Блудный сын

- Он... передумал? — Эмма Фрост приподняла красивую бровь, наслаждаясь своим каламбуром, но Профессор Икс только скривил губы, будто от головной боли, и покачал головой. — Нет. Он просто тянет время и привлекает к себе внимание. Ему нравится звук собственного голоса. Тем более, он поставил условия уже на этапе переговоров. Магнето откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди, будто это его не очень и удивило. Будто он слышал эту историю много, много раз. — И какие же? — спросила Эмма, переводя взгляд с Ксавьера на Магнето, будто не решила, кто может рассказать ей больше. — Он хочет другого дипломата. Он хочет общаться только с Куртом Вагнером, — профессор повернул голову на сидящего в молчании Ночного Змея, который осторожно разглаживал трёхпалой рукой салфетку, а затем медленно поднял взгляд. — Я думал об этом, — тихо произнёс он, так, что сидящим дальше пришлось напрячь слух. — Инфернальная херня, — кивнула Мистик. — Он хочет послушать рассказы про ад и рай, искупление и души. Несмотря ни на что, он просто помешан на этом, как старые дрочеры, которые пишут разные вопросы в чат, лишь бы просто... — Я пойду, — ещё тише ответил Курт. — Признания мы не получим, и оно не нужно нам от Латверии... — начал было Эрик. — Он хочет говорить, и я буду с ним говорить, — настойчивее произнёс Курт, и Магнето только развёл руками. — Дорогой сын, это не заблудшая душа, а Латверия не деревянная коробка с решёткой, и это не исповедь, а... — выдохнула Мистик, которая не могла понять, как можно быть настолько глупым и беспечным. — Я не стану запрещать, — ответил Чарльз мягко. — И Совет не станет. Но будь осторожен, Курт, он хочет не просто поговорить, — губы Профессора сжались в одну линию. Магнето покачал головой. — Слишком много разговоров из-за такой незначительной страны. Не забывай, что Кракоа за тебя отомстит в случае чего, — добавил Магнето и чуть осёкся, будто кто-то ударил его ногой под столом. — И не забывай, кто мы такие, — добавил Апокалипсис, который всё это время молчал. И Курт пошёл. Свежий горный воздух на одно мгновение выбил Курта из колеи. Он вздохнул его полной грудью, прикрыл глаза, ощущая, как свежий ветерок гладит его по волосам. Всего этого мгновения было достаточно, чтобы потерять преимущество. Бой и дипломатия очень схожи: стоит только замешкаться, и тебя уже съели. Виктор фон Дум стоял с протянутой рукой и явно терял терпение. Курт тут же протянул свою, понимая оплошность, и ощутил куда более настойчивое, чем требовалось, рукопожатие. — Я Курт Вагнер, и я рад посетить прекрасное королевство Латверия и встретиться с великим Виктором фон Думом в рамках дипломатических переговоров Кракоа... Курт замолчал, потому что Дум просто продолжил удерживать его руку в своей плотной хватке, и это уже становилось некомфортно. — Любопытно, — ответил он из-под маски. — Любопытно то, что ты не снимаешь свои перчатки даже в твоей Кракоа, — пояснил он, когда Курт поднял бровь, уже понимая, насколько некомфортной будет эта "дипломатическая беседа". — Любопытно то, что ты даже в Латверии не снимаешь маску, — тут же отозвался Курт и на секунду замер, представляя, какие катастрофические последствия могут иметь его слова. Но Дум только убрал руку и дёрнул плечом, отчего величественный плащ красиво заструился за его спиной. — Дум с гордостью носит свой доспех, — пояснил он Курту, направляясь вперёд по крепостной стене и явно любуясь горами и пасторальными пейзажами Латверии. -Ведь мы делаем нас такими, какие мы есть, а не рождение определяет нас. Курт едва удержался от желания возразить, но промолчал, направляясь за королём к гостеприимно распахнутым дверям башни, за которыми в полумраке был накрыт стол и горели свечи. Может, его и не определяло рождение, а Курта Вагнера и очень многих мутантов — да. Курт сглотнул, шагая на изумрудный ковёр, и сел в кресло, с трудом удерживая себя от желания сесть так, как ему удобно, а не как требуют приличия. Он всё же привык к Кракоа. Очень привык. - Ты хотел поговорить, - начал было Курт, но тут из-за его спины показался думбот, осторожно наливая на три пальца вина в тяжёлый металлический кубок. Такое присутствие за спиной нервировало и сбивало с мыслей. Возможно, в этом и был замысел. - Так и есть. Я хотел поговорить про мутантов и Кракоа. Курт поморщился и тут же устыдился своей несдержанности. Если бы тут был Профессор, он не позволил бы себе такой глупости. - Я знаю твоё мнение про Кракоа. И про Профессора, - Курт вздохнул, набираясь храбрости. - Но мы не отступим. - Потому что твоя вера в Профессора настолько всепоглощающая? - Дум сузил один глаз под маской. - Потому что хуже уже некуда, - тихо ответил Курт, и Дум отставил кубок в сторону, наклоняясь ближе, будто не ожидал такого ответа. Будто Курт нарушил какой-то заранее прописанный сценарий. - Годами мы взращивали взаимную ненависть, и каждая попытка жить мирно превращалась в ад. Возможно, ты считаешь новые попытки наивностью, но выбора у нас другого нет. Мы или попытаемся сделать ещё хоть что-то, или просто смиримся и умрём. Нам нет места в этом мире, если мы его не создадим. Дум внимал. Он склонил голову в маске набок, а затем отпил немного вина, будто брал себе время на раздумья. - Я знаком с вашей историей. Историей мутантов и лично твоей, герр Вагнер. Курт выдохнул, отодвигая от себя тарелку, а затем сдался и поставил одну ногу на сиденье кресла. Вот и добрались до сути дела. - Мой случай во многом уникален, это было стечение обстоятельств, которые будет очень сложно воссоздать. Дум на секунду замер, а затем медленно покачал головой. - Твои околодуховные странствия и проданная душа, и возвращение из ада меня на данный момент не интересуют, - произнёс он, снова наливая себе вина, жестом остановив думбота. Всё это было выверено и театрально, и Курт на мгновение задумался о том, что он снова в цирке. - Меня интересует, почему ты всё ещё с Ксавьером, ведь некоторые его методы ты... не одобряешь, - Дум снова сузил глаза, но на этот раз Курт был готов к этому. Он с достоинством отпил вина, не спеша отвечать, зажмурился, ощущая богатство вкуса, повернул голову к камину и какое-то время любовался языками пламени, прежде чем ответить. - Я думал, мне не придётся говорить тебе о вассальной преданности, доктор Дум. Дум только глухо хмыкнул из-под шлема. - Он сделал из тебя отличного лжеца и дипломата. Ты всё хорошо понимаешь сам. Ты понимаешь всё куда чётче, чем остальные, но ты продолжаешь следовать путём слепой веры, потому что не можешь иначе. Курт допил вино и отставил кубок в сторону. - Тебе нечего предложить Кракоа, но для меня было честью побывать в суверенной и независимой Латверии и пообщаться с её лидером. Курт встал, чем вызвал лёгкое недовольство Дума. Недостаток мимики он компенсировал поворотом головы, лёгким движением плеча и могучего тела. Он был раздражён, но не удивлён. Дум молча последовал к взлётной площадке, заложив руки за спину. Молчание было тяжёлым, как его поступь. - Герр Вагнер, - отозвался Дум, когда остановился вместе с мутантом посмотреть на далёкие горы. - Ты не только мутант. Никогда не забывай, кто ты, - Дум внезапно протянул Курту массивный золотой перстень с вензелем. - Когда этот мир будет покрыт водой, герр Вагнер, когда её будет столько, что ты не сможешь дышать, когда ты устанешь от скитаний, вспомни, что ты ром, и ты найдёшь убежище в Латверии, прими моё слово. Виктор фон Дум имеет для тебя место на ковчеге. Курт поднял голову. Казалось, даже его шерсть встала дыбом, он смотрел на Дума гордо и яростно, его хвост рассекал воздух подобно плети, но в одно мгновение он церемониально поклонился и принял перстень, стараясь не смотреть Думу в глаза. Это предложение было верхом наглости, на которую мог бы быть способен только Дум. И Курт никогда его не примет. Он сидел у камина, закутанный в плед поверх своего детского, нелепого и почти противозаконного в Латверии костюма. Следовало давно запретить всяческие глупые символы глупых пауков. Но прежде чем говорить, его следовало согреть и накормить. В Латверии никто больше не будет мёрзнуть. В Латверии никто больше не будет голодать. Скорее всего, ничего серьёзного не случилось. Просто последняя капля. Проявление жестокости, мелкая мизерная неудача, случайная встреча с прошлым, что пробила выстраиваемую за годы систему защиты, и вот он здесь. Сломленный, с потухшим взором, тонущий среди этого нового жестокого мира, сокрушённый им, изувеченный, не нашедший утешение в глупых играх в геройство и маскараде. Следует сжечь этот паучий костюм, чтобы даже пепла не осталось. Следует познакомить его с остальными, научить пользоваться усилителем телепортации, расписать законы и правила, проверить на скрытую магию, но всё это потом. Виктор фон Дум шагнул к Курту Вагнеру, бывшему дипломату Кракоа, бывшему человеку Икс, бывшему Человеку-пауку, сдержано распахивая объятия. Потому что доктор Дум всегда в конечном итоге оказывается прав.