Будь, какой всегда была Будь любовью, познавшей грех, Которая освободила первых людей и сделала бы это вновь И, любимая, будь добра ко мне*
Лу для Иво всегда была куда большим, чем обычной девочкой-псиоником из Термитника, какой она саму себя считала. Их первая встреча на пороге Корпуса Содействия была счастливым случаем и совпадением, за которое он мысленно благодарил все высшие силы, если таковые вообще существуют: Корпус хоть и подведомственная структура Инквизиции, но визиты Приора были там исключением, а не правилом. К теории существования любви с первого взгляда Иво относился с большим скепсисом, а вот интерес с того же самого первого взгляда считал очень даже возможным. В последующие дни и недели был немало удивлён, раз за разом обнаруживая себя за мыслями о девушке, которую видел раз в жизни. Раз за разом прокручивал в памяти этот момент и их короткий разговор. Торговался сам с собой, насколько неэтичным и непрофессиональным было бы воспользоваться служебным положением и пробить по базе основную информацию о ней. Трудностей бы не составило и много времени бы не заняло: псионичка, да и здания Корпуса – не проходной двор. Не пришлось. Их вторую встречу назвать случаем хоть сколько-нибудь счастливым было нельзя, но совпадением, за которое Иво был благодарен абстрактным высшим силам – точно. Лучик света, осветивший весьма мрачную ситуацию. После узнать, кто она, стало возможным без привлечения третьих лиц: сотрудница Корпуса, упомянутая в материалах заведённого уголовного дела о покушении на него. Он был даже удивлён лёгкой улыбке, коснувшейся его губ, и необычному теплу, разлившемуся где-то глубоко в грудной клетке, когда на голограмме его компьютера открылось личное дело, глаза опознали лицо на строгом фото в углу и впервые прочли имя, которое быстро стало таким значимым для него – Лу Рид. Равно как и человек, которому оно принадлежало. Статус «не замужем» в графе семейное положение порадовал ещё сильнее. То, что в итоге стало приглашением на балет со всеми сопутствующими деталями, было порывом не только поухаживать, но и просто сделать что-нибудь хорошее и приятное для человека, которого в первую их встречу Иво увидел с кровавыми слезами на глазах, а во вторую – с незаслуженно разбитым одним из бойцов Корпуса носом. Он искренне обрадовался, заметив Лу в толпе зрителей в выбранном им вечернем платье, которое прекрасно на неё село. Всё представление, которое он смотрел в одиночестве из вип-ложи, то и дело отвлекался и просто зачарованно любовался ей. И думал, много думал. Постоянно одёргивал себя, потому что за такое могли и маньяком счесть. А вскоре имя Лу всплыло в коротком списке юных сотрудников Корпуса, которые подошли бы на роль его телохранителей. Провести собеседование с ней Иво собирался лишь для галочки: если бы ему дали выбор, он бы предпочёл видеть эту удивительную, неординарную и прекрасную девушку на свиданиях, а не в строгости рабочих сцен и опасности последнего времени. Не был удивлён по итогам собеседования, не найдя адекватных причин отказать ей в рабочем месте: хороший, надёжный сотрудник был важнее личных симпатий. Так мадемуазель Рид стала постоянным элементом его будней. Остальное – история. Чем лучше он узнавал Лу, тем сильнее становилось ощущение, что без неё он уже не сможет. Смелая, сильная, волевая, наполненная жизнью, прямолинейная, честная и несомненно умная – Воин. Просто будучи собой, она раскрасила серую строгость и выверенность мира Иво яркими красками. Он сыпался с её шуток, с любопытством наблюдал за её реакциями, искренне наслаждался её обществом, даже когда она просто сидела на диване в его кабинете и прикидывалась предметом интерьера, как полагается хорошему телохранителю. Слушал. Уважал. Радовался. Само её существование давало ему так много веры в человечество и надежды на светлое будущее. Лу была Воином, и речь шла даже не о направлении её пси-способностей, а о том, какой она была личностью. Благодаря таким, как она, человеческий род ещё был жив. Она напоминала деревце, пробившееся сквозь асфальт и выжившее вопреки условиям, созданным людьми, пережившее генетический шторм и с готовностью отвоевавшее всё, что цивилизация украла и уничтожила. Раз люди вроде неё ещё существуют, то у человечества, которое Иво поклялся защищать до последней капли крови, есть шанс на выживание и надежда на светлое будущее. Она подтверждала то, что он знал о псиониках уже несколько лет, в особенности их важность для человеческой расы. Лу вдохновляла и восхищала, рядом с ней он чувствовал себя живым и с ещё большей самоотдачей готов был бороться за мир, в котором не будет места неравенству, дискриминации и бесчеловечности. Мысль о том, что она просто существует, уже приносила ему бесконечную радость. Ещё счастливее Иво становился всякий раз, когда осознавал, что она присутствует в его жизни непосредственно – охраняет его и является его возлюбленной, сопровождает его в поездках и поддерживает его в самых смелых начинаниях вроде государственного переворота, делит с ним пространство его рабочего кабинета днём и постель ночью. Если бы ему позволили загадать желание, которое точно сбудется, Иво бы попросил, чтобы Лу всегда, всю его жизнь была с ним. Когда вместо ответа на предложение выйти за него замуж она молча сбежала и исчезла, он понял – это желание было слишком дерзким. Вероятность того, что теперь её вообще больше никогда рядом не будет, принесла больше боли, чем какое-либо оружие только могло. Иво не помнил, как вернулся в здание Инквизиции и поднялся к себе, очнулся только перед шкафом в спальне, когда привычным движением проверил, не забыл ли чего в карманах снятой туники, и наткнулся на коробочку с кольцом. Лу в его жизни больше не будет. С такой скоростью, словно коробочка вот-вот взорвалась бы, отбросил её на кровать, которую вот только сегодня утром он делил с любимой, схватил сменную одежду и сбежал в гостевую спальню, захлопнув за собой дверь и не включая свет. Наверное, как сейчас куда-то убегала Лу – куда-то как можно дальше от него, а в его сознании её призрак был повсюду в апартаментах – в гостиной, на кухне, в ванной комнате, в главной спальне, в небольшом спортзале и на балконе. А ещё внизу в его кабинете. В приёмной. В её служебной личной комнате. В его служебной машине. На улице. В главном храме. В Синоде. Повсюду в Нью-Пари. Везде в пределах Периметра и за ним. Мысль о том, что ему остался лишь призрак любимой женщины и миллионы «почти», разбившихся на мельчайшие осколки вместо того, чтобы стать их совместным будущим, ни много ни мало убивала. В гостевой спальне Лу никогда не бывала, только заглянула один раз, когда он проводил экскурсию по своим казённым владениям, а значит здесь он мог побыть без её призрака. Один. Как он провёл практически всю свою жизнь до встречи с ней и как ему, по всей видимости, суждено было провести остаток оной. А потом время, казалось, злорадно замедлило свой бег, чтобы сделать ему ещё хуже. Осторожное уведомление от Гектора на утро следующего дня, что Лу не вышла на работу и не отвечает на звонки, выслушал как стук забивания очередного гвоздя в крышку гроба с мечтами о светлом будущем в личной жизни. Что сказать в ответ не знал. Вызвал Даниэль, и втроём они откорректировали его рабочее расписание на неделю: в сопровождении Приора в ближайшем будущем, похоже, предвиделся только Стоун, и, чтобы не заставлять ещё и его жить работой и на работе, Иво избавился от менее важных дел за пределами главного здания Инквизиции. Дозвониться до Лу, очевидно, никто из их маленькой команды не смог, а потому пришлось ежедневно ловить на себе обеспокоенные и сочувственные взгляды. Кей, который в силу своих пси растрёпанные чувства начальника ощущал едва ли не кожей, все краткосрочные изменения в расписании со своей стороны одобрил без раздумий, догадываясь, что между Мартеном и Лу случилось что-то крайне серьёзное. Марк, не так давно вернувшийся из своего продолжительного отпуска, без труда разглядел, что его проверенный временем и сложными обстоятельствами друг и коллега вообще не в порядке. Иво был благодарен ему, но рассказывать, в чём дело, не стал: говорить о случившемся точно не хотелось. У Жонсьера своих проблем было достаточно: предательство и казнь Летиции ещё лежали на поверхности, к тому же надо было заботиться о родной дочери, которую он разыскал и удочерил, как только смог. Всегда казалось, что прохождение пяти стадий принятия – процесс линейный, но теперь Иво обнаружил себя ходящим по кругу, в произвольном порядке переходя от одной стадии к другой и обратно, раз за разом, без перерывов. Отрицание. Лу де-факто ещё не дала ответа. Не могла же она просто взять и всё бросить, как бы его предложение ни заставило её себя чувствовать? Руку и сердце ей всё-таки не каждый день предлагают. Придёт в себя, вернётся, и они спокойно всё обсудят. Гнев. Ладно сам побег, но неужели нельзя было позвонить или хотя бы написать утром следующего дня? В последующие дни? Дать отрицательный ответ либо сказать, что ей нужно подумать и побыть одной. Предупредить, что какое-то время её не будет на работе. Насколько ужасным вариантом развития событий была перспектива стать его женой, что она не нашла в себе ни капли уважения и смелости и просто исчезла? Торг. Даже если Лу не хочет или не готова становиться его женой, не отменяет же это факта, что они были близки и у них в отношениях до сих пор всё было хорошо? Они могут остаться вместе, не вовлекая чиновников и бюрократию. А если в принципе не хочет быть с ним? Больно, но они всё ещё могут остаться друзьями и коллегами: у них успешный государственный переворот за плечами. Не чужие люди, повода обрывать общение нет. Депрессия. Он никогда ещё так не влюблялся и не любил – целиком и полностью, безвозвратно, насовсем. Лу стала важной частью его мира, и он не предполагал даже, что может лишиться её так быстро и внезапно. Где-то глубоко внутри разверзлась чёрная дыра, утягивающая из восприятия любые положительные эмоции. Осталась бесконечная, вязкая тоска. Принятие. Как бы то ни было, мир не стоял на месте, и вероятное окончание их с Лу отношений не имело никакого влияния на глобальное положение вещей. Случайные люди переживали подобное каждый день, и земной шар от этого крутиться ещё не перестал. Худшего тоже не случилось: она жива, в полном порядке. Остальное уж как-нибудь образуется. И так по кругу. Вперемешку. Снова и снова. Ему хватало профессионализма, чтобы страдать исключительно в свободное от работы время. У Приора Инквизиции не могло быть разбитого сердца. Должность попросту не подразумевала подобное. По мнению большинства людей, в комплектацию Иво Золы сердце не входило в принципе. Слава Единому, работы было очень много, и уходить в неё с головой он мог сколько угодно, потому что его в принципе никто не контролировал. У дел, которым, как всегда казалось, не было конца и края, через несколько дней внезапно нашлось и то, и другое. Свободного времени у Иво оказалось слишком много: весь деловой мир функционировал по большей части с девяти утра до пяти вечера в будние дни, у всех вокруг были планы на вечера и выходные, друзья, семьи, личная жизнь. Лишь он не знал, куда себя пристроить, и чувствовал себя призраком Инквизиции, навечно заключённым в этом монументальном здании в центре Нью-Пари. Должность Приора требовала полной самоотдачи, в обмен на неё, как и все его предшественники, Иво отдал многое, в том числе и практически все возможности самовыражения. С поступлением в семинарию пришли первые ограничения во внешнем виде, годы спустя, принеся клятву инквизитора, он обязался носить строгую чёрную форму всю жизнь, как в рабочее, так и в свободное время. Вся его одежда была строго регламентированной, даже вещи для занятий спортом, плавки и пижама. Единственными вольностями, которые он мог себе позволить, были длинные волосы да пирсинг в пупке – крошечные напоминания самому себе, что он не только орган власти и исполняемая им функция, но и человек, личность. Теперь хотелось избавиться от пирсинга и отрезать волосы. Быть безликим и бесчувственным функционером казалось привлекательной перспективой. Ключевое слово – «бесчувственным». Эта идея облачилась в слова одним ранним утром, когда Иво услышал противный писк будильника. Сна не было ни в одном глазу, он лежал на животе на ковре в гостевой спальне и лениво щипал пальцами ворсинки, потерявшись в своих тоскливых мыслях под недавно составленную подборку самой грустной музыки, какую он только знал. Одинаково трудным было и уходить отдыхать в апартаменты поздним вечером или глубокой ночью, оставляя дела, и заставлять себя начинать новый день на утро. Иво толком не спал, но выбираться из постели с каждым днём хотелось всё меньше. Было даже интересно, что будет, если он не выйдет на работу, откажется вставать, принимать душ и бриться, облачаться в форму Приора и исполнять свои обязанности. Добровольно-принудительно отправят на больничный и пришлют врачей? Как долго ему бы позволили быть в таком состоянии и не функционировать, прежде чем он потерял бы свою должность? Нырнув в бесконечные «а что, если», мужчина добрался и до всяких трагичных сценариев. Вправду совершать самоубийство он бы точно не стал, но несколько раз поймал себя на желании спрыгнуть с какого-нибудь очень высокого здания в центре Нью-Пари. Если бы он наложил на себя руки, присутствовала бы Лу на похоронах? А если бы его убили? А если бы с ним случилось что-нибудь серьёзное, но не смертельное, она бы вернулась, чтобы быть рядом? От Лу с того проклятого Единым вечера не было ни весточки. Писать или звонить Иво не стал: её побег был доходчивым ответом на предложение провести рядом с ним остаток жизни, а он с уважением отнёсся бы к любому выбору Лу. Что он мог сказать теперь? Если с ней что-то случится, и она войдёт в контакт с полицией, «скорой» или службой спасения, Инквизицию уведомят практически мгновенно, как того требовала её должность. Привилегию беспокоиться о ней в любом другом случае Лу у него забрала. Какое-никакое утешение нашёл в том, что с новым статусом псиоников Лу больше не нужна социальная защита, какую им с Кеем давала должность телохранителей Приора, она будет в безопасности и у неё всё будет хорошо, она свободна и вольна жить свою жизнь, как ей захочется. Самая тёмная ночь закончилась – в том числе и её усилиями тоже. У неё всё будет хорошо – не важно, с ним или без него. А у Иво остались воспоминания об этих счастливых месяцах и бесконечная тоска по человеку, который за это время стал самым близким и родным. Иво ругал себя и за нетерпеливость тоже: пока он не предложил брак, Лу не дала ни малейшего повода подозревать, что она несчастна с ним и хочет уйти. Знал же, какой была вся её жизнь. Знал, что она не чувствует себя достойной роли его спутницы жизни: сама подняла эту тему за день до переворота, объяснила, что и не думала, будто он хотел разделить с ней что-то большее, чем служебную интрижку, готова была разорвать отношения тогда, чтобы не было больно потом. Не поверила ему, когда он сказал, что хочет с ней полноценных отношений? Вероятно, стоило повременить с предложением и дать Лу убедиться, что ему никто кроме неё не нужен? Просчёт. Фатальная ошибка. Главная в его жизни потеря. Дни тянулись один за другим, и надежда на то, что Лу вернётся, меркла. К тоске неизбежно стало добавляться мрачное смирение с судьбой – ну или какие там высшие силы несколько месяцев назад столь великодушно свели их пути. А потом она всё-таки вернулась. Тринадцать дней спустя. Поздним утром появилась на пороге его кабинета в своём байкерском облачении и настояла на разговоре. К тому моменту Иво снова был на стадии гнева, и с учётом уязвлённой гордости и обиды за то, что она просто пропала на две недели в ответ на предложение руки и сердца, пылающими в сознании, ему хотелось лишь одного – прогнать её. Он не был готов к разговору и не хотел знать, что Лу собирается ему сказать, больше не ожидая хорошей развязки этой истории. Она не сдалась, как в принципе никогда не сдавалась. Воин. Поступила именно так, как было в её характере – опустилась на одно колено, достала кольцо и попросила стать её мужем. В одно мгновение стал неважным и её побег, и всё, в чём ему пришлось вариться эти тринадцать дней её отсутствия, и эмоциональная и физическая измотанность: Лу рядом и хочет остаться с ним на всю жизнь. Готова и уверена в этом. Да, конечно же, да.***
Субботнее утро было ленивым. Прошлой ночью они вернулись домой с приёма (в этот раз обычного, по случаю дня рождения, а не стратегического) у советника Норьеги в начале четвёртого и воспользовались возможностью выспаться: неотложных дел у Иво не было, сегодняшние встречи были назначены на послеобеденное время, и он всегда был на связи на случай непредвиденных обстоятельств, требующих непосредственного внимания Приора. После совместного принятия душа они выглянули на балкон в рамках их новой утренней традиции – всматриваться в небо, выискивая птиц, убеждаясь, что те действительно становятся обычным элементом жизни в Нью-Пари. Было в этом что-то до боли вдохновляющее. Затем вместе пошли на кухню сооружать завтрак. Прошло три дня с её возвращения, и всё было прекрасно. Лу объяснилась, рассказала, где была, что делала и о чём думала, на всякий случай ещё раз попросила прощение за побег. Иво и не думал цепляться за обиду и поводы для разлада в отношениях. Её двухнедельное отсутствие она сама коротко обозначила как «каталась», и это даже веселило: он знал, что всё в пределах Периметра можно объехать дня за три, если заранее продумать маршрут, и за неделю, если не готовиться, поэтому в его воображении всю вторую неделю Лу просто ездила по кругу на какой-нибудь кольцевой развязке, как на детской карусели. О помолвке в открытую ещё не сообщали, но Кей, Даниэль, Гектор и все, кто видел Лу в последние три дня, и так догадались: кольцо с бриллиантом на её безымянном пальце являло собой прекрасный намёк. В гардеробе в спальне Приора появилось несколько ящиков и секция, предназначенная для вещей девушки, разбавляя черноту уже имеющегося содержимого. У Лу было и без того много одежды для работы в её служебной спальне внизу, но позавчера она привезла из Термитника свои любимые вещи для дома и свободного времени и прикупила новых, в которых не стыдно показаться на глаза жениху. Теперь её дом был здесь, с Иво, и спать в собственной пижаме даже интимнее, чем в его рубашках. Жилой блок в Термитнике стал её собственностью: Иво попросил банковские реквизиты и полностью погасил кредит одним платежом. Причина была простой – чтобы у Лу был собственный угол, и она не зависела от него в жилищном вопросе. Мысль о том, что блок теперь принадлежит ей, была непривычной, и она пока не знала, оставить ли его пустовать на всякий случай или сдать в аренду той же Малой, которая как раз подумывала съехать от родителей. Ещё странней было осознавать, что теперь она официально живёт не просто в центре Нью-Пари, а непосредственно в главном здании Инквизиции, в личных апартаментах Приора. Если бы ей об этом рассказали лет десять назад, когда она обитала в стенах второго интерната для псиоников на окраине Периметра, Лу послала бы предсказателя куда подальше. Впрочем, лишь малую часть из перемен последних месяцев она сочла бы теоретически возможной хотя бы год назад. - У тебя есть какие-нибудь личные планы на ближайшие несколько лет? – неожиданно, но мягко поинтересовался Иво, замешивая тесто для оладий. – Может, что-нибудь, что ты хотела бы сделать? Девушка удивлённо выглянула из-за дверцы холодильника и ответила так же иронично, как отвечала ещё во времена интерната: - День прожили – и ладно, какие там планы, - её голова вернулась на исходную позицию. В жизни Лу прежде не случалось так много стабильности и комфорта, чтобы всерьёз загадывать на будущее. Пару минут спустя, когда Иво уже решил довольствоваться услышанным, она, однако, снова заговорила, поразмыслив: - Я бы хотела получить высшее образование. Гектор как-то упоминал, что в главном университете Нью-Пари есть программа «Обеспечение безопасной жизнедеятельности гражданского населения» – или что-то в этом роде. Задумчиво подгрызая кусочек сыра, Лу дождалась кивка, означающего, что Иво знает, о чём она. - Хорошая программа, - подтвердил мужчина. – Отбор строгий, но твой опыт работы в Корпусе поможет при поступлении. С трудоустройством проблем тоже не будет, особенно если освоение земель за Периметром станет возможным в течение ближайших десятилетий. - Ага. Да и в пределах Периметра заняться есть чем. Баретти, надо полагать, сам на этой программе учился? - Не угадала: у Гектора докторская степень по математике. Удивление на лице девушки заставило Иво усмехнуться, а она только пробормотала: - Два вопроса… - и задумчиво принялась сервировать большой обеденный стол, за которым легко поместились бы восемь, а то и все десять человек, всего для двух персон, расставлять чашечки для джемов к оладьям. Одной из причин обожать общение с Лу была возможность пополнять словарный запас и узнавать устойчивые выражения, ругательства и фольклор простого населения, молодёжный сленг. Те же самые «два вопроса» Иво нередко задавал сам себе с тех пор, как она рассказала об этом фразеологизме. - Если с этой программой не выгорит, что-нибудь связанное с транспортом тоже было бы интересно. - С транспортом? Ты имеешь в виду логистику, машиностроение или что-то ещё? - Машиностроение. Я и так более-менее соображаю, что к чему и как оно работает, было бы круто узнать больше, - ответив, Лу задумалась над предложенной мужчиной альтернативой. – О логистике не думала, хотя тоже интересно вроде. Не знаю пока. Всё равно на этот учебный год не успела, подача документов только весной, есть время определиться и подготовиться. Лу подошла ближе, и её заискивающий взгляд сразу давал понять, что она не оладьями пришла интересоваться. - Даниэль говорила, на деловом менеджменте она училась заочно, уже работая на тебя. Чисто теоретически: ты мог бы договориться о подобном для меня, если самим университетом такого не предусмотрено? Чтобы я и тебя, месье Мартен, охранять успевала. - Если захочешь, я для тебя хоть собственный университет организую, - Иво усмехнулся. – Мне было бы спокойнее, если бы ты больше не лезла под пули, защищая меня. - Обсуждали уже, - стратегически оставив изначальный вопрос до лучших времён, Лу приготовилась отстаивать свою позицию. – Я много об этом думала в свете нашей помолвки и точно знаю, что не хочу пока другую работу. Может, если начну учиться, стоило бы параллельно с учёбой найти работу по специальности, набираться практики в дополнение к теории. До тех пор – извини. - Раз уж мы об этом заговорили, спрошу: ты не думала не работать в принципе? Я зарабатываю более чем достаточно, не говоря уже о накоплениях и прочем. - Какая часть моей биографии может подразумевать, что мне было бы комфортно в какой-либо финансовой зависимости? – задумчиво наблюдая за тем, как Иво переворачивает оладьи на сковороде, девушка качнула головой. - Ни одна из них, согласен. - За предложение спасибо, уверенности в завтрашнем дне добавляет, да и я всегда готова тратить деньги – особенно не свои, но с работой шансов для социализации и самореализации больше. А я всё-таки хочу быть не просто женой Приора и слоняться без дела, но и что-нибудь полезное делать. - Твоя позиция – одна из миллионов причин бесконечно тебя уважать, - мужчина тепло улыбнулся, взглянув ей в глаза. - Что до должности твоего телохранителя, я правда не хочу с неё уходить даже после свадьбы. Мне спокойнее, зная, что в случае опасности я буду рядом и смогу тебя защищать. Я Воин, помнишь? К тому же, как телохранитель, я могу тебя сопровождать в сугубо рабочих ситуациях, где присутствие супруги будет ни к селу ни к городу. Как во время твоего ужина с Жаном-Франсуа тогда, к примеру. И зарплата мне очень нравится. Иво вздохнул, осознавая, что переубедить её не удастся, но признал: - Так я тебя хотя бы буду видеть не только урывками между работой и работой. - Вот видишь! – девушка просияла, запоминая этот аргумент на будущее на всякий случай. – Все в плюсе. Чуть позже, когда оладьи были готовы, а кофе сварен, они уселись за стол и принялись завтракать, Лу продолжила свои размышления о будущем: - Я бы хотела ступень пси повысить. Решила попробовать не только с увеличенным объёмом и массой тренироваться, но и со всяким, для чего людям обычно мелкая моторика нужна. Стрелять нормально хочу научиться, уже попросила Баретти записать меня на курс. Поддерживая разговор и эти планы, Иво расспрашивал о том, что её натолкнуло на подобные идеи, рассказал пару историй на тему, искренне радуясь, что Лу открылась и позволила себе – возможно, впервые – строить весьма конкретные планы, мечтать хотя бы с присущей ей осторожностью. С новым статусом псиоников ей теперь были открыты все двери по крайней мере формально, и он костьми готов был лечь, чтобы предоставить своей любимой реальные возможности заниматься тем, о чём она мечтала. - Как ты смотришь на перспективу когда-нибудь завести детей? – поинтересовался Иво, когда разговор стал достаточно глубоким для подобного. Не отвлекаясь от жевания, девушка пожала плечами, удивляя саму себя, что этот и ему подобные вопросы её теперь не пугают. Больше нет, не с Иво. - Никогда об этом не думала, - признала она, прожевав и проглотив. – До сих пор не могу привыкнуть к факту, что теоретически могу забеременеть, или к идее о фертильности псиоников в целом. А вообще… Я много думала о том младенце с фабрики. Просто думала, без каких-либо выводов и подобного… Однажды видела в торговом центре детский байк со страховочными колёсами и шлемом в комплекте. Забавный такой… Её поток мыслей повис в воздухе, и она, чтобы не ей одной надо было задумываться над столь глубокими материями, поинтересовалась: - А у тебя какие планы и пожелания касательно детей? - Если с тобой, то с огромной радостью, - Иво улыбнулся. – В общем – не принципиально. В конечном счёте решение только твоё, и я в любом случае тебя поддержу. - Ну да, хотел бы ты детей – не стал бы в отношения с псионичкой лезть, - согласилась девушка, усмехнувшись. – Хотя кто ж знал, что ты аж жениться соберёшься. - Я знал, - мужчина парировал просто. – Или по крайней мере догадывался. Ты самый восхитительный человек из всех, что я встречал. - Настолько восхитительный, что захотелось втянуть государство и получить административное признание нашего союза? – Лу открыто веселилась, чувствуя, что он уловил шутливость её слов. Важно было знать, что Иво никогда бы не стал упрекать её в том, что она сама о подобном даже и мечтать не смела, как бы дорог он ей ни был. В её мире до недавних пор никто не захотел бы связываться с ней на всю жизнь, тем более не кто-то его уровня. Было же столько красивых, хорошо образованных и воспитанных, гарантированно способных на репродукцию девушек без вороха травм и проблем за плечами, а выбрал Иво всё равно её. - В тему рождения детей, - возвращаясь к предыдущей теме беседы, девушка решила поделиться практичными соображениями, - с логистикой этого мероприятия придётся заморочиться. Чтобы моя фертильность повысилась до достаточного уровня, мне нужно несколько месяцев, если не лет прожить в глуши. Ты не сможешь постоянно составлять мне компанию: Инквизиция должна управляться из центра, и рабочая нагрузка на твоей должности такая, что ты буквально живёшь на работе. А я не так давно провела несколько дней в Ле Лож, и поняла, что точно не вынесу постоянно жить на отшибе цивилизации. В родной деревне Лу пряталась в пустующей квартирке своей матери посреди бесцельных скитаний вдали от Нью-Пари в попытке убежать от самой себя. - Есть несколько очень красивых деревень вдалеке от индустриальных зон, - поведал мужчина. – Если хочешь, можем как-нибудь провести отпуск в одной из них. Присмотришься. - В красоте не сомневаюсь, но мне слишком нравится жизнь в городе. Я хочу видеть асфальт, бетон, стекло, высокие здания, круглосуточные магазины. Может, передумаю через несколько лет, но пока так, - преисполненная задумчивости, Лу сделала глоток кофе. Внезапно пришедшая мысль повеселила: - Хотя знаешь что? Думаю, я и моя репродуктивная система справились бы с зачатием и беременностью даже в центре Нью-Пари, просто чтобы всем всё доказать. Как там это называется? Создать прецедент, вот. Вопреки. Иво рассмеялся и взял свободную руку девушки, лежащую на столе, в свою, слегка сжал, светясь обожанием. Сомневаться, что Лу одолела бы и законы генетики, если бы захотела, не получалось. Кто ещё мог сказать подобное хотя бы в шутку? Лу вспомнились обрывки информации с сайта Партнёрского Контроля, где они с Ирмой прошерстили каждую страничку, когда бывшую подругу начали привлекать к поиску подходящего партнёра для репродукции. Способы искусственного повышения фертильности существовали, но сомневаться в том, что на псиониках её никогда даже не тестировали, не приходилось. Стоит разузнать, что к чему. Чем Единый не шутит – может, получится? - Кстати, раз мы уже о красивых деревнях заговорили, - Лу припомнила давнюю беседу с Иво. – Когда повезёшь меня с родителями знакомиться? Родители Иво уже несколько лет были на пенсии и вели размеренный образ жизни в элитном и хорошо охраняемом посёлке к югу от Нью-Пари, соседствуя с точно такими же генетически-чистыми и состоятельными семьями. С сыном общались редко и весьма поверхностно: сказывалась ощутимая разница в политических взглядах, они до сих пор не приняли, что он так легко отказался от светских взглядов, которые они ему прививали с детства, в пользу Церкви. Семинария давала хорошее образование и считалась первоклассным учебным заведением, потому в своё время они не были против его поступления, но не ожидали, что по окончании Иво пойдёт служить в Инквизицию и дослужится до должности Приора. Единственному сыну заслуженного профессора и влиятельной советницы были предоставлены лучшие условия и открыты все дороги, а примкнул он в итоге к их идеологическому врагу. - Я проверю своё расписание и позвоню отцу сегодня. Выходные на следующей неделе, если не ошибаюсь, весьма подходят для визита к ним. - Представляю, как они обрадуются, что ты привёл домой псионичку родом из шахтёрской деревни, - девушка усмехнулась, зная, каких они придерживаются взглядов в вопросах пси. - Это мне с тобой всю жизнь жить, а не им, так что придётся смириться. Ты мой дом и самый близкий человек, поэтому от их одобрения или неодобрения не зависит ничего. Лу вздохнула, понимая, что особенно тёплого приёма ждать не приходится, а мужчина улыбнулся с неожиданным задором: - Давай поедем к ним на твоём мотоцикле? Пожалуйста. Представлять подобное появление Приора в тихом посёлке было в самом деле забавно. - Баретти позволит тебе сесть на байк только за чертой города, на заранее проверенном маршруте и в составе кортежа, - напомнила Лу на всякий случай. – А вообще, я не против. - Кортежу в любом случае быть: учитывая их мнение о том, что я нуждаюсь в круглосуточной охране по долгу службы, я имею привычку брать на встречу с мамой и папой усиленную охрану. Классическим аргументом в критике избранной Иво стези было то, что, если бы он делал что-то хорошее и правильное, ему бы не приходилось так переживать о своей безопасности. Доля правды в этом, конечно, была, но холодная война идеологий в их семье была уже традицией. - Как хорошо картину дополняет моя должность, - улыбнулась девушка. - Они точно оценят, - подтвердил Иво. – Что насчёт моего знакомства с твоей мамой? - Ещё не решила, рассказать о том, за кого я замуж собралась, заранее и подготовить её или не говорить, чтобы не суетилась и не нервничала. А так от твоего расписания зависит, нам с мамой в этом плане значительно проще подстроиться. - Сегодня выберу несколько подходящих дат. Ужин втроём в уединённой обстановке на нейтральной территории, думаю, будет в самый раз? - Подходит, - Лу кивнула и сделала глоток уже остывшего, но столь же вкусного кофе. – Осталось придумать, как мы скажем Баретти, что ты собрался инкогнито отправиться посмотреть Термитник и познакомиться с моими друзьями. Мир Лу, такой далёкий от привычного ему, был Иво действительно интересен, поэтому вчера они начали разрабатывать план этой вылазки. Он с радостью сделал бы это и раньше, но к началу их отношений несколько месяцев назад в Термитнике начались мятежи, а после госпереворота попросту не было времени. Теперь же обстоятельства располагали, да и пора уже было познакомиться с людьми, которые для девушки были не просто друзьями, а скорее семьёй, побывать у неё в гостях в конце-то концов. Повод подвернулся спонтанно: Доган неплохо общался с вокалистом популярной инди-группы, которого пару лет назад по долгу службы вытащил из покорёженной перевёрнутой тачки после жуткой аварии. Эта группа устраивала крупный концерт в Термитнике в следующем месяце, и ещё полгода назад Догану легко удалось достать необходимое количество билетов крутой категории для их тусовки. Два билета, которые изначально предназначались Ирме и Томе, Лу попросила себе: один для Иво, чтобы приобщить его к своей культуре и социальному окружению, а второй для Кея, чьё сопровождение Приора так же под прикрытием было необходимо в этой авантюре. Предварительный план был таков: в день концерта Иво со своими телохранителями-псиониками тайно покидает главное здание Инквизиции и центр на неприметной машине с незаметным для обывателей сопровождением, и они дружно едут к Лу. Для этого ему уже придётся нарушить клятву – впервые за полтора десятка лет снять форму инквизитора и облачиться в подобающие для Термитника вещи, пускай тоже исключительно чёрного цвета, спрятать лицо под гримом, уместным разве что в Термитнике же. Дома у Лу они дождутся её друзей, перезнакомятся и пообщаются вшестером в непринуждённой обстановке. Потом посетят концерт, после – «Утконоса», и переночуют у Лу. Предстоящий объём работы для службы охраны Приора казался исполинским даже без подробного знания всех нюансов их ремесла. Заранее построенные маршруты, подставные машины и водители такси, толпа силовиков в гражданском в качестве зрителей на концерте и на улицах, вероятно, снайперы, тщательно, но в режиме секретности проверенные помещения и персонал… Обычно перед выходом в люди у Лу с её друзьями было принято собраться и накатить для разогрева, но в этот раз об употреблении ею алкоголя не могло быть и речи. Если с Иво что-то случится во время этого мероприятия, будет не только очень грустно, но ещё и очень глупо. Он мог предпочесть ей кого-то, в гости к кому ему можно было бы поехать в любой момент, открыто, не готовясь к этому визиту как к спецоперации. Кого-то, чья социальная группа и культурный уровень соответствовали бы его. Объединить две вселенные в один большой мир казалось чудесной идеей, пока не задумаешься о деталях и сопутствующих проблемах. Лу боялась, что всё рано или поздно развалится из-за несовместимости, но знала, что будет бороться за их отношения до последнего, потому что Иво тоже за них боролся, раз за разом доказывал, что ему нужна вся Лу целиком. Существовали пути проще, а он всё равно выбрал её. - Надо тебя хоть в продуктовый сводить, - пространно заметила девушка, отвлекаясь от невесёлых размышлений. – Посмотришь на повседневность обычных людей, попробуешь снэки всякие. Серьёзно, когда ты в последний раз продукты вживую покупал? Задумавшись о том, как давно это было, Иво риторически уточнил: - Мне нужно назвать год? Точнее не вспомню. - Хорошо, что ты уже в этом веке родился, а то ещё и со столетием бы не определились. Посмеявшись, вернулись к планированию мероприятий на будущее. - После всех знакомств можно будет устроить приёмы в честь помолвки, - предложил мужчина. – Один только для близких друзей и семьи, я как раз знаю красивое место за городом. - Второй – крупный и для высшего общества, где-нибудь в центре? - догадалась псионичка, улыбнувшись. В обсуждении приёмов в честь помолвки сошлись на мысли, что и празднование свадьбы стоит провести по той же схеме – днём, сразу после бракосочетания устроить фуршет для большого числа гостей, а вечером продолжить торжество с близкими. Дату для свадьбы ещё не выбрали, но планировали на конец весны или начало лета следующего года – чуть больше, чем через шесть месяцев. - Ты всё ещё не против жениться публично? – уточнил Иво, когда они дружно убирали со стола и загружали посуду в посудомоечную машину. Мысленно вздохнув, блокируя ехидную мысль о том, что это ей надо удивляться его желанию открыто признавать отношения с псионичкой, девушка смело, заговорщицки улыбнулась, чуть наклоняясь к мужчине: - Я даже не против венчания в самом большом храме Единства. Хочу, чтобы все в пределах Периметра знали, что ты только мой. - Взаимно, - поддержал её тон Иво и поцеловал в щёку. – Кардинал Юнал к тому времени уже примет сан Викария Единого. Полагаю, он не откажет в чести лично обвенчать нас. - Очень подходит нашей политической повесточке, - согласилась Лу. Венчание девушки с пси, аколита Корпуса Содействия, и Приора Инквизиции в самом большом храме Единства, проведённое лично Викарием Единым. Что-то нереальное, невообразимое ещё несколько месяцев назад. Чёткая картинка, легкодоступный для понимания посыл, символ новой эпохи. - Ты уже думала, что хотела бы в качестве свадебного наряда? – поинтересовался Иво, когда они вернулись в спальню собираться на работу. - То, что одобрит Баретти, - отозвалась девушка, застёгивая брюки с высоким поясом. – Если серьёзно, то не особо. Платье? Брючный костюм? Форму КС? - Если я могу поделиться своим мнением, то, пожалуйста, только не форму. Хватает того, что я буду носить форму Приора либо до пенсии, либо до смерти. Лу взглянула в зеркало, вместо брюк и ещё не застёгнутой блузки представляя себя в образе в лучших традициях старых сказок о принцессах – с подолом, похожим на облако, корсетом, в котором невозможно дышать, и нелепой высокой причёской. На этом фоне мода центрального Нью-Пари казалась вершиной комфорта, а ещё девушка знала наверняка, что роскошно выглядит в вечерних и праздничных нарядах, принятых здесь. - Знаешь что? Я хочу себе самое красивое и запоминающееся свадебное платье со шлейфом в несколько метров, чтобы дамам из высшего света точно было, что обсудить за субботним ланчем с подругами. Над конструкцией придётся поработать, конечно, чтобы шлейф (и часть подола?) можно было отстегнуть, если внезапно понадобится переключится между ролями невесты и телохранителя, и обязательно с потайными карманами в подоле. Лучшим дизайнерам и швеям из центра должно быть такое под силу, учитывая, какие сложные конструкции они и так умели сооружать в соответствии с веяниями моды. - Тебе необязательно даже своё подвенечное платье ориентировать на публичность, - напомнил мужчина. – Главное, чтобы тебе нравилось и было удобно. - Обсуждать-то в любом случае будут, - Лу пожала плечами. – Я не стану наряжаться в то, что мне не нравится, но могу повлиять на то, на чём разговоры будут концентрироваться и что точно не забудут. Улыбка коснулась губ Иво: - Повторюсь: из тебя бы получился хороший политик. - Ага, ещё какой, - хмыкнула она и в шутку протянула ему руку для рукопожатия. – Мадемуазель Лу Рид, мэр Термитника. Вместо пожатия протянутой ладони мужчина мягко перехватил её и запечатлел поцелуй на костяшках, после не торопясь выпускать из своей руки. - Во-первых, мадам Лу Мартен. Во-вторых, - Иво нежно обнял девушку со спины, обвил руки вокруг её талии и развернул лицом к зеркалу, их взгляды встретились в отражении, - ты толковее многих людей, находящихся у власти, не говоря уже о тех, кого сама считаешь умнее и образованней тебя, больше подходящими по статусу для окружения Приора. Прислонившись своей головой к голове мужчины, Лу зачарованно изучала отражение в зеркале, любовалась тем, до чего красиво и гармонично они смотрятся вместе, пока услышанное оседало в сознании. Иво не доставало лишь туники Приора и собранных в хвост волос, ей ещё нужно было надеть жакет и украшения, но в целом они уже были близки к своим рабочим образам. Мадам Лу Мартен. - Ладно умственные способности, но образование и манеры у меня объективно хуже, чем у них. - И то, и другое приходит со временем и возможностями. Посмотри, сколькому ты научилась за считанные месяцы, а у них была целая жизнь. К тому же, в одном это им за тобой не угнаться: ты знаешь и понимаешь этот мир, а они и дня не проживут вне тепличных условий, в которых существуют. Для меня ты самый совершенный человек на свете, Лу, и этого не изменить. Я очень горжусь тобой и тем, что ты моя будущая жена. Сердце трепетало от слов, которые ей так важно было услышать, чтобы заглушить ехидный внутренний голос, назойливо твердящий ей на закорках сознания, что она не достойна быть с Иво Мартеном. - Мадам Лу Мартен, - смущённо улыбаясь, проговорила девушка, как бы пробуя это словосочетание на вкус. – Спасибо, Иво. Мне важно было это услышать. Правда. Мужчина улыбнулся ей в ответ и коротко поцеловал, прежде чем сказать: - Я буду повторять тебе это, пока окончательно не поверишь. - Придётся взять отпуск под это дело, - отозвалась Лу с усмешкой, поворачиваясь, чтобы обнять его. – Я тоже очень горжусь тобой, Иво. Нехотя выпустив друг друга из объятий, они вернулись к финальным шагам сборов. Последним штрихом были кольца, в комплект к которым Иво купил простые титановые цепочки в день, когда Лу вернулась: форма инквизиторов не допускала никаких украшений, даже обручальных колец, а кольцо девушки не всегда сочеталось с её нарядами, остальными украшениями или занятиями вроде тренировок. В мире Лу раньше не существовало колец в честь помолвки, а обручальные если и были, то синтетическая позолота была верхом роскоши. Теперь она каждый день носила кольцо из платины с настоящим бриллиантом либо на безымянном пальце левой руки, либо на титановой цепочке на шее, под одеждой. Иво больше не покидал дома без инкрустированного чёрными камнями кольца, подаренного Лу, носил его на цепочке на шее и прятал под строгой формой главы Инквизиции. В дополнение к длинным волосам и пирсингу в пупке оно теперь было ещё одним напоминанием, что он не только орган власти и исполняемая им функция, но и обычный человек. Порой, задумываясь, мужчина касался груди и находил укрытое под туникой и рубашкой кольцо, ведущее его мысли к самому родному для него человеку. Недавнее желание стать безликим и бесчувственным функционером теперь казалось сущей глупостью. - Ты великолепна, - сказал Иво, когда они были готовы выходить. Он привлёк любимую к себе и поцеловал так нежно и чувственно, что голова шла кругом у обоих. – Можно я кое о чём тебя попрошу? - Конечно, - девушка улыбнулась, утопая в самом настоящем счастье. - Будь, какой всегда была, - длинные пальцы бережно завели прядку её волос за ухо. Прежде, чем снова поцеловать Лу, Иво прошептал: - Клянусь, этого достаточно.Будь со мной, просто оставайся рядом Или будь как роза, которую ты держишь в руке, Которая выросла на разорённой и бесплодной земле И, любимая, будь добра ко мне**