Определение констант

Мы не говорим, "я готов заботиться о вас" Модди встаёт по ночам, словно внутри кукушка достаёт. Проходится по комнатам. Поднимает свалившегося на пол Джаста, вытирает слюну с лица и переворачивает подушку прохладной стороной. Тормошит слегка волосы и улыбается. Что к нему не возвращаются жар и безумные разговоры в сонном бреду. Алфёдова, заснувшего за столом, относит на кровать. Переодевает. Шепчет ему с весельем, давай, подними руку. Обнимает, когда он тянется сквозь сон к нему. Прижимает к себе, наслаждается бессвязной речью. Пока другие не слышат, он поёт колыбельные. Алфёдов смеётся, отвратительно, пап. Модди включает на стене ночник полумесяц и открывает немного окно. Заходит на кухню за двумя стаканами воды. Напоследок убирает с пола разбросанные тетради. Прикрывает мягко дверь. Секби, полуночнику, приносит яблоки из холодильника, напоминает, что завтра он будет ненавидеть мир. Он усмехается, трёт глаза, кусает яблоко и тычет головой в живот Модди. Возвращается к конспектам да учебникам. Чуть громче шепота говорит вслед, спасибо. Сквозь приоткрытую дверь смотрит на Альцеста, лежащего на полу. Не спит. Он приподнимается на локтях, смотрит на него красными глазами. Отмахивается, дескать, иди спать. Модди садится рядом, тычет ему в бок. Говорит, подвинься. Альцест смеётся тихо, не перемещается. Позволяет ему усесться рядом, прижавшись спиной к холодной стене. Бьёт по вытянутым ногам, шипит, что заболеешь, придурок. Дёргает старую футболку, когда Модди стаскивает из-под него единственную подушку. Зато теперь не заболею. Альцест фыркает. Говорит, только на сегодня. Умалчивает, что ничего он не против. Модди тащит его на себя, кряхтит показательно. Распускает хвост волос. Массирует голову. Вытягивает по крупицам, как прошёл день. Когда Альцест молчит слишком громко, заполняет тишину своим днём. Он улыбается и сдерживает смех. Засыпает нескоро. Модди выходит из комнаты много позже, сам заснул сидя рядом. Руки затекли, и шея болит от неудобной позы объятий. Гладит в крайний раз по волосам, надвигает ближе к шее одеяло. Дверь закрывает неслышно. Мы не говорим, "я ценю мгновения рядом с вами" Алфёдов фотографирует упавшего в лужу Джаста и смеётся на весь лес. Корчит ему рожи. Поднимает выше камеру, издевательски, даже не встаёт на носки, чтобы показать насколько у них большая разница в росте. Убегает от него за разводящих мангал Альцеста и Сантоса. Тычет пальцем в брата и отрицает его обвинения. Ухмыляется из-за спин взрослых. Ловит в объектив как Виверна и Ники заставляют Секби есть. Он отмахивается, отступает в чащу. Распахивает глаза — Алфёдов щёлкает крупным кадром, — как врезается в спину Неркина. Теряется от шуток в свой адрес и упускает момент, когда Ники суёт ему в рот кусок помидора с сыром. Жуёт и возмущается. Ники щурится весело, запихивает в него всё больше еды, чем дольше он распаляется. Неркин хлопает Алфёдова по плечу, улыбается с хитрецой. Алфёдов убегает от него. Бежит сквозь светлый лес, оглядывается. И останавливается, как услышал голос отца. Закусывает губу, проверяет заряд камеры. Прячется в куст. Альцест смотрит чуть хмуро в его сторону, но вроде не замечает. Отворачивается, хлопает по спине Модди, говорит что-то успокаивающее. Тот прячет лицо в ладонях, дёргает себя за волосы, не расслабляется. Алфёдов отодвигает аккуратно листву, старается избавиться от лишних звуков. Наводит на них объектив. Альцест садится рядом и прижимает голову Модди к груди, свою поверх кладёт. У них глаза закрыты. Пальцы двух рук сцеплены вместе — Алфёдов делает десяток фотографий. Цепляет в кадр их головы рядом, золотой свет. Уходит тихо, пока не смотрят. Носит всю поездку камеру во внутреннем кармане, шипит на всех, кто пытается стащить с него куртку. И только домой приезжают, закрывается в комнате, отпихивает Джаста от ноутбука и пересылает три сотни фотографий себе на диск, на почту основную и резервную. Прячет папку глубже, называет как-то глупо и улыбается солнечному зайчику на стене. Мы не говорим, "я хочу защищать вас" Секби тащит из-под носа Жирафа папку с делами на Модди. Мажет взглядом по выученным файлам и мешает реальные с фиктивными. Говорит ему, когда спрашивает, что, нет, у Модди не та же группа крови, что у пятна не совпавшего с ДНК трупа. Прячется от задумчивых взглядов Неркина в долговых расписках последних двух жертв. Секби улыбается, когда его отца обвиняют в превышении полномочий и казнокрадстве. Смеётся им в лицо, говорит, да, такая у меня семья. А потом прячет ухмылку, когда на них сыпятся угрозы от банков, летят умалчиваемые годами документы о насилии с их стороны. Говорит, нет, что вы, у меня нет таких полномочий. Прячет файлы с записями из кабаре, с перекрёстка и с тупиков около трёх баров. Ему не сложно. Алфёдов спокойно помогает Модди спрятать одно из тел, поджигает здание, чтобы отвлечь. Секби подтирает аккуратно секунды с камер около казино Пугода. Секби переступает через себя, идёт в кабинет Неркина. Мнётся, садится очень близко к начальству и просит помощи. Выкладывает на стол папку Джаста. Язык заплетается, и он пишет на выпрошенном хрипом листе. Неркин смеётся, конечно, думаю, ты заслужил небольшую премию в этом месяце, а? В шредере исчезают бумаги, что могли испортить жизнь брату. Секби вдыхает и улыбается. Мы не говорим, "я действительно наслаждаюсь временем с вами" Джаст держит на лице маску каменного спокойствия, позволяет Секби и Алфёдову тормошить его с двух сторон. Голос за плечом пытается съязвить, но тонет в рвущих барабанные перепонки криках Секби и смехе Алфёдова. Вагонетка застревает на секунду в петле, кровь приливает к мозгу, и летит быстрее по рельсам дальше. Джаст поддаётся чуть клокочущему веселью и хихикает на страшных кульбитах. Он идёт, заплетаясь в ногах. Отдышаться пытается от смеха, кривится от тупой рези в животе. Охает, когда его поднимают и сажают на плечи. Алфёдов тычет на него, беззлобно обзывает сочинской мартышкой. Джаст плюёт ему ровно в центр лба изжёванную жвачку. Секби заходится в смехе и даже Модди, который держит самого младшего из детей на спине, трясётся, но не издаёт и звука. Джаст просит Алфёдова сфотографировать его наверняка дурацкое лицо. Модди бурчит. Альцест трепет волосы. Спрашивает тихо, не устал ли он от людей. Джаст качает головой и укладывается удобнее на Модди. Глаза закрывает. Ему комфортно. Мы не говорим, "я люблю вас" Альцест перебирает спрятанные от всех бирки. В нём желчь закипает и успокаивается, стоит вспомнить забитую тогда ленту эфира. Прячет коробку обратно в брешь за стеной. Садится рядом с Секби. У него мандраж от письма на почте. Кликает постоянно кнопку "обновить", надеется, что-ли, что исчезнет приветственная строчка. Альцест пишет Жирафу, чтобы он позвонил уже Секби и сказал, что прошёл он все экзамены, сессию не завалил, как когда-то сам Жираф. Скидывает фотку Секби скрюченного у экрана компьютера, бледного, не евшего уже трое суток. Жираф отправляет в ответ своё кривое селфи с недовольным лицом и подписью: ладно. Альцест двигает к Секби тарелку с остывшей едой, говорит туманно, вселенная скоро его позовёт. Выходит из комнаты и слышит, Жираф орёт на всю мощь лёгких "ты поступил, баран!" Алфёдов ноет от жары, распластался на полу, пшикает в воздух из распылителя на себя и Джаста, лежащего рядом на манер странно убитого трупа. Поют вполголоса песни о самоубийстве. Альцест снимает их исподтишка. В конце комментирует их полуголое состояние и смеётся от их жалких попыток стащить камеру или защекотать до смерти. Он кладёт её на шкаф. Отвлёкшихся детей сгребает в кучу и обнимает. Они кричат, полусерьёзно, что это противно, что он колет их своей дурацкой бородой. Хватает Алфёдова за ноги, подвешивает вниз головой на радость Джасту. Секби гогочет рядом, снимает их троих и себя краем, на манер селфи. Говорит, семейная хроника. Альцест сидит ночью на кухне. Перекатывает в руках банку со снотворным. Рассматривает пару вытащенных с ноутбука Алфёдова фотографий. Невинные объятья трёх братьев. Джаст, прикидывающийся удушенным, в захвате Виверны. Секби, с поднятым в возмущении руками, кричит на севшего в лужу Неркина. В тишине слышится стук. Альцест хлопает глазами на стакан чая перед носом. Поднимает взгляд, позволяет Модди забрать таблетки. Передаёт ему десяток фотографий, сам пьёт зелёный чай. Смесь подаренная Виверной просто так. Альцест поднимает брови на покрасневшего Модди. Тянется рукой взять фотографию, с которой он так смутился, останавливается. Модди отворачивается, прячет половину лица в одной ладони. Другой переплёл с ним пальцы.