Причина проблем - солнце

Я, сонно зевая и потягиваясь, закрыл за собой дверь номера, тут же принимая серьезный вид, соответствующий моей высокой должности гаранта. Спустился вниз, позавтракал у Лиса и поинтересовался местными новостями. — Контры в последнее время особенно угрюмыми ходят, — заметил Лис. — Это да. В Междумирском лесу скоро очередная стая тварей выйдет, на которых охотиться хоть и прибыльно, но самоубийственно, вот они и кусают локти. Думают, навар или жизнь. Мы с Лисом хохотнули со старой локальной шутки про контров и их боевой клич "навар". — Слушай, Лис, я с тобой вчера договаривался о ночлеге для одного пацана, не подскажешь, давно он ушел? — Так не выходил ещё из комнаты. А что, есть какие-то моменты? Я поморщился. Долбанные паразиты этого Междумирья. И долбанное противоядие, которое я никак не завершу. Прокрастинирую помаленьку, хотя ума не приложу, как нахожу на это время, будучи, по сути, местным мэром и криминальным авторитетом одновременно. — Там все решаемо. Я не стал просить Лиса подливать Нононожику вызывающее галлюцинации варево, что мы проворачивали с другими горящими мироходцами-новичками пару раз. Во-первых, этот горящий мне импонировал как молчаливый собеседник, внимательно выслушивающий все мои монологи, что я трепетно любил вворачивать к месту и нет. А во-вторых, фиолетовый электровеник был на диво активным - он за очень короткое время достал шкуру, встретился с Ашрой, причем дважды, и перелопатил половину Междумирского леса, действительно электровеник - и проблемным не только для себя, но и для других - стоит только вспомнить получившую выволочку Ашру и взявшегося легализовывать пацана в Поэне меня - так что я готов поручиться, что если Лис напоит пацана нашим варевом, то последствия этого варева пострадавший горящий рано или поздно Лису объяснит, из-за чего уже я потеряю невольного подельника, а я этого не хочу. Да и у Лиса в таверне банально удобно узнавать о настроениях мироходческого народа и свежих слухах. Хотя, не спорю, то, что мы с Лисом порой хиханьки-хаханьки на локальные мемы устраиваем и подстёбываем некоторых горящих, тоже очень весомый аргумент. Потому что я все ещё живой человек и мне чисто для психологического здоровья порой требуется с кем-то и над кем-то поржать. Так что да. Я не агитировал подливать Нононожику варево потому что хочу продолжать угарать с местных горящих в таверне Лиса. Я гений логики. Бесспорно. — А что твои гудят так? — Да тут выяснилось, что Шраму новенький подарил шкуру чупакабры. Вот мелкие и спорят, кто ее выкрасть сможет. Мы с рыжим приятелем усмехнулись, понимая, что у неопытной компашки воров, что решили позавтракать в таверне, выкрасть шкуру у главы контров не получится. — Зная тебя, ты и тотализатор устроить успел. — Ага. Сейчас расклад семь к одному на то, что у молодняка не получится. На более опытных воров ставят поимённо, там один к трем коэффициент. Не хочешь поучаствовать? — Хах, нет, Лис, ты же знаешь, я бросил всё это дело с азартными играми, ставками и пари. — И алкоголем, трезвенник ты наш. — Именно. — я отсалютовал Лису кружкой с квасом, — И теперь всё жду, когда появятся другие борцы за здоровый образ жизни. Будем вместе осуждать местных пьяниц. — Ой, ну и ужасы ты рассказываешь, Эо. — рассмеялся Лис. Озвученная мной шутка про ЗОЖ была заезженной, но я все равно продолжал гнуть свою тему. Быть трезвенником в криминальном городе было невесело, так что я и правда надеялся найти пару-тройку зожников. Я глянул на часы, проверяя время. По хорошему, уже надо было выходить. — Ладно, Лис. Пойду я. Я направился к выходу из таверны. Надо было переговорить со стражниками, чтобы недо-контра, которого я привёл из Междумирского леса, пропускали пару дней из Поэны и обратно, пока он не достанет форму контрабандиста. После же я направился обратно к комнатам в трактире у Лиса. Нет, я не планировал досыпать, скорее наоборот, я шел будить долго дрыхнущего фиолетового горящего. ...который в очередной раз будиться не пожелал. Плюнув на это дело, я отошёл к стене и, достав книгу из импорта Пряностников, что продавалась почему-то у воров - хотя причины такого я как раз понимал - прислонился к стене, погружаясь в чтение. Согласно закону Мёрфи, насладиться книгой мне не удалось. — Ты, похоже, совсем не понимаешь, где оказался. Даже не попросил вчера у Лиса ключ от номера. — А можно было? Я, замолчав, посмотрел на этого... Ну просто невозможного горящего мироходца. — В смысле "а можно было"?! Я для кого до этого распинался про расклад в Поэне?! Запомни, первое правило Междумирья - не доверять никому из Междумирья! Тебе ещё повезло, что у меня тут такая репутация, что к тебе никто не решил вломиться. И, кхм, как прошла твоя встреча со Шрамом? Сегодня вся Поэна гудит, что глава контров получил от новенького шкуру чупакабры. Лис же говорит, что воры на ушах стоят, споря, кто сможет эту драгоценность выкрасть. Я не знаю, конечно, как ты вчера разыграл свои карты, но многие контры уже горят желанием пойти с тобой на вылазку. А ведь тебе ещё даже форму не выдали! Кстати, о делах контрабандистских. Пока ты дрых, приходил Павел, твой будущий наставник в мире контрабанды. Я его отправил мышей наставлять в подвалах. — Стоп, что? Если он мой наставник, то почему? Возможно, мальчик туповат. Ладно, объясню. И приукрашу немного, но, блин, Нононожик сам виноват. Так подставляться - это просто смешно. — Да потому что если он тебя, несмышлёныша, сейчас начнет поучать, то очень быстро выяснит, что ничего про мир ты не знаешь. И тебя просто выкинут в случайном измерении. А я за тебя поручился, это какой же удар по мне будет. Я сделал небольшую паузу, всматриваясь в так и не изменившееся выражение лица этого говорящего кирпича. Вот ведь засранец. Но хоть слушает внимательно. — Именно поэтому, да, сегодня ты пройдешь курс от меня лично, чтобы все происходящее не было для тебя большим открытием. Идём. — Ты и правда расскажешь мне про Поэну? — Эм, да. — Наконец-то! Я еле сдержался, чтобы не дать мелкому засранцу подзатыльник. Вот правильно я сделал, что повёл его к контрам. По характеру малец туда впишется идеально. Я привел горящего на стену Поэны, с которой открывался вид на башню. Сама же башня... Вызывает смешанные чувства, причем только негативные. Разные там страх, фантомные боли, злость на себя, мир и обстоятельства... В бытность главой профсоюза дасков это проявлялось во мне намного ярче, я ярко переживал потерю искры - да, по сути я и не знал никогда, каково это - быть горящим, но у меня были воспоминания Эбардо. Сейчас же я, смотря на черную башню с парящими вокруг нее островами, ощущал лишь опустошённость. Башня ну просто феерически огромна. Ума не приложу, как ее сломать. Или как вытащить из нее местного-меня. Я посмотрел на Нононожика. Мой возможный ключ к победе в пари был задумчив, но, судя по взглядам, кидаемым на башню, он ее уже где-то видел. Даже интересно стало. Спросить, что-ли? — Видел где-то эту башню? — Да, во сне. Блин, молодец, Эо. Спросил, что называется. И что мне теперь с этой информацией делать? Хотя, чисто теоретически, пацан же видел башню, когда сбежал из нее. А Видомния - место страшное, вот и запомнилась надолго, да и во сне мерещиться начала. Хотя странно это. Если у фиолетового паразиты, то он во сне должен видеть выдуманный мир, а не башню. Ну да ладно, потом разберусь - не выпытывать же у горящего все за один раз? Это бы выглядело странно, а потерять какое-никакое доверие своего возможного ключа к победе в пари с индюшачьим божеством мне не хотелось. Почему индюшачьим? Так крылья похожи. Ладно, что-то я отвлёкся. — Садись рядом, сейчас расскажу. Только, прошу тебя, постарайся не свалиться со стены. Горящий молча сел рядом, смотря на меня этим своим внимательным немигающим взглядом. Мелочь, а всё же приятно, когда тебя так искренне слушают. Я припомнил, о чем говорил фиолетовому раньше, и начал рассказ. Мне нравилось рассказывать, сочинять и доводить до собеседника информацию. Нравилось излагать одну большую историю, дополняя ее деталями и изредка "сбиваясь" на смежные темы, что могли показать ситуацию с немного другой стороны. Собственно, логично, что мне сильно импонировал такой внимательный слушатель как Нононожик. — Помнишь, я говорил тебе, что Междумирье по всем законам физики не должно существовать? Видомния, та гигантская башня, что ты видишь перед собой, причина и оплот этого места. Мы живём в ужасной реальности, Нононожик. Но, кем бы ни были боги этой мультивселенной, в чувстве юмора им не откажешь. Башня пере тобой - главный кошмар всех мироходцев. Причем буквально. Я серьёзно, там живёт несчастная Фарагонда. Некая могущественная волшебница, к сожалению, родившаяся без искры. Я ведь не обещал пацану говорить только правду. Так что выкладывать инфу, сильно отличную от официальной позиции поэнцев, не буду. А то ещё проболтается где-нибудь, а мне потом доставать его из неприятностей. — Ужасно, что зависть может сделать с достойным, великим человеком. Да, тут как с волшебной палочкой, которой можно делать великие дела. Вот только великое дело не не значит доброе. Не всегда. Как там говорилось в одной книге? Что-то в роде "он творил ужасные дела, но великие". Что же, наш случай. Не люблю Фарагонду, хоть прошлому мне и досталось от нее за дело. — Фарагонда, представляешь, захотела заполучить себе силу мироходца. Черт, ты и представить себе не можешь, сколько людей готово отдать кучу денег, власти и драгоценностей за способности, которые достались нам просто так. Фарагонда наняла целую команду из лучших учёных, магов, даже оккультистов... Причем нашлись даже мироходцы, которые согласились ей помочь. Честно признаться, Нононожик, я не знаю, как им удалось создать пространство в пустоте. Мне казалось, что таким занимаются боги. Но, нет, они реально построили эту башню - единственное место, откуда мироходец не может сбежать силой мысли. И вот тут я снова соврал. Если рассуждать чисто логически, то подобными свойствами должна обладать ещё и некая "Тюрьма Времени", в которую хочет запихнуть меня индюшачье божество. Потому что глупо было бы с таким трудом засовывать меня туда, откуда я могу легко сбежать. Впрочем, кого я обманываю. Я погасший. Это сильно меняет дело. Я сейчас даже из Междумирья через портал уйти не могу, не то что сбежать из какой-то крутой тюрьмы. Однако хватит хандрить, мне ещё надо закончить рассказ. И... Почему бы не упустить деталь, гласящую о том, что узники Видомнии - преступники? Потом можно сделать вид "я думал, ты знаешь", хотя, если план сработает как надо, то и объяснять ничего не придётся. — Прямо сейчас приспешники Фарагонды ловят мироходцев по всем измерениям и заточают их здесь, в башне. После чего запускается процесс калькуляции и... Ты в порядке? Я щёлкнул пальцами перед лицом горящего, что тупо смотрел вперёд, словно сопоставлял или вспоминал что-то. Получается, он сбежал именно на этапе калькуляции? Если так, то это хорошо. Поскольку процесс не окончен, то в камеру его не телепортирует, а раз так, то он сможет вытащить местного меня. Хо, а дела-то идут в гору! — Знаешь, что такое процесс калькуляции? Нононожик осоловело моргнул, приходя в себя, и отрицательно покачал головой. — Нет. Информативно. Но, в принципе, ладно. Я расскажу. Никогда не против что-нибудь рассказать внимательному слушателю. — С помощью эмпатической магии, усиленной особым строением башни, Фарагонда вычисляет твой самый большой страх. А потом заставляет тебя проживать его раз за разом. Дело в том, что в наш ОМП, это местное сокращённое обозначение органа межпространственного перемещения встроен защитный механизм, безусловный рефлекс. Когда мироходец испытывает сильный страх, его Искра активируется, чтобы перенести своего носителя в безопасное место. А так как переход возможен только если ты выходишь из мира, а Междумирье - не мир, то раз за разом Искра активируется в пустую. Однако энергия межмирового перехода никуда не девается. И, как ты понял, Фарагонда научилась собирать ее. Она собирает эту энергию в свои долбанные флакончики, а потом использует ее для своих переходов. Когда мироходцы, помогавшие Фарагонде, узнали о ее методах, они сразу отказались от сотрудничества. Кто-то из магов научил других магов открывать сюда порталы. И, как я уже говорил, это место очень быстро стало притоном для сомнительных мироходцев. И, снова о Фарагонде. Она - единственная, кто не обладает Искрой в Междумирье. Конечно, какая-то сила в ней, возможно, есть, потому что остальные... Скажем так, Междумирье хоть и пригодно для жизни, но всё ещё остаётся частью пустоты. И когда обычные разумные пытаются попасть сюда, пустота их просто разрывает изнутри. Видал я такое один раз, надеюсь, он был последним. Но, к чему я веду. Теперь ты понимаешь, в чем ирония, Нононожик? Мы и правда считаем своим убежищем единственное место во вселенной, в котором бессильны. И каждый, кто здесь живёт, постоянно видит напоминание об этом бессилии. Я перевел дыхание, позволяя фиолетовому горящему немного уложить у себя в голове полученную информацию. — Справедливости ради, Фарагонда тоже ничего не может сделать против нас, поэнцев. Поскольку между всеми гильдиями есть договор о сотрудничестве, то все попытки колдуньи наслать на нас свою армию всегда проваливаются. Поэтому последние десятилетия она перестала пытаться лезть в Поэну. Отлавливает носителей Искры в разных мирах. Хватает их по одному. Пугающее зрелище. Я поморщился, когда из-за своих слов заново вспомнил процесс поимки меня-прошлого. И правда жуткое зрелище, вспоминать о котором лишний раз не хотелось. Поэтому я решил сместить внимание с неприятных воспоминаний на фиолетового мироходца. — Итак, задавай вопросы, попробую ответить. Немного помолчав, парень все же задал первый вопрос. — Фарагонда использует мироходцев, что к ней попали, бесконечно? — О, нет, конечно нет. У всего есть придел, и каждый раз, когда Искра срабатывает, она ослабевает. Совсем немного, незаметно. В обычных ситуациях ты этого не заметишь, как и при перемещении в нормальных мирах. Искра после таких переходов восстанавливается крайне легко - здоровый сон, прогулка или просто передышка... Сделай хоть что-то из списка, и Искра успеет восстановиться. Но в башне мироходцы все время в кошмаре. Их Искра просто не успевает восстановиться. Я снова упустил часть про то, что Искра в Междумирье, как части пустоты, не восстанавливается. Прежде чем рассказывать такое, надо заинтересовать мальца в разрушении Видомнии, а то он может захотеть просто тупо уйти, как то бывает с большинством мироходцев. Всё-таки, большинство горящих крайне безответственные из-за того, что всегда имеют возможность бросить всё и уйти в другой мир. Но, возвращаясь к моим словам, я наконец дошел до самой волнующей меня части рассказа. Да, разрушение Видомнии - то, чего мне нужно добиться, это будущее. Но прошлое, прожитое в качестве главы профсоюза погасших, всё ещё не отпускает меня. Я помню эти лица, помню, как мне отдавали последний кусок хлеба в одной трудной ситуации, как я сам позже отдал свой последний кусок хлеба парню в похожей ситуации... Помимо того, что, да, я на такое способен, меня крайне трогала вся ситуация с погасшими. Ситуация, в которой разумные, что стали моей семьёй, вынуждены проживать в плохих условиях из-за моей невозможности вмешаться. И, конечно же, я постараюсь в разговоре более мягко затронуть тему погасших. Хоть Нононожик и не должен на всех углах трубить о несправедливом обращении с ними, но и вести себя как местные горящие тоже не вариант. Это... Это было бы для меня слишком. Я, всё же, не изначальный Эбардо, и так просто переступить через молодые версии своих знакомых не могу. Тем более когда эта принципиальность мне ничем не грозит. — В конце концов Искра гаснет. Помнишь гномиху, которая просила тебя вчера о помощи? Горящий с фиолетовым шарфом, не меняя выражения лица, кивнул. Вот ведь кирпич говорящий. По его малоэмоциональной роже и не скажешь, что этот засранец на раз-два обзывает прохожих галлюцинациями. И то, что я первым начал обзываться, Нононожика не оправдывает. Ни в коей мере! Я понимал, что меня начинает заносить, но внимательно слушающий Нононожик, как благодарный слушатель, почти незнакомец, которого я встретил недавно, и который практически ничего ни обо мне, ни о Поэне не знает, побуждал меня выговориться, хоть и "фильтруя базар", заменяя в рассказе себя на какого-то обезличенного погасшего. Повторюсь, меня несло, и я нёсся. — Да. — Она одна из Погасших, или, как их здесь называют, дасков. Погасшие - мироходцы, прошедшие через башню и утратившие свою Искру. Мироходцы, которые больше не могут выйти из Междумирья. Чёрт, я говорю, и это просто невыносимо, когда ты всю жизнь мог свободно передвигаться по мирам, мог силой мысли отправиться куда угодно! А потом тебя запирают в этой долбанной башне, где твой худший кошмар не просто воплощается в реальность, он остаётся единственной твоей реальностью. И все это время ты чувствуешь, как медленно, капля за каплей, самая важная, самая дорогая часть тебя отмирает. Чувствуешь, как свет, надежда, радость покидают тебя. И когда у тебя больше ничего не нет, а твой стержень сломлен, тебя выбрасывают в лес, на съедение местным тварям. И единственный твой шанс выжить - добраться до Поэны. Я прекрасно понимал, что меня несёт куда-то не туда, и что я устраиваю чуть ли не исповедь незнакомому пацану, что с виду годился мне в правнуки. Но все дело было в том, что пацан и правда незнакомый, в отличии от остальных поэнцев. Новое лицо, и всё такое. Я не слишком силён в психологии, но какие-то отдельные моменты понимаю, как и, наверное, каждый человек моего времени. Так что... Почему бы и да. Если я могу отчасти выговориться пацану, при том, что если что-то пойдет не так, то устранить или переубедить того будет легче, чем кого-то из поэнцев, то почему бы не воспользоваться этим, и не разгрузить тихо отъезжающую кукуху? Тем более что пацан из неосознанных мироходцев. Он в любом случае всё забудет.