Моэру Ки и проклятие имени Хаято

      Прошло три года с дня, когда Моэру Ки была безжалостно выжжена предводителем демонов. Под руководством Такенари народ быстро пришел в себя, и уже спустя год отстроенная деревня вновь по праву считалась одной из самых благополучных в округе. По прошествии трех лет не осталось даже следа напоминания, что однажды на этих землях прошла бесчеловечная жестокость владыки демонических сел, и молва об этом канула в лету, как и о самом повелителе тьмы и его преступлениях. И в этом году вставшие на ноги люди Моэру Ки возобновили старый, давний обычай: знаменитый фестиваль фонарей, проводившийся в этой деревне со дня ее основания.       Это был особенный день, когда, почитая души предков, люди зажигали сотни ярко-алых фонарей во имя благословения окрестных земель. Парад огней, озарявших леса подобно раннему рассвету, ежегодно манил в деревню десятки любопытных зрителей, делая деревню настоящим сокровищем королевства Фарукон. На два года после трагедии Моэру Ки замер, и фестивали прекратились – сакральный обычай жители деревни продолжали, но ход остальным был закрыт по понятным причинам. На третий год усилиями Такенари деревня была готова принять гостей вновь.       После двухлетнего перерыва деревня была подготовлена с особым шиком: магазинчики фирменных фонарей, распространявшихся по всему Фарукону, наперебой пестрели завлекательными вывесками, из каждой лапшичной тянулись ароматы свежей еды, а постоялые дворы были тщательно подготовлены к посетителям. Такенари, нынешний глава деревни, лично руководил процессом, вызвавшись даже самостоятельно привести в порядок главные улицы, и организовал расцвет самодеятельности юных дарований, позволив тем выступать с живой музыкой на фестивале. В целом, атмосфера в деревне царила вдохновенная, какая-то даже с оттенками утопии – они выстояли против тяжкого испытания и восстали подобно фениксу. Ничто, казалось, более было не в состоянии бросить вызов Такенари и его бесстрашному народу.       Уворачиваясь от извозчика, Хаято нырнул вглубь оживленной толпы. Улица встречала тысячами огней, манящими едва ли не из каждой деревенской лавки, и общей атмосферой затаенного ожидания. Близилась ночь, а значит, совсем скоро жители выйдут на окраину леса, зажигая фонари в память о предках. Это было уникальное явление, свойственное исключительно Моэру Ки, именно поэтому фаруконцы съезжались сюда, дабы поучаствовать в ритуале.       Хаято тоже был наслышан о празднике фонарей в этой маленькой самобытной деревне, и, как и прочие, прибыл сюда проникнуться атмосферой фестиваля. Откровенно говоря, это же он хотел сделать и в прошлый раз, но прошлый его визит… немного не задался, и вместо зажженных фонарей вспыхнула разом вся деревня. Теперь же, когда тяготы его свершений все стали воспринимать куда более компромиссно в силу внезапного его исчезновения со всех радаров, Хаято решил вернуться вновь, на этот раз куда более подготовленным, и куда менее пожароопасным. Играло на руку то, что узнаваемостью бывший владыка демонов особо никогда не пользовался, и можно было появиться на людях без больших опасений.       Поэтому, не таясь, Хаято бодро вышагивал по улице и с интересом рассматривал улицы. С последнего его визита деревня значительно преобразилась, и он искренне надеялся, что на этот раз она в том же состоянии и останется после визита. В конце улицы, на маленькой местной площади, играли музыканты, расположившись под молодым дубком, и, пока люди собирались послушать небольшое выступление в ожидании главной части праздника, Хаято свернул в один из магазинов фонарей. – Хотите купить фонарь для фестиваля? – услужливо поинтересовался маленький пожилой торговец, когда Хаято вошел в лавку, звякнув колокольчиком над дверью. Это был один из самых непримечательных магазинчиков на улице, в какой крайне редко заглядывали посетители, и, хоть риск оказаться узнанным был крайне мал, он предпочел перестраховаться. К тому же, ему нравилось наведываться в малопопулярные места, поддерживая владельцев таких лавок и кафе, чтобы те совсем уж не сгинули в безвестности. – Да, давайте пару штук, – поприветствовал мужчину Хаято, облокачиваясь о стойку и шаря по карманам брюк в поисках денег. Монеты с соколиной гравировкой вновь вернулись в обиход, и он не смог сдержать кривой усмешки, заметив гордый птичий профиль. – Давно хотел поучаствовать в празднике. – Вам какие? – Хаято не знал, какие. Фонари поражали многообразием форм и росписей, и, рассмотрев вдоволь каждый экземпляр («Ручная работа» – хвалился торговец, демонстрируя испачканные чернилами пальцы), он ограничился минималистичным дизайном с парой каллиграфически выведенных иероглифов. – Прекрасный выбор! Впервые в Моэру Ки? – Нет, – честно признался Хаято, наблюдая, как мужчина снимает с фонарей бирки и пересчитывает сдачу. – Но в прошлый раз с фестивалем… немного не задалось. – Что ж, в таком случае, желаю лучших впечатлений от сегодняшнего вечера, – приветливо заключил торговец, отдавая тому сувенирный бумажный пакет. В комплект к фонарям шла тонкая изящная палочка, какой надлежало зажечь фонарь. – Как жаль, что вы не наведывались сюда раньше, время наверстывать упущенное!       «Да нет, хорошо, что я тут не был», – отозвался мысленно Хаято, но озвучивать мысль не стал, поедаемый чувством стыда перед дружелюбным мужчиной.       Пожелав тому удачной торговли, он вышел обратно на улицу и обнаружил, что большая часть толпы уже покинула площадь, оставив лишь редких засидевшихся посетителей кафе. В небе уже зажглась первая звезда, уныло мерцающая в одиночестве, и Хаято поспешил на начало главного фестивального события. Ритуал проводился на специально для того подготовленной поляне за пределами Моэру Ки, на подступах к лесу, в какой потом фонари и отправляли.       Когда он вышел к лесу, попутно рассмотрев каждый угол преобразившейся деревни, Такенари уже прибыл к месту ритуала, тут же оказавшись в центре оживленной толпы. Главе деревни предстояло, по обычаю, начать ритуал первым и открыть тем самым праздник фонарей в основной своей сути. В центре поляны уже разожгли крупный костер, от какого фонари впоследствии и зажигались, и жаркие языки пламени, подрагивая, тянулись к звездной россыпи в черном небе. Рассматривая буйный огонь, Хаято подумал, всегда ли была предусмотрена такая часть ритуала, или коллективная травма даром не прошла.       Отпустив долгую речь с историей Моэру Ки и ее традиционного праздника, Такенари отправил в лес первый сияющий фонарь, и основная часть фестиваля, ради какой все и собрались, была торжественно открыта. Хаято для начала понаблюдал, как зажигают фонари остальные, поджигая от костра прутики, и, уверенный в своей насмотренности, радостно потопал к пламени самому, прихватив все свое добро. Прутик услужливо вспыхнул, приняв огонь от костра, и, совсем уж воспряв духом от первой удачи, Хаято без тени сомнения погрузил его в фонарь, ожидая, что тот зажжется так же легко, как и у остальных.       Но Хаято был бы не Хаято, если бы что-то снова не пошло не так, как планировалось.       С первого раза не получилось совсем, но он не сдался, посчитав, что начальная попытка не в счет в силу неопытности, и попробовал вновь. Фонарь на долю мгновения вспыхнул, зародив искру надежды в душе Хаято, и тут же бесславно погас, оставив того тихо материться. Возмущаться на фонари у него не хватило духу и совести, памятуя, каким приветливым и приятным был торговец, их создавший, да и несколько рядом стоявших человек ранее отметили их добротное качество, поэтому оставалось лишь искать причину в собственных кривых руках. Спустя еще несколько издевательски бесплодных попыток разжечь огонь Хаято уже сдался и собрался было спросить совета у более опытного участника фестиваля, как вдруг права рука с горящим прутиком в ней оказалась в опасной близости от невысокого дубка. Дубок, под каким бывший демонический владыка и пытался покорить себе фонарик, тут же охотно принял огненное подаяние, уничтожая репутацию Хаято окончательно.       С молчаливой покорностью Хаято посмотрел, как вспыхивает ветвь дерева и радостно озаряет собой поляну, словно приветствуя ужас из прошлого. Таких триумфальных разоблачений своих преступлений он совсем не хотел даже в самых честолюбивых мечтах, поэтому немедля попытался потушить издевающееся над ним дерево. Но дубок, как всякий представитель бурной молодости, отказываться от своих идей не собирался, и огонь пошел дальше по ветви, куда добраться изобличенный поджигатель уже не мог. Благо, на момент инцидента большая часть толпы уже на поляне не присутствовала, поэтому, сделав вид, что так и задумывалось и вообще когда он пришел, уже так было, Хаято помчался на поиски Такенари.       Обнаружил он главу деревни достаточно быстро, оживленно беседующим с несколькими мужчинами о делах в деревне. Стоило Такенари завершить беседу и отойти на пару шагов, как Хаято выхватил его из толпы, держа под локоть: – Хорошо, что ты здесь, есть небольшая проблема… – Духи, да чтоты опять успел натворить… – Такенари был хорошо знаком с возможностями Хаято, поэтому послушно пошел следом за ним, ни на что особо не надеясь и на всякий случай жестом подзывая двоих помощников.       Увидев готовящийся вновь разнестись по окрестностям деревни пожар, Такенари подумал было, что у него дежавю, но совместными усилиями возгорание было потушено до того, как Моэру Ки повторило бы свою незавидную судьбу трехлетней давности. – Спасибо, – с видимым облегчением подошел к нему Хаято, когда угроза миновала и тугой узел напряжения ослабил свое давление на совести и шее врага нации. – Я, честно, случайно, надеюсь мы… – Да не стоит так переживать, все хорошо, – махнул рукой Такенари, и Хаято сначала успокоился, ведь, благо, они все же смогли в свое время прийти к товариществу и забыть причиненные неприятности. Но потом что-то недоброе мелькнуло в глазах приятеля, когда тот ненавязчиво начал подталкивать его к краю поляны, и он понял, что ничего хорошего его не ожидает. Подведя Хаято к своим помощникам, отдыхавшим под потушенным дубком, Такенари представил их друг другу и обезоруживающе улыбнулся: – Этого человека больше в деревню не пускаем.