. Лойд вышел из машины и резко открыл багажник. Он достал три ножа и, не глядя на Йор, приказал: — Брось их. Точно в ту цель. — Он указал на деревянную мишень, стоящую в 80 метрах. Йор смотрела на него в ужасе, не веря в происходящее. Её голос задрожал, когда она попыталась возразить: — Лойд, я не умею... Я могу пораниться... Но он только слушал её с холодным, безразличным выражением лица. И вдруг, словно обрубив все её слова, Лойд достал пистолет. Его лицо окаменело, а глаза наполнились леденящим намерением. — Ты сделаешь это, или я тебя пристрелю прямо здесь. Йор ощутила, как её мир рушится. В её глазах плескался ужас, её дыхание стало прерывистым, а тело будто отказало. Она не могла поверить в то, что такой для нее дорогой человек стоит сейчас рядом, направив дуло пистолета. Но в глубине её души она понимала, что это конец. Страх уступил место отчаянию, а отчаяние — новой силе. Её лицо вдруг стало другим — холодным, сосредоточенным, словно она забыла всё, что было до этого момента. Она шагнула вперед, сжала ножи в руках и выдохнула, отбрасывая все страхи прочь. В следующий миг она метнула первый нож. Точно в цель. Второй — следом за ним. Третий — как последний выстрел в сердце. Все три ножа вонзились в мишень с идеальной точностью. Лойд стоял неподвижно, опустив пистолет. Он смотрел на неё, и в его глазах впервые за всё это время мелькнуло что-то человеческое — боль, которая теперь заполняла всё его существо. Его рука дрогнула, и он шагнул к ней, замахнувшись, как будто хотел ударить. Но в последний момент, сдавленный стон вырвался из его груди, и он обнял её. Его тело содрогалось, а слёзы текли по щекам, нарушая маску безразличия. — Всё пропало... — прошептал он, задыхаясь в собственных чувствах. — Ты… ты и вправду шпион... Он сжал её крепче, как будто боялся потерять её в этом чёртовом кошмаре, осознавая, что правда, которую он раскопал, разрушила всё, на что он так надеялся. Йор стояла, дрожа в объятиях Лойда, её тело содрогалось от сдерживаемых слёз. Всё, что она так долго скрывала, обрушилось на неё в этот момент, и стены, которые она годами строила, рухнули под тяжестью правды. Она закрыла глаза, позволяя слезам бежать по щекам, а её голос едва прозвучал сквозь рыдания: — Прости меня… Я хотела всё рассказать, но потом... — Её голос затих, и она всхлипнула, не в силах продолжать. Лойд резко отстранился, его взгляд вдруг стал острым, и он сжал её за плечи, приближаясь к ней так близко, что Йор почувствовала его прерывистое дыхание. — Ты… Ты отправила записку? — его голос был почти хриплым, полным напряжения. Он держал её взгляд, не позволяя отвернуться, словно хотел прочитать всю правду в её глазах. Йор замерла, осознавая, что Лойд знает. — Да… - Всё внутри неё сжалось от страха, от боли, и новый поток слёз вырвался наружу. Лойд посмотрел на неё, глаза его потемнели, но вместо ярости в них появился иной огонь — не холодный, не разрушительный. Он тихо поднял её подбородок, заставляя её взглянуть прямо в его лицо, полное эмоций, которые он не мог больше скрывать. — Ты любишь меня? — его голос стал спокойным, но в нём звучала какая-то безжалостная потребность знать правду. — Мне нужно знать это сейчас. Йор, с дрожащими губами, выдохнула слова, которые были её единственной истиной: — Больше жизни. В эту секунду Лойд без предупреждения притянул её к себе, и их губы слились в поцелуе, полном отчаяния, страсти и боли. Это был поцелуй не только любви, но и прощения, в котором оба искали спасения друг в друге. Лойд крепко держал её, словно больше не мог позволить ей уйти, как будто этот момент был последним, что у них осталось. Когда поцелуй закончился, он прижал её к себе ещё крепче, прошептав: — Мы выберемся из этого. Вместе. Но внутри его сердце билось тревожно. Он знал, что их мир больше никогда не будет прежним, и мысли метались в его голове. Он отдал организации всю свою жизнь, но Йор... Она была для него дороже всего, что он когда-либо имел. И теперь, стоя с ней в этом заброшенном пустом мире, Лойд осознал, что готов пожертвовать всем ради неё.