the good hurts

***

—Тебе нужно подстричься. Томас отрывает взгляд от оконной рамы, которую он пытался сколотить и видит Бренду, стоящую над ним, уперев руки в бока с притворным упреком. Или, по крайней мере… он пытается увидит ее. Половину ее тела скрывает копна грязных волос, которые он не может зачесать назад, сколько бы соленой воды не потратил. Этому трюку он научился у Ариса в первую неделю в Гавани, но он перестал срабатывать несколько месяцев назад. Теперь они в основном просто жесткие. Все это говорит о том, что Бренда права. Ему нужно подстричься. Но он отказывается так легко стричься, поэтому убирает надоедливую прядь с глаз и невинно улыбается ей, —Я думаю, тебе тоже нужно подстричься, —говорит он, указывая на ее темные волосы, которые теперь красивыми изгибами и волнами спадают ниже лопаток. —что случилось с моей девушкой с короткой стрижкой? Бренда закатывает глаза, —Это никогда не было модной стрижкой.—отмечает она, не обращая внимания на повисшую в воздухе фразу моя девушка. И это хорошо, потому что сердце Томаса бьется достаточно сильно для них обоих. Дерьмо. —Хватит обо мне, —заявляет Бренда, возвращаясь к делу. Она протягивает ему руку, чтобы помочь подняться на ноги. Он принимает ее, отряхивая грязь со своих брюк.—либо ты их подстрижешь, либо я заплетаю их во французскую косу, чтобы освободить твои глаза. Выбирай сам. Она совершенно серьезна, и Томас усмехается про себя, взвешивая варианты. —Давай подстрижем их, —решает он морща нос, когда начинает расчесывать волосы пальцами и они встают дыбом. —в них столько соли, что я не думаю, что ты смогла бы их заплести. —Отлично, —раздается громкий щелчок, когда Бренда достает из кармана брюк перочинный нож и одним махом открывает его. Затем она тащит его к пню на опушке леса и, держа за плечи, опускает вниз, пока он не оказывается сидящим на нем.—не двигайся. —У тебя получилось, босс. Сделай меня красивым. На лице Бренды появляется что-то мягкое, и она на секунду отводит взгляд, прежде чем снова встретиться с ним взглядом. —Ты и так хорошенький— говорит она, и щеки ее слегка розовеют. — теперь мне нужно только подстричь тебе волосы. Затем она принимается за работу. Томас держится, настолько это возможно, периодически шипя сквозь зубы, когда особенно упрямый клок волос не поддается ножу и кажется, что его вырывают из кожи головы. В основном с этим можно справиться, но волосы у него на затылке очень чувствительны и он ловит себя на том, что громко вскрикивает, когда Бренда изо всех сил пытается расплести узлы. —Прости, прости, —извиняется она у него за спиной, протягивая нежную руку, чтобы погладить его по щеке в знак раскаяния. Ее большой палец медленно двигается вверх-вниз по его коже, пытаясь успокоить его.—это уже на полпути к аду, чувак…я не понимаю, как ты мог это выносить. —Неужели у нас нет одной пары ножниц на этом гребаном острове? —Томас ворчит, нетерпеливо ожидая, когда нож покинет череп, прежде чем его рука взлетит, чтобы вцепиться в затылок. Вместо ожидаемой им лысины он обнаруживает волосы, подстриженные вплотную к коже, точно так же как он носил их раньше. Он испытывает большее облегчение, чем хотел бы признать. —У нас даже туалетов нет, —говорит Бренда и Томас слышит, как она закатывает глаза, —я скажу Хорхе, чтобы он включил ножницы в список, —затем она фыркает от смеха. —и солнцезащитный крем для тебя и всех остальных твоих бледнолицых друзей. —Если чудаки не израсходовали все это. —Боже мой, ты такой забавный, —невозмутимо произносит Бренда, обходя его и становясь перед ним, оценивая свою работу, — мы немного уберем вот здесь, спереди, —она взъерошивает его челку.— …и тогда ты сможешь рассказывать другие анекдоты в том же духе! В тридцати пяти милях от меня. Не дожидаясь ответа, она разводит его ноги в стороны, чтобы встать между ними, и принимается за челку. К тому времени, как она заканчивает, руки Томаса лежат на ее бедрах, и они оба краснеют. Бренда роняет прядь волос на землю. —Вот, —шепчет она убирая с его лба только что подстриженные волосы. Томас запрокидывает голову, чтобы посмотреть на нее снизу вверх, почти боясь дышать. —вот твои красивые глаза. Его желудок сжимается, а пальцы сжимают ее бедра, —Бренда, —прерывисто произносит он. — Бренда, я… Она быстро качает головой. Затем, сделав глубокий вдох, словно собираясь с духом, она забирается к нему на колени и обвивает руками его шею. —Ты слишком много болтаешь.—говорит она ему, а затем целует его. Томас немедленно откликается, притягивая ее к себе и приоткрывая губы, когда она облизывает их. Это не первый их поцелуй, но вполне может быть. Тот, что был в клубе Маркуса, когда они были одурманены наркотиками, а сердце Томаса было отдано другой, вряд ли в счет. Но Томас сейчас не думает о Терезе. Ни капельки. А вот Бренда да. Она отстраняется слишком быстро, ее брови в неуверенности сходятся на переносице. —Это было нормально? —спрашивает она, и это абсурдный вопрос, учитывая, что Томас буквально сгорает от желания снова прильнуть к ней губами. —я знаю, что я не она, но… Томас прерывает ее, нежно касаясь ее губ указательным пальцем. —ты слишком много болтаешь. —поддразнивает он, затем заправляет прядь волос ей за ухо, чтобы наклониться и поцеловать ее. Она хихикает ему в губы, все тревоги улетучиваются, и по всему телу Томаса разливается тепло. Вот где он должен быть. Это открытие, вероятно, должно было потрясти его, но вместо этого оно его успокаивает, и он позволяет всему растаять, кроме красивой девушки у него на коленях и остаточного покалывания у основания волос. Все еще немного больно, но это приятная боль. Сюда его привела боль, так что все в порядке. Если он чему и научился за прошедший год, так это тому, что боль может смениться удивительными вещами. Это то, что он учится принимать. Они целуются, пока не пресытятся, что-то бормоча друг другу в губы, а пальцы с любопытством танцуют на обнаженных бедрах под подолом рубашки. Когда они отстраняются, губы Бренды покраснели, и она улыбается ему, протягивая руку и проводя ногтями по жестким волосам на его подбородке. —Ты колючий, —говорит она, проводя рукой по губам.—это немного обжигает. —Ах, извини, —смущенно говорит Томас, опуская голову. —может, ты и бороду мне тоже подстрижешь? —Нет, —решительно говорит Бренда. Она улыбается, и это похоже на первые лучи утреннего солнца, которые падают в океан.— думаю, мне это нравится. Ошеломленный Томас зарывается лицом в ее шею, густо краснея. Потому что ему многое нравится, но он думает, что это ему нравится больше всего.