рыбки в кабинете химии

      Как же прекрасна весна! Особенно май. Особенно его конец. Учёба уже заканчивается, в школу можно приходить к третьему-четвертому уроку, чтобы посидеть на последних уроках и повалять дурака или чтобы провести с одноклассниками последние дни перед выпускным. Учителя совсем раздобрели, закрыли глаза на все наши шалости, и, кажется, простили все грехи. Они даже не ругали за отсутствие формы: надевай все, что хочешь, но не забудь для приличия надеть сверху белую школьную рубашку.       Мы с моей лучшей подругой Миён немного задержались после последнего урока корейского, последним перед экзаменами и последним уроком для моей подруги в школе, потому что та уходила в колледж. И если я ещё вернусь в это место, вновь буду стоять у школьной доски, дежурить после уроков, торопиться в столовую после четвёртого урока, то она — уже нет.       Я спускалась по главной лестнице, задумчиво глядя в огромное окно на пролёте. Небо было насыщенно-голубым, глаза слепило солнце, но сквозь столь ослепительное сияние все равно виднелись ярко-зелёные пятна. Возле школы одноклассники, привязавшие свои велосипеды или самокаты к зелёному забору, последний раз курят с биологом, перед тем как вернуться домой.       Миён что-то беззаботно болтала, как обычно, не обращая внимание на отсутствие каких-либо знаков внимания от меня, и я вдруг поняла, как мне будет её не хватать. Поджав губы, я прямо-таки навалилась на нее с верхней ступени, сгребая в охапку и хныча в капюшон её толстовки. — Дурашка! Ну зачем ты уходишь?! С кем я теперь буду сидеть на уроках и обедать в столовой? — немного эгоистично возмутилась я, зная, что мы обе прекрасно понимаем, что Миён для меня — не только о делении парты и обедов.       Девушка развернулась, смотря на меня глазами полными сожаления и с трогательной улыбкой. В уголках её глаз уже скопились маленькие слезки, и я нервно прыснула от смеха, совсем не планируя портить такой день слезами. — Ладно, пойдём, — я как ни в чем не бывало потянула её в холл.       Одуванчики ещё не зацвели, а это значило, что мы могли сплести себе венки. Такая дурацкая, но милая традиция, которую мы с ней пронесли ещё с начальной школы: в конце мая, после уроков, идти в парк и собирать букеты ярко-желтых сорняков, чтобы потом сидеть на пеньках и плести себе красивые венки.       Но в холле нас остановила уборщица, грузная пожилая женщина, на вид очень суровая, но на самом деле — сама доброта. Мы уважали её за труд, а она относилась к нам как к своим детям, постоянно прощая за отстутвие сменки или раскидывание мусора, если мы иногда помогали ей. — Девочки! Уже домой? — воскликнула она, отвлекаясь от разговора с охранником.       Мы молча склонили головы, намереваясь ускользнуть. Мы, конечно, любили ее, но в тот момент очень уж торопились убежать из школьных стен. — Покормите, пожалуйста, рыбок в кабинете химии, — попросила она, уже протягивая ключи.       Мы с Миён растерянно переглянулись. Идея кормления рыбок в кабинете учителя Чхве нас совсем не привлекала, но уборщица обмолвилась о том, что у неё слишком болят ноги, чтобы подниматься на четвертый этаж, и вот уже сердобольная Миён забирает у неё ключи и хватает меня под локоть.       Конечно, нам ничего не стоило подняться наверх. Но когда подруга открыла дверь, в кабинете горел свет, и прямо перед нами, в нескольких шагах, на полу валялась чёрная толстовка. Я тут же испуганно захлопнула дверь. — А вдруг там кто-то есть? — пробормотала я. — Тогда бы уборщица не отправила нас сюда, да и мы бы не смогли открыть дверь. Скорее всего, кто-то ненадолго ушёл… — Учитель Чхве? Может, тогда не будем все же заходить? — предложила я, с опаской открывая дверь.       Мы с минуту стояли на пороге, прислушиваясь к шуму с наружи и внутри кабинета, не решаясь заходить. Миён едва заработала минимальный балл по химии, а мне было стыдно, что я перестала учить этот предмет, но учительница продолжала ставить мне хорошие оценки. В общем, встречаться с ней в конце года мы совсем не хотели.       В конце концов мы зашли в кабинет, понимая, что никого там нет. Миён тут же принялась искать корм, а я первым делом подняла чужую толстовку, отряхивая её от пыли. Повесила на стул, под удивлённым взглядом подруги. — Сколько их нужно кормить? — Не знаю, — пожала плечами я, присоединяясь к поискам. Ничего похожего на корм нигде не было. Мы торопились, боясь, что учитель Чхве может прийти в любой момент. — Я лучше оставлю этих рыб голодными, чем буду рыться в вещах учителя! — воскликнула Миён как раз в тот момент, когда я нашла за аквариумом ступку с кормом. Вероятно, её кто-то специально оставил, чтобы уборщица накормила рыб. Вот только та доверила это дело нам. — Всё высыпаю? — неуверенно спросила я, разглядывая рыбок, словно оценивая, смогут ли они столько съесть. Миён только пожала плечами. Я высыпала корм, и мы вдвоём застыли, наблюдая за разноцветными плавничками. — Как думаешь, это рыбки учителя Чхве? — Не знаю, но, раз аквариум стоит у неё в кабинете, это логично, — заключила я, отходя от рыб, — пойдём? — Пойдём. И свет я все же выключу…       Мы выключили свет, закрыли дверь и убежали в парк, не забыв сказав уборщице, что ее поручение выполнено, и совсем забыли о рыбках.

***

      Через два дня я снова попала в школу, но только для того, чтобы сдать учебники. Я несла тяжеленный рюкзак и в придачу пакет, потому что двадцать книг просто так туда не вмещались, когда сзади кто-то едва ощутимо коснулся моего плеча. — Кхм-кхм…       Я испуганно развернулась, и столкнулась взглядом с симпатичным парнем. Сначала я немного опешила, но потом вспомнила, что видела его в школе и не раз: он учился в параллельном классе. Высокий, красивый, с темно-русыми волосами и добрыми-добрыми глазами — вот что отличало его больше всего от остальных лично для меня. Но мы никогда с ним не общались, поэтому сейчас встречаться взглядом с этими глазами было неловко. — Да? — вопросительно посмотрела я.       Он отчего-то выглядел понуро. Опустил руку с моего плеча, задумчиво оглядел учебники, и только потом заговорил. — Ты кормила рыбок позавчера?       Я нервно кивнула, тут же понимая, что что-то случилось. Сердце глухо ударилось о ребра, и я испуганно уставилась в его теплые карие глаза.       Парень тяжело вздохнул, перекрещивая руки на груди и смотря на меня все с той же печалью. — Ты перекормила их. Нужно было насыпать четверь ступки, а ты высыпала целиком. В аквариуме живут всего четыре коридорасы, они не кушают так много, — укоризненно, но слишком мягко объяснил он, и я почувствовала себя ужасно виноватой. — О Боже! Только не говори, что я их убила! — Я свободной рукой прикрыла рот, осознавая, каких делов натворила. — Нет, — но парень почему-то вдруг улыбнулся, — к счастью, я вернулся в кабинет спустя полчаса, выловил лишний корм и заменил часть воды в аквариуме. Сейчас с ними все в порядке, — ответил он, и я с облегчением выдохнула. — Мне очень жаль… Я правда не специально. Уборщица попросила нас покормить их, а я никогда этого не делала, поэтому решила, что горстка корма в ступке — это весь их рацион, — виновато опустила взгляд я. — Ладно, прощаю, раз ты действительно не знала, — захихикал он, вдруг потянувшись к моему пакету с учебниками. Я посмотрела на него с немым вопросом, на что он улыбнулся ещё шире. — Что? Я же могу помочь тебе донести их до библиотеки? — Конечно да, я не про это… — замахала головой я, — «Прощаю?» — Мои рыбки могли погибнуть, — он надул губы, игриво обижаясь, и у меня тут же сердце раскололось пополам, кажется. Как мило он выглядел. — Так это твой аквариум, а не учителя Чхве! — На самом деле, это рыбки учителя, ей их подарили. Но слежу за ними я. Поэтому да, я их отец, — не без гордости заявил парень с очаровательной улыбкой, провожая меня в сторону библиотеки. — Вот оно что, — наконец выдохнув, рассмеялась я, — можно узнать твоё имя, отец рыбок? Или так и звать тебя? — Лихан, — смущённо ответил он, — а тебя? — Юнсо.       Кажется, мне больше не придётся переживать о том, с кем сидеть за одной партой и обедать в следующем году.