Бинго, Уильямс!

Время плавать в озере господа составители Турнира выбрали, конечно же, самое холодное. Февраль. Вода, если что — не просто холодная, а жесть какая ледяная. Так что перед испытанием я напилась согревающих зелий, благо те не считались чем-то противозаконным. Жабросли Валерио мне достал, и я снова была на мели, но зато с артефактом. Я, как и Гарри, заглотнула их прямо перед погружением: тот, надо сказать, окинул меня весьма подозрительным взглядом, но мне было плевать. Итак, кого же, кого же мне надо будет спасать? Признаться, задумалась я об этом только в воде, потому что по всей видимости у меня ни с кем не сложилось никаких сколько-нибудь доверительных отношений. Так что да — было очень любопытно. Не могут же они Кровавого Барона засунуть в озеро. Хаха, я прям представляю это зрелище. Интересно, а можно ли утопить призрака? (а если постараться?) Плыла я в предвкушении. Жабросли оказались бомбической штукой: на шее появились жабры, а на руках и ногах — подобие ласт, так что плавала я в воде так, как будто была рождена в ней. Некоторое время я восхищенно делала сальтухи, а потом вспомнила, что вроде как нужно торопиться, и рванула туда, куда меня вели глаза. Вскоре я услышала песню — красивую, мелодичную, зовущую. Песня сирен или русалок? Звучало так прекрасно, что я что есть силы поплыла в ту сторону. Вскоре непонятный звук сложился в слова, и я услышала стихи, те самые, которые, видимо, были в золотом яйце (которое я даже не потрудилась открыть). Поиски, час, да-да, помним, знаем. Мне везло фантастически: я почти никого не встретила, пока плыла. Только под конец, когда я добралась до русалочьего города, на меня напало жуткое зеленообразное существо. Я, уже видимо по механической памяти, рявкнула «редуцио» и уменьшила его в десяток раз. Ага, вот и приз. Я подплыла ближе, рассматривая пленников. Под водой зрение меня подводило: черты лица смазывались, все они были бледные, почти фарфоровые. Волосы еще развевающиеся… В общем да, хрен поймешь. Рыжий, это, кажется, Уизли. Кудрявый мешок ореолом над головой — Гермиона. Блондинистая макушка и худосочное тело малолетки — сестра Флер. И четвертый белобрысый парень заставил меня захохотать пузырями. Малфой. Серьезно? Они выбрали Малфоя. Это за что же? За то, что он меня цветами и деньгами соблазнял на бал, что ли? Ах да, он же меня позвал в первый раз перед всем факультетом, в том числе и перед Снейпом. Декан же, наверное, и передал. И мальчишку выбрали, за неимением лучшего. Ну да — попробуй утянуть на озеро Кровавого Барона. Ой, не могу-у-у. Господи, я хочу видеть лицо Гарри, когда он это увидит.

***

Гарри явно был в шоке. Поттер метался от Малфоя к Рону и обратно к Гермионе, его глаза были выпучены от попыток осмыслить этот магический цирк. В голове, должно быть, проносились мысли типа: «Что за черт? Малфой? Что он тут делает? Это что, новая фишка от организаторов — добавлять врагов в спасательный пакет?» Когда Гарри попытался перерезать верёвку, тритоны тут же прошипели ему: «Только один пленник.» Поттер явно переживал душевные муки выбора, гадая, что вообще происходит и кто решил, что спасать нужно именно Малфоя. Кого выбирать? Это ж надо такое придумать! Не выдержав его мучений, я решила вмешаться. Выплыла из-за кустов и, не теряя времени, швырнула «Редуцио» в верёвку, к которой был привязан мой любимый серебровласый слизеринец. Верёвка моментально сдулась до состояния ниточки, которую я легко порвала. — Адьос, Поттер! — булькнула я, весело подмигнув Гарри, и, схватив свою драгоценную поклажу, потащила её на поверхность. Чертов Малфой в коматозном состоянии плыл просто ужасно, и все оставшееся время я его тащила как мешок с картошкой до поверхности. В какой-то момент я дико испугалась, когда увидела стремительно приближающуюся акулу… Которая оказалась всего лишь Крамом. Он обогнал меня под самый конец, взбаламутив воду, и я показала тому вслед красочный фак. Нефиг мне виды портить! Стоило нам вынырнуть, как Малфой, наконец, изволил проснуться. Он бешено затрепыхал ногами и руками, выпучил глаза и случайно заехал мне локтем прямо в грудь. Тут уж я сама поняла, что не могу дышать: то ли из-за удара, то ли из-за жаброслей, которые позволяли дышать под водой, но воздух внезапно стал для меня мучителен. Пришлось нырнуть и радостно глотнуть жабрами спасительную воду. Я взяла его за руку и потянула в сторону берега, но Малфой, чтоб ему пусто было, завопил как резаный (видимо, решил, что я собралась его топить) и принялся отчаянно вырываться. Но я упорно тянула его к спасительной суше, все-таки ласты на ногах давали мне неплохое такое ускорение. В конце концов до него дошло, что все в порядке, и Драко изобразил одухотворённый вид. Публика возликовала. У берега я почувствовала, что воздуха стало мало, а плыть — тяжело: действие жаброслей закончилось. Я словила панику, в ужасе пытаясь задышать, чего не получалось. К счастью, тут уже Малфой сообразил, что ему стоит взять на себя роль рыцаря, и попытался подхватить меня руками. Ага, щас. Мы едва снова не утонули, потому что я решила, что он в отместку хочет меня утопить. Худо-бедно, но мы вылезли из воды. Бойкая старушенция в белом халате обернула меня в огромный махровый халат и напоила каким-то зельем, очевидно, согревающим. Мне тут же стало лениво и пофигистично на весь окружающий мир. Кто молодец? Я молодец! — Я и не знал, что у тебя ко мне чувства, — выдал Малфой. Видимо, бодрящее зелье вскипятило ему последние остатки разума. Вскоре из воды вылез Гарри вместе с рыжим и малолеткой Делакур. Малфой тут же решил высказать свое фе, но это «фе» потонуло в восторженных отзывах милашки Флер. Как и в каноне, она не справилась с испытанием. Гарри и Рон имели весьма озадаченные и красные лица, когда Флер одарила каждого из них поцелуем. Малфой скрежетнул зубами: не удивлюсь, если бы он тоже не отказался от подобного подарка. Судьи совещались долго: за это время Малфой успел поругаться с Поттером на какую-то за уши притянутую тему, а я успела несколько раз попытаться сбежать (мне почему-то не дали). Зато, я внезапно обазвелась аж целой одной фанаткой! Ей оказалась девчонка-младшекурсница из Слизерина. — Ты крутая, Бинго! — пискнула малолетка, вручая мне сверток в подарочной упаковке. — Держи, это мои родители купили на Майорке. Мне подарили красивое полотенце с вышитыми на нем розами. Розы по волшебству становились астрами, лилиями, и целым букетом цветов в зависимости от настроения. Ну красота же! А что, неплохо быть популярной. Судьи наконец разрешились. Первое место ожидаемо досталось Краму (который обогнал меня в конце) и Гарри (который демонстрировал широкую душу и благородство), а я заняла третье. Мне, в общем-то, не жалко, у меня зато красивое полотенце есть. А вот Малфой, кажись, обиделся за меня даже больше меня самой. — Несправедливо! Уильямс прибыла первее Поттера! — гудели его припевалы Крэбб и Гойл. — Вы просто потворствуете Поттеру! Лично мне было плевать. Про испытания можно было забыть, хотя бы временно: от февраля до июня меня ожидало целых пять месяцев почти-ничего-не-делания. Красота!

***

Как-то я пришла в Выручай-комнату, и с удивлением поняла, что интерфейс поменялся! Вместо моей уютной гостиной я попала в большое помещение с котлами и столами: кто-то, весело переговариваясь, что-то варил в котлах. И это что-то опасно так шипело и пенилось. — Что ты тут делаешь, Уильямс? — спросил меня рыжий парень, на поверку оказавшийся близнецом Уизли. А у меня, надо сказать, даже дар речи пропал от такой наглости: Выручай-комната была моей все это время! И тут я прихожу, а тут какие-то… рыжие близнецы… варят зелья? И я еще помнила про то, как я позвала кого-то из них на бал, а мне отказали. Обидно, вообще-то. — Это вы тут что делаете? — я плюхнулась в пушистый мешок и сложила руки на груди. — Это моя комната! — К твоему сведению, Уильямс, — из-за котла выглянула абсолютно идентичная первой рыжая макушка, — эта комната общая. Она потому и называется Выручай-комната, потому что она выручает. Всех. Ну, ты вроде умная же. — Так, — я потерла руками виски, — мне тоже нужна комната. И я не хочу тут видеть кого-то постороннего. — Аналогично, Уильямс, — отозвались они. Хором. Тянуло устроить скандал и выгнать их отсюда. Но лень была сильнее. — Раз так… предлагаю не мешать друг другу. И вообще мы друг друга не видели. Следуя моим мыслям, прямо в стене образовалась дверь. — Если согласны, то попрошу мне не мешать. И не стучать. Окей? Вот так я обзавелась соседями. Рыжие близнецы, надо сказать, буквально поселились здесь, так что натыкалась я на них постоянно. Хорошо, что умница Комната прекрасно поняла меня, и всегда теперь давала мне звукоизолируемое помещение, в которой я продолжала читать книжки и экспериментировать с заклинаниями. Как-то раз, когда я пришла, то нашла одного только близнеца. Тот сидел в кресле и поедал пряники. И вот вроде ничего необычного, но именно в этот вечер я была почему-то жесть какая голодная. На ужин в Хогвартсе подавали кальмаров, а я их вообще не ем, и потому гордо перекусила чаем с хлебом. Но голод не тетка. Мой живот отрезвляюще буркнул, стоило мне увидеть пряники. Рыжий Уизли хмыкнул и протянул мне тарелку. — Бери, Уильямс. Я с подозрением покосилась на его руку, памятуя о горькой славе близнецов, что шла впереди них. Но голод переселил. — Спасибо, — я откусила пряник. На мое счастье, вроде бы даже обычный. С этого момента наше хрупкое сосуществование вроде как превратилось в слегка дружелюбное. Мы иногда здоровались, а одним днем, когда я зашла, близнецы вовсю трудились над каким-то зельем, и оно явно у них не получалось, потому как опасно булькало и намеревалось взорваться. Это я вовремя зашла, потому как зелье как раз вспенилось и начало опасно подниматься вверх. — Редуцио! Зелье тут же плюхнулось обратно в котел, уменьшившись в десятки раз. Близнецы благодарно обернулись. Вернее, один из них. Второй имел несколько озадаченное лицо. — Спасибо, Уильямс, — сказал один из них. — Ты нас буквально спасла от превращения в жаб! — Судя по размерам зелья, хорошо, если это были бы жабы, — с сомнением произнесла я. — Вы туда что, корни магнолии добавили? Близнецы переглянулись. — Ну да. — Эх вы, умники. Магнолия ж увеличивает всегда размеры. И контрастно реагирует на почти все южные ингридиенты. — Я же говорил! — сказал вдруг один из Уизли. — А ты все говорил, да давай, да точно оно, да я ж тебе говорю… — Но точно не жабры выдромолюска туда, — в ответ сказал второй. — Эм… Я конечно не то чтобы интересуюсь, но что вы делаете? — все-таки решила уточнить я. Жабры выдромолюска, вот удумали! Взорвать мне тут мою комнату собрались?! Не дам!!! — Мы хотим сделать напиток, который будет превращать выпившего в утку, — сказал тот, что слева. — Которая будет смешно крякать, — добавил тот, что справа. — …и перья должны быть цветными, чем ярче — тем лучше! — закончили оба одновременно. Я потерла виски. Ну да, можно было не спрашивать. Близнецы Уизли на нулевом этапе своего шуточного магазина. — Давайте-ка я вам помогу, чтобы вы тут мне комнату не взорвали случайно, — со вздохом подошла я к ним и посмотрела на бумажку с рецептом. Почерк отпад: скакал и прыгал, точно лягушка на выданье. С трудом, но я прочитала. Вообще не чтобы я была асом в области зельеварения, но так вышло, что мне нравилась эта точная наука. И каждый ингридиент добавлял свой, особенный эффект. В целом, если подразобраться в том, что на что влияет, можно было бы и свое зелье создать. Простое. Прям как у Уизли. Превратить в утку — раз эффект, поменять цвет — два эффект. Только скомпоновать в нужном порядке. В чем и была проблема. Когда Уизли, наконец, сварили правильное зелье, они едва не прыгали от радости. — Спасибо, Уильямс, ты — монстр! — они одновременно взяли меня за руки и потрясли их. Я неловко вырвала свои ладони: не привыкла, чтобы меня хватали вот так вот, как игрушку. — Кстати, я Фред, — представился левый. — И я буду первым, который попробует наше первое шуточное зелье! — А я Джордж, — добавил второй. Посмотрела на них внимательнее: никакой разницы не заметила. Близнецы, черт побери. Никакой даже отличительной черты не увидела. Фред с громким хлопком превратился в утку. — Ух ты! — завопил Джордж. — Я тоже хочу! И, зачерпнув фиолетовой воды, в один глоток высушил стаканчик. Хоп. Еще одна утка. Первая была голубой, вторая зеленой. Утки забавно крякали, явно пытаясь о чем-то поговорить. Я посмотрела на них… Потом на рецептик… Потом на зелье… — Интересно, как долго будет длиться эффект? — задумчиво спросила я вслух. Любое зелье имеет ограничение по времени действия. Но в конкретно этом случае — пару… десяток дней. Наверное. Я не эксперт. Утки смешно переглянулись. И закрякали еще сильнее. А потом подбежали ко мне и принялись щипать клювиками за мантию. — Какие милые уточки, — ласково сказала я. — Мне как раз нужна была именно такая компания! Птицы возмущенно крякнули. Я давила в себе хохот, наблюдая, как две утки носятся вокруг меня. Потом одна из уток ущипнула меня, и я подскочила. — Ты Джордж! — ловко вычислила по цвету. — Меня не трогать! А то будете бегать в птичьем облике до окончания своих дней! Утки смотрели на меня исподлобья. Я хихикала. — Может, вы хотя бы потанцуете? А то что же я получу, если сварю вам антидот? Птицы с кряканьем бросились на меня. Я — прочь. Они явно хотели меня защипать до смерти. Не дамся! Однако уток я недооценила. Одна из них разбежалась и, прыгнув, приземлилась ко мне на плечи. «КРЯ» — выдала голубая Фредо-утка мне в ухо. Я попыталась стащить ее с себя, но не тут-то было! Треклятая птица вцепилась мне в волосы. Я взвизнула, и тут вторая врезалась в ноги и принялась щипать. — Сдаюсь! — я подняла руки. — Сварю, сварю я антидот, только отпустите мои волосы! — КРЯ, — синхронно ответили мне утки. Благо, противоядие было сделать несложно: через полчаса я разлила в два маленьких блюдца золотисто-тягучую жидкость, на вид напоминающую мед, а на запах — цветы багульника. Утки склонились над зельем, а я тихонько, маленьким шагом, пошла в свою комнату. Хлопок! — Уильямс, ты куда? — слащаво прощебетал Фред (он только что был голубой уткой, поэтому я все еще помнила его по имени). — А как же сама попробовать наше зелье? — Ой, нет, я не хочу! — ответила я и хлопнула дверью. Для приличия швырнула туда «редуцио», уменьшая замочную скважину. — Уильямс, вернись! Это круто! — кричали мне в дверь, но я, хмыкнув, плюхнулась в кресло. Нет уж. Быть уткой — это не ко мне. Пусть они сами на себе тестируют свои зелья, я умываю руки. Короче, в общем и целом, мы как-то научились существовать вместе. Конечно, не обошлось без абсурдов (у меня в соседях близнецы Уизли, все-таки), пару раз они еще пытались меня накормить чем-то, но я ничего не брала из их рук. Еще пару раз я помогала им с зельями, а как-то раз мы втроем и вовсе провели весь вечер, пытаясь придумать рецепт для нового шуточного варева. В один момент я поняла, что соскучилась — страшно соскучилась — по нормальной компании, той самой, с которой ты можешь беззаветно проводить время. Кажется, рыжие гриффиндорцы стали для меня отдушиной, впервые за все то время, что я провела в Хогвартсе. А еще кажется, что если с кем-то я и общалась больше, чем обычно — так это с ними. Не сказать, что у меня появились друзья: для друзей нам было пешком, как до луны. Но появились люди, с которыми я могла хотя бы немного, но отдохнуть и посмеяться. Что было важно: я, кажется, впервые за все время смогла расслабиться хотя бы с кем-то. В конце весны Уизли прекратили приходить в Выручай-комнату: близились экзамены. А еще… третье испытание.