Сквозь бури

Аделаида всегда любила море. Море совсем не любило ее в ответ. Когда она, еще девочкой, впервые выплыла на корабле в открытое море, ее накрыло волной восхищения и какого-то фанатичного обожания. А потом настоящей – холодной и соленой. С тех пор так и повелось. Аделаида доверяла морю все свои мечты, сбегая порой в бухту только чтобы шептать в пенящиеся волны детские секреты. Море одаривало ее колючими брызгами и жалящими при каждом удобном случае медузами. Казалось бы, все тут уже понятно, успокойся, девочка, это не твоя судьба, не твоя жизнь. К счастью, Аделаида всегда была очень упрямой. К сожалению, морю было все равно. В день своего шестнадцатилетия Аделаида уже твердо знала, что никогда не выйдет замуж. Было немного жаль родной Санто-Доминго, вынужденный привыкать к новому правителю. Что ж, ему бы в любом случае пришлось это сделать: насколько была осведомлена Адель, мужчины не слишком стремятся передать полноту власти в нежные женские ручки. А раз городу все равно, то выбор стоял только между тем, будет счастлива сама девушка, или не будет. Ну и родители. Кто-то вообще слушается родителей в шестнадцать? Аделаида точно нет. Море смеялось над ее мечтами. Оно хохотало отчаянно, гремело страшной морской бурей, слепило опасной молнией. Девушке иногда казалось, что если бы море могло, то давно схватило бы ее за шкирку и выкинуло так далеко на сушу, как только могла. Лучше всего в пустыню. Руки Аделаиды, прежде лощеные от ежедневных процедур, огрубели от жестких пеньковых канатов. Роскошные рыжие волосы, прежде ее гордость, теперь неаккуратно завивались отросшими кончиками возле ушей. Далла Кро – ее имя для моряков – свидетельствовало о простом происхождении (имя) и отсутствующей фантазии (прозвище). Красотка среди моряков, она представляла собой неприглядное зрелище в обществе более приятном. А Аделаиде хотелось вернуться. Соленые морские капли, высыхая, стягивали бледные щеки. Море ненавидело Аделаиду, а ее любви на двоих категорически не хватало. С пиратами оказалось неожиданно интереснее. Когда после очередного шторма ее, обессилившую, выкинуло на какой-то мелкий каменистый островок девушка думала прощаться с жизнью. Она уже почти потеряла сознание от нестерпимой жажды, когда ее нашел грубый грязный мужчина. - Джо – представился он и позволил ей отпить немного отпить из своей фляжки. Горло обожгло дешевым ромом, Аделаида закашлялась. - Кро – ответила она ему, когда смогла откашляться. - Это как Крошка? – неприятная улыбка мелькнула на его резком лице. - Это как хочешь. А нет ли у вас воды? - Вас! Во дает девка, - послышался хриплый голос из-за кустов. – Он уже никак не хочет, крошка. Единственный евнух в команде! Но ты бы не давала остальным таких надежд – они не преминут ими воспользоваться. Наконец перед ней появился пацаненок: щербатый, жилистый и низкий. Он грозно глянул на понурившегося громилу и схватил ее за руку. - Я Роки. Какими судьбами здесь? Прогуливалась под парусом и попала в шторм, дворяночка? - С чего ты взял, что я дворянка? Нет, мы плыли с торговым судном и потонули в шторм. Попался капитан новенький, совсем негодный… Ну да что уж теперь, о мертвых либо хорошо, либо ничего. - А лицо у тебя все равно благородное. Меня знаешь сколько раз люди с такими же рожами казнить хотели? Я то вашу породу где хош узнаю! - А знаю кто мой отец? Может, он тебя и осудил… - Убедила, девка! Пошли, Джо, покажем ее Флинту. Если правда морячка, то сгодится хоть до порта, пока некому заменить Ли и Шуга. Попасть на пиратский корабль было одновременно величайшей удачей (в ее положении выбирать не приходится) и худшим провалом. Уже на вторую неделю Аделаида сносно держала в руках шпагу и почти не морщилась от мерзкого гнильного запаха, пропитавшего посудину. Дерево было почерневшим, местами покрытым водорослью и моллюсками. Было похоже, что драить палубу – страшное наказание, и все моряки умудрялись не получать его минимум год. Ходить по ней, качающейся и скользкой, было тяжелее, чем Адель могла ожидать. Даже привычка к штормам, в которые девушка попадала с удручающей регулярностью, не спасла от десятков нелепых падений и отбитых колен. Это было далеко не самым страшным. - На горизонте корабль! Это не торговый! Огромный, как пол Тортуги! Владелец – богач! - Готовсь к абордажу! – проскрипел Флинт. Дополнительных приказов не потребовалось. Все разбойники засуетились, перекатывая из трюма ближе к пушкам тяжелые ядра. Аделаида, еще не выработавшая привычки таскать всюду с собой оружие спустилась вниз за шпагой. Джо, проходя мимо, сунул ей в руку пистоль. - Стреляет через раз. Лучше им не пользоваться, но припугнуть сможешь. И оставайся тут. Приказ капитана. Нам в абордаж сухопутная обезьяна не нужна. Пожелай удачи, Крошка. - Удачи, Джо. Растряси там свои жиры. Соваться на палубу уже не было смысла. Флинт проводит там свой ужасно нецензурный инструктаж, и его сальные комплименты – последнее, что она хотела бы сейчас слышать. Снова собиралась буря. Аделаида слышала это как глухое, недовольное ворчание, секунда за секундой набирающее обороты. Забарабанили по парусу первые капли. Эти идиоты все же решились на абордаж? Учитывая состояние посудины — это не самая здравая мысль. Аделаида легла на чью-то койку и попыталась успокоиться. Ветер завывал сквозь тонкие щели, качало все сильнее. Со звоном по полу покатилась жестяная кружка. С первыми криками ветер затих. Аделаида сперва не поверила своим ушам, но ее больше не шатало, по полу не каталась злосчастная кружка. Штиль. Тишина, изредка нарушаемая криками моряков и звоном сабель. Странно. Тяжело ступая кто-то спускался по лестнице. Крики наверху почти затихли, изредка нарушаясь ужасающими стонами боли. Кто бы там не выиграл, он явно не отличался милосердием: Аделаида слышала, как рыдали взрослые мужики, когда добивали раненых. Всех пригодных к транспортировке отправляли в рабство. - Так-так-так. Маленькая крыска спряталась в трюме и надеется, что ее обойдут стороной? Значит выиграли не пираты. Жаль. Аделаида открыла глаза и посмотрела на мужчину. Высокий. Это было единственное, что она успела заметить до того, как он схватил ее за волосы и грубо потащил вверх. Девушка зашипела и постаралась отмахнуться от причиняющих боль рук. Но в остальном не сопротивлялась. По парусу снова забарабанили капли. Как будто кто-то специально поставил бурю на паузу, давая противникам хорошенько подраться, а теперь воплощал намеченные ранее планы. Аделаида усмехнулась. - Смеешь ухмыляться мне в лицо, грязная девка?! – щеку обожгло болью. Голова мотнулась в сторону от пощёчины. Хорошо, что она не прикусила язык. Подтверждая ее ранние мысли завыл ветер. - Простите, адмирал, - Аделаида наконец разглядела изрядно подпорченный в бою мундир. – Я не в команде. - Отмазаться решила? Военный отпустил ее и осмотрел внимательнее одежду. - Что тогда забыла на корабле? Тебя бы приодеть, и выглядишь почти как благородная. Ветер успокоился, и Аделаида недоуменно нахмурилась. Диего схватился за голову, зарылся пальцами в густые смоляные кудри. - О проклятье! Да сколько уже можно?! - Вы выглядите так, будто вас преследуют бури, - девушка мягко улыбнулась, помня о своей проблеме. – Не любите море? - Обожаю. Двадцать лет под парусом. Сегодня впервые командовал кораблем в штиль. Подплыл к вашей посудине, и как отрезало. – Военный задумчиво замолчал. – Так откуда ты? - Санто-Доминго. Аделаида. - Диего де Очоа. Санто-Доминго. - Я не слышала о вас. Никогда. А я долго прожила в этом городе. - Ты не могла. Ты сбежала за две недели до нашей свадьбы.