Сестра всегда всё узнает

Жара, качающийся воздух, чуть начинающий плавиться асфальт и оглушающий стрёкот цикад – вот что сопровождало начало долгожданных школьниками летних каникул. Естественно, что мало кто решится выползти из дома даже на банальный поход в гости к друзьям, а уж погулять... Таких самоубийц пока что не находилось. Иэясу вдохнул поглубже, оттягивая ворот белой рубашки, и чуть ускорился. Тело ныло, раны саднили, а обычно идеальный вид испарился, ведь помятая рубашка, перепачканная в целом одежда да распущенные волосы не соответствовали такому. Ещё и постоянное выделение пота от высокой температуры на улице конкретно так добивало. Несколько светлых прядей прилипло к шее, но откидывать их у Савады сил не было. Вот он приблизился к дому, не слыша привычных криков, ругательств и прочего, что сопровождало компанию Тсунаёши и его друзей. Даже мама не вышла встретить вернувшегося сына – наверное ушла к соседке, даже удивительно. «Так даже лучше» – короткая мысль пролетает в голове парня, пока он снимает обувь и начинает морщиться от запаха. Придётся стирать обувь. Но не сейчас, когда-нибудь позже, а пока можно убрать чёртовы официальные туфли куда подальше. Он вздыхает, разгибается и уже вроде собирается пойти в ванную, но встречается со встревоженным взглядом... Сестры. Которой ещё вчера не было дома из-за учёбы заграницей. Иэясу сглатывает. Иетсуна для него – призрак прошлого, ведь последний раз они виделись лет пять назад, когда отец один единственный раз отпустил дорогого сыночка встретить Новый год в кругу семьи, но с одним нюансом – приехали Иемицу с сыном вместе, отпраздновали быстренько праздник и через два дня укатили обратно в злосчастную Италию. И видеть сестру сейчас, будучи не в самом презентабельном виде, помня все светлые моменты из детства вместе с ней... По меньшей мере, Иэясу стало стыдно. Не так он хотел встретиться, ох не так. — Отото... Парень зажмурился на секунду, впервые за долгое время не зная, как реагировать. Он и без того застыл на месте, теребя пальцами испачканный край пиджака, висящего на руке. А Иетсуна лишь подошла ближе, полностью спустившись вниз, и подхватила его под ладони, заставив посмотреть его ей в лицо. Иэясу страшно. Когда он приехал спустя пять лет домой, то не было ничего, что когда-то сопровождало его-маленького. Не было ненавязчивой заботы ласковой матушки – та сочла младшего сына достаточно самостоятельным, чтобы приглядывать так же, как за Тсунаёши, – как и не было восхищённо-заботливого старшего братца. Тот словно отгородился от Иэясу, ведя себя совершенно по-дурацки. Лишь сестра, не находившаяся дома, не получила нового впечатления, оставшись своим двенадцатилетним образом в его светлой головушке. Иетсуна прикусывает нижнюю губу, хмурит брови да цепко высматривает каждую царапинку на руках младшего брата и, тот готов поклясться, словно видит каждый его шрам, хотя не должна, ведь серьга с Пламенем тумана работает всё также исправно. Внезапно она словно расслабляется, вздыхает и качает головой, прикрыв глаза, пока парень подавляет попытку вздрогнуть и громко сглотнуть. Это совсем не в его духе. Совсем не в духе «идеального Иэясу». Взгляд одних карих глаз в другие. Сестра будто пытается что-то выискать в нём, в его душе, но достаточно быстро это ощущение исчезает. – Иди в душ. Я принесу тебе сменную одежду. У Иэясу нет сил ответить что-либо, так что отделывается простым кивком и, нехотя отпуская руки Иетсуны, которые неосознанно сжал сам, идёт туда, куда изначально и направлялся, пока его в спину внимательно вглядывается девушка. Дверь захлопывается с тихим хлопком, и Савада, словно отмерев, идёт обратно наверх, но в комнату младшего брата. Пока он медленно, растягивая каждое действие, моется, обдумывая, как ему всё-таки вести себя, Иетсуна успевает пошариться по гостиной в поисках аптечки. Одежда нашлась легко – пресловутая семейная Интуиция перепала и девушке, что не раз выручало в любой ситуации. Она скучающе смотрит на часы, постукивая пальцем по белому пластиковому контейнеру с красным крестом, и трёт пальцы ног друг о друга. Мимоходом отмечает, что матушки нет уже пары часов, но в целом так даже лучше. Никто не помешает ей вызнать то, что так волнует её. Иетсуна выделила для себя несколько деталей, просто осмотрев братишку, и ей требовались ответы. В белой безразмерной футболке, чёрных спортивных штанах и с полотенцем на голове Иэясу выглядел так, как, пожалуй, никто и никогда его не видел. Обычно даже после душа он одевался, как с иголочки, а волосы сушил феном во избежания промокания одежды. Мимолётно блеснула серёжка на его ухе, быстро скрывшись под волосами и полотенцем, но девушка не реагирует. Не сейчас. Парень тормозит, когда сестра хлопает по дивану рядом с собой, но, мысленно ущипнув себя за все мягкие места, идёт к той и послушно садится, пряча взгляд под полотенцем. Слышит тихий хмык, чуть ёжится и ловит себя на том, что ёжится, с ужасом осознавая, что Иетсуна заметила его мурашки. День позора всё продолжался и продолжался, загоняя обычно апатичного парня в ловушку паники. Сестра всё ещё оставалась тёплым образом в голове, а внезапная встреча лишь умудрилась укрепить данное видение, чего не случилось с другими членами семьи Савада. Вечно превозмогающему себя Иэясу показалось, что он наконец-то дома. Что он снова маленький ребёнок, позволяющий себе расслабляться и плакать, нежась в мягких объятиях надёжной старшей сестрёнки. — Снимай футболку, я обработаю твои ранения, отото, – непривычно мелодичный голос вырывает его из мыслей, и только сейчас парень подмечает в сестре хоть какие-то изменения, ведь первый наплыв ступора прошёл. — Нээ-чан... – Ияэсу чувствует, что не стоит, что никакая серьга с Туманом девушке не помеха, но та лишь отрицательно качает головой, как делала всегда, когда не принимала отказа. И он подчиняется. Футболка, чуть намокнув от прохождения по волосам, оказывается повешенной на ручку дивана. Он боится смотреть Иетсуне в лицо, сам не зная почему. Иэясу никак не реагирует на обработку ран, на то, как мажет его синяки сестра, и не расслабляется, хотя чувствует, что делает всё она нежно и аккуратно, стараясь максимально не причинить никакой боли. Но такая реакция говорит сама за себя, и Тсуна решается. — Кто это сделал? – спрашивает тихо, но сталь в голосе будто оглушает, и у парня кровь начинает стынуть в жилах. Он чувствует леденящую злость в словах сестры, но интуиция подсказывает – направлена та на загадочных «обидчиков». — Неважно. Ты не должна в это вмешиваться, я сам уже ответил им, – в словах ни капли лжи, понимают это оба, но Иетсуна упряма. — Должна. Отото, неужели ты забыл, что я тебе говорила раньше? Смотрит пытливо, пока Иэясу лихорадочно перебирает в голове прошлое. — Сестра всегда всё узнает? – кивок. — И? — А было что-то ещё? – в ответ лишь тяжёлый вздох и порицающий взгляд. — Да, было, – Иетсуна чуть надувает губы, но, не видя отклика на данное действие, сама произносит те слова, – и сестра всегда поможет. — А... Иэясу в растерянности. Абсолютно. Сколько бы он не лелеял в памяти тёплую семейную обстановку, парень всё равно отвык, а эффект закрепили матушка со старшим братом. И отношение сестры выбивалось из общей картины, почему-то настойчиво возвращая тому веру в то, что даже такой, как он, сможет быть счастливым. И интуиция настойчиво шептала на ухо довериться, раскрыть двери своего шкафа со скелетами нараспашку, показав сестре всё самое ужасное в себе, ведь именно Иетсуна примет его полностью, таким, какой он есть. В уголках глаз немного защипало. — Что ж, раз ты не хочешь мне ничего поведать, остаётся только одно, – она вдыхает, делая драматичную паузу, пока глаза Иэясу принимают вид оленьих, так присущих Тсунаёши, и начинает ухахатываться, пока разведённый на реакцию паренёк понимает, что его надули, и краснеет. — Ты жестокая, нээ-чан, – в противовес своим словам он счастлив, ведь наконец-то чувствует себя так же, как и в детстве. Уютно. — Прости-прости, не сдержалась, – Иетсуна чуть икает, пытаясь выговорить слова, поэтому делает дыхательную гимнастику, после чего оборачивается на братишку с улыбкой, – так вот. Остаётся только одно – устроить тебе нормальные каникулы. — Что? – пару минут назад казалось, что шокироваться больше некуда, но данный вывод являлся ошибочным по всем параметрам – было куда. — Собирайся. Я посмотрела твой гардероб – это какой-то ужас. Только два комплекта домашки, школьная форма, несколько официальных костюмов и всё! Так не пойдёт, доедем до торгового центра на такси, а там подберём тебе что-нибудь классное. Ты же такой красавец, тебе всё к лицу, но таскаешь вечно только классику, если судить по твоему шкафу. Это же такое кощунство! И под причитания сестры, ходящей из стороны в сторону, Иэясу сам не замечает, как расплывается в давно позабытой счастливой улыбке, что краем глазом улавливает довольная Иетсуна. Кажется, это первые за долгое время летние каникулы, несущие за собой перемены в распорядке дня Наследника Вонголы.