Клятва

       Перья летят и летят вниз. Пол Клетки давно усыпан ими. Кажется, что такой ковер был предусмотрен специально. Но Люцифер знает, что это не так. Он знает, какова цена того, что под ним толстым слоем лежит то, за что многие и с жизнью расстанутся без раздумий. Проклятые обезьяны научились использовать перья ангелов, если те вдруг попадали к ним в руки, в ритуалах и заклинаниях. Люцифер ненавидит их. Мечта о том, как он уничтожит каждую обезьяну лично, после того, как выберется из своей тюрьмы, давно поблекла, но все еще слабо согревает. В вечной мерзлоте Клетки и это лучше, чем ничего. Рафаэль использовал перья в целительстве. Конечно, только сброшенные или случайно оброненные. Михаил показывал, как извлечь из них силу, и всегда бережно укладывал одно к одному, помогая ухаживать за крыльями. Гавриил постоянно умыкал парочку-другую перьев у Рафаэля для своих розыгрышей. Люцифер долго кричит. Это крик раненного зверя, у которого нет надежды. У него больше нет братьев. У него больше нет перьев. Поредевшие крылья больше не способны позволить взлететь. Он обречен на вечное заточение и медленное угасание. Никто не придет. Никто не поможет вспыхнуть желанию вновь расправить крылья. А без желания — все бессмысленно. Возможно, именно этого хотел отец: медленной и мучительной смерти для непокорного сына. Люцифер вскидывает голову и обещает себе, что старик не дождется. Он знает, что жалок, даже не видя себя со стороны. Некогда роскошные, густо-оперенные, иссиня-черные крылья, восемь пар, теперь изломаны, покрыты кровью, грязью и пылью. Люцифер смотрит на ковер перьев под ногами. Они больше не блестят, и даже черный цвет стал тускло-грязным, оттенки и вовсе не различить. Это пытается убить, сломить совсем, уничтожить. Крыльев и братьев у него больше нет. Семьи, дома и отца тоже. Но гордость есть. Люцифер клянется себе, что не сдастся и не порадует старика своей кончиной. На пол одиноко летит черное с серебряным отливом перо.