А поговорить?

— Наши разведчики докладывают, что в ее каюте ваше изображение. Она все еще не забыла вас, мы можем это использовать. Лицо майора невозмутимо, он просто дает вводную, это не он два года оплакивал женщину, которая перевернула жизнь Кайдена и вернула надежду на по-настоящему близкие отношения. — Это может ничего не значить, — губы словно онемели, но Кайден все равно выталкивает слова, получается даже неплохо, майор не отрывается от планшета («Досье на Джейн, в котором и я, я думал, мы хорошо скрывались, какой самообман, но я сам виноват, устроил выяснение отношений у всех на виду, но это было до того, как… Разведчики. Какие разведчики, у них везде шпионы, каждый стучит, а кто не стучит, тот докладывает»). — Обманный маневр. — Они не знают, что у нас глаза на «Нормандии». — Они не знают, кто именно — ваши глаза. Как вы не знаете, кто из Альянса работает на «Цербер». Майор отрывается от досье, смотрит на Кайдена, словно отмечая малейшую деталь на его лице, и с намеком на улыбку спрашивает: — Что насчет вас? — Меня? — Вы — глаза «Цербера» или нет? Кайден подскакивает от возмущения и с грохотом опускает руки на стол. Теперь отказывает горло, поэтому он просто сжигает майора взглядом и держит свою биотику при себе, несмотря на дрожь по всему телу. — Я так и думал, — кивает майор. — Поэтому вы подходите. В этом обманном маневре нет смысла. И даже если это обманный маневр, мы ничего не теряем от контакта, зато можем приобрести. Если Шепард… Он явно умышленно опускает звание, от чего дрожь становится сильнее и покрывает тело ледяной коркой ярости. — …все еще испытывает к вам чувства, мы можем использовать эту слабость. Ходят слухи, что она регулярно встречается с Призраком. У нас еще никогда не было выхода на этот уровень. Мы не можем упустить этот шанс. Кайден считает от десяти до одного, медленно опускается на складной стул и складывает руки на колени. Смотрит на майора, обращая внимание на малейшие мелочи, и это успокаивает. Ледяная корка все еще покрывает кожу, но дыхание выравнивается, а мышление проясняется. — Задача? — Мы получили наводку, Шепард будет на Горизонте. Вступите с ней в контакт, возобновите отношения, начните регулярно встречаться. Сделайте все, чтобы она расслабилась и сболтнула что-нибудь. Не задавайте прямых вопросов. Просто слушайте. — То есть, вы хотите, чтобы я встретился с ней, как бы случайно, затем притворился, что люблю, затем что? — О, — рот майора насмешливо округляется, — я думал, вам не надо притворяться. — Что? — Что любите. Согласно вашему досье, вы были в отношениях. Это, конечно, против правил, но высокое напряжение, узкое пространство, я целиком и полностью понимаю. — На его лице проступает мерзкая ухмылка, сдерживаться все сложнее, Кайден даже допускает, что можно потерять контроль, потом списать на сбои импланта, да или вовсе не списывать, сознательно убить и уйти под трибунал. — Просто думал, что вам не составит труда. К тому же, она недурна собой. Или… вы нездоровы? Кайден не реагирует, но каждое слово — как пощечина. Он уверен, майор насмехается и над ним, и над Джейн, и над тем, что между ними было. Только зачем? Ненавидит ее? Завидует ему? Просто отборный мудак? Все сразу? — Нет. — Нет, здоровы? — Нет, я отказываюсь. Я не буду… — Вы, кажется, не понимаете, лейтенант. Это приказ. У вас нет выбора. Тошнота обжигает горло, Кайден сглатывает горькую слюну и с отчаянием смотрит на майора. Тот явно не шутит, не издевается, не развлекается. Он серьезно и с полным на то правом отдает приказ, как старший по званию. Кайдену только и остается, что подчиниться. Или сломать свою жизнь еще раз из-за… может, это и не Джейн вовсе. Может, это такая уловка «Цербера». Может, она и не помнит его вовсе, развлеклась и забыла, прошло два года, а она даже не попыталась связаться с ним хотя бы раз, один-единственный раз. — Я не смогу, — все-таки пытает удачу Кайден. — Я не проходил подготовку. У меня нет необходимых навыков. — У вас есть совместное прошлое. И приказ. Свободны. Кайден поднимается и выходит из кабинета, чеканя шаг, в очередной раз жалея, что не погиб вместе с Джейн. Джейн… Шепард изменилась. Это заметил бы и слепец, потому что неправильным было все — холодный взгляд, острые движения, кривая ухмылка. И эти красные шрамы. От них бросало во влажную дрожь. Они превращали любимое лицо в лицо демона. Лицо опасного и безжалостного убийцы. Но это же неправда? Кайден вздрогнул, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Он не для того прилетел на Горизонт, у него миссия. Две, если быть точнее. С одной он уже справился, со второй… придется справиться. Кайден выходит из укрытия и попадает под прицел взгляда. Почти запинается, когда лицо Шепард озаряется радостью, но выправка помогает не сбиться с шага, только сердце бьется быстрее, так, что не хватает воздуха. Такая большая планета почти без людей, такая удобная броня, такая живая Джейн, а он вот-вот начнет хватать ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Кайден сжимает левый кулак, натягивает на лицо улыбку — настоящую, он правда рад тому, что Шепард жива. Прошедшие два года были адом. Хуже них — только последняя неделя. Кайден до сих пор не переварил все, что на него вывалили. И она живая, и она с «Цербером», и она не связалась с ним. И он — должен встретиться с ней, проверить, сделать выводы, втереться в доверие и получить информацию. От этого все еще тошно. Но сейчас она здесь, и он здесь, и миссия забыта, и воздуха хватает только на один вопрос: — Мы можем поговорить наедине? Она молча берет его за руку — ладонь в ладони, кулаком, словно они все еще вместе, будто они единое целое, — и тянет за собой. На Горизонте слишком много пустых зданий, в которых нет лишних глаз и ушей, от чего колет в сердце, но эта боль слабеет, когда Шепард… Джейн снимает перчатку и кладет горячую ладонь на щеку Кайдена, проводит большим пальцем по скуле, смотрит на него так пристально, словно проверяет, что изменилось за прошедшие два года. — Я так скучала. Можем мы помолчать, всего минуту? — говорит она и утыкается лбом в его лоб. Играет на поражение. Кайден пытается найти раздражение, и гнев, и обиду, но в нем нарастает игривое счастье. Это она, и она живая, и она рядом, в его руках, и он снова может дышать полной грудью. Ее запахом. Ее теплом. Ее вкусом. Кайден чуть поворачивает голову, прикасается к губам легким поцелуем и вздрагивает от накатившего на него желания, поддается ему, до боли в пальцах сжимает руки на ягодицах Джейн, и горит, горит, плавится, пока она не отталкивает его. — Не здесь и не сейчас. Все равно толком не получится. Ее щеки покрыты румянцем, глаза блестят, все лицо сияет. Она отталкивает его плечи, но прижимается бедрами. Она смеется. Он смеется. Они смеются в гармонии и живут вместе, в одной точке времени и пространства. От этого так легко на душе, словно он проснулся после долгого и мучительного кошмара. — Встретимся на Цитадели? У меня там комната, небольшая, но нам хватит. — Да, — кивает Джейн и звонко целует его. Трется носом о нос и с явным сожалением выскальзывает из его рук. — Я, пожалуй, еще тут постою, — говорит Кайден. — Подышу, давление понижу. Она опять смеется, разворачивается и уходит так быстро, словно убегает от своего желания остаться. «Отлично сработано, лейтенант», — звучит из наушника и счастье с возбуждением исчезают без следа. Остаются только резь в желудке и послевкусие рвоты. Кайден не знает, как найти золотую середину. Иногда он любит Джейн и с нетерпением ждет встречи. Держит в холодильнике стейки и пиво, кто знает, чем она питается, пока носится из системы в систему. Иногда он ненавидит Шепард и того подонка, в которого превращается из-за нее по приказу майора. И все же постоянно ждет. День за днем проверяет, пришвартовалась ли новая «Нормандия» и изменился ли статус Джейн в системе Цитадели (хорошо быть на короткой ноге с Бейли), но ничего не происходит. Кайден начинает думать, что Шепард развела его. Раскусила его игру в шпиона и использовала тот же крючок, на который он хотел поймать ее. Это… раздражает. Настолько, что еда безвкусная, алкоголь слишком крепкий и горький, а настроение такое, что друзья-знакомые отказываются от встреч. Кайден подумывает отвлечься с помощью азари, но они слишком синие и у них нет волос, в которые можно зарыться пальцами и сжать в кулак, потянуть вниз, чтобы обнажить бледную шею. Надо было так попасться. Кайден рычит, трет лицо так, что кожа начинает гореть, поднимается и идет… куда-нибудь. Пострелять. Хорошая идея. На арене можно не сдерживаться, хватило бы кредитов. Кайден открывает дверь и смотрит на зависшую в воздухе руку Шепард. Джейн? Она в платье, глаза подкрашены, губы блестят. — Ты за дверью стоял и к шорохам прислушивался? — спрашивает она и опускает руку. — Или у тебя сканер есть, который показывает маленькими красными точками, что приближается опасность? — А ты опасность? — Сам как думаешь? Она заходит в комнату, вынуждает его пятиться. В его голове пусто. Взгляд постоянно соскальзывает на грудь. Платье не столько скрывает ее, сколько подчеркивает. Какой изумительный прием. — Не знаю насчет врагов, но союзников ты точно парализуешь. — А ты союзник? Кайден поднимает взгляд, честно обдумывает вопрос, но не может заставить себя сказать «да». — Я не враг. — Для начала неплохо. Джейн улыбается, заводит руки за спину. Кайден слышит звук расстегиваемой молнии и отступает еще на шаг. — А поговорить? Сердце колотится в горле, губы пересохли, если не вытолкнуть из себя какую-нибудь глупую шутку, то можно погибнуть во цвете лет. Платье тяжело падает на пол, Джейн переступает через него, и Кайден снова пятится, пока не упирается спиной в стену. — Я тебя хочу. — Ее губы щекочут его ухо. — Как мы прервались на Горизонте, так и не могу выкинуть тебя из головы. Наверное, даже раньше. Хочу тебя в одежде и голым, у этой стены, на этой софе, в душевой кабине, везде. Джейн берет его руку, кладет себе на промежность, направляет его пальцы. — Или ты имел в виду другие разговоры? — Нет… Да. Но меня и эта тема устраивает. Она влажная и горячая, и Кайден без оглядки верит, что она хочет именно его. Дело не в сексе, рядом с ней полно существ, которые могут ее удовлетворить. Джейн хочет его. И она его берет. И у стены, и у окна, и на софе. И в одежде, и голым. — Что ты задумала? Джейн — притягательно голая — садится на софе и скрещивает ноги, смотрит на Кайдена два долгих вздоха, он успевает придумать себе десятки сценариев, которые ему точно не понравятся, и трусливо надеется на неответ «военная тайна», лучше плавать в море догадок, чем знать наверняка. — Я не могу просить, чтобы ты не переживал, — говорит Джейн, и желудок Кайдена схватывает судорогой. — Просто не ворчи, хорошо? — он кивает под ее выжидательным взглядом. — Есть ретранслятор, Омега-4. Он ведет… куда-то. Туда, где коллекционеры. Я собираюсь попасть туда и нанести удар в самое их сердце. Только так мы сможем защитить колонии. Лучше бы он не знал. Лучше бы она была духом и телом с «Цербером». Предателя, идейного врага можно любить. Ненавидеть, но любить. О геройски погибших можно только скорбеть. — Ты снова собираешься умереть? — глухо спрашивает Кайден. — Нет. Я снова собираюсь выжить. Шепард не улыбается, не говорит тихо, не пытается утешить. Она смотрит прямо перед собой — в себя, — и лицо у нее жесткое, прикоснешься — замерзнешь, ударишь — переломаешь себе кости. — Это сложно. Но я смогу. Мы сможем. У меня потрясающая команда. — В твоей команде нет меня. — Это… недостаток. Но я знаю, что ты ответишь, если я тебя позову. — И что же? — хмурится Кайден. — Что-нибудь вроде «я не такой, это же “Цербер”, а я солдат Альянса, верен ему до мозга костей, никогда и ни за что». Мои этические ориентиры несколько более… — поводит она рукой в воздухе, — размытые, назовем это так. Поэтому мне не мешает «Цербер», и я все равно поступаю по-своему. Но позвать тебя и получить отповедь? Перебор. Я и простые отказы-то не люблю. Еще бы обиделась на тебя, — картинно вздыхает она и мотает головой, — так и осталась бы с недотрахом. Она скользит по его бедру кончиками пальцев, и он снова чувствует нарастающее желание, пока еще слабое, но уже вытесняющее и вопросы, и ответы, и возможное несогласие с ее оценкой его характера. — Если честно, похабные разговорчики мне нравились больше, — говорит Кайден, приподнимается, кладет руку на ее грудь и гладит большим пальцем ее сосок. — О, я этим ртом похабно не только разговаривать умею, — лукаво улыбается Джейн. — Показать? — Да, спасибо, пожалуйста. Она притягивает его лицо к себе, страстно целует, кусает нижнюю губу и спускается звонкими поцелуями к паху. Кайден думал, у него не осталось сил, но Джейн вновь пробуждает его к жизни. Удивительная. «Прости, что не прощаюсь лично. Твое задание может помешать моему, я не могу рисковать. Чем позже ты доложишь, тем выше мои шансы. Знай, я тебя люблю. Это неизменно. Но у каждого из нас свой долг. Помни, я собираюсь выжить. Я обязательно вернусь к тебе. Не смей оплакивать меня. Живи». Джейн знала, что он следил за ней. С самого начала? Не удивительно, она тоже часть Альянса, официально ее не разжаловали, официально она мертва, в лучшем случае, дезертир, хотя все еще выполняет задания N7, конечно, неофициально. Она сама — N7, и лучше Кайдена знакома с протоколами. И все равно рассказала ему о своих планах. По крайней мере, то, что могла и хотела рассказать. Коммутатор пищит и мигает красной кнопкой, майор требует доклада. Кайден склоняет голову, сжимает кулаки на коленях и смаргивает горькие слезы. Она вернется. Она всегда возвращается.