На самых северных островах

      «Лето», — с удовольствием подумала Ааму, бредя вдоль неприветливо-серого моря. Вдали виднелись ледники и айсберги — такие привычные и родные для неё, уютные и безопасные. Девушку редко отправляли сюда, на один из самых южных островов Диких Земель, но она никогда не отказывалась: в глубине души она всегда мечтала увидеть, как живут те, другие — родом с континента. Она со вздохом опустила взгляд вниз, к медно-рыжей траве. Однажды от одного из пленников Ааму слышала об огромных лесах, где всё пестрит от обилия цветов самых разных окрасок, как в любое время года вода остаётся тёплой, а снег может выпасть раз в десять лет… «Нет, последнее, наверное, невозможно, — она подняла взгляд к горам по правую руку от неё — аспидно-серых, заснеженных. — Хотя бы в горах у них должен лежать снег… И как они назвали ту дальнюю страну? «Джунгли», кажется?»       Но оскорбления девушка слышала куда чаще, чем захватывающие басни и легенды о заморских краях. Чужестранцы кричали: «Ведьма! Варвар! Еретик!» — едва завидев Ааму и её племя на горизонте. «Так и должно быть, — Ааму потупила взор серых, как небо, глаз. — Они убивают нас, мы — их». И всё-таки каждый раз, как она слышала их возгласы, ей так и хотелось прокричать: «Мы — Сотури! Хранители знания, стражи Морей и Безграничного Океана!». Но то — лишь несбыточные мечты ребёнка с пламенным сердцем.       Ааму несколько часов выискивала в однообразных пейзажах лопетту — целебный лишайник серого цвета. В глазах начинало рябить, и девушка присела на камень, убрав с лица тёмную прядку, выбившуюся из косы. Она огляделась — прежде, чем что-то говорить вслух, нужно убедиться, что иноземцев нет даже на горизонте. По легендам, когда чужак услышит и произнесёт слово из их Языка, Лже-Отец явится в мир вновь…       — Да окунётся в багрянец земля, и будут на веку человечества разрушения и катаклизмы, — тихо продолжила Ааму вслух, расправляя собранную лопетту и разделяя её по пучкам. — И раздорное племя человека исчезнет, обернувшись пылью и прахом лет…       Их Ньяки — верховные провидцы — считали, что час этот неминуем. Более того, они были уверены — наступит он совсем скоро. Ньяки отмеряли дни до Великого Перерождения, всё чаще проводили таинства и обряды, собирали мессы для всех остальных сотури, чтобы «подготовить к судьбе, принять её, как самих себя, и обрести счастье в мире ином, как обещал наш Бог — Люмал Вахва».       — Интересно, понимают ли они, каково это: ты молод и здоров, но знаешь и слышишь отовсюду, что твой век вот-вот кончится, — размышляла Ааму, хмурясь. — Проклинаю их именем Люмала! Их вместе с Великим Перерождением…       Девушка знала, что у неё много единомышленников: каким бы прекрасным ни был заветный обещанный мир, она не готова своими руками убивать тот, в котором она родилась. «Ради чего? — каждый раз она задавалась вопросом. — Кто сможет поручиться, что в новом мире будет лучше, чем в этом? И действительно ли произойдёт «перерождение»? Большинство просто погибнет и даже не узнает, что новый мир родился». Именно поэтому Ааму день и ночь готовилась к Инициации — обряду, через который должны пройти все воины и воительницы, чтобы стать частью Щита — Великой армии народа сотури. Щит веками истреблял чужеземцев, без жалости и сострадания, безмолвно — потому, считала девушка, её мир до сих пор не развалился. Были и в рядах Щита те, кто поддерживал идеи Перерождения, и в глубине души Ааму верила, что сможет либо перетянуть их на свою сторону, либо истребить.       Вдруг она почувствовала дуновение ветра, тёплое и ритмичное. Три чётких воздушных волны окутали Ааму, она спешно сложила лопетту и поднялась — её народ издревле общался с помощью ветра и волн. К ней приближался отряд Щита. «Так рано… Неужели что-то случилось?» — с тревогой подумала девушка.       В десятке метров от берега воды разверзлись — то вынырнул огромный Пепельный кит. Могучее животное шумно вдохнуло солёный воздух, тонко и пронзительно взвыло и повалилось в объятия волн. Из его бока торчал корабельный гарпун. «Чужеземцы!» — Ааму с ненавистью сжала зубы, высматривая на спине кита Всадника Щита. На землю ловко спрыгнула высокая женщина, подтянутая и сильная. Она уже была седа, и глубокие морщины сетью испещряли лицо: то ли горести и потери, то ли суровый северный климат так исказили его. «Капитан Ирика», — Ааму сразу узнала её и приложила ко лбу тыльной стороной ладонь в знак приветствия. Ирика коротко коснулась пальцем брови: это значило, что она принимает приветствие и готова вступить в разговор. Бедро капитана кровоточило.       В ушах Ааму прерывисто засвистел ветер — отряду к северу отсюда нужна была помощь. Девушка кивнула и, не теряя времени, нырнула в море. «Шанс проявить себя», — одна фраза билась в её голове.       Холод пронизывал, сводил в судороге руки и ноги, но это было привычно — девушка без труда заставила себя расслабиться и вдохнула мутную морскую воду. По конечностям разлилось жгучее тепло, взгляд прояснился, а слух сделался острее и тоньше в сотни раз. Теперь Ааму могла так же хорошо ориентироваться в толщах воды, как киты — священные животные для сотури. Девушка издала громкий свист, подзывая своего питомца, не Пепельного кита, конечно — до такой чести нужно ещё дослужиться — но вполне неплохую Лунницу. Лунницы были вполовину меньше Пепельных, зато были быстрыми и юркими, а их серебряные пятна на иссиня-чёрном, вытянутом теле ярко светились в лунные ночи. Лунница Ааму всегда блистала ярче прочих.       — На север, Ви’но, — пропела девушка на языке китов, усевшись в седле из прочной кожи. Кожи поверженных врагов.              Они плыли всё дальше на север, и воды сменили нежный бирюзовый цвет на угрожающе-синий — Ааму и Вино заплыли под ледник. Тут и там через трещины в вековых льдах проглядывались солнечные лучики. Где-то неподалёку был разлом. Пара сильных гребков — и девушка увидела сияющий ореол. Неподалёку кружили другие воины: и Всадники, и те, кто не прошёл пока Инициацию. Ааму поглубже надела шлем и схватилась за рукоять копья.       — Вперёд, — пропела она, и Вино, махнув хвостом, устремилась в разлом. Секунда — и глаза залило ослепительным светом, лёгкие горели, и девушка привычным движением ударила себя по животу. Морская вода струйкой стекла по подбородку, лёгкие расправились и Ааму, едва услышав крики иноверцев слева от себя, метнула копьё.       За оружием шлейфом поднимался буран. Он плотной завесой нашёл на группу вторгшихся чужаков, в миг обращая их в мутные ледяные статуи. Люди пытались прятаться и бежать, молиться — Ааму точно расслышала имена их мелких божков и сплюнула через плечо — но это было бессмысленно. Кто-то, однако, уцелел — подоспевший Всадник пронзил его трезубцем.       «Проклятье… — сердилась девушка, оглядывая поле брани. К моменту, как она смогла добраться, большая часть противников и без того была повержена. — Не видать мне Инициации…»       Тем не менее, Ааму спрыгнула на лёд. Предчувствие подсказывало, что битва не окончена. Кто-то неосмотрительно издал победный клич, но Всадники заткнули глупца воздушной волной. «Они тоже что-то…» — не успела наездница докончить мысль, как из-за склона ледника выскочила группа магов, судя по одежде — заклинателей из Искольда. Кровь забурлила в венах Ааму: искольды предали их народ века назад. Их волею сотури обитают на бесплодных ледяных пустошах, их волею народ Диких Земель величают Немым племенем, именно искольды обманом забрали из сердец сотури ростки магии, обрекая повелевать лишь льдом и водами… Сотури были выброшены на край мира, вычеркнуты из истории! «Нельзя терять голову, — одёрнула себя девушка. — Их маги — редкостная дрянь, опасная и подлая».       И всё же искольды были в меньшинстве. Предатели то исчезали, то появлялись вновь, то призывали огонь, то силой мысли отбрасывали воинов сотури. Ааму на секунду отвлеклась, увидев, как её обезглавленный товарищ грузно оседает на лёд, и тут же подставилась под удар: заклинательница в чёрных мехах направила в её сторону разряд молнии. Удар пришёлся точно в цель, в самое сердце. Девушка забилась в конвульсиях, повалившись на лёд, и последним, что она смогла разглядеть, была ухмылка заклинательницы. «Я отомщу…» — поклялась Ааму, отчаянно сжимая металлический цилиндр в правой руке — раят, оберег от сглаза и стихий. «Лишь бы он сработал…» — сознание ускользало, и на глаза Ааму опустилась тьма.              Девушка с трудом разлепила веки, всё тело ныло, а особенно — кисть правой руки. Она провела большим пальцем по раяту и слабо улыбнулась — видимо, он вобрал в себя молнию и, разрушившись, спас хозяйку. Ааму лежала на льду, вокруг неё — трупы. С мрачным кровожадным удовольствием она заметила груду чёрного меха в двух шагах от себя. «Поделом», — воительница с трудом поднялась, опёршись на ледяной гребень. Ей махнул командир, стоявший около разлома — битва окончилась. Девушка кивнула и тихо свистнула, подозвав копьё. Оно вяло волочилось по льду, и как бы Ааму ни старалась, ускорить его не получалось. «Позор», — с отвращением и горечью подумала она. Подставилась под удар, потеряла сознание, а теперь и оружие вернуть не может… Из тёмных мыслей девушку вывел слабый писк. Раят в руке подрагивал и раскалялся всё сильнее — не к добру.       Подобрав копьё, Ааму осторожно двинулась к отряду. «Та, которая сразила меня, в чёрном… Не думаю, что она могла зазеваться, как я, и просто рухнуть рядом», — подумала девушка и повернулась к груде меха. Ни дыхания, ни движения. Копейщица перевернула древком заклинательницу: глаза стеклянные, изо рта течёт струйка крови. «Что-то не так…» — Ааму вскинула копьё, не обращая внимания на сгущавшийся вокруг неё воздух — явное требование вернуться к отряду. Вдруг изо рта заклинательницы поднялся тонкой струйкой пар…       Всё произошло слишком быстро: вот искольдка вскидывает руки, её ладони распаляются, между ними формируется светящийся сгусток, вот триумф в её глазах… Сменяющийся недоумением и болью, когда наконечник глубоко вошёл в её живот. Заклинательница вздрогнула, мерцающая сфера рассеялась, и руки её отчаянно зацарапали древко. Ааму налегла на копьё, прокрутила, вглядываясь в широко распахнутые, пустеющие глаза. «Ни один чужак… Не выберется отсюда живым! Не услышит… Ни слова…» — девушка с ненавистью смотрела на мёртвую заклинательницу.       — Я никому не отдам свой мир… — беззвучно прошептала она.       Увидев спрятанный за пазухой у женщины свиток, Ааму забрала его и поковыляла к капитану Всадников. Лицо капитана оставалось непроницаемым и во время битвы, и когда он бегло прочёл свиток — он, как и многие высокопоставленные лица, владел всеми ключевыми языками.       Воины подобрали павших, оседлали китов и скрылись под толщей льда. Трупы делегации — дань сотури для Морей и Океана.              Прибыли в Йоллин — подводную столицу Диких Земель и единственный город на территории страны. В каком-то смысле, это был даже не город, а большой крытый замок с кучей флигелей, корпусов и пристроек, нечто в духе подводного улья. Очень немногие сотури жили за пределами Йоллина: это либо были отщепенцы, изгнанные из общества, либо Ньяки, решившие провести очередное эзотерическое исследование. Вскоре стало известно, что на свитке была записана вся информация, которую удалось собрать группе иноземцев, в том числе и предположения о местоположении столицы.       — Страшно представить, что бы случилось, если бы ты не решила проверить ту заклинательницу… — мрачно произнесла капитан Ирика. — Кроме того, ты пережила серьёзный удар.       Слова капитана громко отражались от мраморных стен и высокого прозрачного потолка. Только что над ними проплыла стайка рыб и гигантская Северная акула — даже несколько бывалых солдат задрали головы.       — Всё благодаря раяту, Всадница Ирика, — Ааму всё ещё было стыдно за провальное сражение. Даже обнаружение ценного документа не могло скрыть её оплошность.       — Ты не задумывалась, почему раяты не всегда помогают хозяевам? — её зелёные глаза строго смотрели на девушку — та лишь покачала головой. — Не все достойны жить… А поскольку раят каждый получает с рождения, он, можно сказать, знает вас лучше, чем родная мать.       Эти слова лишь больше обескуражили Ааму:       — Но ведь мой раят разрушен… Уничтожила его в одной из первых битв…       Ирика улыбнулась — кажется, даже для неё это было непривычным действием: улыбка походила на косой разрез.       — Ты слишком много не знаешь о раятах, Ааму, — женщина поднялась, дружески хлопнула девушку по плечу и невзначай бросила: — Готовься к Инициации, Всадница.       — Что? — смысл сказанного чуть погодя дошёл до Ааму — такой бессмыслицей ей это оказалось.       — Нам нужны смелые войны, достойные жить. Во имя Люмала и Великого Перерождения, — капитан Ирике кратко коснулась большим пальцем лба — прощальный жест — и покинула зал.              — Во имя Великого Перерождения… — пробормотала Ааму, лёжа в казарме — её вещи сразу сюда доставили. — Во имя Великого Перерождения…       Девушка слышала о подвигах Ирике ещё с детства и всегда хотела на неё ровняться. Но эти слова… Будущая Всадница перевернулась на бок, вглядываясь в полупрозрачную кварцевую стену, за которой сновали тени обитателей морских глубин.       — Великое Перерождение…       Девушка сжала кулаки. «Не бывать этому!» — она потянулась к раяту, неровная кромка которого стала чуть более гладкой. «Скоро я стану Всадницей… Если хорошо себя покажу — то и капитаном Всадников. А тогда… Тогда я смогу сама повести за собой людей. И не к разрушению того хрупкого мира, что у нас есть».       — Таких, как ты, Ирике, нужно устранить как можно скорее, — беззвучно дала она себе обещание, закрыв глаза.