Луны Атласа, город Новый Гёттисберг. Антон Сусликов, 17 лет.
Через два часа после блокировки тоннеля «Юг».
Я тихо прокашлялся в рукав, прежде чем открывать дверь технического тоннеля. Пока шел, один раз вырвало, но вроде никто не услышал. Болит обожженная рука, голова гудит, болят ребра, но нужно продолжать идти. Рано или поздно ковенанты обнаружат дверь и тогда мне конец. Силы есть, нужно двигаться дальше.
Я не хочу умирать. Я не хочу, чтобы другие умирали. Сейчас, немного подумав об этом, в тоннеле осталось десятка два человек, я думаю. Солдаты, одноклассники, гражданские…
И я ведь даже толком не знаю, кто выжил. Видел, как скосило Игоря, лейтенант Коваленко тоже точно остался в тоннеле. А остальные? Пока отдыхал, напряг память, пытаясь вспомнить. Нет, не получается. Я знаю, что это неправильно, но так и есть. Они погибли там, а я ничего не смог сделать и даже не знаю, кто там точно умер, а кто сумел сбежать.
Возможно, если бы я сделал больше… От удара в стену заболела рука. Глупости, что я могу против брута. А их там было несколько. Добраться до пулемета, разве что, но я не умею из него стрелять, они бы прибили меня раньше. И точно заметили.
Я знаю, что поступил правильно, но сложно не думать о том, что можно было бы сделать. Стоит только сесть и тут же лезут в голову мысли, расслабиться нереально. Так что двигаться и терпеть боль меньшее из зол, в каком-то смысле.
Я запнулся.
Черт, голова. Оперся о стену, ожидая, пока станет легче. Пытался отдохнуть трижды, но расслабиться не получилось. Стрельба, да и адреналин, похоже, плохо подходит для отдыха. Еще и на каждый шорох дергаешься, ожидая, что из-за поворота вылезет брут, и конец. В итоге, немного посидев, я двинул к выходу.
Люк поддался легко и тихо. Слегка приподняв, остановился. Отреагируют или нет? Но не слышно шагов, могучая лапа не распахивает крышку люка и не выдергивает на свет. Похоже, снаружи чисто или меня еще не заметили. Нужно выглянуть. Давай, чувак, тебя не видно. Ииииииииии…
Не знаю, на что я надеялся. Наверное на то, что худшее позади. Что дальше хуже не будет. Что всё кончится. Нет.
Аккуратно выглянув в люк, захотелось орать. Город преобразился. Первое, что видно даже со двора, в который и выходил тоннель, город горит. Множество очагов пожаров, в зданиях и вокруг них. В некоторых окнах видны вспышки. Может стрельба, а может что-то еще. И дым, множество дымных следов до небес.
Над головой раздался гул, и я рывком захлопнул люк, замер и начал вслушиваться. Не похоже на звук винтов или гул ракетных двигателей. Скорее свист, незнакомый. Можно было бы узнать, если выглянуть, но нахрен такие развлечения. Гул продлился секунд двадцать, а дальше звуки стали как раньше. Подождав еще несколько минут, пока сердцебиение успокоилось, снова выглянул.
Гул двигателей, взрывы и выстрелы. И много дыма, почерневшие следы на белых зданиях. Но на один конкретный люк никто не обращает внимание.
Во дворике никого нет, это хорошо, наверное. Можно выбраться наружу, вдохнуть пахнущий палёным пластиком воздух. Хотя вонь прекрасно ощущается и через щель люка. Не знаю, что я должен чувствовать по поводу всего этого.
Откуда-то тянет палёным мясом. Ладно, Антон, ты просто тянешь время. Как суслик в норке, наверное это смешная шутка в любой другой ситуации. Или просто в голову лезет разная дичь. Всё же одно дело тоннели, где угроза может быть либо спереди, либо сзади. На улице прилететь может откуда угодно, даже пролетающий мимо корабль ковенанта плюнет плазмой, и тебя больше нет.
С неба упала голубая капля, после чего на секунду стало очень ярко. Когда протер глаза, еще одно из зданий превратилось в огромный, оседающий в пыльном облаке факел. На него даже смотреть жарко, хотя там явно дистанция в несколько кварталов.
— Ммммать. Я именно, млять, об этом.
Тоннели дают некоторую защиту от прилётов с воздуха. Я не хочу, чтобы по мне прилетало с воздуха! Но кому не наплевать, чего я хочу. Даже мне наплевать. Ладно, еще раз осмотреться и вперед, на подвиги!
— Так, и где все?
В воздухе ничего похожего на крупные корабли. Проносящихся там и тут точек хватает, но крупняк не видно, видимо на орбите. Да и дым, заволакивающий небо, мешает. Можно выходить. Можно же?
Я не проходил углубленную военную подготовку, как Инга, я учился на пилота! Прямо сейчас решала бы не её сильная и спортивная фигура, а практические навыки. Те, кто еще в школе попадают в училище при академии, к моменту поступления уже имеют очень много практических знаний. Городской бой, первая помощь, оружие и скрытность. Физподготовка дело важное, на проблемы с фигурой девчонки оттуда не жалуются. Но эти навыки прямо сейчас могут реально спасти. Но я понятия не имею, где она сейчас. Надеюсь, где-то в безопасности, насколько это там возможно.
Раздался уже знакомый вой снарядов. А вот это уже наша артиллерия лупит. Хлопок, рёв снаряда, удар и земля вздрагивает. Еще и еще. Где-то не очень далеко. Где именно не видно, к сожалению. Лупят по ковенанту, туда мне не нужно.
И такой грохот реально пугающий, не хочется никуда уходить. Но нужно, нужно двигаться. Если ковенант захватит планету, я тут умру. Да и Инга, и те кто выжил, наверняка где-то недалеко. Если что, эвакуация тоже будет с солдатами. Сейчас меня без проблем убьет любой мимопроходящий солдат ковенанта. Но это не делает ситуацию проще. Я могу остаться тут, где меня не пытаются убить прямо сейчас и пойти туда, где убить наверняка попытаются. И нечего винить меня в том, что при таких раскладах я тяну время. Любой бы тянул.
— Решено, нужно двигаться. Ну, вперед, — крышка люка распахнулась с тихим стуком, выпуская меня в мир.
Слегка пошатываясь, побежал вдоль стены. Может с воздуха не так заметно будет. А дворик ведёт на дорогу. Тут куда меньше транспорта, чем было в тоннеле, можно проехать, при желании. Вдоль дороги достаточно припаркованных машин, можно пробежать за ними, в теории. Несколько легковушек, брошенных на дороге, со следами попаданий. Два грузовика, горящий автобус. А вокруг него… мммммммать.
Снова начало тошнить, вокруг горящего автобуса там и здесь валяются обугленные тела, некоторые дымятся. Наверное, удар с воздуха. Вон у тех машин тоже изрешечен капот, но и двери открыты. Возможно, люди выжили. В итоге улица пуста. Все кто мог, надо думать, прячутся. Один ты, как придурок, лезешь вперед. Так, куда дальше?
Дальше раздался гул и я нырнул обратно во двор. Аккуратно выглядывая из-за еще одной брошенной машины я заметил, как мимо на магнитной подушке пронеслась пара синих одноместных машин с широким носом. А эти я знаю, "призраки". Патруль. Сидящие в них рослые пришельцы в синей броне, наверное элиты. Не заметили, пролетели мимо.
Ладно, надо двигаться. Мне не может так везти вечно.
— Ну, пора.
Первая перебежка прошла удачно. Удалось добраться до пустой машины со следами обстрела. Хорошо, что противника нет. Стрельба на фоне немного напрягает, но пока я никому не интересен это хорошо.
— Эй! Пацан!
Я обернулся, осматриваясь. В ближайшем здании приоткрыта дверь и машет мужик в костюме. Гражданские! Живые! И главное: это люди! Так, без лишних визгов. Наверное, как и я, следил за патрулём. Захотелось ударить себя по лбу, если бы это был враг… Но обошлось.
У входа два автобуса сгоревших и несколько легковушек. Борт словно разорван и расплавлен, надо понимать эвакуационный транспорт. Но трупов немного. Сбежали? Хорошо, если так. Но те, что есть, пованивают паленым мясом. Бррррр.
Осмотреться, убедиться, что никто не смотрит, и перебежками, перебежками. Черт еще шум! Залечь за ближайшей машиной и не шевелиться, вдруг не заметят.
Из-за поворота под грохот пулемета выкатился «вепрь». Трехместный джип с пулемётом, стреляющий назад, понёсся по улице. За ним еще три «призрака», стреляющих по машине людей. Не очень точно, пулеметчик неплохо их шугает. Очередь ударила в нос одного из призраков, антиграв под днищем засветился ярким белым светом, отчего машину ковенанта с натужным воем подбросило, отчего она взорвалась, разбрасывая обломки в голубом пламени. Пилот горящим мешком рухнул на дорожное покрытие и затих.
Два других пронеслись мимо убитого, но держат дистанцию. Когда «Вепрь» проехал мимо, я смог заметить, что пассажир явно свисает с места, а не стреляет. Ранен или убит, дерьмо.
Все трое уехали за угол и скоро всё опять вернулось к далёким звукам боя. Ладно, пора идти знакомиться с выжившими. Никого нет? Никого. Отлично. Еще три перебежки спустя я практически запрыгнул в здание, дверь захлопнулась за спиной.
Мужчина при ближайшем рассмотрении выглядит лет на сорок, в достаточно дорогом костюме. Внутри нашлось еще три женщины и мужчина, явно офисные работники, вероятно просто не успели эвакуироваться и решили, что спрятаться безопаснее. Все среднего возраста, явно не бедствующие. Что они тут делают? По сравнению с несколько пыльным, обгоревшим мной они выглядят прямо как высшее общество. Хотя физическое состояние не блещет, прямо скажем.
Мужчина довольно толстый, не думаю, что он далеко убежит без автомобиля. У женщин явно жира больше, чем мышц. Самая молодая довольно фигуристая, но это явно диеты и биокоррекция, мягкость, а не мускулатура. Так что у них и вариантов по сути не было, кроме как прятаться.
Осмотрев меня, женщина заключила:
— Выглядишь не слишком хорошо, солдат. Извини, если у нас и есть аптечка, я понятия не имею, где. Можем поискать, я думаю, но без гарантий. Аптечки могли забрать во время эвакуации.
Я закашлялся.
— Курсант академии «Атлас», не совсем солдат. Ищу людей. Снаружи многовато ковенанта.
Мужчина постарше кивнул.
— Да, они тут снаружи летают и ездят. Транспорты, маленькие самолеты, иногда по земле. Видимо люди держат орбитальный лифт, думаем туда добраться. То, что его до сих пор не подорвали, хороший знак. Значит вице-адмирал еще держит оборону. Думаю, если двигаться аккуратно, мы сможем добраться туда. Что скажешь, парень? Как тебя называть, кстати?
Ну, звучит неплохо. Примерно то же самое, что собирался делать я. Проблема как раз в том, чтобы добраться.
— Меня зовут Антон. А идея хорошая. Есть план? Без обид, но вы не в лучшей форме, — я попытался ухмыльнуться, пока вторая женщина обрабатывает мне рану на голове. Всё же нашла какой-то антисептик. Лучше, чем ничего.
— А я Дмитрий, рад познакомиться. А план есть, тоннели, — объяснил мужчина, — трасса «Юг» прямо до лифта, совсем рядом под нами. Думаю, мы сможем пройти по техническим коридорам.
Оу. Я покачал головой, получив подзатыльник.
— Не дергайся!
Ага. Но нужно объяснить.
— Мы не пройдем. Я был внизу, на контроле толпы, помогал с эвакуацией, чтобы не давили друг друга. Час назад еще могли бы пройти, сейчас там закрыты створы и ходит ковенант. Я уходил последним, думаю. Там были бруты, убивали всех. Можно попробовать пролезть по техническим коридорам, но если вы не умеете быть незаметными, там и останемся. Я потому и вышел на поверхность, рискнуть найти другую дорогу, внизу разве что прятаться и молиться, что не найдут. Мы не пройдем, извините.
От этой новости они заметно погрустнели.
— Это плохо. Как ты понимаешь, курсант, никто из нас не спортсмен. На машине не вариант, заметят. Под землей говоришь тоже…
— Мы можем остаться тут, — сказала женщина, — как вариант. Пока это работало.
Но остальные тут же запротестовали:
— Если ковенант победит, планету сожгут. Если уйдем, будет шанс эвакуироваться. Нам придется идти, рано или поздно. Дальше будет только сложнее.
Не то, чтобы полную женщину это убедило. Она нахмурилась, глядя на меня.
— Мы не сможем эвакуироваться, если нас убьют, Уолтер, — возразила женщина, — даже парень выглядит не лучшим образом, а он явно знает об этом больше, чем любой из нас. Мы далеко не уйдём, если не будет нормального маршрута.
Нам нужен план, это правда. Но можно совместить идеи оставить их тут и меня.
— Я могу пойти позвать на помощь. Все равно пойду к нашим.
Толстяк Уолтер возразил:
— Парень, это тупо. Ты и понятия не имеешь, куда идти и где безопасно. Пойти туда и убиться только ради того, чтобы что-то делать это очень тупая идея!
Пожал плечами:
— Есть варианты лучше?
Мужчина задумался.
— Ну, мы можем подождать еще одного «вепря» разведки и подать им сигнал. То, что я пытался сделать, когда ты появился. Мобильные отряды катаются по еще целым улицам, могут подогнать и транспорт.
Может для них это и хорошая идея, но для меня нет. Я должен найти своих.
— Мне нужно уйти и найти своих. Узнать, что с остальной группой. В тоннеле весь наш класс был и они думают, что я умер.
Возражения прервал нарастающий гул. Аккуратно выглянув, я увидел, как половинки фрегата по отдельности падают на город, оставляя за собой огненный шлейф. Похоже пытаются затормозить двигателями, но только вертятся вокруг оси.
— О, боги, — выдохнул мужчина, выглядывая из-за меня.
Корабль упал где-то на окраине, но тряхнуло так, что вздрогнули стекла. Нос воткнулся в землю, после чего упал плашмя, корма просто рухнула, подняв тучу пыли, затем взорвалась. От корабля остался огненный шар. Стекла вздрогнули от звукового удара.
Обалдеть. Никогда такого взрыва не видел. Обломки ударили в здания, еще парочка ощутимо начала крениться. Вот дерьмо…
Меня за шиворот оттащили от окна.
— Не высовывайся! Идиот! Заметят!
Да, точно. Я смотрел аккуратно, но тепловизору, если они у ковенанта есть, хватило бы. Моя ошибка.
— Простите. Никогда не видел такого.
— Никто из нас не видел, парень, — вздохнул мужчина, — но лучше быть как можно более незаметным. Пошли, у нас есть немного еды из автомата.
Перекусив, стало и правда получше. Но идти всё равно нужно. Упавший корабль значит, что бой продолжается. И не поймёшь, в чью пользу. Так что снова сказал им:
— Я иду туда. Скажу о вас, когда доберусь, — и двинулся к выходу, игнорируя возражения.
Отмахнувшись от пытающихся задержать гражданских, пошел на выход. Прежде чем выйти, осмотреться, убедиться, что никого нет. Пусто, а теперь рывок к машине и спрятаться. Хорошо.
Сзади раздался голос:
— Вернись, идиот!
Я обернулся на слегка выглядывающего из двери мужчину. Он высунулся довольно сильно и жестами требует вернуться. Хоть не кричит, но все равно слишком заметен. Какая глупость.
Занял позицию за машиной и взмахнул рукой, чтобы он спрятался. Но мужчина продолжил махать. Так мы жестами переругивались около минуты, пока нас не прервали. В дверь ударил белый луч, прожигая дыру и мужчина упал на пол, хрипя и держась за грудь. Дверь раскрылась, открывая вид на эту тушу с прожженой дырой в центре груди. На нем загорелась одежда вокруг раны, быстро теряя тот представительный облик. Ммммать!
Я в полном шоке встретился с ним взглядом, пока мужчина медленно уронил голову и перестал двигаться. Снайпер? Снайпер! Нужно предупредить их! Достаточно громко крикнул, чтобы точно услышали.
— Не высовывайтесь! Тут снайпер!
— Что?
Еще одна белая вспышка влетела в здание, а затем раздались очень громкие крики. Черт! Нас услышат за километр! Дерьмо-дерьмо-дерьмо!
Вдалеке раздался гул и он приближается. Куда? Назад, вперед? Уходить нужно! Раздался еще один выстрел в окно и я решился, бросившись от одной машины к другой, в стороне от здания.
Белый луч ударил над головой, придавая сил и скорости. Второй прошел мимо, заставляя дернуться от волны жара. Почти добежал, еще немного! Третий подарил океан боли и я рухнул за машину, крича.
Рука болит просто
нереально. Она словно сломана и горит одновременно. Посмотрев на нее, я увидел дымящийся и воняющий обрубок. У меня нет руки. Нет руки. У меня нет руки, но почему так болит, словно она есть? Я не сдержался и заорал! Как же сука больно! Терпи, Антон, они едут сюда. Молчи, если хочешь увидеть Ингу! Ты мужик, ты выдержишь! Да!
Обрубок нашелся на земле в нескольких метрах от машины. Похоже я сюда просто закатился, а он, обгоревший, остался валяться на дорожном покрытии.
Раздался гул и я стараясь терпеть и не стонать слишком сильно, спрятался за машину. Они здесь. Теперь или заметят, или нет.
У здания остановилась красно-фиолетовая клиновидная машина ковенанта. На турели сидит элит, еще два держатся слева и справа. Приблизившись, двое спрыгнули и забежали в здание, пока последний, на месте стрелка, как на «Вепре», направил орудие транспорта на вход. Я кое-как уполз за другую часть машины и лёг, стараясь не стонать и быть максимально незаметным.
Внутри раздалась стрельба, затем всё стихло. Ковенанты вернулись, что-то сказали своим рычащим голосом, погрузились в транспорт и уехали. А теперь вопрос: остался ли снайпер? Если он где-то там, гад заметит и тогда конец. И почему болит оторванная рука? Жжется, сволочь! Её же уже нет, какого она вообще может болеть там, где её нет?
Попытавшись аккуратно выглянуть, в меня не выстрелили. Гад решил, что я умер и свалил или не смотрит сюда? Надеюсь так, я все еще могу добраться до своих. С другой стороны машины раздался скрежещущий стрекот. Или не могу.
Наклонившись на уровень колёс, я увидел две ноги с трехпалыми когтями в металлической обуви. Фигура подошла моей оторванной к руке и подняла её. Что-то проскрежетала. Раздался хруст, от которого очень захотелось кричать, материться и испугаться. Он её жрёт! Эта штука пришла сюда, чтобы сожрать мою руку на десерт! Какого хрена???
Тем временем фигура повернулась к машине и что-то прострекотала. Блядь. Он же не идиот, понимает, что если есть рука, должно быть остальное. И похоже решил, что я вкусный. Но я то против! А еще с одной рукой и без оружия. Куда он пойдет, налево, направо? Я как смог прижался к багажнику, стараясь как можно более не выделяться. Просто не заметь меня. Не заметь!
Раздался лязг, тварь запрыгнула на машину, продолжая что-то говорить на своем стрекочущем языке. Раздались гулкие удары от каждого шага существа. Над головой прошелся длинный фиолетовый ствол его оружия. А если попробовать? Я не уверен, как из этого стрелять, тем более одной рукой, но что я теряю?
Так что я схватился за ствол и дернул. Раздался возмущенный треск, а затем на меня свалилась примерно моего роста ящерица в броне. Кто больше офигел от результата сказать сложно. Ящер снял шлем, судя по следам на морде, чтобы поесть. В одной лапе ствол оружия, который он так и не отпустил. Во второй моя конечность, которую тварь тоже так и не выпустила.
Я отпустил ствол его оружия и сейчас рукой пытаюсь удержать эту тушу в клинче.
И сделал единственное, до чего додумался: изо всех сил ударил существо головой в нос. Слышал, что у рептилий нос довольно чувствительный. Да и человеку можно сделать нехорошо, если правильно попасть. Судя по тому, что тварь выронила оружие, отскочила и схватилась обоими лапами за нос, попал я правильно. Отлично, теперь у меня есть его снайперка!
Которой я, словно дубинкой, приложил тварь по голове. Он пошатнулся от удара, но второй замах перехватил и прострекотал нечто явно злое и угрожающее. Почему-то на меня напало странное веселье.
— Даже не думай. Эта закуска будет отбиваться всеми силами, — и снова дернув на себя, ударил гада коленом, — нравится?
Не слишком удачно, гад в броне. Теперь болит еще и колено. Единственное, что спасает, гад не может в меня выстрелить, ему нечем. Пришелец, видимо прочитав мои мысли, толкнул свою винтовку мне, заставив упасть на задницу и снял с пояса штуку, напоминающую подкову. Направил в меня открытым концом и с подковы сорвалась зеленая вспышка, а затем стало нереально больно! Я закричал.
Немного придя в себя, я ощутил тяжесть на груди и уродца, смотрящего сверху вниз со все той же подковой в руке. Ну ты и урод, конечно.
Его нога стоит на грудной пластине моей брони и коготь проникает в дыру, отчего становится еще больнее. И я уверен, что гад это знает. Я застонал, а уродец издал явно смеющийся стрекот. От этого боль не ушла, но появилась злость. Сейчас я сотру эту поганую ухмылку с твоей морды, ящерица! Даже если это не ухмылка вообще!
Под руку попалось что-то тяжелое и длинное. Не глядя я сделал всё, что мог, крутанулся в сторону, пытаясь ударить моего противника этой штукой. Раздался очень смачный стук, нравится.
Сам результат удара я не видел, но обернувшись понял, что гад отступил на пару шагов и трясет мордой. Тебе больно, хорошо. Мне стало очень смешно.
— Нравится? Получи еще!
Ударил еще раз, заставляя ящера отшатнуться еще на шаг и уронить оружие. Бросив снайперку, я схватил «подкову» и направил её на гада. Рука довольно удобно легла на скобу. Увидев, что я делаю, ящер прыгнул. Я же, обхватив рукой скобу, нажал. А потом еще и еще. С конца оружия сорвались зеленые вспышки. Раздалось шипение, ящер заверещал, хватаясь за сваренную, судя по запаху, плоть. Затем упал, держась за грудь. Направив оружие в морду, я сделал еще три выстрела. Враг, эта штука, этот людоед перестал шевелиться. На всякий случай пнул его пару раз. Он сдох! Сдох!!!
Я расхохотался, размахивая оружием. Я убил солдата ковенанта! Я! Я его убил!
Приступ веселья прервал гул. Кажется, пора драпать. Удерживая мой новый пистолет, я рванул в ближайшую подворотню. Всё дальше и дальше. Бежать было даже слишком легко. Наконец, в паре кварталов, рядом с группой погибших гражданских я выдохся. Сердце бешено стучит, ноги подкашиваются. Кажется, адреналин выветривается. Я уселся рядом с погибшими, пытаясь отдышаться и рассматривая оружие.
Мой новый пистолет действительно похож на подкову, но разделенную на две половинки и соединенные вертикальной полоской посередине. Внутренняя часть подковы рукоять, при нажатии на которую оно стреляет. По разделенной части пробегают зеленые молнии. Плазма вылетает отсюда. Отличное оружие. Смертельное!
Грохот снаружи стал монотонным, но уже немного привычным. Рука выглядит дерьмово. Выпотрошив аптечку ближайшей машины я как смог вколол в руку обезболивающее и антибиотик. Должно помочь. Снова опустившись на землю так, чтобы меня прикрывала стена и машина, выдохнул. Думаю, выживу.
Глядя на мой пистолет я слегка расслабился. Кажется, жизнь налаживается. Если что, смогу убить этим нападавшего. Но нужно немного отдохнуть. Отдохнуть…
***
А? Что? Оглянувшись понял, что спал. Крепко спал, враг мог подойти вообще не напрягаясь. Но никого вокруг нет, верно? Вокруг темно, грохот всё еще на фоне. Есть охота… Холодает, скоро будет длинная ночь. Если всё это затянется, будет нехорошо. Ночью темно и нифига не видно.
Оглянувшись, попытался вскочить и понял, что руки нет. Дернулся, сжимая руку на пистолете, но стараясь не задеть курок.
Рывком вспомнилось всё то, что случилось сегодня. Или вчера? Препараты всё еще действуют, боли нет. Руки тоже. Пистолет вот он, со мной. Немного болит грудь, дышать тяжеловато. Нужно посмотреть, что с бронёй. Проблема в том, чтобы одной рукой снять нагрудник.
Попытавшись его поднять, не получилось, тянет на себя не только одежду, но и плоть. Боли нет, но это нехорошо. Похоже, бронежилет сплавился с мясом. Ладно, умирать я вроде не собираюсь, а попытка его трогать ни к чему особо не привела, не хватает сил, чтобы сорвать его одной рукой. Нужно добраться до медиков, они лучше справятся с этим. Да, нужно идти.
— И-раз, — со стоном поднялся я, игнорируя голод и жажду.
Если подумать, вся задница началась меньше суток назад, если я не продрых целый день. Еще утром, сегодня или вчера, всё было отлично. И главной проблемой было что бы такого подарить Инге и какое будет расписание на этот раз. Но вот мы все здесь, в горящем городе, полном трупов, монстров и горелого мяса. Как же оно воняет.
И не думать о том, что из-за меня погибли те люди. Если бы я остался с ними… С другой стороны я не просил тому мужчине идти за мной верно? Он же сам сказал. АААААА, кого я обманываю, а? Они все могли бы быть живы. У меня могла бы быть рука. А теперь…
— Нужно двигаться. Возможно, я смогу искупить, отомстить, наверное. Я все еще должен дойти. Я солдат, это мой долг. Не прятаться, а быть среди тех, кто сражается. Я не трус. Не трус! Простите…
Подавив накатывающие эмоции, все же пошел вперед.
Кое-как доковыляв до выхода из арки, осмотрелся. Вечерний город выглядит жутко. Дым не видно, но зарева пожаров, освещающие темный город, вспышки и грохот перестрелок никуда не делись.
Но теперь, когда город не горит вывесками и многочисленными огнями, эти зарева превращают город в очень сюрреалистичный образ. Длинные, дергающиеся тени. И достаточно темно, чтобы можно было пройти.
Сжав оружие я поковылял по краю улицы, пытаясь быть как можно незаметнее. Машины и арки позволяют быть относительно незаметным, скрываясь в тенях. Редкие патрули ковенанта проезжают на одноместных машинах и приходится прятаться.
А еще есть тела. Гражданские, солдаты, ковенанты. Уничтоженная техника. Я прошел мимо позиции, где стояли пулеметы и «Вепри». Машины горят, добавляя свою лепту к пожарам, вокруг оружия воняющие горелым тела, в том числе в знакомой форме курсантов. Слегка выдохнув, осмотрел их. Не знакомые, но выглядят старше. Вероятно второй или третий курс. Инги нет, знакомых тоже.
Отдельная группа тел воняет горелым, а земля оплавилась, граната. Не мой случай. Я мог бы подобрать много оружия, но выдернуть чеку одной рукой будет сложно. Это в кино такие вещи можно делать зубами, в реальности зубы раскрошатся раньше. Нет, спасибо. Так что дальше пошел с моим пистолетом.
Встретилась еще одна группа ящеров, которые кого-то жарят на костре и жрут. Вспомнил, как их называют. Шакалы, падальщики. На моё счастье они были заняты и получилось прокрасться за брошеной и уничтоженной техникой. Таких мест было несколько.
Пришлось пробираться через уничтоженное плазмой здание. Ну как здание, расплавленный шлак, от этажей осталось пара в общем опознаваемых стен, остальное сплавилось до чего-то, похожего на стекло. Ни тел, ни мебели, ничего больше. Эти руины были не интересны в том числе ковенанту, так что удалось и отдохнуть, и перекусить найденным пайком. А потом двинуться дальше. Без постоянных боев адреналин прошел, обнажая усталость и нехватку выносливости. Ноги затекают адово. Но нужно продолжать идти.
Были очень круглые спящие штуки, Унггои. Эти заняли пустое здание и сопят кучкой. Я бы их… Но понимаю, что не выживу, если полезу в лоб. Пришлось идти дальше.
Не знаю, сколько шел. Просто в один момент меня дернули за руку и я оказался на прицеле автомата. Люди. Я нашел. И то, что в меня целятся это такая мелочь! Я расхохотался и практически упал, где стоял, улыбаясь как идиот.
— Я похож на уродца? — вопрос был почти безразличным.
Солдат опустил оружие. Из-за стены вышло еще двое.
— Кто ты? — тихо спросил мужчина, осматривая мою руку.
Пистолет аккуратно отобрали.
— Курсант Сусликов, академия «Атлас», летный курс. Пистолет оставьте, трофей.
Солдаты ухмыльнулись и мы пошли внутрь. Здание, вокруг которого из подбитой техники и граждаского транспорта составлены баррикады, в нескольких местах в стенах дыры. Из окон торчат пулеметы. Меня провели на третий этаж, в медпункт. Там обнаружился мужчина средних лет с белыми полосами на броне. Медик тихо произнёс.
— Сильно тебя, не дергайся, будет больно. Зажмите ему рот.
Я взывал, когда бронежилет буквально отодрали от мяса, а затем чем-то брызгали. А потом резали. И только потом перевязали. И только потом поделились пайком и задали вопросы.
Я рассказал о том, как мы прикрывали тоннель и убитых гражданских. И как получил пистолет, что вызвало одобрение. Про то, что хотел бы найти Ингу и остальных. Это тоже одобрили.
— Шакалы плотоядны и малость кровожадны. Зрение у них хорошее, думаю он видел, что не добил. Но решил поиграть с едой, — меня передернуло, но мужчина только похлопал по плечу, — будь они менее кровожадны, были бы хуже. Расслабься. Ты жив.
Жив. И сейчас сижу в здании, играющем роль передовой базы. Вокруг баррикады и сгоревшая техника с обоих сторон. И трупы. Мне как-то повезло пройти мимо волн атаки, летающей авиации. Мимо транспортов, сбрасывающих на здание десант. Ну и мимо патрулей.
Прямо сейчас, пока меня перевязывают, всего за парой стен идет бой и грохочет пулемет. Звукоизоляция неплохая, но всё слышно. Медики подготовили койки для раненых.
Наивно ждать, что для меня это конец. С подкреплениями напряг, а я лишняя рука. Но прямо сейчас есть время. Главное не думать, а в остальном всё неплохо. Полевая медицина хороша. Протез не поставят, но раны затягиваются на раз. Еще полчаса и буду боеспособен, насколько это вообще возможно. Решил спросить:
— Как оно там, наверху?
Медик ответил:
— Не так всё плохо. Нас бы сожгли, если бы кови прорвали оборону. А так десант лезет, мелочь всякая, но крупные корабли держатся. Стоят насмерть, но держатся. Мы потеряли академию, твари были упорны. Но лифт держится, орбитальные платформы тоже, — затем осмотрел меня, — Те из ваших, кто успел уйти, сейчас на подхвате у солдат. Твоя подружка, если успела уйти, тоже. Что скажешь?
Я кивнул. Это надежда. Но есть еще вопрос.
— А гражданские? Много спаслось?
Солдат поморщился.
— С этим хуже. Много погибли, много прячется. Сколько выживших, сказать нереально. Не думаю, что мы узнаем раньше, чем тут закончим. Но шансы на победу есть, пацан. Мы еще живы. А значит между ковенантом и гражданскими есть отличный стейк.
Я попытался засмеяться, но получился хрип. И ребра болят.
— Надеюсь. Было бы обидно.
Медик попытался рассмеяться.
— Нормально всё будет, пацан. Ты выжил, ты здесь. Отобьемся. Вице-адмирал Уиткомб победит. Или вытащит всех нас. И тебя, и подружку. Так, лечение идет, отдохни малость. Этажом ниже есть столовая и койки. Всё, пошел.
Я поднялся. Конечностей все еще некомплект, но в полевых условиях раны обработали. Сейчас не время и не место разлеживаться. В лазарете хватает тех, кто просто лежит у стен или без сил, или со слишком серьезными ранами. Остальные на позициях. Голова немного звенит, а в теле необычная легкость. Но у меня есть пистолет, а атаки противника слышно даже слишком часто.
После всего, что было в городе… После тел, оставленных у горящих машин и просто расстрелянных, после того шакала, сожравшего мою руку, после всех, кто сегодня умер и еще умирает, пока есть силы, нужно продолжать.
Проходя мимо ящиков с оружием, меня остановил сержант.
— Значит, на передок, курсант?
Я кивнул.
— После всего, что видел… Да, помогу как получится. У меня есть пистолет, — постучал я по висящей на бедре плазме, — его перезаряжать не нужно.
Сержант хмыкнул.
— Учти, небольшая дальность, курсант. И если начинает давать осечки, батарея почти пуста. Бери новую броню, получше того, что у вас было. Там пригодится, даже не сомневайся.
Полезная информация. Сержант же помог одеться. Тяжеловато, не совсем удобно, но оно будет между мной и пулями кови, что отлично.
— Спасибо. Учту.
Отказываться от отдыха было бы глупо. как и от еды. Я начинаю привыкать, к этому вот. Смог даже подремать немного. Солдаты отнеслись спокойно, показали что и где, помогли донести еду. Приятно ощущать себя частью отряда, частью целого. Все всё понимают, советуют по делу. Так что пора и мне сделать что-то полезное.
Добраться до передовой оказалось несложно. Стрелки заняли позиции в окнах, контролируя не только вход спереди, но и крышу и тыл. Прилететь может откуда угодно. Я доложился еще одному сержанту и выглянул в окно.
Улица просто завалена подбитой или сгоревшей техникой. Видимо изначально тут были и танки, и БТР, «Вепри», и баррикада из машин. Сейчас танк лишился башни и горит, машины тоже в большей степени препятствие. Пулеметы сняли и затащили в здание. Несколько оплавленных воронок, просто испаривших куски зданий и словно раздавивший «Вепрь» огромным молотом. Ну и тела, да.
С другой стороны ковенанту тоже досталось. Чуть дальше завал уже их техники. В полутьме тел особенно не видно, но мы живы, а они нет. Видны силуэты чего-то большого. Танки? Посмотреть бы поближе, но это опасно. Пожары создают иллюзию пляшущих теней, словно в темноте кто-то есть. И тепловизоры забивают.
— Не вылазь слишком. Там хватает чертовых снайперов. И первый выстрел у них, — заметил один из солдат, тоже со следами ран и прожженным бронежилетом. Но с обоими руками и в шлеме.
Я спрятался, стараясь искать цель аккуратно. Мужчина явно заметил, что я постоянно пытаюсь опереться на вторую, отсутствующую руку и поднял бровь в вопросе.
— Руку отстрелил шакал.
Мужчина сел рядом, глядя на висящую и дергающуюся конечность. Каждый раз хочется использовать две руки, прежде чем понимаю, что не могу. Из-за этого она не висит спокойно. Мужчина аккуратно выглянул и рассказал:
— Их снайперы там, да. Они сели там, когда поняли, что так просто не пройдут. Повезло, что в спину не прилетело, курсант. С другой стороны их выстрел заметен, так что и они не неуязвимы. Кто высунется, тот умирает. У тебя часто только один выстрел, а потом стреляет враг. И тут кто точнее, тот и выжил.
Я попытался вглядеться в темноту, но там ничего. Эти зарева реально мешают. А еще утомляют. Где-то через час я начал клевать носом. Одно дело бои, куда-то идти. А сейчас всё это начинает наваливаться.
Грохот боев слышен, причем совсем рядом. Больше всего вокруг орбитального лифта. Люди его держат, не подпуская корабли. Иногда они долетают, затем следует вспышка и еще в одном районе города наступает тишина и только зарева пожаров. Один раз несколько человек гражданских пытались прорваться к нам, но из дыма вырулил «призрак» и расстрелял их, а затем под огнём из пулемета загорелся. Пилот пытался свалить, но и его достала пуля. Не моя, плазменный пистолет реально не особо дальнобойный. Отстой.
Ночь длинна и нифига не видно. Я немного поспал, сжевал паёк, стоя посменно наравне со всеми.
На рассвете в здание полетели навесом голубые сферы.
— Обстрел!!!
Затем нас тряхнуло и по этажу прокатилась волна жара. Еще взрыв и еще волна. Солдат с ракетницей высунулся только для того, чтобы упасть обратно с дырой в груди. Заработали пулеметы, в ответ полетели голубые сгустки, прожигая дыры в потолке.
Я сжался, прижимаясь к стене и надеясь, что следующая голубая вспышка не снесет стену и не испарит меня.
Рядом упал сержант, с дырой в животе. Глядя в пустые глаза, наконец решился, высунул руку и сделал несколько неприцельных выстрелов. В ответ в окно влетело несколько вспышек, тоже мимо.
Затем стало очень ярко и больно. Я кричал, пытаясь сорвать горящую одежду. В мире не было ничего, кроме адского жжения и боли.
***
Слегка разлепив глаза, я понял, что остался только один глаз. Там какие-то пятна движутся и слышны звуки. Еще немного, не знаю сколько. Но звуки сложились в голоса.
-… показатель интеллекта. Физическа… ая. Мы…
Боли нет, только адская сухость. В голове звенит, мысли путаются.
— В…ды, — прохрипел.
Меня услышали, стало чуть полегче. Еще неизвестно сколько времени спустя, я услышал голос. На этот раз почти четко.
— Нужно ео сгласие, — они что-то делают перед лицом, — виш пальцы?
Я как смог кивнул.
— Всё плывет. Тени вижу.
— Хорошо, - ответил голос. Ты тяжело ранен, но жив. Тебя одобрили на лечение, но нужно твоё согласие.
Лечение? У меня нет руки. И этот свет и боль. Не знаю, что это. Но лечение мне нужно.
— Мы победили?
Голос ножиданно ответил.
— Да, ковенант отступил. Пост, где ты был, тоже отбился. Еще вопросы?
Я должен спросить о чем-то. Или ком-то. Не помню. Но это важно.
— Кто-то, я не помню имени.
Голос задумался, затем ответил.
— Твои родители где-то должны быть. В городе хаос, люди прятались кто где. Их найдут.
Другой голос добавил.
— В деле сказано о некой Инге.
Вспомнил! Её звали Инга. Эти волосы. И глаза. Не помню. Но уверен, они красивые.
— Инга, что с ней?
Ответил второй голос.
— Неизвестно. Пропала без вести. Время, доктор.
Первый голос переспросил:
— Итак, лечиться будем?
Ну, а что остается? Только лечиться. Лечиться хорошо, да. Лечиться не больно.
— Да…
Голос сказал.
— Подготовьте подопытного к транспортировке.
Мир поплыл, стало темно.
Женщина повернулась к маленькой голограмме ИИ, разминая свой новый протез из синтомышц.
— Хороший, перспективный курсант. Сколько таких набрали?
— Семьдесят пять, доктор. Я распорядилась собрать образцы для клонирования.
Женщина в халате кивнула.
— Правильно. Нужно выяснить дозировку препарата «V-ЭЛНО». Узнать, сколько выдержит его нервная система. Убедись, что подопытные в стазисе, а клоны растут. По возвращению на Предел от нас будут ожидать результаты.
— Да, доктор.
ИИ отключился. Женщина усмехнулась, сжав кулак.
— Не зря мы сюда прилетели. Столько перспективных молодых людей. Прав был полковник, это отличные места для сбора материала.
И ушла.
