Прекрасный закат

— Только поробуй вернуться позже семи! Я тебя больше не выпущу! — расносился крик из кухни. Лариса обувалась с таким злобным лицом, что, кажется, была способна испепелить взглядом кроссовки, на которые смотрела. — Ага... конечно... — сквозь зубы проишпела Лариса. Вернуться домой до семи? Пфф... Не-а, она вернется в девять. А может и позже. И не потому что у нее есть какие-то дела или есть с кем гулять. Она назло вернется позже. Лара была бы рада и вовсе не возвращаться, но она не может. Не сейчас. Нужно дождаться совершеннолетия. Остается лишь терпеть. — И не смей новые кроссовки пачкать, я их только постирала! — продолжала мама, на что Лариса закатывала глаза. «Это я их постирала... И не новые они, им уже больше года» — думала та. Так хотелось сказть эти слова ей в лицо, но то лишь мысли. — За одеждой смотри, иначе будешь сама стирать! Не матерись, услышу — язык вырву, — продолжала родительница. А Лариса, наконец затянув шнурки, выбежала из дома, не забыв громко хлопнуть дверью. В квартире сразу раздались громкие крики — признак недовольства. Но Лара уже дошла до лифта. Она достала наушники и, вставив их в уши, включила музыку. И только сейчас она смогла вдохнуть и выдохнуть полной грудью. Мать, вероятно, продолжала кричать, но Лариса больше не слышала ее. Музыка — лучшее изобретение человечества. Да и наушники с телефон. И любое искусство в целом... Они заглушают боль. Заглушают все то, что не дает жизнь. Позволяют выпасть из реальности.       Лифт наконец-то приехал. Наверное, многие возвращаются с прогулок. Уже время ужина. Поэтому он так долго ехал. Лариса зашла в него и нажала на 1 этаж. Теперь стоит посчитать, сколько денег она с собой взяла. Запустив руку в один из карманов, девочка обнаружила лишь пару монеток. Ладно, на пачку сухариков этого хватит. Но это не отменяло того факта, что Лариса расстроилась. Проверяя другой карман, Лариса нащупала там купюру. Это уже означало, что она сможет купить себе газировки. И она не ошиблась, в кармане оказалась пятидесятирублевая купюра. Лара радостно улыбнулась и переложила деньги в один карман.       Двери лифта открылись и Лариса моментально вылетела из него. Ей очень хотелось уйти подальше от этого кошмара. Поздоровавшись с консьержкой, с которой у Ларисы были на удивление хорошие отношения, она выбежала из подъезда. Лара обернулась и посмотрела на дом, на окна. Хорошо, что окна в кухне не выходят во двор. Во дворе было удивительно пусто, что никак не смутило Ларису. Она мирно пошла на детские качали. Когда-то давно отец качал ее них. Они весело проводили время на этой площадке. Пусть это и было давно, Лара прекрасно помнила это время. Кгда каждый день они вместе гуляли во дворе. Мама тогда была веселее. Время до аварии.       Мотнув головой, Лариса все-таки села на эти качели. Ей, конечно, надо в магазин, но почему бы не покачаться, пока детей нет? Они, скорее всего, ужинают. Еще десяток минут, и назойливые малолетки вернуться. Лара даже, в какой-то степени, рада, что у нее нет младших. От матери и так внимания не дождаться, а были бы у нее «соперники», добиться даже капельку поддержки было бы сложнее. Неужели так трудно позволить ей гулять до поздна, как и остальным детям в ее возрасте? Даже Марине, с вечной гиперопекой родителей, разрешают гулять до 9. Что сложного в том, чтобы отпустить и ее тоже?       Лариса слегка покачивалась на старых качелях, невесомо касаясь земли одной ногой. Ее голова упала на цепочку. Это легкое покачивание даже клонило в сон. Музыка в ушах убаюкивала, позволяя сосредоточится на мыслях. Такая раслабляющая... — Девочка, а можно покачаться? — спросил подошедший мальчик. От неожиданности Лариса вздрогнула. Увидев маленького мальчика, лет 4-ех, Лара удивилась, а после огляделась. Кроме него никто не пришел. Лара со вздохом слезла с качелей и протянула руку в их сторону, — Спасибо! — Не за что... — сказала Лариса, уже не испытывая такого недоволства. Мальчик, в конце концов, вежлево попросил, а после даже сказал «спасибо». А этого дорогого стоит.       Лариса пошла по дороге. Магазин находится за углом, так что идти не очень долго. Прохожих было не так уж и много. Ну оно и ясно. Воскресенье, прекрасный день. Выходной ведь для многих маленький праздник. Но не для Ларисы. Для нее праздником была суббота. Когда дома не было матери, и можно было спокойно пожить. — Здравствуйте, Татьяна Игоревна, — поздаровалась с продавщицей Лара, входя в продуктовый. — Ох, Ларисочка, а я тебя и не узнала... Ну что, закончили учиться? — спросила старушка, смотря на подростка, высмтривающего любимые чипсы. — Ага, уже в пятницу, — бросила Лариса, усердно выискивая вкусные и одновременно дешевые чипсики. — И что же ты, уже в 9-ый класс идешь? — не унималась продавщица. — Ага, — отвечала Лариса, ни капельки не раздражаясь. Татьяна Игоревна была одна из немногих людей, интересующихся ее жизнью. — А решила куда дальше идешь? — продолжила она, пробивая чипсы и банку Милкиса. — Пока нет, думаю в 10-11 пойду, — сказал Лариса, доставая деньги из кармана. — Учиться сложно... Мне, вон, внучек столько рассказывал, что мне аж плохо стало. Но я уверена, что ты со всем справишься, — доставая сдачу из кассы, продолжила продовщица. — Спасибо, Татьяна Игоревна, — сказала Лариса, считая сдачу. Нахмурившись, Лара протянула пару монет обратно продавщице, — Здесь больше, чем должно быть. — Ой, а я даже не заметила... Спасибо тебе, дочка, — старушка убрала монетки в кассу. — Да не за что, до свидания, Татьяна Игоревна, хорошего вечера! — прикрикунла Лара, помахав рукой старушке. Та тоже помахала в ответ, дружелюбно улыбаясь.

***

      На улице уже слегка похолодало, но Лариса даже не думала возвращаться домой за курткой. Учитывая, что на часах уже пол восьмого, мама не выпустит ее обратно.       Глубоко вздохнув, Лара отправилась бродить по двору. Обычно здесь ничего не происходит. Одноклассники в этом районе не живут, а друзей у нее отродясь было. Не свезло в этом вопросе.       Лариса подняла голову вверх, к небу, которое уже окрашивалось а оранжевые цвета. Облака же отдавали желтыми оттенками. Лара непроизвольно начала разглядывать их. Формы облаков напоминали самые разные предметы. Но Лариса всегда видела в них животных. Например оно из них сейчас напоминало картошку с каким-то отростком, но стоит пару раз моргнуть, как картошка становиться милой «забатонившейся» кошечкой. Когда-то давно отец учил ее необысной технике рисования — капнуть сильно разбавленной водой белой краски на чистый лист, хотя лист можно покрасить и в небесно голубой, для более красивого эффекта. Белые капельки сами растекаются в кляксы причудливой формы. Задача была в том, чтобы увидеть в этих кляксах какое-нибудь животное и очертить его контуры черной краской, вырисовывая силуэт. Ларисе очень понравилось это занятие и она очень часто повторяла это упражнение. До самого инцидента...       Лара вздохнула. Деревья загораживали небо, не давая им любоваться. И нет же здесь места, с которого все было бы видно. Или... или есть? Лариса моментально дернулась и побежала к подъезду. Сегодня годовщина, которую Лара не привыкла отмечать, но прошло уже 5 лет! Она просто обязана увидеть закат! Консьержка без вопросов пустила Ларису, и та, не дожидаясь лифта, начала подниматься по лестнице. Лара проносилась по этажам, пролет за пролетом. Сердце ускоряло свой ритм, а Лариса уже предвкушала огненный закат.       Она уже добежала до последнего этажа. Осталось только выйти на крышу. А здесь был люк с лестницей, ведущей как раз туда, в нужное ей место. Лариса еле-еле открыла тяжеленный люк и оказалась на самой крыше. От вида ей даже перехватило дыхания.       Лариса подтянулась на руках, забираясь на крышу уже всем телом. Теперь она стояла на ногах. Лара подошла к краю крыши, наблюдая за закатом. Рыжее солнце совсем не слепило глаза, а облака окрашивались в сине-огненные цвета. Закат — это то, что не возможно описать. Но стоит хоть раз увидеть...       Лара подошла к самому краю и села на него, после чего она извлекла из карманов чипсы и газировку. Здесь к ней никто не пристанет. Здесь ее ничто не отвлечет. Она может расслабится и не думать о том, что еще нужно или не нужно делать.       Порой люди даже нуждаются в таком моменте. Когда возможно посидеть и пожевать чипсики, попить газировочки. Чтобы никто не отвлекал. Если бы Лариса любила читать, то, возможно, она б взяла сюда книгу. Такое спокойное место не давало встревожиться. Даже высота здания ни капельки не пугала ее. Но вот мысли в голове начинали настораживать. Так и хотелось прыгнуть вниз. Эти навязчивые мысли... А есть люди, которых они не преследуют? Бывает же такое, что идешь рядом с оживленной дорогой, а ты спрашиваешь сам себя: «А что будет если прыгнуть? Будет ли больно умирать? Будет ли кто-нибудь скучать?»...       Близилась самая красивая часть заката. Когда солнца уже почти не было видно, а небо приобретало красивый градиент цветов. Цвет неба над головой менялся и светлел ближе к солнцу. Темно синий цвет плавно перетекал в фиолетовый, а ближе к светилу переходил в желтый.       Прекрасный закат в такую дату... Лариса никогда не забывала слова отца. Однажды он рассказал Ларисе историю о сыне и его отце, который тоже был художником. И одну фразу она запомнила на всю жизнь: «Каждый раз, когда художник умирает, Бог позволяет ему разрисовать небо»       В тот день небо было поистине безупречным.