Часть бонтена посвящена тебе

Она мертва. Она мертва навсегда. Даже когда он пожал ему руку. Даже когда он и Такемичи пришли к соглашению, между их руками не возникло никакого электрического действия. Почему? Они оба преследуют одну и ту же цель. Так почему? Он думал, что он самый сильный Но, видимо, не настолько сильный чтобы запустить пулю в нее. Что могут сделать все остальные? В этот момент никто не сдвинулся ни на сантиметр. Ни Рокухара Тандай. Ни Брахман. Ни банда Канто Манджи. В ту ночь шел дождь, вся толпа молча наблюдала как Майки жесточайшим образом забрал жизнь Терано Сауса. Это был сигнал. И для Такемичи, и для Дракена. Как бы они ни хотели спасти своего друга… Они могли только молиться, чтобы настал день, когда Майки вернется к ним. Майки осознает, что он делает. Он не проявил ни капли милосердия, даже когда Терано лежал уже без сознания Возможно, это уже было чудом, что Майки оставил Такемичи и Дракена в живых. Он Предупредил их, чтобы они не вмешивались в его жизнь, а то закончат также, как и Терано. Единственное, чего хотел Майки — это то, чтобы его наконец оставили в покое. Однако смерть Сенджу стала последней каплей. Еще одна смерть за одну ночь. Той ночью Брахман и Рокухара Тандай сдались. Когда тело Сенджу уносили, Дракен поклялся, что записка, оставленная его другом, содержала в себе множество непонятных слов и… сомнительных значений. Дракен умолял Такемичи отступить. Честно говоря, это было грустно. Через два дня после инцидента Вакаса и Бэнкей встретились с Такемичи и Дракеном внутри D&D Motors. Они оба завершили карьеру и уехали из Токио. — Токио напоминает нам Сенджу, — это все, что они сказали. Возможно, горе и вина поглотили этих двух. Брахман распался. Такеоми ушел сам, оплакивая смерть единственного члена своей семьи, оставшегося после того, как его младший брат сбежал из дома много лет назад. Когда Такемичи и Дракен спросили о местонахождении Майки, все, что они смогли узнать, это то, что через несколько часов после инцидента Канто Манджи начал расти. Они взяли Рокухару Тандай под свой контроль. Бэнкей предположил, что Такеоми во что бы то ни стало сам вызвался служить под началом Майки, чтобы Канто Манджи не забрал Брахмана у Сенджу, что являлось единственным живым воспоминанием о Сенджу. Через несколько дней инцидент в СМИ утих. Тем не менее, в преступном мире имена погибших предводителей крупнейших банд еще долго не будут забыты. Говорят, что вторым поколением Брахмана будут управлять бывшие участники токийской свастики. Прежде чем уехать из Токио навсегда, легендарное в бандитских кругах дуо предупредило Такемичи: — Брахман принадлежит только Сенджу. Попробуешь забрать его себе — умрешь. На самом деле такая попытка была. Не раз и не два. Много раз. Разница лишь в том, что не Томан пытался основать новое поколение брахманов, а другие известные банды. Брахманы считали, что эскалация ранее распущенной банды имеет шанс одолеть Манджиро. Дракен был возмущен, услышав эти идиотские мысли. Возможно, он не был близок со своим бывшим лидером, но, черт возьми, Манджиро никогда бы не воспользовался ее смертью. Сейшу, несмотря на то, что не встречался с Сенджу напрямую, тоже согласился. В любом случае, было бы неправильно уничтожать образ Брахмана, который создала Сенджу, только для того, чтобы слепо следовать победе. Поэтому, от имени Брахмана и во славу Сенджу, Такемичи и Дракен собрали старых членов Брахмана и создали временную банду. Неожиданным было то, что участник Канто Манджи Коконой явился с предложением о сделке. Прознав, что у Канто Манджии и Брахмана налаживаются отношения другие банды решили временно отстать от детища Сенджу. Два дня спустя Сейшу сообщил Дракену и Такемичи, что именно Майки отправил Коко к ним. Фотографии. Тонны фотографий. Это было единственное, что Такеоми мог предложить Майки, если тот собирается подчиниться младшему брату Шиничиро. Это были не обычные фотографии, а изображения Сенджу. Майки специально попросил об этом через два дня после ее смерти, на что Такеоми не высказал ни единого возражения. Выжить и насладиться богатством было целью Такеоми. Но эти две цели не могут быть достигнуты, не столкнувшись с ненавистью Харучие Санзу. Сенджу в школьной форме, Сенджу в форме брахмана, Сенджу в спортивной одежде. Все, что имел Такеоми, было передано в руки Майки. Что подумают Вакаса и Бэнкей? Что бы подумал Шиничиро? Это не имеет значения. Их всех здесь больше нет, кто они такие, чтобы остановить его? — Прочь с глаз моих. — сказал Манджиро, получив фотографии. И Акааши так и сделал. Такеоми развернулся на пятках и вышел из комнаты, прежде чем запечатлеть в своем сердце небольшое сомнение и частичное сожаление о том, что, по сути, он подарил Сано Манджиро все пиктографические воспоминания, которые у него есть о сестре. То, что он хочет, он получает. Это был потрясающий пентхаус. Роскошный и элегантный. Он предполагает, что именно Коко — во всяком случае, самый здравомыслящий человек, к которому он мог обратиться — имел свободу создать купол, достойный короля. — Пентхаус все еще ремонтируется. — сказал Моти, показывая мужчине его личное пространство внутри. — По приказу Майки? — Да. — Ты знаешь все, что происходит? — спросил Такеоми. Это все было из любопытства, у него не было для этого никаких скрытых мотивов. Что ему терять, кроме собственного достоинства неудавшегося брата? Моти покачал головой Спрашивать не имело смысла. Такеоми отстранился и пошел в свою комнату курить. Бэнкей и Вакаса уже бы ударили его по лицу, поэтому он ударил себя от их имени. Помимо легкой и успешной жизни, он мечтал чтобы брат и сестра оба были с ним до конца и стали настоящими членами Черных Драконов. Несмотря на ненависть Харучие, Такеоми считал, что пока хотя бы один его родственник жив — его жизнь уже будет успешна. Коко признает, что только он, Какучо и Санзу могут напрямую разговаривать с Майки. Майки не всегда может справиться с Санзу, поэтому вместо этого он направляет свои команды через финансового гения. — Тенджику — это Изана. — произнес Коко, глядя на блондина, который прикреплял фотографии к пустой стене. — То же самое касается Брахмана, который является детищем Сенджу. — Сенджу и Изана. Что они имеют общего? — спросил Майки, глядя ему прямо в глаза. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы ответить —Ты их любил. Любил так сильно, что забрал все. Парень был уверен, что Майки любил Изану, потому что он был единственной семьей, которая у него осталась. Он скопировал прическу Изаны и планирует набить символ Ханафуды, который символизирует его не кровного, но все же брата. Коко посмотрел на стену. — Думаю, я закончил. — Майки слегка коснулся пальцами гладкой на вид каменной скульптуры, сделанной так искусно, что это вызвало холодную дрожь по спине Коко. Ему следует отвести взгляд, верно? Его начальник целует скульптуру умершего лидера Брахмана. Коко не особо жалел, что пошел по этому пути. Хотя иногда ему хочется спокойной жизни вместе с ней. Бонтен. Смесь Тенджику и Брахмана. Какучо считал, что смысл, стоящий за этим, был символическим, слишком творческим для Манджиро. Даже члены-основатели были связаны с людьми, с которыми Майки был близок. Братья Хайтани, Моти, Коко были связаны с Изаной. Санзу также связан с Изаной (через Мучо, и он мог бы быть с ними сейчас, если бы этот розоволосый ублюдок не убил его катаной), а также тесно связан с Сенджу, поскольку она была его младшей сестрой до того, как он бросил ее вместе с Такеоми. — Это еще одно название Брахмана на другом языке. — Коко говорил, печатая договор для сделки. — Я думал, ты уже знаешь. — И это было все решение Майки? — Чье еще? Какучо с тяжелым вздохом пожал плечами — Я просто не ожидал, что банда будет названа в честь Брахмана… На спине Майки еще издалека виднелась новая тату. Руки его засунуты в карманы, а глаза все также мрачны. — Внутренняя концепция Бонтена была в честь Изаны? — Так будет лучше, — отвечает Коко. — Почитание во славе, Изана предпочел бы это, чем застрять в комнате Майки как предмет обожания. Коко был осторожен в своих выражениях из-за двух причин: 1) Майки мог услышать их разговор 2) Санзу мог услышать их разговор — Я видел их. Скульптуры. — Какучо бросает короткий взгляд на своего лидера — Это слишком. — Еще одна на подходе. Какучо поклялся, что он будет заботиться о Майки ни смотря ни на что. Он знает, что Майки любил их обоих, но Какучо убежден, что Сано любил Сенджу немного больше, чем Изану. Манджиро знает, что любовь к другим людям проявляется по-другому. Он любит свою семью, правда. Эмма, Шиничиро, Изана — и мир, в котором все они живы. Он был уверен, что его любовь к семье такая же, как и к друзьям. Его сердце разбилось, когда умер Шиничиро. Его разум помутнел, когда умер Баджи. Его душа покинула тело, когда Дракен оказался в опасности по его вине, и он бы давно убил себя, если бы Такемичи тоже умер, потому что Манджиро тоже глубоко любил его. Его любовь к плаксивому герою была похожа на любовь к его старшему брату. Итак, чтобы защитить живых близких, ему пришлось держаться от них подальше. И, возможно, он довольно поздно додумался до того, что Сенджу тоже одна из его близких. Она все равно умерла, не разговаривая с ним все эти годы. Манджиро долго думал, что с ним не так. Он пытался избавиться от затяжного голоса в голове. Возможно, у него были чувства к Сенджу. — Я долго думал, почему ты пощадил меня. — Такеоми фыркнул, вытащив сигарету — Теперь я понял почему». Манджиро посмотрел на него пустым взглядом — Ты говоришь так, как будто ты не пришел ко мне добровольно после того, как понял, что вернешься к своей старой жизни, как только твоя сестра скончается. Тишина. — Часть Бонтена посвящена Сенджу. — он холодно заявил — Неуважение к ней равносильно вызову мне. — Я прошу прощения. Изану уважал даже Санзу, который всегда был верен Майки. Когда он узнал, что Бонтен — это название Брахмана на другом языке, он возненавидел свою сестру еще больше. Даже после смерти он не мог сбежать от ее присутствия. Даже Майки не смог сбежать от Сенджу.