Летние Отметки

Снова крики и скандалы. Как же я устала от этого. Я больше не могу находиться в этой семье. Каждый день одно и то же. Маме вечно не нравится как я одета, накрашена, какую музыку слушаю или с кем дружу. Из-за нее у меня нет друзей. Родители держат меня на коротком поводке. Она сделала из меня свою личную куклу, которая должна быть лучше всех. Лучшей ученицей, лучшей атлеткой, лучшей во всем. Но она не знает, что мне нельзя заниматься бегом, потому что сердце слабое. Или что я не люблю внимание. Она ничего про меня не знает. Маме важна лишь оболочка. Она не разрешает мне сближаться с людьми и заставляет всех отталкивать от себя. Но это не помешало мне сблизиться с Девидом. Одним днем в школе он увидел синяки на моих руках и как только я не отбивалась от него, он дал мне понять, что я могу ему доверять. В тот день я ему и рассказала про ссоры родителей, запреты и ее кулаки на моем теле. Он принимал меня к себе, когда я рыдала на его плече. Мы просидели так пару часов, он гладил меня по спине и говорил успокаивающие слова. Он хотел рассказать все полиции, но я слезно умоляла этого не делать. Боялась остаться одна. Но Девид каждый раз говорил, что он всегда будет рядом. Он замечательный. С того дня мы сблизились. Он единственный, кто знает мой секрет и единственный, кто решился со мной говорить. Я не выдержала и написала ему сообщение. Ответ пришел сразу же. Мама и папа не знают про него. И слава богу. Они бы запретили нам общаться. А он мне безумно нравился. — Опять вырядилась как не пойми кто?! — первое что сказала мама, как только я спустилась из своей комнаты на завтрак. Она всегда следила за мной. Я должна быть красивой и послушной. Должна быть леди. Но мне это никогда не нравилось. Не нравились платья и блузки с юбками. Я всегда любила брюки и футболки с моей любимой группой. Но их я могла позволить носить только у себя в комнате. Когда никто не видит. Сейчас же я была одета в школьную форму, которая состояла из плиссированной юбки, белой блузки и пиджака. Я каждое утро не понимала, почему ей не нравится моя одежда, ведь она сама отправила меня в такую школу, где лично выбирала школьную форму, так как является председателем родительского комитета. — Но ты сама выбрала это… — А волосы? Почему не убраны? Похожа на чучело. Я механическим движением заплела волосы в хвост и жалобно посмотрела на папу. Он часто был на моей стороне. Папа защищает меня и на этой почве у них постоянные ссоры. Но сегодня он молча читает газету и не обращает на меня внимание. Прошу пап, защити меня от нее! Я больше так не могу. — Сегодня ты без завтрака. Тебе надо следить за своей фигурой, — как только я села за стол, она отодвинула мою тарелку. Я снова перевела взгляд на папу. Без изменений. Ему все равно на то, что она морит своего ребенка голодом. Я уже не помню, когда нормально питалась. — Но я держу себя в нужной форме. Не обедаю в школе и бегаю. — Значит только поужинаешь. Дойдя до поворота, где родители меня уже не видели, я стала ждать Девида. Он каждый день забирал меня отсюда, потому что, если бы он подъехал к дому, мама бы наговорила ему кучу гадостей. — Эли, — я быстро стерла тыльной стороной ладони слезы и повернулась на Девида. Он всегда сокращал мое имя Элизабет. И мне так нравилось это прозвище. Родители никогда так со мной не говорят. — Что-то случилось? Расскажи, — он тут же начал расспросы, как только я села в его машину. — Все хорошо. Не переживай, — я положила свою ладонь на его и сжала. Мне нужно, чтобы он поверил. Я не хотела, чтобы он переживал из-за меня. — У меня сегодня тренировка. Поэтому едь без меня. — У меня сегодня нет тренировки, но я тебя подожду. Мне как раз нужно в библиотеку. Он такая врушка. Его даже силком не затащишь в эту часть школы. Сегодня тренировка тяжелее, чем обычно. Мое сердце норовит просто выпрыгнуть из груди. Дыхание сбивчивое и я едва могу сделать вздох. Я ненавижу бегать. В какой-то момент я не замечаю, как падаю и теряю сознание. Запах антисептика резко бьет в нос. Я в больнице. Что случилось? Открыв глаза, я вижу перед собой только медсестру. — Дорогая, ты очнулась. Сейчас позову твоих родителей, — мне очень хотелось сказать что не надо, но язык не поворачивался. Как только дверь за ней закрылась, я начала осматривать себя. Из руки торчал катетер с какой-то жидкостью, в носу трубки. — Ты жива, — сказала мама, как только вошла в палату. — Элизабет, как ты? — папа сел рядом и взял в свои большие руки мою маленькую. — Н.. нормально, что… что со мной? — голос был хриплый и я едва его узнавала. — У тебя случился сердечный приступ. Твой тренер сразу же вызвал скорую и вот. — Нам сказали, что скоро все пройдет и ты вернешься в прежний ритм. Она действительно не видит, что со мной делает ее режим? И я даже перечить ей не могу… Слезы скатываются по щекам и папа убирает их. — Все хорошо. Ты справишься. — Конечно справится. Я не учила ее сдаваться. На следующий день, когда врач меня осмотрел и сказал, что все хорошо, меня отравили домой. Мне выписали кучу лекарств и папа тщательно следил, чтобы я принимала их. Мама больше со мной не разговаривала, оно и к лучшему. Она весь день была в школе, решала какие-то проблемы. Раздался звонок в дверь. Я никого не жду, друзей у нас нет благодаря маме. Поэтому это еще более странно. Но как только я ее открыла, на меня накинулся Девид. — Господи, я так переживал, — я опешила на секунду от его больших медвежьих объятий, но сразу же растаяла. — Как ты? — Я хорошо. Уже практически не болит.— я впервые за эти дни улыбнулась. Но как только поняла где мы, то улыбка спала. — Что такое? Болит что-то? — он сразу же взял меня за плечо и посмотрел в глаза. — Тебе надо уходить. Сейчас мама придет. — И что? Она же не убьет меня. — Уходи. Пожалуйста. Не знаю, что на него подействовало, но он поцеловал меня в макушку и ушел к своей машине. Но не успел он ее завести, как к дому подъехала мама. Она проследила за Девидом глазами и как только он скрылся из ее вида, подошла к дому. Я не могла пошевелиться. Боялась. — Чтобы больше я его не видела. Не хватает, чтобы ты еще забеременела, — она смотрела на меня как на самое грязное существо на планете. А потом просто ушла. За ужином мне устроили новый скандал. Мама говорила, что я еще маленькая, чтобы общаться с мальчиками и вообще он мне не пара. Говорила, что я грязная шлюха. Говорила, что если я не прекращу общаться с Девидом, она сделает так, чтобы я пожалела о том, что заговорила с ним. И я ей верила. Она уничтожит его. Папа пытался меня защищать, но у него ничего не выходило. Мама ходила и била посуду. Один осколок попал мне в ногу и как только она это поняла, даже не попыталась мне помочь остановить кровь. Слезы текли и я никак не могла успокоиться. Я сидела в ванной, в одной руке осколок от разбитой тарелки, а в другой руке телефон, где я набирала сообщения для Девида. — Я больше так не могу. Прости, Девид. Я люблю тебя. Как только сообщение было отправлено, я провела осколком по руке. Я ничего не чувствовала. Только свободу. Темнота быстро меня забрала в свои объятия.