Venomous / Ядовитые

Поместье Корвинов возвышается над мрачным пейзажем, окруженное вековыми лесами, где каждая ветвь, кажется, шепчет древние секреты. Высокие, словно стрельчатые башни из черного гранита пронзают тяжелое небо, всегда затянутое грозовыми облаками. Готическая архитектура особняка впечатляет своими изящными, но зловещими линиями: каменные гаргульи замирают на карнизах, словно стражи, защищающие свои тайны. Окна, увенчанные витражами, пускают внутрь тусклый свет, создавая призрачные узоры на стенах внутри. Парадный вход, массивные дубовые двери с витиеватыми резными украшениями, открываются в величественный холл, где воздух пропитан запахом старых книг и легкой плесени. Внутри особняка царит величественная тишина, нарушаемая лишь редкими вздохами ветра, проникающего сквозь приоткрытые окна. Длинные коридоры, украшенные портретами предков, ведут к просторным залам и библиотекам, где высокие потолки и массивные книжные шкафы создают атмосферу древней мудрости. В гостиной, перед потрескивающим камином, огромные кожаные кресла предлагают уютное убежище для тех, кто осмелится войти в этот мрачный мир. Старинные часы с боем, как призраки прошлого, отмеряют время, напоминая о многовековой истории рода Корвинов, в каждой комнате чувствуется их присутствие — таинственное, величественное, слегка пугающее. Жена Реджинальда Корвина, Вергена, ненавидела этот мрачный особняк с первой же минуты, как переступила его порог. Готическое великолепие и величественная атмосфера, которые восхищали ее мужа, вызывали у нее лишь чувство удушья. Каждый уголок поместья напоминал ей о холодной изоляции: темные коридоры, где светильники лишь с трудом разгоняли густую тьму, и высокие, мрачные комнаты, где холодные мраморные полы были будто сотканы из самой зимы. Здесь все говорило о прошлом, о многовековых традициях и призраках давно ушедших дней, которые незримо присутствовали в каждом вздохе ветра, в каждом скрипе старых половиц. Вергена чувствовала себя как в золотой клетке, где каждая роскошная деталь лишь подчеркивала ее неволю. Стены, украшенные дорогими гобеленами и картинами, несли отпечаток чужих жизней и судеб, но для нее они были тюремными решетками, отделяющими от мира за пределами этого холодного величия. Она тосковала по свету, по простому счастью и свободе, которые были недоступны ей в этом лабиринте каменных коридоров и залов. Даже сады, с их изысканными ландшафтами и древними деревьями, казались ей удушающими, их ветви словно стремились запутать и удержать ее здесь навечно. В этом мрачном дворце, построенном из камня и теней, ее мечты и желания, казалось, превращались в неуловимых призраков, затерянных среди древних стен и глухих шепотов прошлого. Вергене Корвин казалось, что сегодня был один из самых невыносимых вечеров за последнее время. Можно даже сказать, что каждый ужин, за которым ей приходилось садиться в качестве брачного долга, становился всё тягостнее и тягостнее. За этим столом ей приходилось сидеть каждый вечер, напротив мужа, которого она ненавидела всей душой. Она думала — «о Великий Инарис, когда уже этот старый хрыч откинется? Да еще и пьет как вне себя. Я не могу это терпеть ещё дольше». Облегчением было то, что они уже не спали вместе в одной кровати, и каждую ночь она имела шанс проводить личное время подальше от этого мрачного поместья. — Ты слишком много пьёшь. — нарушила невозмутимую тишину Вергена. — А ты слишком много болтаешь. Заткнись и ешь свой лобстер, старая прошмандовка. — С меня достаточно. Сейчас я отберу у тебя эту злосчастную бутылку. Наконец, появляется человек, которого Реджинальд ждал больше всего, и перебивает ссору мужа и жены. Кайнем заходит в столовую и обнимает отца, который целует его в обе щеки. — Вот и мой драгоценный принц прибыл. Где тебя носило? — Были кое-какие важные дела, пап. Пришлось задержаться. — Под важными делами он имеет ввиду кувыркания с со стройными блондинками. — добавляет Вергена. — Заткнись, шалава! — кричит в ответ Реджинальд. — Я даже и слова не сказала. Хватит на меня кричать. — Ты и так много болтаешь. Кайнем садится за стол, прислуга подает ему тарелку с лобстером. — Что ж. Давайте прочтём короткую молитву. — Начинай, сынок. — О великий Инарис, бог света и свет наш путеводный, благодарим тебя за щедрый дар. Да будет пища этой — плодами твоего света, да наполнятся сердца наши радостью и теплом. Во имя твоей щедрости, с благодарностью вкушаем. Клэнт. — Клэнт. — произносит Реджинальд. Вергена недовольно молчит, затем добавляет: — Даю четвертак, Кайнем, ты молишься только в моем присутствие, лишь бы побесить меня. — Конечно. Когда сидишь за одним столом с нечистью, мольба верное решение. Да, папа? — Хах. Так точно, сынок! — ответил Реджинальд и громко заржал во всю имеющиеся мощь. Вергена в ответ лишь закатывала глаза и дергала пальцами, запивая бокалом мартини. Больше она ничего не могла сделать. Именно это ее и убивало. Каждый вечер. Старое население Иконвилля и правящие кланы сохранили древнюю религию, зародившуюся на территории современного города тысячи лет назад. Клэнтизм (от слова «клэнт») — политеистическое, религиозно-мистическое и оккультное верование в таинственную энергетику. В Клэнтизме существовало целых 14 полубогов-покровителей. Это могущественные существа являющиеся на одну половину живыми существами, а на другую частью высшей вселенской силы. Считается, что полубоги жили во вселенной, предшествующей нашей, которая была аннигилирована. Лишь тысячи лет назад, великая древняя чаровница смогла раскрыть истину, изучая тайную энергию и его код, открыла глаза безбожному населению и призвала к вере. Все свои многолетные изучения она записала в святую книгу, в Клэнтиум, написанная кровью святых. Самыми популярными полубогами Клэнтизма являлись Бог Света Инарис, Богиня Любви Эленер и Богиня Тьмы Граона. — Пожалуй, не буду нарушать идиллию сына и отца, и пойду отдыхать в комнате. — предложила Вергена и спешила встать со стола. — Да сядь ты уже. Что ж тебе не сидится на месте? Садись! — орет хриплым голосом Реджинальд. Вергена с особым не желаем садится обратно. Ее нервы на пределе. «Успокойся, дорогая, стресс — быстрый путь к старению» — напоминала она себе в мыслях. Наконец, настали пару минут сладкой тишины для ушей Вергены, когда Кайнем приступил уплетать лобстер. В один момент, пьяный Реджинальд засыпает, прямо за столом. — Наконец ты научилась понимать мой вкус, Вергена. На этот раз ты отправила симпатичную девицу. — начал Кайнем, пользуясь моментом. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. — фальшиво улыбнулась Вергена, потягивая бокал мартини. — Да кому ты вливаешь. Думала, я с первой девицы не догадаюсь, что это ты отправляешь их мне. Горничная, официантка, а теперь стюардесса. Я еле воздержался от идеи отправить тебе по почте отрубленные головы первых двух шалав. Пару секунд томного молчания. Затем последуют слова: — Верни мне мой кулон! — сквозь стиснутые зубы потребовала Вергена. — Учись подбирать слова правильно. У тебя нет ничего твоего. Всё, что есть у тебя, принадлежит моему отцу, и мне в том числе. Вергена откидывает в сторону аристократические манеры и приступает к реальному разговору: — Слышь, щегол, у тебя яйца ещё не выросли, чтобы разговаривать со мной в таком тоне. Мне даже не придётся напрягаться, чтобы удалить тебя из моего пути. Просто пока, мне приходится терпеть всё это дерьмо, но когда придёт долгожданный час, я лишу тебя всего. С наибольшим удовольствием. Власть, дом, любимый отец, наследие. Ты останешься ночевать на улице с крысами, и не выживешь там дольше месяца. Ну а пока, советую наслаждаться беззаботным детством, пока можешь. Кайнем лишь продолжал смеяться в ответ на каждое слово Вергены, фальшиво усиливая смех. — Эх, Вергена. Ты никогда не поменяешься. К твоему сожалению, ты так и останешься тупой престарелой шалавой. — поставил Кайнем точку в разговоре и встал со стола. — Мы с тобой не закончили. Где мой чертов кулон? — спросила ещё раз она и ударила по столу. — Ах, да, точно. — оборачивается Кайнем, — Я продал её на аукционе. В Париже люди были готовы подраться за этот несчастный кусок изумруда. Вергена встает со стола и еле сдерживает агрессию. — Нет. Ты прикалываешься. — Говорю абсолютную правду. Забавно, что кулон купила Эленерра Ван де Волайт. — добивает фактом Кайнем. — Нет, только не эта стерва. Н-Е-Т! — громко закричала Вергена от бешенства. Кайнем ухмыльнулся и пошел дальше. Реджинальд так и продолжал спать, пока его лицо не рухнуло в тарелку с недоеденным лобстером. Вергена допивает до дна бокал и встает со стола. Затем она возвращается в свои роскошные покои, в отдельную комнату от Реджинальда. Её там ждёт приятное утешение в виде молодого и мускулистого любовника Азиэля Навида. На нём черные стринги и бодичейн с кристаллами Swarovski. — Не слишком ли вычурный на тебе прикид? — Самое то, для моей королевы. Р-р-р. — Ты забыл, что мы не в Краун Тауэре? — напомнила Вергена и начала снимать с себя тяжёлые бриллиантовые украшения. — Ты выглядишь напряженной. — заметил Азиэль. Он подходит к Вергены, снимает застежку платья сзади и целует в шею. — Тебе сделать массаж? — Ох, было бы самое то. Я на взводе. — призналась Вергена и села на кровать. Азиэль подходит сзади и начинает делать массаж плеч. — Ты не представляешь, как я терпеть не могу этого старого хрыча и его мерзкого отпрыска. — Зато, я это вижу. Сколько ему лет? Разве он не должен был вымереть вместе с динозаврами? — Согласна, он старше мезозоя. Точнее, ему целых 96 лет. Я могу даже посчитать его возраст по дням и секундам его проживания. Мне иногда кажется, что он переживёт меня, но я не дам этому подонку выиграть. — Почему ты просто не отравишь его? — По-твоему я такая тупая? Я первая подозреваемая в случае его смерти. — Ему 96. Никто и не подумает, что его убили. Обвинить могут, разве что, Смерть с косой. Вергена стоит напротив винтажного комода с зеркалом, рассматривая каждую маленькую морщинку на лице и шее. Затем смотрит на руки и огорчается ещё сильнее. Для своих 48 лет Вергена выглядела совсем юной женщиной в рассвете сил, но себя она начинала видеть гадкой старухой, которую уже становилось тяжело скрывать за драгоценными украшениями и платьями от кутюрье. — Эх, я бы отдала всё состояние, лишь бы получить эликсир вечной молодости… Ну почему до сих пор никто не дал мне визитную карточку какой-нибудь Лизл фон Руман? — Я твоя вечная молодость, Вергена. Посмотри на меня. — сказал Азиэль и прижавшись к ней, посмотрел в ее серо-изумрудные глаза в отражении. — Во мне течёт горячая кровь, в моих глазах искра, я желаю тебя каждым дюймом тела. — продолжал говорить он, лаская её бледное лицо теплыми и мощными руками. Азиэль заканчивает массаж и ложится локтем на подушку. Обернувшись, нежный взгляд Вергены застыл на его проницательных глазах, затем она смотрит на его волнистые локоны и наконец взгляд опускается на губы. — Что такое? — Всё же, из всех моих любовников, ты привлекаешь меня дольше. — отвечает Вергена и садится рядом. — Да ладно. Неужели ты до сих пор относишься ко мне как к какому-то проституту? Мы же давно прошли через эту стадию. — Стадию? Хах. Ну тогда, скажи мне, на какой стадии мы сейчас? — На стадии горячей любви и жгучей страсти. — Кому ты вешаешь лапшу на уши. По-твоему, я полоумная малолетка? Я знаю, почему ты со мной. По той же причине, почему я сама чахну в этом огромном особняке. — Не наговоривай. Я люблю тебя. — Думаешь, я не видела какими глазами ты смотрел на ту русоволосую аферистку? Как жадно поглощал каждый дюйм ее тела своим голодным взглядом. — Это было случайно. Ты сама положила ее посреди комнаты в обнаженным виде. — Ты мог закрыть глаза. Вергена снимает с себя всю одежду и ложится в постель. — Я думала, что этот вечер не может быть хуже, но оказывается, меня ещё есть чем удивить. Кайнем продал мой кулон Эленерре. Он это сделал специально, зная, как я её ненавижу. — У тебя же много дорогих украшений. Что такого особенного в этом кулоне? — Этот кулон — самое драгоценное, что у меня есть. — И теперь кулон находится у твоего заклятого врага? — Ага. — Почему ты позволяешь им обращаться так с тобой? — Разумом и грубой силой этот конфликт не решить. У одного старческий маразм во всей красе, другой привык думать, что ему дозволено всё. Но не волнуйся, у меня готов план по тому, как я избавлюсь от этих двоих раз и навсегда. Пора приступить к его реализации. — И ты сможешь вернуть себе кулон? — Его я верну в первую очередь. Я его просто украду и спрячу там, где его никто не найдёт. Кто мне что скажет? — Ты самая умная женщина в мире, Вергена. — сказал он и начал целовать за её шею.