бесполезный

У старшего брата Сои есть невероятно странная одержимость, имя которой — Хакури. Тенри не понимает, что именно Соя находит в брате; в том нет ни грамма таланта, он слаб как телом, так и духом, в нем даже смекалки особой нет, чтобы компенсировать свое позорное существование. Но Соя просто души в нем не чает, только вот его любовь даже по меркам весьма жестокого семейства Сазанами кажется странной, неправильной. Регулярно он избивает Хакури до состояния, когда на том живого места нет. Иногда использует различные инструменты. Тенри в это, конечно, не вмешивается, ему все равно, но даже он находит это диким. Но Соя — потенциальный наследник клана, самый сильный, потому многое ему прощается, и, как и многие родственники, Тенри просто закрывает на это глаза. Блаженно неведение. Верно говорят. Но порой Соя заходит слишком далеко для подобного мотто. Порой Сою заносит так далеко, что их с Хакури приходится растаскивать в разные стороны, хотя скорее просто схватить Сою, потому что Хакури не может противопоставить ничего. На самом деле, несмотря на все свое жалкое существование, в одном Тенри готов признать, что Хакури превзошел многих — он довольно легко встает на ноги даже после самых страшных побоев, переносит боль стойко. Хотя ничего удивительного, потому что день изо дня над ним издевается Соя. Тенри… не знает, что он об этом думает. Но один раз он видит повторение этой сцены. Как несколько братьев из дальних ветвей клана оттаскивают Сою под руки от Хакури, только вот в этот раз тот не поднимается, не трусливо сбегает в свою комнату, чтобы зализать раны, как это происходит обычно, он продолжает лежать на земле в луже собственной крови, не шевелясь вообще. Подозрения закрадываются в душу Тенри; он игнорирует нытье Сои, который опять что-то хнычет про Хакури и размазывает сопли по лицу, наклоняется над Хакури и мягко касается лица брата, пытаясь увидеть в нем… что? Если только отсутствие сознания. Тот едва дышит. Все лицо залито кровью. Ох, это плохо. Это точно не понравится отцу. Эта мысль посещает его первой, но потом внутри что-то неприятно скребется при взгляде на Хакури, некогда любимого брата, а теперь — грязи на репутации Сазанами. Да, Хакури слабак. Да, он ничего не умеет. Но это просто злая шутка природы, не вина самого Хакури. Он ведь не намеренно оказывается неудачником, Тенри знает. Он смотрит на порванную ленту на волосах, отчего косичка на боку расплетается. Волосы измазаны в крови. — Позовите прислугу, — отдает распоряжение Тенри, не отводя взгляда от Хакури. — А старшего брата утащите подальше. Дальние кузены просто кивают, потому что их положение несравненно низко рядом с Тенри, самым молодым «Тоу». Баловень судьбы, так они его кличут… Он слышит, как те оттаскивают Сою, как тот постепенно успокаивается от объявшего его ража, но продолжает стоять рядом, ровно до тех пор, пока над Хакури не склоняется пришедшая прислуга и не подхватывает его бесчувственное тело на руки. Он сидит рядом с постелью Хакури до тех пор, пока тот не просыпается; все это время Тенри просто нарезает яблоки. Объяснения его собственному поведению нет. Тенри не знает, зачем остался. Может, в нем просто взыграла совесть. Но с чего бы?.. Хакури — бесполезный неудачник, грязь на репутации клана. Ему хочется сказать — да, Соя делает верно, что выбивает из Хакури всю дурь, но… В то же мгновение ему вспоминаются все их моменты вместе до рокового дня, когда стало ясно, что из брата не выйдет ничего сносного. Они всегда были вместе. Хакури все же не виноват, что наследственность сыграла над ним такую жестокую шутку — это правда, он старался на тренировках. Но теперь гораздо проще от него отвернуться, потому что толка от брата не будет, а марать свою гордость общением с неудачником… Да. Так будет правильно — его игнорировать. Во всяком случае так хочет от них клан. Когда позади него чувствуется шевеление, Тенри отставляет нарезанное на дольки яблоко и оборачивается; он видит, как Хакури возит рукой по одеялу, будто пытаясь найти способ спастись от боли, а потом с трудом открывает глаза. Выглядит он дурно. Тенри знает, что обычно брат сам лечит свои раны, и частенько оставляет все синяки напоказ, не обладая возможностью тратить время на все следы побоев, но это в тех случаях, когда он остается в сознании. На памяти Тенри было всего пару раз, когда Соя доводил Хакури до такого состояния, и отец всегда жутко злился. С чего бы?.. Впрочем, потеря сознания для Хакури все равно что путевка в прекрасный отпуск, потому что отец отдает распоряжение заняться его ранами и проследить за тем, чтобы он излечился. Странная симпатия. Хакури же бесполезен аукциону. Хотя, может ли Тенри осуждать сам, сидя тут? Брат подслеповато моргает, явно не в силах понять, что происходит. На фоне белого домашнего халата и бледной кожи не скрытые за повязками синяки выглядят безобразными фиолетовыми пятнами. Тенри неотрывно на него смотрит. Хакури — слабак, но он всегда уходил после побоев сам. Хотя бы за это его можно уважать. Все это зрелище… совершенно неправильно. Он чувствует, как внизу живота что-то неприятно ворочается. Момент, когда брат с трудом фокусирует на нем взгляд, понять легко. Хакури поднимает дрожащую руку, он явно хочет что-то сказать, но он слишком слаб, слишком… Нет, все это… совершенно неправильно! Тенри подхватывает руку Хакури до того, как та упадет обратно на одеяло. — Не двигайся, — строгим голосом произносит он, будто Хакури не его старший брат. — Тебе сильно досталось. — Это ты меня спас? Голос Хакури звучит хрипло. Они смотрят друг другу в глаза; Тенри сглатывает, когда видит мертвый взгляд старшего брата. Он знает, что осознание собственной никчемности дается Хакури тяжело; все детство их двоих учили, что они — особенные, что они должны отдать все ради аукциона, но, в итоге, Хакури даже нечего отдавать. А он ведь хочет, пытается, соглашается на мелкую грязную работу, на какую никогда не поставят главных сыновей патриарха клана. Да еще и издевательства Сои жизнь лучше ему не делают. Тенри задумывается… и решает побыть чуточку вежливей, чем нужно. Но в ответ на вопрос он качает головой. — Нет. Это были другие братья. Я застал только самый финал, когда Сою уже оттащили. — Но ты все равно пришел навестить меня? Когда Тенри пожимает плечами, на разбитых губах у Хакури вырастает улыбка. Видно, что он смотрит на нарезанные яблоки на столе рядом. — Спасибо. Он чувствует, как пальцы брата крепче сжимают его ладонь. Некоторое время они просто молчат. Тенри не знает, что ему сказать, что сейчас сделать. Он — боец, элита клана, его не учили быть сентиментальным. Это в детстве еще можно было позабыть про все, веселиться, но теперь у него нет времени на подобное, теперь… Но он все равно приходит в комнату Хакури, хотя в этом нет нужды. О нем позаботятся слуги, не стоит беспокоиться. Нет нужды бояться, что сюда придет Соя. Ведь так? Тенри опасливо смотрит на дверь. Он сглатывает. — Прости, что я так бесполезен. Голос Хакури звучит с надломом, он глядит в сторону. Глаза его сухи. Тенри просто поджимает губы. — Ты мог бы покинуть семью, — вдруг произносит он. — Упросить отца отпустить тебя. — Он откажет. — Ты пробовал? — Я знаю. Они вновь замолкают. Тенри не отпускает руку Хакури и чувствует, что тот продолжает цепляться за него пальцами. Давно они так вместе не сидели. Кажется, последний раз был после первых неудачных тренировок, когда это Тенри успокаивал Хакури, а не наоборот, как обычно полагается — не старший брат оказался сильнее, но младший. Ему правда жаль Хакури. Тот не заслужил этого всего. Он ведь правда старался. Просто он слабак и неудачник. — Я думаю, следующим главой станет Соя. Тенри чувствует, как пальцы Хакури сжимают его руку крепче. — Тебе не обидно? — Нет. Я все равно не хотел. — Понятно… — Тебе надо уйти, пока еще есть возможность. — Но как я могу? — горько вздыхает брат. — Все равно что полностью обесценить все, что делал отец. Так я хотя бы немного могу помочь аукциону, и… — Соя убьет тебя. — Пусть. Мгновенно Тенри хмурится, но ничего не добавляет. Он — один из сильнейших бойцов клана, но эта не та ситуация, где он может решить все простым талантом к чародейству. Некоторые вещи не разрешить одной лишь силой. По какой-то причине отец позволяет всему тому случиться… Может, он боится, что Соя уже давно сломан под весом ответственности, и такие издевательства над Хакури — отличный способ удержать его в узде. Сам Тенри не знает, что он об этом думает. Наверное, он все же против. Но отцу нельзя возражать. Он — колонна, на которой держится клан. — Тебе стоит подумать над этим, — заключает он. Сложно что-то сказать. Тенри не понимает, как поддержать Хакури. Но тому и правда стоит покинуть клан, не только потому, что он бесполезен и слаб, но и потому что ему самому будет легче — вдали от Сои и груза ответственности, который ему никак не вынести. Может, хотя бы там брат будет счастлив. А Тенри… Тенри станет надеждой отца, возьмет этот груз на себя. За них двоих. Когда он убирает руку и хочет встать, он вдруг слышит голос позади: — Тенри. Спасибо. А когда оборачивается, то видит, как Хакури садится в постели и смотрит на него покрасневшими от слез глазами. Тенри не знает, зачем это делает, но он чувствует странный порыв; потому он опускается на постель вновь, тянет руки вперед, и они с братом обнимаются, крепко, будто бы все трудности еще впереди. Тенри чувствует, как крепко Хакури цепляется за его одежду, как утыкается лицом в плечо, и он отвечает тем же — сжимает его в руках крепче. Как жаль, что они оба ничего не могут тут сделать. Потому что Тенри придется и дальше играть роль идеального сына, а Хакури же… Впрочем, это уже неважно. Он целует старшего брата в висок, после чего тихо бормочет: — Все будет хорошо. Только вот никто из них в это не верит.