Маглокровки

      «Лес гиацинтов…» — рассуждал Джордж, лежа на кровати. Он так и не смог заснуть, несмотря на то что целый день проторчал под солнцем, приводя в порядок то, что мама называла клумбами. Одна часть его сознания кричала, что доверять малознакомой волшебнице, потенциально владеющей тёмной магией — плохая идея, пусть даже он возьмёт на встречу свою палочку. А другая… Ей было слишком интересно посмотреть на лес гиацинтов, и именно этим мыслям Уизли противился больше всего. «Глупость какая-то, как будто я не видел никогда цветочных полян… — парень сердито повернулся на бок, буравя взглядом стену. — Но если это поляна, зачем называть лесом?» Усталость брала своё, и в воображении то и дело возникали древоподобные гиацинты, с кустистыми лиловыми кронами… Взглянув на часы, волшебник наконец поднялся — пора.       Джордж как можно тише переоделся — посвящать брата в это дело ему почему-то не хотелось — и выскользнул за дверь. Казалось, что даже сам дом спит, вздыхая и посапывая: то половица где-то скрипнет, то завоет ветер в щелях стен, то упырь тихонько подаст голос. Обычно эти звуки успокаивали мальчика, но сейчас напоминали, скорее, набат. Джордж спустился на первый этаж, перешагивая через особенно скрипучие доски, и вышел в сад. Рассвет ещё не успел заняться, землю окутывал молочный густой туман, на траве поблёскивала роса — было зябко, и парень пожалел, что не оделся теплее. «Стоило хотя бы футболку под свитер натянуть», — с тоской подумал он, осматриваясь. Джордж не сразу заметил Александру — она стояла, прислонившись к стене, и была почти незаметна за пеленой тумана. Она окинула его критическим взглядом и, понизив голос, сказала:       — Ты так точно вымерзнешь, путь неблизкий, — Йовчев покачала головой. — И обувь точно не для длинного похода…       — Ерунда, — Уизли махнул рукой, невольно покосившись на мыски своих износившихся туфель. — Будет повод шевелить ногами побыстрее.       Девушка пожала плечами и завернула за угол дома. Очевидно, к походу она была готова куда лучше: высокие крепкие ботинки, плотные штаны, багряный плащ, надетый поверх чёрной куртки и вязаный шарф. Александра легко перемахнула через забор и стремительно двинулась на северо-запад, так, что Джорджу пришлось прибавить хода.       Шли молча, Нора давно скрылась за кустами и деревьями, а Уизли так и подмывало спросить, точно ли Александра знает дорогу. Конечно, они с братом часто гуляли в округе, но так далеко не уходили. «Ну, это хотя бы не Запретный лес…» — усмехнувшись, подумал парень: леса близ Оттери-Сент-Кэчпоул были светлые, без буреломов и непролазных участков. «И всё-таки даже здесь можно заблудиться», — Джордж поёжился и поднёс ладони ко рту, согревая дыханием. Пусть двигались они действительно быстро, чуть ли не трусцой, от холода это спасало мало.       — На, — Александра, шедшая впереди, протянула парню шарф, впервые за прогулку обратив на Уизли внимание. Парень не спешил принимать подачку, подозрительно поглядывая то на шарф, то на его владелицу. Девушка нетерпеливо фыркнула: — Кажется, мы всё уже выяснили. Я не желаю тебе зла и не отношусь к тебе плохо. Бери давай.       — Какое тебе дело, что я мёрзну? — парень прищурился и едва не врезался в резко остановившуюся волшебницу.       Она повернулась, глядя на Джорджа, как на недалёкого. Стёкла очков обиженно сверкнули.       — Эмпатия — одно из базовых качеств любого человека. Во всяком случае, и у меня на родине, и в Дурмстранге было именно так.       Александра пихнула шарф Джорджу в руки и, развернувшись, двинулась дальше. Парень всё же надел вещицу и поспешил за спутницей. Путь стал немного приятнее.       — И вообще, я не пойму, — вдруг минут десять спустя начала волшебница. — Что я вам двоим сделала? Или это развлечение такое — донимать всех вокруг? Знаешь, большая часть из того, что вы обо мне говорили, была достаточно… Грубой.       Совесть, как правило дремавшая где-то глубоко в сердце, неприятно ёкнула — второй раз за последние сутки — и Джордж задал себе тот же вопрос: в чём именно была причина их неприязни? Не дождавшись ответа, девушка продолжила, и в голосе её зазвучала обида:       — Нет, даже очень грубой. Первые дни я боялась попадаться вам на глаза, пока не поняла, что вы, кажется, безобидны…       Парень слушал её в пол-уха, пытаясь всё-таки ответить на собственный вопрос. «Хорошо, приехала она из Дурмстранга, но это же не приговор. Если даже на Слизерине есть нормальные ребята, то и там наверняка найдутся… — думал он, вперив взгляд в спину Александры, по-прежнему о чём-то рассуждавшей и размахивавшей руками. — Тем более ни одна из теорий, которые мы с Фредом и Роном придумали, не подтвердилась… Тогда…»       — Скука, — вдруг произнёс вслух Уизли.       — Что? — девушка обернулась.       Не дав себе времени для стыда или сожалений о сказанном, Джордж повторил:       — Скука. Наверное, просто из-за скуки. Ну и из-за того, что ты свалилась нам на голову, как снег.       Подростки остановились. Юная волшебница упёрла руки в бока, буравя спутника взглядом. Её лицо стало непроницаемым и практически безразличным, и это почему-то встревожило Уизли. Он вздохнул:       — Ты видела эту дыру? Здесь на километры вокруг нет ничего интересного, даже мухи летают так, будто готовы сдохнуть от скуки. И так было каждое лето, год за годом… И тут — бах! — мы одним утром узнаём, что к нам едет некто, — Джордж взмахнул руками. — И никто нас не спрашивал, хотим мы того или нет. Потом… Потом мы узнали, что ты из Дурмстранга, и за последние недели это была единственная интересная новость. По-твоему, мы должны были чинно-благородно сидеть, боясь и слово сказать? Да…       — Нет, — сказала девушка тише обычного. — Но шпионить за мной? Обвинять без причины? На протяжении недель. Признаюсь, первое время меня это веселило, — Джордж с торжествующим видом хотел было что-то сказать, но Алекс подняла руку, прося тишины. В её круглых глазах промелькнуло выражение, которое свело его облегчение на нет. Понять, что именно он увидел, Уизли не смог. — Точнее, я старалась относиться к этому легче. Старалась веселиться. Но это… Скажем, это слишком напомнило мне один… Неприятный эпизод. Вы не задумывались, как это выглядит для меня самой? Скажи, вот это всё — это правда единственный способ избавиться от скуки?       Джордж почувствовал, как лицо заливает краска, и уставился на свои поношенные туфли. За всё это время они с братом и правда не задавались вопросом, что может почувствовать Йовчев, словно не относились к ней как к человеку: в их головах созрел вполне конкретный собирательный образ неотёсанного и странного северного злодея — о подобных они часто слышали от волшебников, путешествовавших по Северной Европе. «И чем я отличаюсь от такого же злодея? — подумал Уизли. — Или от слизеринца, что ещё хуже». Он поднял глаза, впервые захотев принести извинения.       — Ну… Мне жа…       — Жаль? — Александра нахмурилась и мрачно усмехнулась: — Конечно, самое время для жалости. Ах, и вы же ещё хотели испытать на мне свои эти… Весёлые придумки.       — Не испытать, прошу заметить, — всякий раз, когда речь заходила об их с Фредом увлечении, Джорджа наполняло чувство уверенности, вытеснявшее прочие эмоции. — Мы — вдохновлялись.       — Это меняет дело. Травить человека, вдохновляясь на ерунду…       — Знаешь, — огрызнулся волшебник. — Если тебе это так не нравилось, ты в любой момент могла нам об этом сказать. Представляешь? А не страдать своей ерундой… — передразнил он её.       — То, чем я занималась — исследование, и достаточно объёмное, если ты не…       — Я же говорю, ерунда! — Джордж хмыкнул: — Как будто из этого получится что-то большее, чем курсовая для СОВ.       Александра возмущённо открыла рот, но от избытка чувств слова не шли ей на язык, и она просто буркнула:       — Ты не прав.       — Что, словарного запаса только для молчания и ерунды хватает?       Парень не сдержался от шутки и мгновенно об этом пожалел: на безэмоциональном лице девушки проступила сильная обида. Алекс зарделась и, развернувшись на каблуках, быстро зашагала прочь.       — Эй! — Джордж нагнал её, поравнявшись. — Это всего лишь шутка! Ладно тебе…       Девушка молчала и, казалось, уже жалела, что вообще позвала с собой Уизли. Спустя пару минут, когда раздражение от ссоры улеглось, Джордж снова столкнулся с навязчивым желанием извиниться: всё-таки они с братом перегибали палку. Пару раз. «Чаще, чем стоило бы», — сдался волшебник. Он взглянул на Алекс, но, не найдя достаточно смелости, решил зайти издалека:       — А что за эпизод, о котором ты говорила?       Александра холодно глянула на близнеца.       — Я не очень хочу этим делиться.       — Но зачем… — парень вовремя осёкся, подумав, что напористость здесь явно лишняя.       Дальше шли молча. Джордж чувствовал, как напряжение витает в воздухе, а при каждом взгляде на девушку совесть тут же отзывалась немым укором. «Как будто бы это так сложно! — начал злиться Уизли. — Скажу — и всё, пять секунд делов».       — Александра…       — Пришли, — хмуро бросила она.       Парень огляделся: горизонт порозовел, и в лесу стало гораздо светлее — даже туман расступился. Однако никаких цветов Джордж не увидел.       — А где…       — Ещё не рассвело. Через пару минут всё увидишь, — коротко ответила девушка и одним махом влетела на раскидистый вяз.       «А она спортивная… Интересно, играла ли она в сборной Дурмстранга?» — мелькнуло в голове Джорджа. Он оценивающе оглядел дерево и пришёл к неутешительному выводу:       — Ты самую удобную ветку заняла! Двинься, вдвоём, думаю, поместимся.       — Ещё чего! Ты мне — всякие гадости, а я тебе — хорошее место?       Девушка вальяжно вытянула ноги, закинула руки за голову и устремила взгляд к горизонту — и всё же Уизли успел заметить, что она улыбнулась. Найдя ветку потолще и пониже, парень отошёл и попробовал с разбегу на неё вскарабкаться — не получилось. Он попробовал ещё дважды, пока не ободрал о кору ладонь и не заметил, что Александра с видом крайнего удовлетворения наблюдает за ним с ветки, распластавшись на животе и деловито покачивая ногами.       — Веселишься? — спросил волшебник.       — Немного, — чуть погодя ответила она, насмешливо прищурившись.       Небо всё сильнее краснело, оттесняя ночной мрак на запад. Понимая, что может всё пропустить, Уизли решил влезть на ветку к Александре. С первого раза он уцепился за ветвь руками и хотел уже подтянуться, как девушка зашипела:       — Тебя никто не звал!       Она попыталась его спихнуть — не очень настойчиво.       — Извини! — выпалил Джордж, отмахиваясь от её руки.       — Пароль неверный, — пробормотала волшебница, пихнув Уизли.       — Да я вообще имею в виду… — прокряхтел он, ухнув вниз, но не сорвавшись. — За то, что было… Мне правда жаль.       Александра замерла. Девушка нахмурилась и всмотрелась в лицо Джорджа, прикидывая, не является ли это началом новой шутки, и сам парень тоже застыл, наблюдая за ней. Руки понемногу разжимались, но Уизли, кажется, этого не замечал: солнечные лучи осветили дерево, на котором они расположились, и парень только сейчас разглядел две интересные детали во внешности его спутницы. Во-первых, на багряном плаще, у правого плеча, примостился герб: рога красного оленя прикрывали крылья золотого двуглавого орла, над ними реяла зелёная лента с надписью «Дурмстранг», — во-вторых, под нижней челюстью девушки белел тонкий кривой шрам, спускавшийся к шее. «Почему я не видел его раньше?» — успел подумать близнец перед тем, как сорваться. В последний момент Йовчев успела крепко схватить Джорджа за руку и потянула на себя.       — Я одна тебя не втащу… — выдавила она, и парень, подтянувшись, влез на ветку.       — Извини… — ещё раз сказал он.       — И ты меня тоже, — Джордж недоумённо поднял бровь, и Александра пояснила: — Мне не стоило называть твоё увлечение ерундой. Даже если я его не понимаю, — она мягко улыбнулась, переведя взгляд на небо. — Да и вся эта сцена с веткой… Глупо это просто.       — Да, зато весело. Абсолютная ерунда получилась…       — Хватит меня передразнивать! — Алекс чувствительно ткнула парня в бок.       — Я и не думал! Случайно вышло, правда-правда.       Девушка закатила глаза и вздохнула. Солнце с каждой минутой отвоёвывало всё больше и больше территорий тенистой рощи, и лишь сейчас Уизли заметил, что в траве притаились тёмно-фиолетовые бутоны.       — И сколько ждать, пока они распустятся?       — По-разному, — Йовчев пожала плечом. — Некоторые распускаются за минуты, некоторые — за час. Но ты скоро увидишь, как… Вот, смотри! — она снова ткнула Джорджа в бок и указала на освещённый пятачок леса.       За то время, что ребята сражались за сук и болтали, на краю полянки распустились первые гиацинты, и прохладный ветерок начал доносить до них сладковатый запах. Джордж ощутил лёгкое разочарование: «Ничего примечательного, — подумал он, откинувшись назад и закинув руки за голову. — Просто пара цветочков в чаще…»       — И здесь тоже, — сказала Алекс, указав под ствол бука, на котором они сидели.       То тут то там начали вспыхивать сине-фиолетовые островки. За минут пятнадцать подлесок почти целиком укрылся яркими цветками, а спустя ещё столько же лес стал напоминать зачарованное благоухающее море. Некуда было ступить, чтоб не задеть гиацинтовые соцветия, пару раз в утренних лучах блеснули цветные крылья бабочек, раздалось жужжание пчёл и шмелей. Непримечательная роща превратилась в цветущий оазис.       — Красиво… — выдохнул парень, во все глаза рассматривая плотный бархатистый ковёр.       — А то, — хмыкнула волшебница, взглянув на Джорджа. — И это даже не все — к семи утра только распустятся последние цветы. В такие моменты поляна мне напоминает кастрюльку с кипящим молоком: кажется, что над рощей поднимается фиолетовая пена, что она будет становиться всё выше и выше и когда-нибудь перевалит за кроны деревьев.       Уизли оглядел гиацинтовый лес, постаравшись представить описанную картину — тщетно. Он медленно кивнул головой:       — Очень… Поэтичное представление.       Воцарилось неловкое молчание, и оно действовало Джорджу на нервы не хуже той напряжённой тишины, что повисла по пути к роще. Он окинул взглядом плащ Йовчев и спросил:       — Форма Дурмстранга? Зачем ты взяла её с собой?       — Она очень удобная, особенно для походов, — девушка сняла с плеча невидимую пылинку. — Профессор Каркаров считал, что физическая активность крайне важна для воспитания в нас ответственности и боевого духа.       — Боевого духа?       — Ты же сам на пару с Фредом говорил, что из нас в Дурмстранге только боевых чародеев и готовят.       — Да, но… Это правда? Что вас учат Тёмным искусствам, что заставляют участвовать в дуэлях…       — Да, — лицо Алекс помрачнело. — Поэтому наша форма ещё и крайне прочная. Зачарована так. Иначе, — девушка горько усмехнулась. — Пришлось бы каждую неделю закупать новую.       — Из-за этого у тебя появился шрам?       Её рука рефлекторно метнулась к шее, прикрыв отметину. Йовчев перевела взгляд к гиацинтовому морю.       — Не совсем…       — Я его раньше не замечал… — протянул Джордж, но, приглядевшись к волшебнице, понял, что эту тему лучше не продолжать. — Ладно, не буду давить.       — Спасибо, — девушка благодарно улыбнулась, повернула лицо к свету и прикрыла глаза.       Уизли решил последовать её примеру. Солнце даже в такую рань согревало, и по конечностям разлилось долгожданное тепло. Он с наслаждением втянул сладковатый запах гиацинтов и мельком подумал, что в ассортимент всевозможных вредилок можно добавить что-нибудь, источающее такой же приятный запах. «И вот, какой-то простофиля идёт на запах, — размышлял он, — Идёт-идёт… И, например, отключается. Или начинает синеть, как эти цветы… Или…» — в голову снова без спроса влезло воспоминание о том дне, когда Алекс развесила гиацинты на изгороди. Дурманящий аромат, цветы в её руках, в волосах… «Пора бы собираться», — одёрнул себя парень и распахнул глаза.       — Скоро отец проснётся, — сказал он девушке. — Я думаю, нам лучше пойти обратно.       Она только кивнула и мягко соскользнула на землю, распугав пчёл и шмелей.              Путь домой показался Джорджу куда более быстрым и приятным: во-первых, уже стало тепло, во-вторых, обошлось без ссор и разногласий — можно даже сказать, что царила дружеская и непринуждённая атмосфера. Уизли всё думал о будущих изобретениях, а Йовчев что-то тихо напевала, поглядывая на нежно-розовые, по-летнему пушистые и мягкие облака. Когда Нора уже виднелась вдали, Джордж подал голос:       — Что поёшь?       Александра настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу отреагировала на вопрос. Она мечтательно протянула:       — Да так, Kiss.       — Что, прости? — парень смутился, с раздражением отметив, что уши его снова почему-то покраснели.       — Группа такая есть, Kiss, — она повернула голову. В её круглых, как две плошки, глазах проскочило недоверие и удивление: — Только не говори, что не слышал о них.       Продолжительное молчание — это почти всегда самый красноречивый ответ.       — Да ладно?! — Александра окончательно вернулась из мира грёз. — Нет, быть не может. Даже Heaven`s On Fire никогда не слышал? Даже I Love It Loud?       Джордж в который раз мотнул головой. Когда же Йовчев окончательно убедилась, что ни одна песня не коснулась слуха волшебника, подростки уже переступили порог Норы. На часах была половина седьмого.       — Нет, это непростительно, — горячо зашептала девушка. — Посиди здесь, я мигом.       — Отец уже скоро… — пытался протестовать Джордж, но Алекс так яростно замахала руками, что он решил не спорить.       Девушка бесшумно прокралась в комнату Джинни, а парень уселся на нижней ступени лестницы. Через мгновение она вернулась с ворохом чёрных верёвочек и каким-то синим коробком.       — Что это? — с интересом прошептал Джордж.       — Кассетный плеер, — пробормотала девушка, распутывая верёвочки. Наконец она закончила и тут же попыталась нацепить на голову близнеца странную U-образную конструкцию, и Уизли отшатнулся. Не дожидаясь вопроса, Алекс пояснила: — Это всего лишь наушники. Давай, тебе понравится.       После минутного колебания парень взял у Йовчев наушники, зажмурился и аккуратно надел. Раздался щелчок — девушка нажала кнопку на плеере — и Джордж услышал музыку. Сначала она казалась парню странной: мешанина рваных гитарных рифов и разрозненных ударов по барабанам одновременно и напоминала музыку Ведуний, и отличалась излишней эксцентричностью. «Вот ведь маглы из штанов выпрыгивают, — с усмешкой подумал он, наушников, однако, не снимая. — Особенно этот текст…» — Уизли снова почувствовал, как кончики ушей краснеют. Парень открыл глаза и едва сдержал смех: Йовчев покачивалась в такт музыке, играя на невидимой гитаре, и беззвучно повторяла слова песни точно с тем же ритмом, что и солист. Легко можно было представить, что хриплый мужской голос принадлежит ей:       — You drive me crazy when you start to tease / You could bring the devil to his knees! / Feel my heat takin you higher, burn with me, heaven's on fire / Paint the sky with desire, angel fly, heaven's on fire!       Очевидно, Алекс ни текст, ни присутствие Джорджа никак не смущали. «И зачем ей вообще этот плеер? У неё, кажется, и без того персональный концерт Kiss в голове», — усмехнулся Уизли. К концу песни он и сам стучал ногой в такт, подхватывая слова из припева. Музыка остановилась, и Джордж осторожно снял наушники.       — Ну как? — в серых глазах волшебницы горел огонь, жара которого точно хватило бы, чтобы сжечь небеса. — Круто, скажи? Конечно, из-за магии звук не такой хороший — помехи и всё такое, но всё же…       Не успел Джордж ответить, как над их головами раздался заспанный голос мистера Уизли:       — Доброе утро, дети, — он зевнул, пошёл в сторону кухни и только на половине пути решил поинтересоваться: — Что делаете в такую рань? Надеюсь, ты не собираешься втянуть Алекс в какую-нибудь глупую затею?       Мистер Уизли многозначительно поднял бровь, и Джордж постарался придать голосу как можно более беззаботный оттенок:       — Не, мы гуляли.       — Гуляли? — бровь мужчины ещё более многозначительно дрогнула, и Уизли почувствовал, что был бы не прочь сгореть вместе с небесами. Или, на худой конец, отмотать время назад. — Что ж… Хорошо.       Мистер Уизли окинул сына взглядом, тихонько усмехнулся и двинулся дальше. Александра выхватила у парня наушники и, шепнув: «Послушали, и хватит», — бесшумно скрылась в комнате Джинни.       Только оказавшись в кровати, Джордж понял, насколько он устал. Перед тем, как его глаза сомкнулись, он пробормотал себе под нос:       — Да… Круто, Алекс.       На этот раз волшебнику хватило пары секунд, чтобы забыться глубоким сном.