Чувства на бумаге

      На Буян опускалась июньская ночь. В распахнутое окно проникала приятная прохлада. Медузия Горгонова сидела за столом и пыталась проверять контрольные работы третьекурсников. Она машинально исправляла кучу ошибок, которые нагородили ученики, но мысли ее были отнюдь не о болотниках и хмырях.       Все ее мысли занимал директор Тибидохса. Почти три недели назад Сарданапал уехал в командировку по приказу Магщества. Да, они созванивались по зудильнику, но это было не то… В основном, они говорили о школьных делах, ведь в отсутствии академика Медузия была его заместителем. Тем более, Меди ни за что бы никому не призналась, что безумно по нему скучает.       Отложив контрольные работы, Медузия взяла чистый лист бумаги и карандаш. Произнеся особое заклинание, чтобы рисунок не оживал, она принялась рисовать. Да-да, в магическом мире нарисованные люди двигаются, словно живые, и в этом было одно «но». Изображенный человек сразу же узнавал о том, что его нарисовали, а Меди этого совсем не хотела.       Прочертив овал лица, Медузия сразу же принялась за глаза, ей очень хотелось придать им тот теплый добродушный взгляд, который был у Сарданапала. Затем последовал нос с небольшой горбинкой, а после Меди начала прорисовывать губы. Ее воображение тут же нарисовало ей в голове картинку, как эти губы целуют ее. «Черт, Меди, – выругалась она про себя. – Не о том думаешь…». * * *       Закончив портрет, Медузия красивым почерком вывела внизу «Сарданапал» и зачем-то пририсовала рядом маленькое сердечко.       Внезапный стук в дверь, прорезавший долгую тишину, напугал Меди. Она поспешно сунула листок с рисунком в какую-то папку, чувствуя себя так, словно ее застали за чем-то постыдным.       Открыв дверь, Горгонова увидела Ягге, которая держала в руках какой-то небольшой пузырек.       – Меди, ты сегодня говорила, что неважно себя чувствуешь и плохо спишь, вот, решила принести тебе отвар, – произнесла хозяйка магпункта, протягивая ей пузырек.       – Спасибо, Ягге, – поблагодарила Медузия.       – С тобой все в порядке? – поинтересовалась старушка. – Что-то ты какая-то бледная…       – Все нормально, правда, – поспешила заверить ее Меди. – Сейчас выпью отвар и лягу спать.       – Ну, хорошо, – пожелав ей спокойной ночи, Ягге удалилась к себе.       Медузия, как и пообещала, залпом осушила пузырек и легла спать. Ей очень хотелось, чтобы поскорее наступило завтра, ведь утром должен был вернуться Сарданапал. * * *       Впервые за последние несколько дней Медузия выспалась и была в хорошем настроении. Приведя себя в порядок, она поспешила спуститься в Зал Двух Стихий.       За преподавательским столом уже сидел академик и беседовал о чем-то с Поклепом. На губах Медузии сразу же заиграла улыбка.       Спустя несколько секунд она все же спохватилась, что стоит посреди прохода и улыбается во весь рот, глядя на Черноморова. Надеясь, что этого никто не видел, она поспешила спрятать улыбку, придав своему лицу обычный строгий вид.       – Доброе утро, – поздоровалась она, присаживаясь на свое место по правую сторону от академика.       – Здравствуй, Меди, – он сразу же повернулся к ней, оставив Поклепа в одиночестве доедать свои блины.       – Как ваша поездка? – поинтересовалась Медузия. – Все прошло нормально?       – Да, все хорошо, – ответил Сарданапал. – У вас тут как дела? Никаких происшествий не было?       – Все в порядке, – заверила его Меди, про себя вспоминая те бессонные ночи и мысли о нем, которые мешали ей уснуть.       – Зайдешь ко мне сегодня после уроков? – спросил Черноморов, беря в руки кружку с чаем.       – Д-да, – немного растерянно ответила Медузия, радуясь, что этот вечер она проведет с ним.       – Принесешь отчеты, которые я просил тебя написать, пока меня не было, – полувопросительно-полуутвердительно произнес академик.       – Конечно, – сухо сказала Меди, вставая из-за стола.       Так и не притронувшись к еде, она покидала Зал Двух Стихий, провожаемая удивленным взглядом Сарданапала.       «Я думала, что он тоже по мне скучал, – горько подумала она. – А он печется лишь об отчетах!». * * *       На обеде Медузия не появлялась. Сначала она чувствовала обиду на Сарданапала, но после ее сменила грусть.       «И за что мне на него обижаться? – думала она, после уроков направляясь к своей комнате. – Он же не виноват в том, что у меня к нему есть чувства».       Взяв со стола папку с отчетами, Горгонова отправилась в кабинет директора.       После первого же стука, дверь ей открыл Сарданапал, который словно знал, что она вот-вот придет.       – Проходи, Меди, – произнес он. – Я как раз заварил твой любимый зеленый чай.       – Спасибо, – ответила она, заходя внутрь. Подойдя к столу, она положила на него голубую папку. – Вот ваши отчеты.       Налив в две кружки ароматный горячий напиток, Сарданапал протянул одну из них Медузии.       – Только осторожно, он немного горячий, – предупредил Черноморов.       Меди поставила кружку на подоконник и посмотрела в окно, где сейчас проходила вечерняя тренировка по драконболу.       Сарданапал сел за стол и принялся просматривать принесенные отчеты. * * *       – Хм, а вот это уже интересно, – загадочно произнес он, держа в руках очередной лист бумаги.       Медузия отвлеклась от созерцания драконбольной тренировки, чтобы посмотреть, что же так могло заинтересовать Черноморова в этих скучных отчетах. И тут же замерла – в руках он держал свой портрет, который она рисовала вчера… Сердце сразу же ушло в пятки… Щеки моментально покраснели… Хотелось провалиться под землю и больше никогда не показываться Сарданапалу.       – Академик… я… просто, – подбирать слова у Меди получалось с большим трудом, поэтому она просто замолчала, уставившись в пол и не смея поднять на директора свой взгляд.       – Академик… – тихо произнес он. – У меня вообще-то имя есть. И, кстати, ты внизу его сама написала. Так почему же ты ко мне обращаешься этим бездушным «академик», даже когда мы наедине?       Медузия молчала, не в силах хоть как-то пошевелиться. Со стороны можно было подумать, что кто-то наложил на нее оцепеняющее заклинание.       – Меня интересует лишь один вопрос: что бы значило вот это? – он подошел к ней и показал на маленькое сердечко, нарисованное на бумаге рядом с его именем.       Медузия подняла свой взгляд на рисунок, мысленно проклиная себя за то, что вообще вчера начала рисовать его.       «Пожалуй, тут уже не придумать никаких других оправданий, – подумала она. – Скажу ему правду, а там, будь что будет…».       – Это значит, что я… – ее голос предательски задрожал. – Как последняя идиотка позволила себе влюбиться в своего бывшего учителя, а ныне начальника…       После признания, Медузия тут же направилась к двери, так и не взглянув на академика. Однако он успел остановить ее, взяв за руку.       – Да постой же ты… Меди, посмотри на меня, – попросил он, нежно касаясь своей рукой ее подбородка.       Она подняла на него свой взгляд, в котором он увидел все: ее сомнения, страхи и все те чувства, которые она испытывала к нему.       – Говоря твоими же словами, я тоже последний идиот, – сказал он, не отрывая от нее своего взгляда.       Сарданапал медленно приблизился к ее лицу и накрыл ее губы своими губами. Медузия сразу же ответила на поцелуй, робко обнимая Черноморова, который опустил свои теплые руки на ее талию.       – Ты не представляешь, как я скучал по тебе, – прошептал он, отрываясь от ее губ.       – Представляю, – тихо ответила она, положив голову ему на плечо.