Нестандартный подход

Тусклый свет лампы на 40 Ватт над верстаком в гараже по улице Приват Драйв, 4, уже не первый вечер освещал рабочую поверхность и чуть подрагивающие бледные руки юноши, но ни разу этого ещё никто не заметил. Почему? Очень просто — Гарри занавесил плотной тёмной тканью все четыре небольших окошка, которые были в этом помещении. Примерно в пять часов вечера юноша выскальзывал из дома, чему его приёмная семья была только рада, и не появлялся там раньше полуночи, чему они были рады ещё больше: «с глаз долой — из сердца вон», или, в этом случае, «из головы боль», и всё такое. Они понятия не имели, что уже через пять минут, обойдя дом с другой стороны и выйдя на Вайт Драйв, он проскальзывал сквозь плотные кусты возле дома Руткинсов и оказывался прямо у гаража Дурслей, входя туда не сквозь ворота для машины, а сквозь небольшие двери в задней части, невидимой из дома. Так чем же занимался Мальчик-Который-Выжил, в эти без малого семь часов? О, он, как и всякий прилежный ученик школы Хогвартс, улучшал свои умения зельеварения на каникулах. Правда, если бы профессор Снейп узнал, как именно Гарри Поттер это делал, то крючконосого профессора хватил бы удар. После смерти Сириуса, и почти-что бойни в Министерстве Магии, Гарри ясно осознал, что с Волдемортом ему придётся сойтись ещё не раз в бою. А шансов никаких — если даже сил профессора Дамблдора едва хватало, чтобы установить паритет на поле боя, то у вчерашнего пятикурсника Школы Магии и Волшебства есть выбор разве что в цвете гроба, в котором его будут хоронить. Вот и пришёл Поттер к выводу, что чтобы отомстить за родителей и крёстного нужны козыри в рукавах. Если обычная магия не справляется, то необходимо попробовать что-то необычное. Но что именно делать он не придумал вплоть до того момента, когда не пришло время делать обязательное домашнее задание от Снейпа. Для курса продвинутого зельеварения, необходимого, чтобы поступить в Аврорат, сальноволосый профессор обязал «всех желающих» (сказано это было с довольно ехидным выражением лица) написать пять футов эссе на тему самых опасных в варке и содержании зелий, из тех, которые они уже изучили, а также о том, какие именно общие компоненты этих зелий приводят к тем самым опасным реакциям. И вот тут уже настала очередь самого Поттера удивляться и удивлять. Оловянными котлами вплоть до четвёртого курса они пользовались совсем не зря. Медь была активным в зельеварческом деле материалом, а потому подобные котлы хорошо использовались лишь для варки либо самых нейтральных и устойчивых по своей структуре составов, либо для самых токсичных. Впрочем, Гарри догадывался об этой опасности ещё с тех пор, как у Невилла Лонгботтома оторвалась пуговица и упала в котёл, после чего опасной кислотой оплавило даже небольшой участок потолка в учебном классе Снейпа. Ну а когда ты живёшь с таким человеком, как Шимус Финниган в одной комнате, то волей-неволей начинаешь предчувствовать взрыв. И с такой чуйкой, а также знаниями о большинстве «фейлов» Невилла, вооружившись записями за прошлые годы, можно начинать экспериментировать. Зелье от ожогов хорошо горело, если перемешать его два лишних раза по часовой стрелке, и добавить смесь из порошка игл дикобраза и змеиных зубов. Те же змеиные зубы в настое от головной боли создавали дурманящий дым, который, правда, слишком медленно распространялся, и эту проблему Гарри не знал, как решить. Но главным достижением почти двух недель своих изысканий юноша считал довольно безобидную и нетоксичную смесь корня бубонтюбера, нескольких капель драконьей крови, сока лунных яблок и лепестков полевой ромашки. Это, с позволения сказать, зелье, не портилось уже целую неделю, было абсолютно безвредным само по себе (Гарри даже выпил одну ложку — на вкус ужас, но последствий никаких), и не имело никакого запаха. Но! Когда в крошечную мензурку этого зелья случайно попал кончик медной проволоки, которой Гарри закручивал обычно пробки зелий, то оно взорвалось с оглушительным хлопком и только по счастливой случайности не разбило ему очки. Правда глубокая рана на левой скуле ужасно болела и кровила, но с этим справилась лечебная мазь по рецепту Лукаса Карстира. Ужасным ограничением было то, что у Гарри начинали заканчиваться ингредиенты для зелий, а выскользнуть из-под наблюдения Ордена в Лондон было не только опасно, но также глупо, а ещё немного страшно, даже под мантией-невидимкой. Что с этим делать юноша ещё не придумал и экспериментировал с тем, что ещё оставалось, понемногу приближаясь к тому моменту, когда ему придётся либо прекратить, либо обратиться с просьбой к той же Тонкс, которая время от времени показывалась юноше на глаза просто из вежливости. Впрочем, он был уверен, что пока у него будет возможность, может и до конца каникул, он будет заниматься своими поисками. Тем временем, очередной эксперимент провалился, и после добавления пары капель яда мухомора, вся смесь, над которой он тщательно корпел весь этот вечер, начала довольно быстро превращаться в желтоватый дым, и ещё быстрее просто исчезать в воздухе. Поттер тяжело вздохнул, открыл тетрадку, спёртую у Дадли ещё пару лет назад, и быстро дописал внизу рецепта номер 28: «При доб. конц. яд. мухомора — испаряется без видимого результата; дым жёлтый, затем исчз.». Умыв колбу и прочий инвентарь, Гарри достал «Ингредиентная градация в таблицах» авторства некоего Лабистана Крофти, и начал быстро листать, пытаясь найти, где именно он вычитал о мухоморах. Найти этого он не успел — прозвучал довольно громкий щелчок, и Поттер подскочил, бросившись, в первую очередь к зелью, что, на самом маленьком огне походной газовой плитки, медленно томилось в небольшом оловянном котле. Зелье это, однако, было в полном порядке и его цвет и завитки дыма над ним полностью сходились с рецептом. После этого Гарри перевёл непонимающий взгляд на свою сумку с зельями, но и там был порядок. Ничего не случилось и с теми колбами и держателями, что были на столе. Небольшая горелка, которой он подогревал некоторые из зелий в колбах… тоже не подавала никаких признаков неисправности. Так что же это было?! Недоумевая, юноша обвёл помещение взглядом. Раз. Второй. Третий. А затем он понял. Он быстро встал, хотел подойти к столу, быстро всё спрятать, выключить свет, но было поздно. Конец его занятиям нестандартным зельеварением положили обыкновенные пробки в электрическом щитке. Находился этот щиток в гараже и… Не успел Гарри даже додумать эту цепочку мыслей, как ворота гаража распахнулись. Вернон Дурсль собственной персоной стоял на пороге, а тётя Петуния в вечернем халате маячила за его спиной. Моржеподобный дядюшка застыл на пороге. Удивлённым взглядом обвёл разворачивающуюся перед ним картину гаража, наполовину превращённого в лабораторию химика-зельевара, а затем его глаза сконцентрировались на «ненормальном племяннике», который застыл посреди всего этого. Его лицо покраснело, наливаясь кровью, и он, подняв руку, ткнул пальцем в направлении юноши: — Ты-ы-ы… — начал было реветь он, делая широкий шаг к своей будущей жертве. Чувствуя, что его последний час уже если не пробил, то близок, Гарри поднял руки, будто сдаваясь и быстро, решительно заговорил: — Да. Я. Я превратил ваш гараж в лабораторию потому, что у меня нет выбора. — ЧЕГО-О?! — проревел, опешивший дядюшка, останавливаясь в полутора метрах от парня. — Та мразь, которая убила моих мать и отца. Эта мразь вернулась из мёртвых. Он уже убил моего крёстного руками своей подручной. А другие его прихвостни почти убили меня и моих друзей чуть более трёх недель тому назад. Но хуже всего то, что сам он, по силе, аналог ядерного оружия в обычном мире. И арсенал сдерживания у нас — дедушка, которому уже сто лет, пускай он и проживёт ещё лет пятьдесят. Гарри судорожно глотнул воздух. — Но самое плохое это то, что эта тварь свято уверена, что единственный человек, способный его остановить, способный одолеть его — это я. И он готов убивать ма… простых людей вроде вас пачками, да что уж там… городами! Лишь бы добраться до меня. И вы трое, как мои ближайшие кровные родственники, подпадаете под самый прямой удар. То, что вы видите здесь — лишь моя попытка придумать какой-то козырь, способный хоть немного уравнять его шансы на смерть с моими. А теперь можете делать со мной что хотите… — затихающим голосом закончил он, — Мне так и так помирать. Ярость ушла из глаз дяди Вернона. Некоторая ленца и суетливость, что всегда были в небольших, глубоко посаженных глазках также ушли, и теперь глаза эти не казались свиными. Нет, взгляд мужчины стал цепким, а сам он выровнялся, став чуть выше, и немного втянул изрядно исхудавший в последнее время живот. Чуть поджав губы, дядюшка повернул голову к супруге. У той в глазах стояли слёзы. — Туни? — спросил он удивительно ровным голосом. Та несколько раз рвано кивнула и прикрыла ворота в гараж. «Ну… значит всё закончится здесь. И никуда бежать не нужно» — с обречённостью подумал Гарри. — Мальчишка! — каким-то иным голосом рявкнул дядя Вернон. Говорят, что трус, столкнувшись с опасностью, закроется, воин — шагнёт навстречу. — Вернон, — укоризненным тоном сказала тётушка Петуния. — Хорошо, — дядя кивнул, не поворачивая головы, — Когда-то я пообещал твоей тёте, что никогда не возьмусь за прошлое, никогда не передам и не покажу его ни Дадли, ни тебе. Но, наверное, такова жизнь. Твой дед, отец Петунии и Лили, был суровым человеком. Жёстким. Даже жестоким. Таковым его сделала служба в военно-морских силах Соединённого Королевства. Когда Туни узнала, что я служил, мы расстались, и я долго упрашивал её, пытаясь доказать, что я не как её отец. Казнь откладывалась, но Гарри всё ещё не понимал почему. К чему эти рассказы о деде? К чему рассказ о каком-то прошлом? — Кадет Поттер! — снова рявкнул дядя, — В вашей этой школе изучают физику и химию? — Нет… Простите, дядюшка, но к чему это? Я не очень понимаю. — Давай представлюсь иначе, — тем же твёрдым голосом произнёс он, — Лейтенант инженерных войск Армии Её Величества, Вернон Адам Дурсль. Должность: полевой сапёр. Специальность: минирование и разминирование территории, обнаружение и обезвреживание взрывоопасных ловушек противника, а также установка подобных ловушек, с целью обезопашивания союзных позиций от диверсионно-разведывательных работ противника. — П-приятно познакомиться, сэр, — не совсем осознанно ответил Гарри. — Все эти твои эксперименты пусть пока побудут. Скажи, ты знаешь, что такое боевая граната? И, главное. Знает ли та мразь, что это такое? Впервые за всё время по лицам Гарри и его дяди одновременно расползлись широкие, недобрые улыбки.