***
Она подошла к площади перед театром и увидела множество людей. Но это была не такая толпа, как в забитом автобусе, а совсем другая: веселая, шумная, все в предвкушении хорошего вечера. Прекрасно одетые мужчины в костюмах с красивыми спутницами в вечерних платьях. « Мия, Мия!» — помахала рукой Мэри, стоявшая у входа в театр. Она обняла подругу и с ходу затараторила: — У нас первый ряд, 14-е и15-е места. Это самые лучшие места в зале, я же тебе говорила! — Мэри, ты такая молодец, правда... — Я знаю. Можешь не говорить мне такие очевидные вещи... А может, сегодня мне удастся познакомить тебя с одним из красивых, умных, богатых молодых мужчин? Их, кстати, полно в этом зале... — Не начинай, пожалуйста, прошу тебя, — ответила Мия, презрительно поморщившись от ее предложения. ..Мы прошли в холл, я развязала шарф, расстегнула пуговицы на пальто и встала в очередь в раздевалку. Мэри трещала без остановки что-то про богатых и красивых кавалеров, про мужчин в разводе. Через несколько минут мы были в зале. Места действительно оказались хорошие. ..Большая заснеженная сцена. Новогодние декорации. «Очень уютно и одновременно торжественно», — промелькнуло в голове у Мии. Мэри строила глазки сидящему рядом австралийцу и что-то шептала ему. Заиграла музыка. Свет в зале приглушили, и на сцене появился бородатый старик с фонарем в руках. Освещая себе путь, он начал рассказывать легенду о волшебном снегопаде: если попасть в него, человек будет счастливым. Вскоре на сцену вышел странник, точнее, юноша лет двадцати, сбившийся с пути. Он заблудился и, вероятно, не только по сценарию, на местности, но и в жизни. Оказавшись в кругу бездомных людей, он произнес: «Новый год — это лишь новые 365 поводов грустить!». Мие эти слова показались немного банальными, но его голос! Мурашки побежали по коже... Какой же теплый! Кажется, что этот голос в силах растопить даже лед. По сюжету выяснилось, что главный герой пьесы спорил с каким-то тайным обществом о смысле жизни. Тут мне стало наплевать на все вокруг, кроме Него. я не слышала смеха зрителей и не замечала, как Мэри ри флиртует рядом с каким-то богачом. Я не могла оторвать взгляда от этого юноши на сцене. Почему он показался мне таким скромным и печальным? Всю жизнь я была твердо уверена, что влюбленность — это не коробка шоколадных конфет, купленная по пути на свидание. Это что-то большее... То, чего мне еще не показывала жизнь. Оказывается, все намного проще. И одновременно сложнее, потому что нет такого языка на земле, который способен передать это чувство... - Мия, рядом со мной сидит владелец «Ронзетто делириум», крупной сети ювелирных изделий в Австралии. Я познакомлю вас после спектакля, он предлагает с ним выпить, — шепнула Мэри. — Пожалуйста, помолчи, ты отвлекаешь, - раздраженно ответила я. Мэри презрительно отвернулась от меня. Закончил-ся спектакль, а я не могла встать, настолько сильным было впечатление. Все аплодировали стоя. Потом толпа зрителей устремилась к выходу: кто в рестораны, кто домой, кто гулять дальше. А я села на диванчик в холле и разглядывала актеров, которые общались со зрителями, фотографировались, смеялись. Он там был. Тот самый актер. Говорил с какой-то девушкой, я уже начала ревновать. Она положила руку ему на плечо. «Вот сейчас возьму и подойду к нему, — единственная мысль, которая крутилась у меня в голове. — Ведь не боюсь. Возьму и подойду. Вот уже, сейчас...» — Ты на кого там так пялишься, Мия? — с упреком спросила Мэри. — На того, кто играл путешественника, — ответила я. - Мия, ты сумасшедшая? Ты знаешь, сколько они зарабатывают? Да он нищий актеришка, зачем он тебе нужен?! — Так, все, молчи. Я иду, — отмахнулась я от Мэри. А сама стояла на месте как вкопанная минуту, десять, двадцать... Кажется, он уже собрался уходить. И все? Я его больше никогда не увижу? Тут меня кто-то тронул за плечо, и я обернулась, вздрогнув от неожиданности: передо мной стоял тот богатый австралиец, с которым хотела познакомить меня Мэри, держа в руке розы. «Ви должны найти со мной выпить однозначна», — сказал он с ужасным акцентом и вручил мне букет. «Нет, не могу, пожалуйста, простите, мне срочно нужно домой! Спасибо за букет: он правда замечательный», - проговорила я вежливо, мечтая, однако, его отшить. Едва сдерживая слезы, я пошла к раздевалке, но меня вновь тронули за плечо. Не оборачиваясь, я крикнула ему: — Да отстань же ты, наконец! — Прошу прощения, но вы оставили вашу коричневую сумку на скамейке, когда наблюдали за мной... Вот, пожалуйста... Красивые, кстати, розы. Наверное, вы поставите их в вазу, чтобы они умирали медленнее? — спросил тот самый актер.***
Он стоял и держал мою сумку в руках. Потом протянул ее мне. Я стояла ошарашенная. Он подошел. Сам. На долю секунды я почувствовала себя особенной. Взяла из его рук сумку и пролепетала: — Простите, пожалуйста, спасибо, извините, просто тот человек хотел меня напоить, сделать своей женой, и я бы умерла от несчастья с ним... Актер засмеялся: — Богачи — да, они такие... Я тут же ответила: — А цветы — нет. Недавно один парень подарил мне букет цветов, в котором было больше ста роз. А я не знаю, как бы ему намекнуть, что меня нужно брать едой... — Едой, сериалами и теплым пледом по вечерам? — добавил он. — Ромашковым чаем еще можно! — улыбнулась я. — Ого, как откровенно! — Почему? — я не могла сдержать улыбку. — А я никогда не пил ромашковый чай, но выпил бы его с вами. Прямо сейчас. Прозвучало это так заманчиво, что от радости у меня закружилась голова. Я протянула ему руку: — Мия Он наклонился к моей руке, чтобы поцеловать, и произнес: — Римус. Кажется, он до сих пор не вышел из образа после спектакля или обманул весь зал, а я этого не заметила...