Принцесса была...

Завязывать надо с этими простуженными выступлениями, мрачно думал Юра, совсем завязывать. Не мальчишки все-таки уже, чтобы с температурой на сцену выходить. Эпидемия еще эта поганая. Не та, конечно, название которой гордо красовалось на экране, обвивалось драконьими кольцами, дышало огнем и ни в какую не хотело быть единственным. А та, из-за которой шкалила температура, и реальность переплавлялась в горячечный бред. Некстати припомнился Лаптев, у которого Эпидемия головного мозга все никак не проходила и выливалась в терминальную стадию и еще одну группу Эпидемия. Господи боже, как-то слишком много эпидемий развелось. Так вот, об эпидемии. Вся тяжесть поисков замены для заболевшей Леночки свалилась на плечи Жени. Только он был отвратительно бодр, деловит и просто сыпал какими-то идеями, воспринимать которые насухую Юрин мозг совершенно отказывался. Утешало только одно – на Женю всегда можно положиться. Какую именно кандидатуру он предложил, Юра не смог бы вспомнить даже под угрозой съедения драконом. Не то чтобы ему было все равно. Просто голова была согласна удержать в себе только аккорды к «Эльфийской Рукописи», признав все остальное не таким существенным. Одно бесконечное вступление к «Крови эльфов» чего стоило. Потому Юра и не сразу понял, что именно происходит на сцене. Обернулся он как раз вовремя, чтобы увидеть, как рыцари пятятся от принцессы, наряженной в нечто, отдаленно похожее на Ленино зеленое платье. Юра моргнул, едва не сбившись. На Лене вышитый лиф интригующе подчеркивал высокую грудь, а глубокое декольте с некоторых ракурсов открывало не менее интригующий вид. На этой же принцессе платье спереди отсутствовало почти полностью. Вырез перевернутым треугольником начинался от живота и расходился к плечам, шириной поспорившими бы с рыцарями Вистиня. Ткань держалась не иначе как чудом, выставляя напоказ рельефный живот и грудь с серебряными штангами в сосках. Широкие рукава, едва прихваченные металлическими застежками, и не думали скрывать бугрящиеся мускулами руки. Длинный подол тоже был разрезан до самых бедер, и когда принцесса делала шаг, широкий, как у гренадера, будто невзначай демонстрировал длинные ноги по самое не хочу, где уже должны были начинаться трусы. Только почему-то не начинались… Дивное видение тряхнуло длинными блондинистыми локонами, подмигнуло вцепившемуся в гитару Юре, поднесло к пухлым губам микрофон, обхватив его совершенно развратным жестом и предварительно облизнувшись, и запело неожиданно высоким и нежным, как у Лены, голосом: −Знай же ты мое решение – Мой ответ: «Навеки сгинь»! Последнее слово превратилось в вокализ такой громкости и пронзительности, что пробило даже мониторы с выключенным вокалом. А потом принцесса решительно выхватила у оказавшегося ближе всех Баюшкина меч и шагнула к Деймосу. Митяя как ветром сдуло за спину Ясинскому, казавшуюся еще шире из-за конструкции крыльев. Влад тоже шарахнулся, торопливо рванул какое-то крепление и в мгновение ока выпутался из ремней крыльев, как опытный десантник из парашюта. Крылья с обреченным шелестом еще падали на сцену, а их хозяина и след простыл. Митяй с резвостью антилопы улепетнул за ним. Куда подевались рыцари, включая ограбленного Баюшкина, Юра так и не понял. Голова от сюрреализма происходящего начала кружиться. Не было в поле зрения и Ларса с Герром. Деду-то за его установкой вряд ли что-то угрожало, если до него даже Женя добраться не мог. Принцесса огляделась, обиженно надув и без того пухлые губы. Убрала куда-то под платье микрофон. Задумчивым и крайне двусмысленным жестом огладила рукоять меча, особенно задержавшись на яблоке. Просияла, словно ей невероятный сюрприз пообещали. И с непотопляемой уверенностью крейсера «Аврора» двинулась к Юре. Даже доски, кажется, дрогнули под массивными сапогами с железными клепками. Окончательно потерявшийся в этом бреде Юра перевел глаза на подиум, где стояли барабаны, и столкнулся взглядом с Женей. Егоров с виноватой улыбкой разводил руками и будто говорил: «Что предложили, то и взял». Лобашев выглядывал из-за его плеча и откровенно потешался. Ну да, этому лишь бы поржать. Принцесса между тем дошагала до Юры, лихо закинула на плечо меч под обреченный треск ткани платья, улыбнулась еще шире и сказала: −А на юбилее группы за барабанами будет Лаптев сидеть. −Ни за что. – как мог твердо отчеканил Юра. −Люблю упрямых. – восхитилась принцесса, сложила губы трубочкой и потянулась к Юре с крайне недвусмысленными намерениями. Юра шарахнулся от нее, как от чумы. Запнулся о какой-то предательски протянувшийся провод и понял, что падает. −Юра! – звонко вскрикнули над ухом знакомым испуганным голосом. Юра открыл глаза и рывком сел. Прижал ладонь ко лбу, тяжело дыша и унимая колотившееся сердце. Спальня тонула в темноте, только на тумбочке с другой стороны кровати тускло горела лампа. −Юр. – родные теплые руки осторожно погладили по плечам. – Приснилось что-то? −Приснилось. – Юра вздрогнул и натянул сползшее одеяло. – Не дай бог такое в жизни увидеть. Ящика водки мало будет. −Кто-то слишком много думает. – усмехнулись над ухом и легонько поцеловали в щеку. – Ложись давай. А то не уснешь. Юра послушно опустился обратно на подушку, повернул голову и улыбнулся, встретив сонный и ласковый взгляд Нади. −И правда… − пробормотал он, закрывая глаза. – Кто-то слишком много думает.